Пробуем себя в технотриллере
Так как #байдуковщина не отпустила, попробовал на основе его рассказа написать что то более сопрягаемое с реальностью и советской действительностью.
Вообще за Георгия Филлиповича Байдукова даже как-то обидно - проецируя 1938 год я с трудом, но еще могу понять про несколько суток(!) находящиеся в воздухе дизельные "стратосферные гиганты"(!) с дальностью полета за 20 000 км(!) и даже их торпедные атаки со стометровой высоты (мечтать не вредно), но как в голове летчика-испытателя (!) поместился "подземный аэродром"(!) с катапультами вместо взлетно-посадочной полосы (!) я решительно понять не могу, как впрочем и многое другое. В тексте на половину авторского листа автор собрал буквально мины на которых автор данного жанра мог подорваться в принципе .
Исходник https://rostislavddd.livejournal.com/338771.html
Информацию по отсылкам скрытым смысловым слоям текста читателям предлагаю найти самостоятельно :).
Если кто то напишет рассказ-конкурент буду только рад, тот же покойный Thomas Leo Clancy Jr. всю свою плодотворную писательскую жизнь прямо таки просил чтобы знающий человек поглумился над его произведениями. Найдутся среди коллег смелые люди?
В принципе, если рассказов будет много думаю можно будет попробовать сделать сборник - если не бумажный то сетевой. Сам я до суровой реальности миров Клэнси и его коллег планирую докопаться обязательно. Вопрос соблюдения авторских прав не более чем приятно усложняет задачу.
![]()
Ростислав Марченко
ГИБЕЛЬ ЭСКАДРЫ
(Мир «Разгрома фашистской эскадры» Григория Байдукова. Реалии будущей войны)
"…Полковника Снегова назначаю командиром 125-й минно-торпедной авиационной бригады. ".
Снегов улыбнувшись сказал лишь одно слово - "есть!" и покинул здание Управления Военно-Воздушных Сил РККФ.
На улицах Москвы чувствовалось военное напряжение. К дверям магазинов тянулись длинные хвосты очередей, а бабы в трамвае, ничуть не смущаясь стоявшего рядом Снегова распускали сплетни. Если принимать их слова на веру, мясо на колхозных рынках столицы уже поднялось в цене втрое, а в госмагазинах его с первых дней войны не видели. Хлеб пока был, но, чтобы его купить очереди в булочных занимали с рассветом.
Во Владивосток Снегов прибыл через десять дней. Насколько мало газеты отражают серьезность дальневосточной обстановки ему стало понятно буквально сразу же - и, если местным болтунам он ещё мог не верить, но первым принял его не командующий ВВС ТОФ, а сам Комфлота. Впрочем, генерал в адмиральском кабинете тоже присутствовал.
- Первейшая задача вашей бригады, товарищ полковник, - сказал ему командующий ТОФ прохаживаясь рядом с расположенной на стене картой театра военных действий, - перерезать коммуникации противника, перерубить все его грязные щупальца, тянущиеся к нашим берегам.
-Материальная часть прибыла прекрасная, - воспользовавшись паузой решился вставить свое слово, командующий ВВС - однако расходовать ее следует с осторожностью…
- Обстановка как я слышал очень серьезная? - воспользовавшись случаем дипломатично поинтересовался у руководства Снегов.
- Весьма! - Обдумав вопрос, командующий флотом кивнул. - После гнусной провокации с уничтожением М-49 и М-63 временно было довольно спокойно, самураи как видно надеялись, что Советский Союз спустит им это с рук, однако сейчас обстановка осложнилась. Японские лёгкие силы что ни день если не атакуют наши корабли и суда, то обстреливают берег.
- Протяженность береговой линии огромна, - взглядом спросив разрешения вклиниться уточнил адмирала командующий ВВС флота. - Быть сильным всюду на Дальнем Востоке невозможно. Роль авиации, товарищ Снегов, на этих пространствах исключительно высока!
- Моряки и артиллеристы береговых батарей тоже делают все что в их силах, - подтвердил комфлота. - Не останавливаются перед самопожертвованием!
- Однако бывают случаи, когда не помогает даже исключительное геройство! - Грустно покачал головой генерал.
Командующий флотом согласно кивнул.
