Сюрреалистические воспоминания Пушкина-Грилленкопфа
Вот присоединился к нашему сообществу человек с интересным именем "Пушкин-Грилленкопф", который профессионально занимается "холотропным дыханием".
В текущие дни он запостил серию воспоминаний из ростовских и ростовско-московских 1980-90-х. Для удобства чтения я взяла на себя смелость выбрать для вас только подходящие к теме фрагменты и присвоила им заголовки.
Полную версию текстов можно почитать тут: http://pgrillenkopf.livejournal.com
Воспоминание, в котором Александр Виленович Брунько выгодно сравнивается с американской компьютерной выставкой
1988, Ростов
Трамвайная дверь за мной закрылась. «Ничего, - подумал я, - работа потерпит, американская выставка информатики не каждый день к нам приезжает(!!)». Оглядел себя - гастучек, рубашечка, - вроде бы ничего, достойно смогу представлять ростовских (точнее - «агропромовских») программистов. «Хорошо бы какой-нибудь текст еще бы распечатать, да - ладно! И так сойдет». Улица Горького с каждой остановкой приближала меня к заветной цели - прикоснуться к внешнему миру, приоткрывающему, манящему, загадочнуму... красивомо, черт возьми, наконец!!! Ветры перемен наконец долетели и до нашего затхлого захолустья(!!!).
«Best!» - это я сейчас так думаю за себя, того, «из 1988 (или 89) года». А кто бы тогда знал, чем вся эта «перестройка» обернется(!). И чем за нее придется заплатить, и мне, в том числе...
Впереди уже маячили посиделки на Пушкинской в ростовском «Мемориале», первые митинги за театром Горького, где раньше была одна только достопримечательность - хорошая пивная... ОМОН перед памятником героям ВОВ... Ваучеры, МММ в кинотеатре «Ростов», бабаны на каждом углу и многое, многое другое, которое будет занесено к нам «ветрами перемен». Понятно, что в голове у меня тогда были совсем другие мысли, какой-то волнение, должно быть, какой-то драйв - улизнул с работы, впереди маячил «свет с Запада», раскошная выстовочный комплекс в «Югмебели», где уже вчера было огромное стопотворение.
И даже не помню как, но рядом возле меня - где-тов районе Кировской... - вдруг оказался человек, с которым мы как-то сразу нашли общий язык: он, оказывается, тоже вчера был «на выставке», или «на семинаре» во время выставке. Мы обменялись мнениями, оценками, поняли друг друга.... Это был известный ростовский поэт Брунько, которого вчера только что выпустили из тюрьмы на Кировском, и, очевидно, он имел какие-то свои слова, которые как-то странно точно попали в мои. И его и меня вчера выпустили. Мы были оба «на свободе». И поэтому, очевидно, слова не имели значения. Свобода была важнее! И потом вдруг, когда постепенно обнаружилось наши «порты приписки», он предложил сойти и пойти в Дом актера. И я почему-то пошел. Не на американскую выставку, а в развливающийся и полупустой Дом актера за театром Горького. Помню только - как в бреду! - длинные, почти больничные (или общежитейские? ) - коридоры, затем «условный стук» в дверь. Какие-то помятые, растрепанные женщины в комнате, взволнованный Брунько - «Он математик!!» - почему-то все время аттестовал он меня...- читающий стихи...
Женщины, еле двигающиеся в пространстве... Пыль, какой-то смрад нечистоты, вялости, усталости, затертой боли и... Брунько что-то, заливаясь смехом, рассказывает о службистах гэбэ, которые знают их «условные стуки», значит, кто-то из своих тоже «стучит». Но это - в порядке вещей. Как разговоры «у следака». Как тут же появившийся «портишок». И стихи, стихи. Старые, еще до посадки «за тунеядство»(!!!). «Что я здесь делаю?» - так бы сняли этот эпизод в совремнных «странных», артхаусных фильмах. Когда надо показать не эту, повседневную реальность, а реальность иного мира. Где действуют немного иные законы, сновидческие. И поэтому, если снимать даже простых людей на камеру, то даже их простые и повседневные действия становятся какими-то «странными», не от мира сего...
