Не ходи сюда, мальчик
Рецензия Елены Сафроновой на книгу Геннадия Жукова.
Журнал «Дети Ра», № 5(67) за 2010 г.
Г. Жуков. Не ходи сюда, мальчик: избранные стихотворения. - М., 2009.
Геннадий Жуков (1955 - 2008) в искусстве известен, как специалист широкого про-филя - один из наиболее поэтичных авторов и исполнителей бардовской песни, один из основоположников жанра «бард-рок», автор стихов для либретто известной рок-оперы «Собаки», теоретик методологии, театральный деятель и, наряду со своими товарищами, отец-организатор поэтического объединения «Заозерная школа». Эта ассоциация южно-российского «экологического андеграунда» образовалась в Ростове-на-Дону перед развалом СССР ради демонстрации нового «независимого поэтического направления». «Заозерную школу» составили неформальные, скандальные, «непечатные», борющиеся за свободу слова и мысли Геннадий Жуков, Виталий Калашников, Игорь Бондаревский, Любовь Захарченко, Александр Брунько, Владимир Ершов… Название производилось от «Озерной школы» - поэтического объединения английских романтиков XIX века. Еще, по преданию, кто-то из ростовских идеологически выдержанных мэтров выбранил ребят «Заозерной школой» - а название прижилось. Объединял представителей этой школы не столько литературный стиль, сколько свободомыслие и тяга к непопулярной тогда античной эстетике, ремеслам, жизни на лоне природы. В 1990 г. в Ростиздате был выпущен единственный на сегодняшний день сборник поэзии «заозерцев» «Ростовское время» - одна из первых антологий поэзии андеграунда. У самого Геннадия Жукова при жизни вышло… три с половиной книги стихов «Эпистолы: Друзьям моим единственным», «Колокольный конь», «Конус». Все они увидели свет довольно давно, на рубеже 1980-х - 1990-х годов в Ростове-на-Дону. После большого интервала в издании собственных книг Геннадий Жуков (в рамках проекта «Автор-Уникум», руководителем которого был) начал составлять свою новую книгу стихов - «Не ходи сюда, мальчик». Бытует легенда, что в ходе работы над этим сборником он сказал что-то вроде: «Эта книга увидит свет после меня»… Так и получилось. Книга вышла в 2009 году в Москве. Редакционная группа, перенявшая эстафету у автора - Елена Моисеенко, Андрей Малышев, Юлия Веретенникова.
Оно передо мною, «Избранное» - самое, пожалуй, полное собрание сочинений Геннадия Жукова. В стильный черный с золотом томик вошло порядка трехсот стихотворений, украшенных рисунками-офортами в античном стиле. В том числе - двумя факсимильными рисунками самого Геннадия Жукова. Ни одно стихотворение в книге не датировано. Так задал сам Геннадий, никогда принципиально не датировавший ни событий своей жизни, ни стихов. Но видно по стихам, как взрослеют они к финалу книги, как наливаются зрелостью, обретают равновесие подлинной, достигнутой с годами и лишениями мудростью. Не хочется употреблять слово «старятся» - ведь и сам Геннадий Жуков состариться не успел. Ушел в 53 года…
Предпоследним в сборнике «Не ходи сюда, мальчик» идет стихотворение «Четвертое сентября» (посвященное дню рождения автора, но какого года?). Оно пугает мрачным предощущением:
«Так, значит, снова я рождаюсь, тысячелетнее дитя,
И повторяю - повторяясь. И прихожу - не приходя.
Еще мгновение вглядеться в лицо уставшему врачу,
Еще услышать: сердце… сердце… Вдохнуть и крикнуть.
И кричу…».
Но следующее - последнее в книге - стихотворение «Любимая, по слухам, есть любовь» отвергает приход небытия далеко не новым, библейского возраста, но оттого не менее радостным озарением:
«Налей стакан. И марку приготовь
На пару строк в изжеванном конверте:
«Светлее сна, бессмертней смерти,
Любимая, по слухам. Есть любовь».
Далее - тишина. Голос Геннадия Жукова умолкает. Но вступает с особенной силой голос поэта, критика, исследователя творчества современных бардов Андрея Анпилова, автора великолепного послесловия к книге, что называется односложно «Геннадий». Статья Андрея Анпилова настолько хороша, что, кажется, можно постичь феномен Геннадия Жукова, почти не зная его творчества и прочитав лишь очерк о нем Анпилова. Послесловие насыщено цитатами. Ими Андрей Анпилов подкрепляет свой взгляд на творчество Геннадия Жукова как на звучание стихов «полным регистром» и как на продолжение линии «богоборческой поэзии Лермонтова и Маяковского». Интереснейший, притом обоснованный взгляд.
Вообще, поэзия Жукова такова, что ее можно вертеть, словно кубик Рубика, примеряя той или иной гранью к той или иной эпохе мировой литературы. Не угодно ли романтизма с его демоническими героями? Пожалуйста:
«Я на взнузданной Буре катил по каленой земле…».