-За последние две недели не вернулись с позиций три подводные лодки, с четвертой «Малюткой» третьи сутки нет связи. Вчера японская подлодка расстреляла из пушек два пограничных катера под Петропавловском. Товарищ полковник - подобная активность может быть неспроста! В самом ближайшем будущем ожидаем фашистский десант!
-Столь странная пассивность Квантунской Армии с этим связана явным образом. - Добавил КомВВС. - Теперь вы понимаете, как много надежд мы связываем с вашей бригадой, ее новейшей матчастью и отборными людьми?
- Так что, когда ваши эскадрильи будут готовы к вылету, дайте мне знать немедленно, - закончил разговор адмирал. - Вылет по сигналу.
* * *
…Полковник Снегов уже десять дней с утра до вечера готовил бригаду к бою. Летчики, штурманы, стрелки и радиотелеграфисты - отборные люди из различных частей ВВС Красной Армии и Флота прибыли сюда вместе с комбригом и теперь недоуменно спрашивали, почему их держат вдали от фронта. Никто, кроме Снегова и военкома бригады не знал возложенной на соединение задачи - все держалось в абсолютной тайне до самого вылета.
Сегодня, как и вчера, солнце выглянуло из-за поросших лесом сопок, освещая горный распадок на дне которого шумела речушка. Лес молчал, словно тоже стараясь сохранить тайну расположенного в нем лагеря.
Снегов, выкупавшись в студеной воде, поневоле прислушался к этой изумительной тишине. Очень трудно было представить себе, что совсем неподалеку, на линии государственной границы Красная Армия ведет напряженную и беспощадную войну со старинным хищником Востока - фашистской Японией. Там гибнут люди, там грохот канонады заставляет трепетать все живое.
- Товарищ полковник! Мы в этом ручейке плавать разучимся! Нельзя ли поближе к океану? - шутливо обратился к нему командир входящей в бригаду 26-й минно-торпедной эскадрильи майор Иванов.
- А ты акул не боишься? Ведь там не только глубоко, но и широко - не доплывешь до островов, поймает черноглазая акула, - не преминул подшутить над командиром невысокого роста штурман.
Полковник, внутренне улыбаясь прислушивался к словам подчиненных и внимательно вглядывался в каждого человека. Ему хотелось определить - не перегорели ли люди, хорошее ли у всех настроение.
«Да, все идет прекрасно, но почему до сих пор нет сигнала на вылет?» - подумал командир.
- Товарищ полковник! Радиограмма от жены! - неожиданно оборвал мысли прибежавший веселый, с хитрыми блестящими глазами радист центрального узла.
Снегов с нескрываемым волнением взял телеграмму. Радист, широко улыбаясь, внутренне радовался, что командир получил хорошую весть из дома: "Сегодня родилась дочь. Целую. Катя". Радиотелеграфист получил ее открытым текстом и, считая "лично-бытовой", уже успел многим раззвонить эту новость. К его удивлению, лицо полковника немного побледнело, а слегка вздрагивающие пальцы, всё перебиравшие кусочек бумаги, показывали ещё и внутреннее волнение командира. Сержант сконфузился и притих.
Менее чем через час палаточный лагерь ожил. Палатки и прочее имущество люди погрузили на подъехавшие неуклюжие бронированные вездеходы и полугусеничные грузовики, а личный состав и командиры разобрались по не так давно переклассифицированным в класс танкеток старым, но еще годным танкам Т-26, пока еще используемым в танковых подразделениях второй линии.
Лязгая гусеницами и рыча моторами, колонна тронулась по мелкому руслу торной речонки на север. Снегов, которому выбравшийся наружу командир уступил место в люке командирской машины, с любопытством разглядывал в бинокль укрытые масксетями позиции зенитных батарей на вершинах сопок и противотанковые точки в распадках меж ними. Строившие аэроузел военные инженеры озаботились обороной поистине с коммунистической основательностью.
Иногда на склонах гор мелькали магниевые вспышки сигналов. С танка связи в ответ следовал такой же загадочный фейерверк ракет разного цвета. Перед глазами Снегова как наяву стояли командиры-артиллеристы, прикрывавшие секретный аэродром в распадке Партизан. Он переговорил из танка с несколькими узлами обороны авиаузла и довольный ответами, уже запел было любимую «Волочаевскую» когда его вежливо перебили.