На выставку я так и не поехал. Потом уже, были Silikon grafics, 3-d stations и другие. Я еще не умел жил в этой, сновидческой реальности. И там, на выставке, тоже была не иная реальность, а виртуальная, более технологичная и точная, но и, одновременно, более пустая. Потому что алгоритмизованная. Там не было, к примеру, озера из сна, над которым расположились сразу же несколько «колодцев» («источники оккультного знания»). И не было этого, самого важного - удивления: ведь там были 3-d моуви, но не было вот этого, увиденного впопыхах озера. Или прозрачного города, в котором эти «источники», суть - «идолы», «точки сгущения», через которых в кород поступает из много мира немного грязноватый поток. Потому что «озеро» такое. Из отходов. Прошлого.
30 апреля 2009
Воспоминания о сгоревшем чайнике вытесняют воспоминания о гигантском изображении лежащей женщины
Видимо, конец 1990-х, Москва
Когда мы приехали в Москву, то постепенно наши старые связи пропали, исчезли, а новых мы не наработали еще. Образовался какой-то вакуум, который требовал внимания. К себе. Правда, И-са (племянница Калашникова) довольно скоро нашла свою старую знакомую по Ростову, которая теперь жила с художником С-ным, но к ней всё никак не удавалось прийти, пока нас в очередной раз не пригласили «на борщ».
Она жила (тогда) возле Курского вокзала, так что обратно мы уже шли с женой пешком. И самое главное, что запомнилось со всего этого вечера - не картина С-на лежаВшЕй женщины во всю стену, ни тот самый южный б’орщ, без сомнения, превосходный, не пустынная Моsкvа, а наш прогоревший чайник, который мы почему-то оставили у себя в новом доме на плите. Он не просто выгорел, когда мы зашли к себе домой, перед этим пешком пройдя по Садовому кольцу аж с самого Курского вокзала, он уже явно устал трещать от раздиравших его, и уже давным-давно осыпавшихся на его дно накоплений.
6 мая 2009
Версия о роковом Танаисе, озвученная в кулуарах Съезда партии любителей пива, в очередной раз поддтверждается богоборческой смертью Любови Захарченко
Нам рассказали о ростовчанах-«танаитах», которые даже переехав в Москву или какой-другой город, погибали каким-то странным образом то ли от шальной пули, то ли непонятно от чего.
"Это как-то связано с Танаисом", - говорили нам, - После того, как человек получал инициацию и начинал писать стихи, рисовать картины, или создавать клуб ЭТО, к нему - и не всегда сразу!! - приходили за его душой. Случайная дорожная авария (видимо, имеется в виду Татьяна Викторовна Бабушкина), шаг из окна (видимо, имеется в виду Любовь Захарченко), женская туфля, ударившая в лоб (имеется в виду Генка Жуков, первый инсульт с которым случился после жестокого избиения гопниками в Ростове). Ужастик такой. На ночь. Это как кредит. И не все могут выскочить! Так как надо оплатить сейчас и немедленно. Да, мне эту версию рассказывал сын члена отделения Союза кинематографистов в Ростове-на-Дону. Еще когда мы были на очередном съезде партии любителей пива. Это (тогда) прошло мимо моих ушей, но вот пришел 2009 год, и раздраженный голос мой жены (бывшей) по телефону долго и даже с каким-то испугом начинал мне рассказывать о похоронах бывшей ростовской поэтессы (Захарченко), которая выбросилась из окна, и поэтому её церковь не хотела отпевать. Её (жену) это дико раздражало, так как она не была близко знакома с ней, а хлопоты по сглаживанию каких-то непонятных ей самой последствий, почему-то пришлось решать ей.
