Рок-группа "Матросская тишина" и роковой критик всея Руси Артемий Троицкий.
Прошлой зимой я позвонила Валере Примерову в Петербург с целью выпросить что-нибудь для нашего сообщества про "Матросскую тишину" и Германа. Когда речь зашла о музыкально-критических статьях, Валера сказал следующее (не дословно, но смысл передаю верно):"Да о нас никто не писал тогда и не пишет сейчас. Один раз Артемий Троицкий в своей книге «Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е…» обозвал нас в числе еще нескольких рок-групп "свирепыми ребятами, обогащенными фундаментальным знанием трёх аккордов", и никто никогда больше его суждения о нас не оспаривал".
Под катом отрывок из книги Троицкого «Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е…» (1991) с высказыванием о "Матросской тишине" и др.:
"...ничем иным, как реакцией на новый рок-истэблишмент в купе с общей болезненной ситуацией, нельзя объяснить неожиданный и запоздалый бум панка. Свирепые ребята, обогащенные фундаментальным знанием трёх аккордов, возникли одновременно повсюду. "UMKE", "Великие Луки", "За Родину!" - в Прибалтике; "Порт-Артур", "Женская болезнь", "Матросская тишина", "Тупые" - в Москве; "Братья Гадюкины", "Шо", "Дети на травэ" - на Украине, и так вплоть до Владивостока. Эпицентром панк взрыва оказалась несытая холодная Сибирь. Новосибирские "Бомж" и "Путти", тюменская "Инструкция по выживанию", омская "Гражданская оборона" явили доподлинные в своей искренности и ущербности образцы советского панка. Совершенно одинаковые по музыке (все вышли из первого альбома "Пистолз"), в "программном" отношении они делились на две фракции: весело-издевательскую и мрачно-кликушескую. Кто-то пел "Я люблю Сергеича", кто-то "Мы пациенты доктора Менгле", однако и те и другие не имели никакого успеха за пределами узкого круга посвященных. Такая же судьба была уготована довольно многочисленным экспериментальным группам ("Новые композиторы", "Вежливый отказ", "Ночной проспект", "Новый художественный ансамбль", "Зга", "Микрохирургия", "Стерео-Зольдат" и другие), исповедующим концертуализм, постиндустриализм и прочие "измы" современного авангарда.
Да прошло то время, когда радикализм вызывал скандальный интерес и собирал толпы любопытных и сочувствующих. ..."
Под катом отрывок из книги Троицкого «Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е…» (1991) с высказыванием о "Матросской тишине" и др.:
"...ничем иным, как реакцией на новый рок-истэблишмент в купе с общей болезненной ситуацией, нельзя объяснить неожиданный и запоздалый бум панка. Свирепые ребята, обогащенные фундаментальным знанием трёх аккордов, возникли одновременно повсюду. "UMKE", "Великие Луки", "За Родину!" - в Прибалтике; "Порт-Артур", "Женская болезнь", "Матросская тишина", "Тупые" - в Москве; "Братья Гадюкины", "Шо", "Дети на травэ" - на Украине, и так вплоть до Владивостока. Эпицентром панк взрыва оказалась несытая холодная Сибирь. Новосибирские "Бомж" и "Путти", тюменская "Инструкция по выживанию", омская "Гражданская оборона" явили доподлинные в своей искренности и ущербности образцы советского панка. Совершенно одинаковые по музыке (все вышли из первого альбома "Пистолз"), в "программном" отношении они делились на две фракции: весело-издевательскую и мрачно-кликушескую. Кто-то пел "Я люблю Сергеича", кто-то "Мы пациенты доктора Менгле", однако и те и другие не имели никакого успеха за пределами узкого круга посвященных. Такая же судьба была уготована довольно многочисленным экспериментальным группам ("Новые композиторы", "Вежливый отказ", "Ночной проспект", "Новый художественный ансамбль", "Зга", "Микрохирургия", "Стерео-Зольдат" и другие), исповедующим концертуализм, постиндустриализм и прочие "измы" современного авангарда.
Да прошло то время, когда радикализм вызывал скандальный интерес и собирал толпы любопытных и сочувствующих. ..."