1995. Единственное интервью с Анной Батурой
Это веселое интервью с Анной и комментарии к нему прислал нам с вами автор, bobbyfox, спасибо ему. Кажется, это единственное интервью с нею, сделанное в Ростове-на-Дону.
C супругами Алексеем и Аней Беспаловыми я познакомился, а потом и подружился благодаря работе на радио «Донская Волна». Будучи заядлым меломаном, я достаточно быстро влился в ее коллектив ведущим дневного эфира, а чуть позже туда пришли Леша с Аней, продвигая идею еженедельной джазовой передачи «Jazz-Line».
Привел их туда, если не ошибаюсь, Игорь Ваганов. Точно помню его слова, после того как они ушли с переговоров: «Это же настоящие динозавры! Таких больше нигде не найдешь, просто невероятные люди!». И действительно, высокий худой Леша со своей рыжей бородой, затертых узких джинсах, и Аня на высоченных сабо, мини-юбке, и непременных солнцезащитных очках, походили если не на жителей с другой планеты, то на парочку иноземных фриков точно.
Подружились мы быстро и как-то само собой. В то время у Ани с Лешей была квартира на углу Погодина и Герасименко. Мы пили чай, который приносился Аней с кухни на деревянном подносе - она даже дома ходила в обуви на платформе, - обсуждали все и вся, шутили, и, разумеется, слушали джаз. Там же я впоследствии познакомился с Колей Константиновым, Лешей Горисом и другими интересными людьми.
Иногда, припозднившись, Беспаловы сами настаивали на том, чтобы я оставался у них с ночевкой, благо места в трехкомнатной квартире было предостаточно. В итоге у нас с Аней сама собой возникла идея сбросить как-нибудь под утро, часа в четыре, пока все жильцы спят, старый ламповый телевизор с пятого этажа их квартиры. Идея эта, впрочем, так и осталась неосуществленной.
Данное интервью было сделано по моей инициативе в одну из таких вот вечерних посиделок. Вопросы придумывались в ходе беседы, которая записывалась на магнитофон. Возможно, что и кассета сохранилась, лежит среди прочих…
Твердой уверенности, что материал выйдет в свет, не было. Однако благодаря всеобщему «разброду и шатаниям» и моей решительной настойчивости он был опубликован в молодежном еженедельнике «Стереостиль», где я тогда практиковался в журналистике.
Ане интервью понравилось, и она даже отвозила пару-тройку экземпляров газеты в Киев, показывала родителям и друзьям.
Во время прочтения вы обязательно почувствуете ее живое присутствие…
bobbyfox
Cегодня в рубрике «Голоса и Лица» мы представляем диктора программы «Jazz-Line” Анну Беспалову.
Корр: Аня, известно, что ты не коренная ростовчанка, приехала сюда из Западной Украины, так?
Анна: Я не из Западной Украины приехала! Я родилась в Восточной, потом переехала на Западную, потом опять в Киев-столицу, и потом из города Киева в город Ростов-на-Дону, о чем премного сожалею, где нахожусь семь лет в беспредельной скорби и отчаянии от ростовской грязи, обстановки и безденежья.
Корр: Вот как… Что же тебе здесь больше всего не нравится, и нравится ли хоть что-то?
Анна: Больше всего - отсутствие метро, это главный недостаток города Ростова, который меня просто убивает. Я очень люблю метро и его запах паленой резины - характерный запах эскалаторов.
А нравятся люди… Коля Константинов нравится, Тимофей нравился, сейчас тоже один мальчик нравится. А так больше ничего.
Корр: Когда-то ты работала в каком-то математическом институте…
Анна: Нет, не в математическом. Я всю жизнь занималась радио. Образование у меня радиофизическое. Я по специальности радиофизик инженер-исследователь. Разрабатывала сверхбыстродействующие транзисторы, используемые в спутниковых антеннах. В том институте (если это не будет разглашением военной тайны), разрабатывались головки самонаведения ракет. Ну а факультет мой был радиофизическим, то есть 7 мая - он как был моим профессиональным праздником, так им и остался. День радио, хорошо я его помню…
Корр: Ты имеешь отношение к ростовской (и не только) арт-богеме?