Слишком явно ощущаемая "Чеховская вспоминательная интонация» - она тоже в теме: гностический Таганрог (как и гностический Ростов - особенно сильно проявленный в районе театра Горького!) берет своё начало в исторических структурах Танаиса...
6 мая 2009
Пир во время чумы в честь Маленькой Инессы. Жуков, не сумевший разгонат метеоритный дождь. Чувство распада старого мира
Видимо, конец 1990-х, Москва
Но надо начать с дня рождения «маленький И-сы», племянницы Калашникова, нашего известного ростовского поэта, на котором были и сам Калашников, и Гена Жуков, и еще какие-то приглашенные люди... на Пир во время чумы. Все гости ели, гуляли, Жуков целовал прекрасную ножку эм И-сы, произнося очередной спитч по этому поводу, а у нас с женой всё крепло ощущение, что вот сейчас что-то рассыпется... Или дом - почему-то!? - упадет, или начнет сыпаться штукатурка. Даже потом, когда начался метеоритный дождь, и все, и мы в том числе, заснули, один только великий ЖуК не спал. На балконе. Пардон, он лежал на кровати в кухне и смотрел на небо в облаках. Все уже отгуляли, один парень, «перекушавшийся», был уведен на воздух. Актер театра на Малой Бронной, игравший вместе с главрежем Арцыбашевым Гамлета, отбуянил, сорвал палас для своего танца, затем упал где-то в углу и теперь спал в объятиях своей роскошной жены. Мы втроем, с женой и Анкой, спали на диване. Жуков смотрел на небо, уверенной, что сможет расчистить небо от туч.
Кстати, известный всему Танаису Ершов тоже любил рассказывать, как ему удалось, правильно помолившись, поднять глаза небу и... увидеть в забитом кучевыми тучами такой «тубус», через который ему и кому-то еще, кто попросил «показать луну», таки показали ея...
И вот - метеоритный дождь. А затем - дыра от смертельно-маленького метеорита в рабочем кабинете Н.Цветкова, одного из известных методологов, который хотел тем летом провести через Танаис энную сумму денег, даже подписал под это кое-кого, но... в последний момент что-то такое сиграло, и он эти деньги не провёл...
А новый мир уже стучался в старый дом. Потом в нём - на стене в зале - проявились какие-то странные фигуры, начавшие лезть из стены. Затем всё пришло в движение - за сорванным паласом диван, а затем и шкаф начали летать по комнате, в которой шел методологический семинар. Мы играли в стоклеточные шахматы, пили вино, и ждали ОлеГена, ради которого Жуков и остался у меня. Мы - с Машей - даже вышли встречать его на проспект Мира, но... его и там не было(как потом оказалось, он ждал нас на кольцевой!). А те, из стены, что-то подмигивали, о чем-то перешептывались, что-то такое говорили... Старыми голосами, которым не хватало мысли. Был только мотив. А затем появилась и мысль. Уже через два дня, когда наш семинар был перенесен на Б. Садовую... в библиотеку С.Е.К-на, сразу же за кулисами театра "За досками". Оказывается, что для того, чтобы пройти в новый мир - надо покаяться!.. так просто и так невозможно. Потому что - кому ЭТО каяться?! Если небеса в тучах и закрыты?!
Как и сейчас. Жукова уже нет, Ершов продал дом и уехал из Танаиса. Анка вышла замуж за режиссера театра на Таганке. А на поиски нового мира так никто - и я в том числе! - так и не бросился. Не кому было...
8 мая 2009
Алиса Медведовская, спасительница страховщиков и поющих нищенок
1998, сразу после дефолта, Москва:
Случай первый. Алиса, которая жила у нас, рассказала, как они, выбрасывая мусор, нашли в подъезде чей-то пухлый портфель, а в нём - кучу документов и визиток. По одной из них они и позвонили. Какому-то начальнику службы безопасности страховой компании (!!!). Представьте - сентябрь месяц, все не знают - снова стрелять, убивать за просроченные долги, или как-то жить «по-новому»...
