Альтернативный взгляд на семинар
«Вечерний Ростов», 4 июня 2010 г.
ПОЭТОВ В РОСТОВЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЧИТАТЕЛЕЙ
Как уже сообщала наша газета, в кинозале Донской государственной публичной библиотеки прошел двухдневный семинар, посвященный неофициальной культуре Ростова и области в 1946-1991 годах. Событие удивительно уже тем, что кто-то решил заняться серьезным изучением локального явления. В Ростове оно по большей части имело вид дружеских попоек с декламацией стихов, обсуждением
коллег в русле «а твои стихи - полное г...о» или столь же бурным восторгом, если кто-то финансировал вечеринку. Ну и, конечно, имело большое значение, кто с кем дружит...
РОСТОВСКИЙ САМИЗДАТ
Во второй половине XX века в городе существовало несколько литературных течений той или иной степени популярности. Наиболее известные могли собрать около сотни зрителей, остальные - в пределах пары десятков. Так что говорить серьезно о целостном явлении сложно. Скорее, речь идет об отдельных харизматичных ростовчанах, становившихся лидерами своего кружка. На фоне этого движения выходили самиздатовские журналы, отпечатанные на машинках, тиражом в 8-10 экземпляров. Большая часть из них рождалась и
умирала в среде студентов филологического факультета Ростовского государственного университета.
В этом вузе многие мнили себя гениями и пытались пробить дорогу к читателям. В начале бурных 90-х появилась возможность печатать сборники и альманахи в типографиях. Но денег на это ни у кого не было, и литературное свободомыслие филфака кануло в Лету...
Вот и визит на семинар столичного литератора, главного редактора журнала «Знамя» Сергея Чупринина состоялся по той причине, что он тоже когда-то приложил руку к самиздату. Его детищем стал литературный альманах «Одуванчик», который организаторы мероприятия позиционировали как «первый в Ростове».
Во время перерыва разгорелась бурная дискуссия по этому вопросу. По рукам пошел еще один самиздатовский журнал «Полнолуние», издававшийся теми же филфаковцами еще в 1964 году!
На самом деле таких альманахов можно насчитать еще полтора десятка. Просто круг их читателей был настолько узок, что на одном факультете могло издаваться одновременно два журнала, но их авторы и не подозревали о существовании «конкурента».
ПОЭТИЧЕСКИЕ ПЬЯНКИ
Практически половина семинара была посвящена так называемой «Заозерной» поэтической школе. Этих авторов еще называют «танаитами» - тусили они в археологическом музее-заповеднике Танаис. Подрабатывая на раскопках, пировали на природе, вроде как приобщаясь к культурному наследию. Богемный образ жизни, само собой, отражался в стихах. У Геннадия Жукова, Виталия Калашникова, Игоря Бондаревского и Владимира Ершова (костяка «заозерников») десятки виршей о киммерийцах и танаитах. Говорят, античные образы эффективно действовали на романтически настроенных девушек. Тогда один остряк заметил: «Это не поэзия, а метод укладывания девушки в койку. Не надо путать!» Жаль, что времена, когда вместо дорогого ресторана можно было обойтись бутылкой портвейна и чтением стихов до полуночи, тоже ушли в прошлое. Вместе с веком «ростовского романтизма».
Его-то и вспоминали участники семинара. Виталий Калашников рассказывал о жизни в Танаисе и о Геннадии Жукове. Игорь Бондаревский - о Сергее Тимофееве, с которым издавал забавную брошюрку «Тряхенопуты». Владимир Ершов говорил обо всех, с кем выпивал и читал стихи. Все было очень мило и душевно. Но подобные личностные воспоминания больше подходят состарившимся хрестоматийным поэтам. А «заозерники», увы, так и остались провинциальной тусовкой.
В период студенческой жизни завсегдатаем там был и корреспондент «Вечернего Ростова». Так что я прекрасно помню и выступавших,
и тех, о ком они говорили. Разве что песни Геннадия Жукова разошлись по всей стране. Но тоже остались на «самиздатовских» дисках.
На семинаре у Сергея Чупринина поинтересовались: не собирается ли он поспособствовать изданию энциклопедий поэтов по регионам? Автор нескольких книг корректно ответил, что делит поэзию не по регионам, а по качеству...
Действительно, нельзя быть лучшим поэтом Ростова, улицы или двора. Можно быть хорошим поэтом или плохим.
Ростовская неформальная культура гениев не породила. Пока они были запрещены, вокруг них витал ореол таинственности и романтизма. Но когда печататься разрешили, выяснилось, что это не всем интересно. В начале 90-х «заозерники» издали сразу несколько сборников - «Геннадий», «Игорь», «Виталий» и «Ростовское время». В то время это было свежо, ярко, необычно. Но количествa поклонников не увеличило. Вот и получается, что эта часть семинара стала междусобойчиком, панихидой по ушедшим из жизни. И вряд ли может претендовать на статус значимого события в культуре страны.
«ЧТО-НИБУДЬ ПОИЗДАЕМ»
Как и положено в любой интеллигентной тусовке, разговоры шли и о судьбе России. Собравшиеся (это пара десятков гостей), в основном пожилые люди, вставали и задавали вопросы, пытаясь блеснуть эрудицией. Запомнилась реакция все того же Сергея Чупринина, от которого требовали ответа: «Доколе «толстые» журналы будут в загоне?» На что он резонно предложил: «А вы сами подпишитесь. Подпишите друзей. Тогда тираж увеличится, и «Знамя» снова будет иметь вес в обществе!» И диспут каждый раз угасал. Одно дело - порассуждать на тему культуры, пообличать современную нечитающую молодежь и бездуховность вообще, и совсем другое - «проголосовать рублем».
Правда, организаторы семинара рассчитывают найти деньги на издание целой серии биографий: «Заозерная школа классического периода», «Жизнь Сергея Тимофеева», «Жизнь Николая Константинова», «Жизнь Александра Брунько». Только кто будет это читать, если имена людей известны лишь тому же узкому кругу?
И все попытки придать значимость неофициальной поэзии тех лет разбиваются о то, что время не прибавило ей популярности. Она угасает вместе с теми, кто участвовал в юношеских посиделках.
Правда, появляются и новые авторы. Одна из таких настойчиво совала Сергею Чупринину свою рукопись со словами «Я довольно известный ростовский поэт». Корреспондент «Вечернего Ростова» опросил человек десять вокруг себя: «А кто это?» И не получил ответа...
Через пару минут можно было видеть еще более забавную ситуацию. Именитого Александра Месропяна убеждали издаваться за свой счет. Мол, очень хорошая цена. Он интеллигентно улыбался и смущенно пытался объяснить, что за свой счет не печатается. А на него наседали: это же недорого, найди спонсоров!
Собственно, в этом и кроется разница между поэтом и «довольно известным поэтом». Одних печатают, другие издаются за свой счет. Последнее попахивает графоманством. Это было приемлемо в те годы, когда вольнодумие существовало под запретом. Сейчас выглядит скорее смешно...
Семинар лишний раз подчеркнул, что происходившие во второй половине XX века «бурные события» имеют значение только для истории Ростова. Но даже в нашем городе большая часть упомянутых имен мало кому известна. Вот и в библиотеку читателей пришло меньше, нежели местных литераторов...
Сергей ПРОСТАКОВ