Анна: Апатия - отношение к сношению после сношения. Именно апатичное совершенно отношение я имею к любой богеме и вообще богеме как таковой.
У меня во Львове были знакомые музыканты, «Братья Гадюкины» и все прочие… Потом в Ростове были знакомые музыканты, художники были знакомые. А теперь половина умерла, половина со мной переругались, потому что веду я себя, видимо, плохо…
Наверное, богема - это люди очень скандальные, которые беспрерывно между собой ссорятся и занимаются исключительно сплетнями. В результате чего получается какая-нибудь свара и все прочее.
Последнее время я сижу дома и стараюсь никуда не выходить, для того, чтобы ни с кем не ссориться.
Корр: Несмотря на то, что ты пишешь сценарии к программе «Jazz-Line», нельзя сказать, что джаз - твоя любимая музыка. Что ты слушаешь для себя?
Анна: Дело в том, что все равно приходится беспрерывно слушать джаз, потому что я нахожусь дома с супругом Алексеем Беспаловым, который его слушает круглосуточно. А вот когда он уходит, я достаю свою личную коробочку с кассетами из заветного места, пардон… А там на кассетах «Нирвана», «Пекин Роу Роу», группа «Дорз» с Джимми Моррисоном соответственно, «Братья Гадюкины», «Звуки Му» - вот это я, конечно, предпочитаю слушать. Ноя не думаю, что это кому-то интересно…
Корр: А радио?
Анна: «Донскую Волну» не слушаю, «Радио 103» не слушаю… «Молодежный Канал» тоже не слушаю, только «Радио Свобода» по ночам. Обычно всю ночь у нас играет «Свобода», пока не сломается приемник.
Корр: Кстати, занятная информация - в Лондоне сексуальные меньшинства открыли собственную радиостанцию и назвали ее «Свобода». Один из ди-джеев на ней - Бой Джордж.
Анна: Ничтяк! Я вообще очень положительно отношусь к сексуальным меньшинствам и прочим понтам. Очень нравится, когда люди просто «колотят понты», обожаю - поза, актерство… В этом городе вообще мало кто позирует и выделывается. А ведь это так интересно, важно и карнавально!
Шел как-то Тимофей с автобусной остановки домой, он тогда жил на Волкова, и кричал: «Русь - к топору!»
А еще был один такой Вова Михайлов, сейчас он в сумасшедшем доме. Он догола раздевался и нецензурными словами обращался к хозяйке дома, стоя под окном совершенно голый, в шапочке…
Корр: Вязаной?
Анна: Да, в «клошарочке» такой белой, которую носят все ростовские дамы почему-то.
Типичная «клошарка» - французские бомжы под мостами ночуют в таких шапках. А сейчас завалили ими ростовский рынок… Так вот, эту шапочку уволок Вова Михайлов у хозяйки дома, одел на голову и стоял под ее окном, кричал ей всякие гадости, типа «Эй ты, дай денег на пиво!». Мне не нравится когда ТАК выделываются. Я праздник люблю,чтобы было красиво.
Корр: Ходят слухи, что ты одно время была моделью. Это правда?
Анна: Ну, натурщицей я работала в институте художественном, местном, ростовском, точно помню. Что такое работа модели? Фотографировали меня, в журнале напечатали один раз… А так, не знаю… Работа эта настолько малооплачиваемая, связанная с разного рода трудностями.
Корр: У тебя масса свободного времени. Чем ты его заполняешь?
Анна: Я заполняю свое время преимущественно чтением книжек. Поскольку я все мыслимые книжки перечитала, теперь читаю детективы. А вообще читаю все, что под руку попадется. Друзья приносят мне газеты, это все называется «печатная продукция». Читаю инструкции к швейной машинке, газовых и электроприборов, собственно, чего не попадя. Люблю читать памятки в метро, консультации, порядок обследования - все подряд. Папа называл меня книгоманкой, потому что я чувствую себя спокойной, когда мои глаза устремлены на печатный текст.