И когда пришел решительный (без охраны!) человек - как потом оказалоась, из нашего же подъезда! - то в его глазах, по словам Алисы, был вопрос: «Сразу убивать будете, или еще поторгуемся?!».
И когда ему просто так, «за тортик» отдали его украденный из машины со спецсигналом, портфель, то... он понял, что... (запись сюжета обрывается)
Случай второй. Это уже в октябре месяце было. Звонок в дверь, входят Алиса и еще какая-то - «Это тебе подарок!»! Это тебе подарок ко дню рождения!!» - очень пьяная женщина, поющая жалобные нищеские песни. Вот так.
А на следующий день Таня (так звали «нищенку») спекла отличный торт, только у него почему-то корка поднялась слишком сильно. Но это ничего. Главное, что она была из Ростова, т.е. «своя».
8 мая 2009
Преодоление каменности Сергея Вахотина и его чудесное избавление от ментов
Видимо, то же самое время: 1998, после дефолта, Москва:
Случай первый. (Шелест ленты). Сидим мы на кухне в Москве: Анка, Сергей (Вахотин), я... (молчание). Жена бегает, суетиться, то зайдет в кухню, то опять выйдет из неё. А как тут не суетиться, когда в углу сидит страшный человек - уполномоченный банка по сбору задолжностей. Это сейчас судебныке приставы вошли в норму, то придут, телевизор опишут, то холодильник обратно в магазин заберут. А тогда - сами знаете, какае «времечко» было (!).
Случай второй. Стоим на вокзале. Смотрим расписание электричек. Дождь. Поэтому уже не стоим, а зашли в кафе, там уютнее разговаривать. Встетились посеред города Таганрогу, вот теперь и сошлись. Вспоминаем былое.
Продолжение первого. Анка сидит напряженная, бледная. Серега сидит тоже непонятно какой. Это уже потом он рассказал, что в тот день он вышел на улицу, бросил монетку, и... отправитлся без паспорта и билета к себе домой, в Танаис...
Продолжение второго. Сидим, пьем кофе с аралией (½ кофе, ½ аралии - это у Сергея, у меня попроще). Разговор идет. Вспоминаем. Москву, тот самый разговор на кухне. И как -непонятно почему! - тот уполномоченный начал спрашивать Сергея про Танаис... Сидит тут с пистолетом, пришел-не званный, а ему Танаис подавай!!!
А кто он был такой, чтобы ему проТанаис рассказывать?
Продолжение второго. «А сейчас мы занимаемся «вЛАДиМиром»». «Это что за хрень такая?».
Продолжение первого: уполномоченный размяк, раздобрел. Как он сам говорил мне в поезде, пока мы ехали в Москву: «Моя бы просто выгнала и меня и того, кто пришел бы за долгом. Вот вам мой мужик - с него и требуйте».
Случай третий: Зима 2002. Только что закончился очень нетривиальный холотропный семинар, где Сергея наши архангелы качали, качали, качали, качали в воздухе, чтобы его «каменность» немного отошла, но... Вот уже и новый год близок, а то, ради чего городили семинар всё не выходит. «Слушай! Для праздничного настроения чуть-чуть не хватает! Ты бы не мог занять? Всего немнорго?». А потом у них с Шуней возник/родился Олег. (Молчание).
Окончание случая первого: выходим мы из кафе, идем на вокзал. Импозантная структура - один в ковбойской шляпе и портфеле, другой - будто в клетчатом пиджаке. Один из дежуривших милиционеров тут же засекает парочку, сигнализирует своему начальнику. Тот отвлекается от чего-то, подходит к нам (внутри нас по два пузыря аралии!). «Прошу предъявить!». - «Что?!» - Из-за моей спины явно высовывается какая-то усатая морда, которая тоже тычится носом в мой паспорт, тоже видит эту странную фамилию, затем истошно мяукает: «Лужу, чиню, примусы починяю! Никому не мешаю!!», так что у молодого лейтенанта сразу начинает рябить в глазах. И справку Сергея он уже пропускает безо всякого интереса.