Не угодно ли стилизации под античность, которой воздали дань все русские классики Золотого века? Пожалуйста:
«Гончар.
Утром буханку ржаную и влажную глину несу,
Глину я буду вымешивать круто,
Вымучивать и выпекать…
Все потому, что гончар я. И глина - мой хлеб».
Все в этом стихотворении - и суровый стихотворный размер-дактиль, и безыскусная психология ремесленника - возвращает читателя на двадцать веков назад, в эпоху расцвета древнего города Танаиса, на руинах которого Геннадий Жуков провел двадцать лет своей жизни. Без сомнения, это были счастливые и плодотворные годы…
Не угодно ли куртуазного маньеризма? Пожалуйста:
«Ах, быть поэтом ветрено и мило,
Пока еще не кончились чернила,
И авторучка ходит на пуантах
Вслед музыке печали и любви,
И образа талантов в аксельбантах
Преследуют с осьмнадцати годов
Всех девочек…»
Не угодно ли рифмованного фразовика, пришедшего в «поэзию народа» на волне перестройки? Пожалуйста:
«Мне досталось сказать о тебе в Новый год, в три часа, во хмелю, после пары граненых стаканов тяжелого зелья, может быть, оттого, что не дымное вышло веселье - по полбанки на брата, - в стране, где худому рублю не набраться ума до тебя дотянуть воз - утомленное тело борца за поэзью народа…» Наконец, не угодно ли акмеизма? Пожалуйста:
«Вначале яблоко.
Вначале яблоко… Здесь возникает плод
Из ничего, из света, из причины.
Она его торжественно берет
И проникает в плоть до сердцевины».
Да и само название книги - «Не ходи сюда, мальчик» - первая строка стихотворения «Мудрость»:
«Не ходи сюда, мальчик.
И девочке глупой скажи -
Мол, велел обождать.
Ну, не время еще. Не эпоха», -
восходит к известнейшему «Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ…». Но - не следует понимать напрямую: сокровищ в последней книге Геннадия Жукова много. С весельем вот сложнее… Невеселая это книга. Не вошли в нее шуточные стихи-песни Геннадия…
Обильное цитирование лишит удовольствия первого постижения тех, кому еще предстоит взять в руки томик «Не ходи сюда, мальчик». Да и стоит ли подробно разбираться в причинах очарования строк, написанных ушедшим мастером? Сколь бы различны меж собой ни были стихи Геннадия Жукова, но они рождают одинаковый восторг при прочтении. Таков неотъемлемый признак абсолютной поэзии.
Елена САФРОНОВА
Журнал «Дети Ра», № 5(67) за 2010 г.
Г. Жуков. Не ходи сюда, мальчик: избранные стихотворения. - М., 2009.
Геннадий Жуков (1955 - 2008) в искусстве известен, как специалист широкого про-филя - один из наиболее поэтичных авторов и исполнителей бардовской песни, один из основоположников жанра «бард-рок», автор стихов для либретто известной рок-оперы «Собаки», теоретик методологии, театральный деятель и, наряду со своими товарищами, отец-организатор поэтического объединения «Заозерная школа». Эта ассоциация южно-российского «экологического андеграунда» образовалась в Ростове-на-Дону перед развалом СССР ради демонстрации нового «независимого поэтического направления». «Заозерную школу» составили неформальные, скандальные, «непечатные», борющиеся за свободу слова и мысли Геннадий Жуков, Виталий Калашников, Игорь Бондаревский, Любовь Захарченко, Александр Брунько, Владимир Ершов… Название производилось от «Озерной школы» - поэтического объединения английских романтиков XIX века. Еще, по преданию, кто-то из ростовских идеологически выдержанных мэтров выбранил ребят «Заозерной школой» - а название прижилось. Объединял представителей этой школы не столько литературный стиль, сколько свободомыслие и тяга к непопулярной тогда античной эстетике, ремеслам, жизни на лоне природы. В 1990 г. в Ростиздате был выпущен единственный на сегодняшний день сборник поэзии «заозерцев» «Ростовское время» - одна из первых антологий поэзии андеграунда. У самого Геннадия Жукова при жизни вышло… три с половиной книги стихов «Эпистолы: Друзьям моим единственным», «Колокольный конь», «Конус». Все они увидели свет довольно давно, на рубеже 1980-х - 1990-х годов в Ростове-на-Дону. После большого интервала в издании собственных книг Геннадий Жуков (в рамках проекта «Автор-Уникум», руководителем которого был) начал составлять свою новую книгу стихов - «Не ходи сюда, мальчик». Бытует легенда, что в ходе работы над этим сборником он сказал что-то вроде: «Эта книга увидит свет после меня»… Так и получилось. Книга вышла в 2009 году в Москве. Редакционная группа, перенявшая эстафету у автора - Елена Моисеенко, Андрей Малышев, Юлия Веретенникова.