Корр: Есть ли у тебя идеи собственных проектов в области искусства?
Анна: Нет, я человек совершенно безинициативный. То есть если нужно завалить какой-нибудь проект, нужно спросить совета у меня. Если спрашиваешь совета, то я заранее объясню очень подробно, что этого не следует делать, потому что, во-первых, во-вторых, в третьих и в четвертых… В пятых это чревато, и однозначно любая идея абсолютно скомпрометирована. Поэтому проектов у меня быть не может.
Даже идея программы «Jazz-Line» неоднократно мною обстебывалась. В сфере джаза я совершенно не профессор и абсолютно в нем не разбираюсь, но это самая дорогая, самая комфортная музыка. Во всякого рода увеселительных заведениях должна звучать именно такая музыка, наверное, и по радио тоже. В машине вообще кайф - слушать профессиональных музыкантов, холера… Я вот техно на дух не переношу. С джазом получается как с допингом. Человеку, впервые попробовавшему кофе, он покажется отвратительным, горьким, невкусным напитком. А привыкаешь на четвертый, пятый раз.
И с джазом получается точно так же. Это я как профан говорю.
Корр: Cобираешься ли ты на лето уносить ноги из Ростова?
Анна: До сих пор каждое лето мне удавалось отсюда как-то вырваться. Помню, здорово я отдохнула в Пицунде. Место там такое было, называлось «третье ущелье». За ним было «четвертое», но там постоянно выбрасывало черепа, и раз в сезон один человек обычно погибал там.
Корр: Кости человеческие?
Анна: Нет, кости животных, крупного рогатого скота. Я из них делала себе ожерелье. Это место являлось нудистским пляжем протяженностью километров семь. Иногда туда приезжала милиция города Гудауты и забирала просто людей в одних ластах. Подъезжает катер, натуральный милицейский катер на подводных крыльях, и в «матюгальничек» мент говорит: «Граждане проститутки и педерасты, просьба покинуть пляж!». И все лежат, потому что кто же поднимется на такой призыв. Нет там таких, разумеется. Все - нормальные люди. Я жила там в гроте. Он у меня был очень красивый, потому что декорирован был корягами, которые я собирала по всей бухте. Очаг был выложен из камней…
Корр: Твой любимый город…
Анна: Любимый город - это Львов. Сказочный город. Там витражные окна, особняки совершенно кукольные, похожие на шоколадные домики. Там никогда ни одной лужи нет; поляки такую регационную систему придумали - загнали под землю в туннель, и сточную канализацию предусмотрели так, что никогда ни одной лужи там не бывает.
Церквей куча в городе, и очень мерзкие люди - единственное плохо. Церкви католические, а люди такие «западленции» - мелкие, чернявые и злобные, как крысы, так и гавкают…
Корр: А родной Киев?
Анна: Киев - город проспектов, широких улиц. По Киеву можно бесконечно ходить, даже в сабо. Сабо - это такая обувь с деревянной подошвой, на которой по неровным поверхностям ходить сложно, потому что малейший камешек под ногой чувствуется. Так вот, в Киеве дороги очень хорошего качества и лично мною проверены. За это я его люблю. А также за замечательный климат. Ну, мне оттуда пришлось сдернуть, когда там Чернобыль взорвался. Родители о моем здоровье очень беспокоились. Чернобыль изрядно все подпортил. С тех пор в Киеве зеленых насаждений не уменьшилось, но интенсивность жизни значительно упала.
Корр: Чего бы ты пожелала людям?
Анна: Побольше бы денег всем, каждому по потребности, ну и от каждого по способности… Я вообще прирожденный коммунист и демократ, не знаю, насколько это сочетается, но чтобы всем хорошо было.