8 мая 2009
В текущие дни он запостил серию воспоминаний из ростовских и ростовско-московских 1980-90-х. Для удобства чтения я взяла на себя смелость выбрать для вас только подходящие к теме фрагменты и присвоила им заголовки.
Полную версию текстов можно почитать тут: http://pgrillenkopf.livejournal.com
Воспоминание, в котором Александр Виленович Брунько выгодно сравнивается с американской компьютерной выставкой
1988, Ростов
Трамвайная дверь за мной закрылась. «Ничего, - подумал я, - работа потерпит, американская выставка информатики не каждый день к нам приезжает(!!)». Оглядел себя - гастучек, рубашечка, - вроде бы ничего, достойно смогу представлять ростовских (точнее - «агропромовских») программистов. «Хорошо бы какой-нибудь текст еще бы распечатать, да - ладно! И так сойдет». Улица Горького с каждой остановкой приближала меня к заветной цели - прикоснуться к внешнему миру, приоткрывающему, манящему, загадочнуму... красивомо, черт возьми, наконец!!! Ветры перемен наконец долетели и до нашего затхлого захолустья(!!!).
«Best!» - это я сейчас так думаю за себя, того, «из 1988 (или 89) года». А кто бы тогда знал, чем вся эта «перестройка» обернется(!). И чем за нее придется заплатить, и мне, в том числе...
Впереди уже маячили посиделки на Пушкинской в ростовском «Мемориале», первые митинги за театром Горького, где раньше была одна только достопримечательность - хорошая пивная... ОМОН перед памятником героям ВОВ... Ваучеры, МММ в кинотеатре «Ростов», бабаны на каждом углу и многое, многое другое, которое будет занесено к нам «ветрами перемен». Понятно, что в голове у меня тогда были совсем другие мысли, какой-то волнение, должно быть, какой-то драйв - улизнул с работы, впереди маячил «свет с Запада», раскошная выстовочный комплекс в «Югмебели», где уже вчера было огромное стопотворение.
И даже не помню как, но рядом возле меня - где-тов районе Кировской... - вдруг оказался человек, с которым мы как-то сразу нашли общий язык: он, оказывается, тоже вчера был «на выставке», или «на семинаре» во время выставке. Мы обменялись мнениями, оценками, поняли друг друга.... Это был известный ростовский поэт Брунько, которого вчера только что выпустили из тюрьмы на Кировском, и, очевидно, он имел какие-то свои слова, которые как-то странно точно попали в мои. И его и меня вчера выпустили. Мы были оба «на свободе». И поэтому, очевидно, слова не имели значения. Свобода была важнее! И потом вдруг, когда постепенно обнаружилось наши «порты приписки», он предложил сойти и пойти в Дом актера. И я почему-то пошел. Не на американскую выставку, а в развливающийся и полупустой Дом актера за театром Горького. Помню только - как в бреду! - длинные, почти больничные (или общежитейские? ) - коридоры, затем «условный стук» в дверь. Какие-то помятые, растрепанные женщины в комнате, взволнованный Брунько - «Он математик!!» - почему-то все время аттестовал он меня...- читающий стихи...
Женщины, еле двигающиеся в пространстве... Пыль, какой-то смрад нечистоты, вялости, усталости, затертой боли и... Брунько что-то, заливаясь смехом, рассказывает о службистах гэбэ, которые знают их «условные стуки», значит, кто-то из своих тоже «стучит». Но это - в порядке вещей. Как разговоры «у следака». Как тут же появившийся «портишок». И стихи, стихи. Старые, еще до посадки «за тунеядство»(!!!). «Что я здесь делаю?» - так бы сняли этот эпизод в совремнных «странных», артхаусных фильмах. Когда надо показать не эту, повседневную реальность, а реальность иного мира. Где действуют немного иные законы, сновидческие. И поэтому, если снимать даже простых людей на камеру, то даже их простые и повседневные действия становятся какими-то «странными», не от мира сего...
