(no subject)
Тумилевич пострадал за Есенина?
Мне известна несколько иная версия сути предъявленных Ф.В.Тумилевичу обвинений, отличная от «матерно-горьковской».
Моя мама, Юлия Евгеньевна Лалаева (Онишкова) училась на историко-филологическом факультете Ростовского пединститута как раз в послевоенные годы (окончила в 1949-м). Федор Викторович преподавал у них теорию литературы и фольклор. А кроме того, вел "Есенинский кружок". Как известно, Сергей Есенин был в те годы поэтом запрещенным. Разумеется, знали об этом и члены кружка, в который входила и моя мама, и, конечно же, его организатор и руководитель - Тумилевич. Поэтому собирались они во внеурочное время, где-то после 9 вечера, в корпусе, который на углу М.Горького и Островского. Главный, на Энгельса, был тогда еще разрушен бомбежками, и они каждый день четыре часа учились, а еще четыре - работали на его восстановлении.
Вахтеру говорили, что на консультацию, но в аудитории света не зажигали. Сегодня, мягко говоря, странно даже представить себе - тайком читать Есенина?! Но так было. А однажды, вспоминает мама, он привел на встречу со своими студентами сына поэта. Только просил не задавать ему вопросов о матери. Так что ее личность осталась неизвестной.
Арестовали Федора Викторовича в 1949-м, его студенты это помнят. По словам мамы, они были уверены, что за Есенина. Насчет «матерного» дела она ничего не знает, хотя как раз ее курс - первый послевоенный, практически все парни - недавние фронтовики. Они дружили всю жизнь. Среди них был, кстати, Георгий Павлович Медведев, который в 70-е заведовал межфакультетской кафедрой педагогики и психологии в РГУ. Но о таком сюжете с романом, пардон, «Мать», никогда ничего не рассказывали. Может, это были другие фронтовики. А может, не хотели делиться с девчонкой (мама поступила в 17 лет и была намного младше сокурсников).
Ф.В.Тумилевич родился в 1910 году, так что в то время ему и 40 еще не было...
В Книге памяти Ростовской области записано следующее.
Приговорен: Особое Совещание при МГБ СССР 10 мая 1949 г., обв.: по ст. 58-10 ч. 2, п. 11 УК РСФСР. Приговор: к 10 годам ИТЛ, пост. заседания центральной комиссии по пересмотру дел на лиц осужденных за контрреволюционные преступления от 18.10.54 г. пост. особого совещания при МГБ СССР отменено, дело прекращено.
Он потом еще преподавал, оставил по себе добрую память. А также блестящие исследования фольклора казаков-некрасовцев, которые он проводил вместе со своей женой, Тамарой Ивановной Тумилевич. На филфаке РГУ в 70-е годы фольклор преподавала уже она. Это были блестящие лекции! Мягкий мелодичный голос, рыжевато-каштановые пушистые пряди, глубокая женственность... На каждой лекции словно погружаешься в сказку. Фольклор же! И ничего не надо было «выучивать» - все помнилось само собой! Так, во всяком случае, мне вспоминается...
Ну и чтобы закончить с мемуаристикой, поделюсь личным. Роды у моей мамы принимал врач, мама которого умерла родами. И он поклялся помогать женщинам-роженицам. А потому, пока я рождалась, этот врач читал маме Есенина. Не знаю, был ли он тогда, в начале 50-х, уже разрешен или нет. Но этого поэта и не люблю. Наверное, с тех самых пор.
***
Мир, как известно, тесен. В Ростове - как-то особенно тесен. Так вот, есть сайт, посвященный супругам Тумилевичам, их научной и педагогической работе http://www.tumilevich.ru/. Его инициировал и патронировал (как сейчас - не знаю) Владимир Бабушкин, муж Татьяны Тамбиевой.
Дело в том, что отец Бабушкина и Федор Тумилевич познакомились в сталинском лагере, сдружились и дали друг другу обещание - кто выберется, должен обязательно позаботиться о семье другого. Так Владимир Бабушкин оказался в семье Тумилевич приемным сыном. Часто бывал со своими новыми родителями в научных экспедициях. А когда не стало Тамары Тумилевич, выкупил уникальное собрание у ее внука, который начал было уже его распродавать по частям. Потом еще были предложения о покупке, даже из-за границы - не продал... (www.gorodn.ru/archive/810/5_1.htm )
Такие дела...