Роман Азбукин. Еженедельник «СТЕРЕОСТИЛЬ» №9, 8 мая 1995 г.
C супругами Алексеем и Аней Беспаловыми я познакомился, а потом и подружился благодаря работе на радио «Донская Волна». Будучи заядлым меломаном, я достаточно быстро влился в ее коллектив ведущим дневного эфира, а чуть позже туда пришли Леша с Аней, продвигая идею еженедельной джазовой передачи «Jazz-Line».
Привел их туда, если не ошибаюсь, Игорь Ваганов. Точно помню его слова, после того как они ушли с переговоров: «Это же настоящие динозавры! Таких больше нигде не найдешь, просто невероятные люди!». И действительно, высокий худой Леша со своей рыжей бородой, затертых узких джинсах, и Аня на высоченных сабо, мини-юбке, и непременных солнцезащитных очках, походили если не на жителей с другой планеты, то на парочку иноземных фриков точно.
Подружились мы быстро и как-то само собой. В то время у Ани с Лешей была квартира на углу Погодина и Герасименко. Мы пили чай, который приносился Аней с кухни на деревянном подносе - она даже дома ходила в обуви на платформе, - обсуждали все и вся, шутили, и, разумеется, слушали джаз. Там же я впоследствии познакомился с Колей Константиновым, Лешей Горисом и другими интересными людьми.
Иногда, припозднившись, Беспаловы сами настаивали на том, чтобы я оставался у них с ночевкой, благо места в трехкомнатной квартире было предостаточно. В итоге у нас с Аней сама собой возникла идея сбросить как-нибудь под утро, часа в четыре, пока все жильцы спят, старый ламповый телевизор с пятого этажа их квартиры. Идея эта, впрочем, так и осталась неосуществленной.
Данное интервью было сделано по моей инициативе в одну из таких вот вечерних посиделок. Вопросы придумывались в ходе беседы, которая записывалась на магнитофон. Возможно, что и кассета сохранилась, лежит среди прочих…
Твердой уверенности, что материал выйдет в свет, не было. Однако благодаря всеобщему «разброду и шатаниям» и моей решительной настойчивости он был опубликован в молодежном еженедельнике «Стереостиль», где я тогда практиковался в журналистике.
Ане интервью понравилось, и она даже отвозила пару-тройку экземпляров газеты в Киев, показывала родителям и друзьям.
Во время прочтения вы обязательно почувствуете ее живое присутствие…
bobbyfox
Cегодня в рубрике «Голоса и Лица» мы представляем диктора программы «Jazz-Line” Анну Беспалову.
Корр: Аня, известно, что ты не коренная ростовчанка, приехала сюда из Западной Украины, так?
Анна: Я не из Западной Украины приехала! Я родилась в Восточной, потом переехала на Западную, потом опять в Киев-столицу, и потом из города Киева в город Ростов-на-Дону, о чем премного сожалею, где нахожусь семь лет в беспредельной скорби и отчаянии от ростовской грязи, обстановки и безденежья.
Корр: Вот как… Что же тебе здесь больше всего не нравится, и нравится ли хоть что-то?
Анна: Больше всего - отсутствие метро, это главный недостаток города Ростова, который меня просто убивает. Я очень люблю метро и его запах паленой резины - характерный запах эскалаторов.
А нравятся люди… Коля Константинов нравится, Тимофей нравился, сейчас тоже один мальчик нравится. А так больше ничего.
Корр: Когда-то ты работала в каком-то математическом институте…
Анна: Нет, не в математическом. Я всю жизнь занималась радио. Образование у меня радиофизическое. Я по специальности радиофизик инженер-исследователь. Разрабатывала сверхбыстродействующие транзисторы, используемые в спутниковых антеннах. В том институте (если это не будет разглашением военной тайны), разрабатывались головки самонаведения ракет. Ну а факультет мой был радиофизическим, то есть 7 мая - он как был моим профессиональным праздником, так им и остался. День радио, хорошо я его помню…
Корр: Ты имеешь отношение к ростовской (и не только) арт-богеме?