На выставку я так и не поехал. Потом уже, были Silikon grafics, 3-d stations и другие. Я еще не умел жил в этой, сновидческой реальности. И там, на выставке, тоже была не иная реальность, а виртуальная, более технологичная и точная, но и, одновременно, более пустая. Потому что алгоритмизованная. Там не было, к примеру, озера из сна, над которым расположились сразу же несколько «колодцев» («источники оккультного знания»). И не было этого, самого важного - удивления: ведь там были 3-d моуви, но не было вот этого, увиденного впопыхах озера. Или прозрачного города, в котором эти «источники», суть - «идолы», «точки сгущения», через которых в кород поступает из много мира немного грязноватый поток. Потому что «озеро» такое. Из отходов. Прошлого.
30 апреля 2009
Воспоминания о сгоревшем чайнике вытесняют воспоминания о гигантском изображении лежащей женщины
Видимо, конец 1990-х, Москва
Когда мы приехали в Москву, то постепенно наши старые связи пропали, исчезли, а новых мы не наработали еще. Образовался какой-то вакуум, который требовал внимания. К себе. Правда, И-са (племянница Калашникова) довольно скоро нашла свою старую знакомую по Ростову, которая теперь жила с художником С-ным, но к ней всё никак не удавалось прийти, пока нас в очередной раз не пригласили «на борщ».
Она жила (тогда) возле Курского вокзала, так что обратно мы уже шли с женой пешком. И самое главное, что запомнилось со всего этого вечера - не картина С-на лежаВшЕй женщины во всю стену, ни тот самый южный б’орщ, без сомнения, превосходный, не пустынная Моsкvа, а наш прогоревший чайник, который мы почему-то оставили у себя в новом доме на плите. Он не просто выгорел, когда мы зашли к себе домой, перед этим пешком пройдя по Садовому кольцу аж с самого Курского вокзала, он уже явно устал трещать от раздиравших его, и уже давным-давно осыпавшихся на его дно накоплений.
6 мая 2009
Версия о роковом Танаисе, озвученная в кулуарах Съезда партии любителей пива, в очередной раз поддтверждается богоборческой смертью Любови Захарченко
Нам рассказали о ростовчанах-«танаитах», которые даже переехав в Москву или какой-другой город, погибали каким-то странным образом то ли от шальной пули, то ли непонятно от чего.
"Это как-то связано с Танаисом", - говорили нам, - После того, как человек получал инициацию и начинал писать стихи, рисовать картины, или создавать клуб ЭТО, к нему - и не всегда сразу!! - приходили за его душой. Случайная дорожная авария (видимо, имеется в виду Татьяна Викторовна Бабушкина), шаг из окна (видимо, имеется в виду Любовь Захарченко), женская туфля, ударившая в лоб (имеется в виду Генка Жуков, первый инсульт с которым случился после жестокого избиения гопниками в Ростове). Ужастик такой. На ночь. Это как кредит. И не все могут выскочить! Так как надо оплатить сейчас и немедленно. Да, мне эту версию рассказывал сын члена отделения Союза кинематографистов в Ростове-на-Дону. Еще когда мы были на очередном съезде партии любителей пива. Это (тогда) прошло мимо моих ушей, но вот пришел 2009 год, и раздраженный голос мой жены (бывшей) по телефону долго и даже с каким-то испугом начинал мне рассказывать о похоронах бывшей ростовской поэтессы (Захарченко), которая выбросилась из окна, и поэтому её церковь не хотела отпевать. Её (жену) это дико раздражало, так как она не была близко знакома с ней, а хлопоты по сглаживанию каких-то непонятных ей самой последствий, почему-то пришлось решать ей.
Слишком явно ощущаемая "Чеховская вспоминательная интонация» - она тоже в теме: гностический Таганрог (как и гностический Ростов - особенно сильно проявленный в районе театра Горького!) берет своё начало в исторических структурах Танаиса...