- Кхммм… Товарищ полковник! Лейтенант Молодчий, разрешите обратиться?
Лейтенант был из армейских пилотов, комплектовавших формально считавшейся тяжелобомбардировочной 109-ю эскадрилью, Снегов знал его плохо, однако поощрительно кивнул.
- Обращайтесь, товарищ лейтенант.
- Товарищ полковник, меня десятые сутки одолевает один вопрос…
Сидящий в люке наводчика комиссар бригады, заинтересовавшись, повернул голову к лейтенанту.
- И какой же?
Молодчий, не находя слов обвел пространство вокруг руками, чуть не упав с танка при этом.
- Товарищ полковник, товарищ полковой комиссар… зачем все это?
- В смысле? - Не понял Снегов.
- Я про аэроузел товарищ полковник. Самолетные укрытия и склады в сопках, даже взлетно-посадочную полосу как говорят в зеленый цвет покрасили, ДОТы со всех сторон, позиции зениток и те в бетоне - а летчики в палаточном лагере на склоне сопки за периметром авиабазы живут. Вот и не могу взять в толк что полезного будет в наших самолетах, если экипажи диверсанты перестреляют?
На лицо Снегова легла туча.
- И ладно бы только это… Ракеты, которыми тут сигналят никакой японский воздушный разведчик не пропустит. Они сейчас не только авиабазу демаскируют, сейчас по ним путь нашей колонны отследить можно.
- Умный наверное?
- Наблюдательный, товарищ полковник! - Молодчий напрягся.
- Тогда, не лезьте товарищ лейтенант не в свое дело и держите наблюдения при себе! Принижать авторитет вышестоящего командования это не дело!
- Не сердитесь, товарищ полковник! - Похлопавший рассерженного Снегова по руке военком был настроен более благодушно. - Товарищ Молодчий еще слишком молод и недопонимает, что данной организацией охраны и обороны аэроузла командование преследует неизвестные ему цели! Так ведь товарищ лейтенант?
- Так точно! - Поспешил согласится с комиссаром попавший в просак Молодчий.
- Вот то-то же! - Отвернулся от него Снегов. КПП был совсем рядом.
На контрольно-пропускном пункте все вышли из машин. Снегов выстроил летный и технический состав и, тщательно осматривая каждого, по одному пропускал на территорию. Немного погодя людям открылся вырубленной на подошве склона Советской горы аэродром
Бетон был замаскирован темно-зеленой краской под цвет хвойных лесов. В отвесной стене ущелья, где начиналась площадка были видны высокие бронированные ворота подземного аэродрома.
Снегов отдал приказание готовиться к вылету и пока техсостав приступил к его выполнению полковник и комиссар, решили довести летному составу бригады возложенную на нее задачу.
- Товарищи! Наша задача - перерезать коммуникации фашистского агрессора. Есть сведения, что 2-я и 3-я эскадры противника только что вышли из северных портов архипелага и идут к нашим берегам. Нам приказано потопить японцев на полпути к цели. Вылетаем через час, к цели идем на предельной высоте. Требуется внезапность. На эскадру нас наведут разведчики, после выхода в район и подтверждения контакта с целью атакуем самураев с малой высоты. Ясно, товарищи?.. Помните, что задача весьма сложная, но ее необходимо во что бы то ни стало выполнить.
Еще с полчаса уточнялось задание отдельным экипажам. Комиссар между делом довел людям об успешном ходе операций нашей армии на фронте и пересказал заметку газеты «Правда» о партизанских действиях на центральных островах неприятеля.
Наконец, все готово. Стоящие на рулежных дорожках гигантские двухмоторные корабли мягко урчали своими мощными дизелями, в полной готовности пойти на взлет. Так как действовать ожидалось против морских целей самолеты бригады в этот раз были вооружены авиационными торпедами. Топливные баки машин по самые пробки залили дизельным топливом, и чтобы облегчить взлет под крыльями были закреплены сигары реактивных разгонных блоков.
Прозвучала команда на старт - и по взлетной полосе помчался первый торпедоносец. Вот он уже в воздухе, поднимается выше, сбрасывает выгоревшие ускорители и легко развернувшись на 90 градусов набирает высоту скрывается в облаках. Вторая машина к этому времени уже находится в воздухе, а третья набирает скорость по ВПП.