Анна: Апатия - отношение к сношению после сношения. Именно апатичное совершенно отношение я имею к любой богеме и вообще богеме как таковой.
У меня во Львове были знакомые музыканты, «Братья Гадюкины» и все прочие… Потом в Ростове были знакомые музыканты, художники были знакомые. А теперь половина умерла, половина со мной переругались, потому что веду я себя, видимо, плохо…
Наверное, богема - это люди очень скандальные, которые беспрерывно между собой ссорятся и занимаются исключительно сплетнями. В результате чего получается какая-нибудь свара и все прочее.
Последнее время я сижу дома и стараюсь никуда не выходить, для того, чтобы ни с кем не ссориться.
Корр: Несмотря на то, что ты пишешь сценарии к программе «Jazz-Line», нельзя сказать, что джаз - твоя любимая музыка. Что ты слушаешь для себя?
Анна: Дело в том, что все равно приходится беспрерывно слушать джаз, потому что я нахожусь дома с супругом Алексеем Беспаловым, который его слушает круглосуточно. А вот когда он уходит, я достаю свою личную коробочку с кассетами из заветного места, пардон… А там на кассетах «Нирвана», «Пекин Роу Роу», группа «Дорз» с Джимми Моррисоном соответственно, «Братья Гадюкины», «Звуки Му» - вот это я, конечно, предпочитаю слушать. Ноя не думаю, что это кому-то интересно…
Корр: А радио?
Анна: «Донскую Волну» не слушаю, «Радио 103» не слушаю… «Молодежный Канал» тоже не слушаю, только «Радио Свобода» по ночам. Обычно всю ночь у нас играет «Свобода», пока не сломается приемник.
Корр: Кстати, занятная информация - в Лондоне сексуальные меньшинства открыли собственную радиостанцию и назвали ее «Свобода». Один из ди-джеев на ней - Бой Джордж.
Анна: Ничтяк! Я вообще очень положительно отношусь к сексуальным меньшинствам и прочим понтам. Очень нравится, когда люди просто «колотят понты», обожаю - поза, актерство… В этом городе вообще мало кто позирует и выделывается. А ведь это так интересно, важно и карнавально!
Шел как-то Тимофей с автобусной остановки домой, он тогда жил на Волкова, и кричал: «Русь - к топору!»
А еще был один такой Вова Михайлов, сейчас он в сумасшедшем доме. Он догола раздевался и нецензурными словами обращался к хозяйке дома, стоя под окном совершенно голый, в шапочке…
Корр: Вязаной?
Анна: Да, в «клошарочке» такой белой, которую носят все ростовские дамы почему-то.
Типичная «клошарка» - французские бомжы под мостами ночуют в таких шапках. А сейчас завалили ими ростовский рынок… Так вот, эту шапочку уволок Вова Михайлов у хозяйки дома, одел на голову и стоял под ее окном, кричал ей всякие гадости, типа «Эй ты, дай денег на пиво!». Мне не нравится когда ТАК выделываются. Я праздник люблю,чтобы было красиво.
Корр: Ходят слухи, что ты одно время была моделью. Это правда?
Анна: Ну, натурщицей я работала в институте художественном, местном, ростовском, точно помню. Что такое работа модели? Фотографировали меня, в журнале напечатали один раз… А так, не знаю… Работа эта настолько малооплачиваемая, связанная с разного рода трудностями.
Корр: У тебя масса свободного времени. Чем ты его заполняешь?
Анна: Я заполняю свое время преимущественно чтением книжек. Поскольку я все мыслимые книжки перечитала, теперь читаю детективы. А вообще читаю все, что под руку попадется. Друзья приносят мне газеты, это все называется «печатная продукция». Читаю инструкции к швейной машинке, газовых и электроприборов, собственно, чего не попадя. Люблю читать памятки в метро, консультации, порядок обследования - все подряд. Папа называл меня книгоманкой, потому что я чувствую себя спокойной, когда мои глаза устремлены на печатный текст.