6 мая 2009
Пир во время чумы в честь Маленькой Инессы. Жуков, не сумевший разгонат метеоритный дождь. Чувство распада старого мира
Видимо, конец 1990-х, Москва
Но надо начать с дня рождения «маленький И-сы», племянницы Калашникова, нашего известного ростовского поэта, на котором были и сам Калашников, и Гена Жуков, и еще какие-то приглашенные люди... на Пир во время чумы. Все гости ели, гуляли, Жуков целовал прекрасную ножку эм И-сы, произнося очередной спитч по этому поводу, а у нас с женой всё крепло ощущение, что вот сейчас что-то рассыпется... Или дом - почему-то!? - упадет, или начнет сыпаться штукатурка. Даже потом, когда начался метеоритный дождь, и все, и мы в том числе, заснули, один только великий ЖуК не спал. На балконе. Пардон, он лежал на кровати в кухне и смотрел на небо в облаках. Все уже отгуляли, один парень, «перекушавшийся», был уведен на воздух. Актер театра на Малой Бронной, игравший вместе с главрежем Арцыбашевым Гамлета, отбуянил, сорвал палас для своего танца, затем упал где-то в углу и теперь спал в объятиях своей роскошной жены. Мы втроем, с женой и Анкой, спали на диване. Жуков смотрел на небо, уверенной, что сможет расчистить небо от туч.
Кстати, известный всему Танаису Ершов тоже любил рассказывать, как ему удалось, правильно помолившись, поднять глаза небу и... увидеть в забитом кучевыми тучами такой «тубус», через который ему и кому-то еще, кто попросил «показать луну», таки показали ея...
И вот - метеоритный дождь. А затем - дыра от смертельно-маленького метеорита в рабочем кабинете Н.Цветкова, одного из известных методологов, который хотел тем летом провести через Танаис энную сумму денег, даже подписал под это кое-кого, но... в последний момент что-то такое сиграло, и он эти деньги не провёл...
А новый мир уже стучался в старый дом. Потом в нём - на стене в зале - проявились какие-то странные фигуры, начавшие лезть из стены. Затем всё пришло в движение - за сорванным паласом диван, а затем и шкаф начали летать по комнате, в которой шел методологический семинар. Мы играли в стоклеточные шахматы, пили вино, и ждали ОлеГена, ради которого Жуков и остался у меня. Мы - с Машей - даже вышли встречать его на проспект Мира, но... его и там не было(как потом оказалось, он ждал нас на кольцевой!). А те, из стены, что-то подмигивали, о чем-то перешептывались, что-то такое говорили... Старыми голосами, которым не хватало мысли. Был только мотив. А затем появилась и мысль. Уже через два дня, когда наш семинар был перенесен на Б. Садовую... в библиотеку С.Е.К-на, сразу же за кулисами театра "За досками". Оказывается, что для того, чтобы пройти в новый мир - надо покаяться!.. так просто и так невозможно. Потому что - кому ЭТО каяться?! Если небеса в тучах и закрыты?!
Как и сейчас. Жукова уже нет, Ершов продал дом и уехал из Танаиса. Анка вышла замуж за режиссера театра на Таганке. А на поиски нового мира так никто - и я в том числе! - так и не бросился. Не кому было...
8 мая 2009
Алиса Медведовская, спасительница страховщиков и поющих нищенок
1998, сразу после дефолта, Москва:
Случай первый. Алиса, которая жила у нас, рассказала, как они, выбрасывая мусор, нашли в подъезде чей-то пухлый портфель, а в нём - кучу документов и визиток. По одной из них они и позвонили. Какому-то начальнику службы безопасности страховой компании (!!!). Представьте - сентябрь месяц, все не знают - снова стрелять, убивать за просроченные долги, или как-то жить «по-новому»...
И когда пришел решительный (без охраны!) человек - как потом оказалоась, из нашего же подъезда! - то в его глазах, по словам Алисы, был вопрос: «Сразу убивать будете, или еще поторгуемся?!».