Оно передо мною, «Избранное» - самое, пожалуй, полное собрание сочинений Геннадия Жукова. В стильный черный с золотом томик вошло порядка трехсот стихотворений, украшенных рисунками-офортами в античном стиле. В том числе - двумя факсимильными рисунками самого Геннадия Жукова. Ни одно стихотворение в книге не датировано. Так задал сам Геннадий, никогда принципиально не датировавший ни событий своей жизни, ни стихов. Но видно по стихам, как взрослеют они к финалу книги, как наливаются зрелостью, обретают равновесие подлинной, достигнутой с годами и лишениями мудростью. Не хочется употреблять слово «старятся» - ведь и сам Геннадий Жуков состариться не успел. Ушел в 53 года…
Предпоследним в сборнике «Не ходи сюда, мальчик» идет стихотворение «Четвертое сентября» (посвященное дню рождения автора, но какого года?). Оно пугает мрачным предощущением:
«Так, значит, снова я рождаюсь, тысячелетнее дитя,
И повторяю - повторяясь. И прихожу - не приходя.
Еще мгновение вглядеться в лицо уставшему врачу,
Еще услышать: сердце… сердце… Вдохнуть и крикнуть.
И кричу…».
Но следующее - последнее в книге - стихотворение «Любимая, по слухам, есть любовь» отвергает приход небытия далеко не новым, библейского возраста, но оттого не менее радостным озарением:
«Налей стакан. И марку приготовь
На пару строк в изжеванном конверте:
«Светлее сна, бессмертней смерти,
Любимая, по слухам. Есть любовь».
Далее - тишина. Голос Геннадия Жукова умолкает. Но вступает с особенной силой голос поэта, критика, исследователя творчества современных бардов Андрея Анпилова, автора великолепного послесловия к книге, что называется односложно «Геннадий». Статья Андрея Анпилова настолько хороша, что, кажется, можно постичь феномен Геннадия Жукова, почти не зная его творчества и прочитав лишь очерк о нем Анпилова. Послесловие насыщено цитатами. Ими Андрей Анпилов подкрепляет свой взгляд на творчество Геннадия Жукова как на звучание стихов «полным регистром» и как на продолжение линии «богоборческой поэзии Лермонтова и Маяковского». Интереснейший, притом обоснованный взгляд.
Вообще, поэзия Жукова такова, что ее можно вертеть, словно кубик Рубика, примеряя той или иной гранью к той или иной эпохе мировой литературы. Не угодно ли романтизма с его демоническими героями? Пожалуйста:
«Я на взнузданной Буре катил по каленой земле…».
Не угодно ли стилизации под античность, которой воздали дань все русские классики Золотого века? Пожалуйста:
«Гончар.
Утром буханку ржаную и влажную глину несу,
Глину я буду вымешивать круто,
Вымучивать и выпекать…
Все потому, что гончар я. И глина - мой хлеб».
Все в этом стихотворении - и суровый стихотворный размер-дактиль, и безыскусная психология ремесленника - возвращает читателя на двадцать веков назад, в эпоху расцвета древнего города Танаиса, на руинах которого Геннадий Жуков провел двадцать лет своей жизни. Без сомнения, это были счастливые и плодотворные годы…
Не угодно ли куртуазного маньеризма? Пожалуйста:
«Ах, быть поэтом ветрено и мило,
Пока еще не кончились чернила,
И авторучка ходит на пуантах
Вслед музыке печали и любви,
И образа талантов в аксельбантах
Преследуют с осьмнадцати годов
Всех девочек…»
Не угодно ли рифмованного фразовика, пришедшего в «поэзию народа» на волне перестройки? Пожалуйста:
«Мне досталось сказать о тебе в Новый год, в три часа, во хмелю, после пары граненых стаканов тяжелого зелья, может быть, оттого, что не дымное вышло веселье - по полбанки на брата, - в стране, где худому рублю не набраться ума до тебя дотянуть воз - утомленное тело борца за поэзью народа…» Наконец, не угодно ли акмеизма? Пожалуйста:
«Вначале яблоко.
Вначале яблоко… Здесь возникает плод
Из ничего, из света, из причины.
Она его торжественно берет
И проникает в плоть до сердцевины».
Да и само название книги - «Не ходи сюда, мальчик» - первая строка стихотворения «Мудрость»:
«Не ходи сюда, мальчик.
И девочке глупой скажи -
Мол, велел обождать.
Ну, не время еще. Не эпоха», -
восходит к известнейшему «Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ…». Но - не следует понимать напрямую: сокровищ в последней книге Геннадия Жукова много. С весельем вот сложнее… Невеселая это книга. Не вошли в нее шуточные стихи-песни Геннадия…
Обильное цитирование лишит удовольствия первого постижения тех, кому еще предстоит взять в руки томик «Не ходи сюда, мальчик». Да и стоит ли подробно разбираться в причинах очарования строк, написанных ушедшим мастером? Сколь бы различны меж собой ни были стихи Геннадия Жукова, но они рождают одинаковый восторг при прочтении. Таков неотъемлемый признак абсолютной поэзии.
Елена САФРОНОВА