Корр: Есть ли у тебя идеи собственных проектов в области искусства?
Анна: Нет, я человек совершенно безинициативный. То есть если нужно завалить какой-нибудь проект, нужно спросить совета у меня. Если спрашиваешь совета, то я заранее объясню очень подробно, что этого не следует делать, потому что, во-первых, во-вторых, в третьих и в четвертых… В пятых это чревато, и однозначно любая идея абсолютно скомпрометирована. Поэтому проектов у меня быть не может.
Даже идея программы «Jazz-Line» неоднократно мною обстебывалась. В сфере джаза я совершенно не профессор и абсолютно в нем не разбираюсь, но это самая дорогая, самая комфортная музыка. Во всякого рода увеселительных заведениях должна звучать именно такая музыка, наверное, и по радио тоже. В машине вообще кайф - слушать профессиональных музыкантов, холера… Я вот техно на дух не переношу. С джазом получается как с допингом. Человеку, впервые попробовавшему кофе, он покажется отвратительным, горьким, невкусным напитком. А привыкаешь на четвертый, пятый раз.
И с джазом получается точно так же. Это я как профан говорю.
Корр: Cобираешься ли ты на лето уносить ноги из Ростова?
Анна: До сих пор каждое лето мне удавалось отсюда как-то вырваться. Помню, здорово я отдохнула в Пицунде. Место там такое было, называлось «третье ущелье». За ним было «четвертое», но там постоянно выбрасывало черепа, и раз в сезон один человек обычно погибал там.
Корр: Кости человеческие?
Анна: Нет, кости животных, крупного рогатого скота. Я из них делала себе ожерелье. Это место являлось нудистским пляжем протяженностью километров семь. Иногда туда приезжала милиция города Гудауты и забирала просто людей в одних ластах. Подъезжает катер, натуральный милицейский катер на подводных крыльях, и в «матюгальничек» мент говорит: «Граждане проститутки и педерасты, просьба покинуть пляж!». И все лежат, потому что кто же поднимется на такой призыв. Нет там таких, разумеется. Все - нормальные люди. Я жила там в гроте. Он у меня был очень красивый, потому что декорирован был корягами, которые я собирала по всей бухте. Очаг был выложен из камней…
Корр: Твой любимый город…
Анна: Любимый город - это Львов. Сказочный город. Там витражные окна, особняки совершенно кукольные, похожие на шоколадные домики. Там никогда ни одной лужи нет; поляки такую регационную систему придумали - загнали под землю в туннель, и сточную канализацию предусмотрели так, что никогда ни одной лужи там не бывает.
Церквей куча в городе, и очень мерзкие люди - единственное плохо. Церкви католические, а люди такие «западленции» - мелкие, чернявые и злобные, как крысы, так и гавкают…
Корр: А родной Киев?
Анна: Киев - город проспектов, широких улиц. По Киеву можно бесконечно ходить, даже в сабо. Сабо - это такая обувь с деревянной подошвой, на которой по неровным поверхностям ходить сложно, потому что малейший камешек под ногой чувствуется. Так вот, в Киеве дороги очень хорошего качества и лично мною проверены. За это я его люблю. А также за замечательный климат. Ну, мне оттуда пришлось сдернуть, когда там Чернобыль взорвался. Родители о моем здоровье очень беспокоились. Чернобыль изрядно все подпортил. С тех пор в Киеве зеленых насаждений не уменьшилось, но интенсивность жизни значительно упала.
Корр: Чего бы ты пожелала людям?
Анна: Побольше бы денег всем, каждому по потребности, ну и от каждого по способности… Я вообще прирожденный коммунист и демократ, не знаю, насколько это сочетается, но чтобы всем хорошо было.
Роман Азбукин. Еженедельник «СТЕРЕОСТИЛЬ» №9, 8 мая 1995 г.