И когда ему просто так, «за тортик» отдали его украденный из машины со спецсигналом, портфель, то... он понял, что... (запись сюжета обрывается)
Случай второй. Это уже в октябре месяце было. Звонок в дверь, входят Алиса и еще какая-то - «Это тебе подарок!»! Это тебе подарок ко дню рождения!!» - очень пьяная женщина, поющая жалобные нищеские песни. Вот так.
А на следующий день Таня (так звали «нищенку») спекла отличный торт, только у него почему-то корка поднялась слишком сильно. Но это ничего. Главное, что она была из Ростова, т.е. «своя».
8 мая 2009
Преодоление каменности Сергея Вахотина и его чудесное избавление от ментов
Видимо, то же самое время: 1998, после дефолта, Москва:
Случай первый. (Шелест ленты). Сидим мы на кухне в Москве: Анка, Сергей (Вахотин), я... (молчание). Жена бегает, суетиться, то зайдет в кухню, то опять выйдет из неё. А как тут не суетиться, когда в углу сидит страшный человек - уполномоченный банка по сбору задолжностей. Это сейчас судебныке приставы вошли в норму, то придут, телевизор опишут, то холодильник обратно в магазин заберут. А тогда - сами знаете, какае «времечко» было (!).
Случай второй. Стоим на вокзале. Смотрим расписание электричек. Дождь. Поэтому уже не стоим, а зашли в кафе, там уютнее разговаривать. Встетились посеред города Таганрогу, вот теперь и сошлись. Вспоминаем былое.
Продолжение первого. Анка сидит напряженная, бледная. Серега сидит тоже непонятно какой. Это уже потом он рассказал, что в тот день он вышел на улицу, бросил монетку, и... отправитлся без паспорта и билета к себе домой, в Танаис...
Продолжение второго. Сидим, пьем кофе с аралией (½ кофе, ½ аралии - это у Сергея, у меня попроще). Разговор идет. Вспоминаем. Москву, тот самый разговор на кухне. И как -непонятно почему! - тот уполномоченный начал спрашивать Сергея про Танаис... Сидит тут с пистолетом, пришел-не званный, а ему Танаис подавай!!!
А кто он был такой, чтобы ему проТанаис рассказывать?
Продолжение второго. «А сейчас мы занимаемся «вЛАДиМиром»». «Это что за хрень такая?».
Продолжение первого: уполномоченный размяк, раздобрел. Как он сам говорил мне в поезде, пока мы ехали в Москву: «Моя бы просто выгнала и меня и того, кто пришел бы за долгом. Вот вам мой мужик - с него и требуйте».
Случай третий: Зима 2002. Только что закончился очень нетривиальный холотропный семинар, где Сергея наши архангелы качали, качали, качали, качали в воздухе, чтобы его «каменность» немного отошла, но... Вот уже и новый год близок, а то, ради чего городили семинар всё не выходит. «Слушай! Для праздничного настроения чуть-чуть не хватает! Ты бы не мог занять? Всего немнорго?». А потом у них с Шуней возник/родился Олег. (Молчание).
Окончание случая первого: выходим мы из кафе, идем на вокзал. Импозантная структура - один в ковбойской шляпе и портфеле, другой - будто в клетчатом пиджаке. Один из дежуривших милиционеров тут же засекает парочку, сигнализирует своему начальнику. Тот отвлекается от чего-то, подходит к нам (внутри нас по два пузыря аралии!). «Прошу предъявить!». - «Что?!» - Из-за моей спины явно высовывается какая-то усатая морда, которая тоже тычится носом в мой паспорт, тоже видит эту странную фамилию, затем истошно мяукает: «Лужу, чиню, примусы починяю! Никому не мешаю!!», так что у молодого лейтенанта сразу начинает рябить в глазах. И справку Сергея он уже пропускает безо всякого интереса.
8 мая 2009