Военком показывает Снегову большой палец, полковник довольно улыбается военкому в ответ.
Вот очередной серебристый Ер-4 отрывается от земли и задрав нос стремится в небо… Внезапно корабль вздрагивает, хорошо видимый благодаря факелу и дымному следу разгонный блок вылетает вперед и гигантский бомбардировщик-торпедоносец мгновенно потеряв управление рушится в ущелье. Выживших безусловно не было.
На полковнике и батальонном комиссаре «нет лица», но так как ВПП не пострадала они без каких-либо колебаний решают продолжать взлет. Последним поднимается самолет Снегова, в штурманской рубке которого находился его доблестный комиссар.
Выстроившись «колонной клиньев» эскадрилий воздушные корабли занимали установленную планом полета высоту. Радист самолета Снегова пытался связаться с отслеживающими неприятельскую эскадру разведчиками. Над местом падения «Восьмерки» в небо поднимается высокий дымный столб…
* * *В указанный самолетами-разведчиками квадрат вышло двадцать восемь воздушных кораблей из тридцати. Помимо разбившейся на взлете «Восьмерки» выбыл Ер-4 №19. Вскоре после пересечения береговой черты у машины отказал правый двигатель, так что командир корабля был вынужден пожелать удачи товарищам, сбросить торпеды в море и развернуть самолет на базу.
Неприятности этим не исчерпались. Когда корабли Снегова были уже подлетали к указанному квадрату от находившегося в данном районе разведчика было получено неразборчивое радиосообщение, после чего связь прервалась. Все попытки наладить связь оказались тщетны.
Снегов оказался перед необходимостью искать неприятельскую эскадру самостоятельно.
Полковник проверил исправность автопилота и вышел в рубку комиссара - штурмана.
- Ну, как дела, товарищ штурман?
- Нормально! Что же будем делать дальше, товарищ полковник?
- Думаю попробовать пробиться вниз тремя кораблями. Если рассредоточим три корабля по фронту на 40 миль, я думаю, что все-таки мы на них наткнемся. Важно не обнаружить всех самолетов, иначе разбегутся. А если увидят один самолет, не придадут большого значения.
Пока штурман делал расчеты, Снегов передал распоряжение о разведке кораблям №№ 7 и 15 и назначил своему заместителю место ожидания. Вскоре 25 миноносцев отстроились за заместителем и, рассредоточившись, легли на курсы четырехугольника зоны ожидания. Тройка Снегова перешла на снижение.
Облачность машина полковника пробила только на 800 метрах. Опытным взглядом оценив высоту волны Снегов облегченно вздохнул - применение авиаторпед было вполне возможным. Совершать «пустой» вылет не хотелось, но и бросать стоящие по 300 000 рублей торпеды на штормовой волне с околонулевыми шансами на успех тоже было лишним.
Начался сильный дождь. Снегов спустился еще на 500 метров ниже. Болтанка уменьшилась и корабль стал тверже держать курс.
Вспотевший Снегов открыл форточку. Потянуло свежестью морского воздуха. Все члены экипажа тщательно вглядывались в волны. Корабль несся в 100 метрах от воды.
- Справа… справа… - вдруг услышал в СПУ Снегов чей-то голос. Полковник, забыв меры предосторожности, резко повернул вправо, еще более снижаясь к воде. Через секунду перед носом самолета возникла какая-то бесформенная черная масса, быстро исчезнувшая под кораблем.
- Крейсер! - крикнул комиссар. - Крейсер под нами!
- Курс на крейсер! - закричал, почти не соображая, полковник. Его взял не только азарт уже повоевавшего бойца. Он мгновенно сообразил, что корабли могли идти на больших дистанциях и поэтому, не опасаясь сосредоточенного огня, можно появившийся крейсер атаковать. Удачная атака заставит открыть всю эскадру, которая, может быть, идет и справа, и слева, и впереди виденного корабля. Тогда лишь в этом случае разведка будет полной.
Штурман мгновенно дал боевой курс. Снегов с силой заставил тяжеловесный корабль резко повернуть назад и, буквально прижимаясь к седеющим гривам волн, весь отдался взгляду вперед, ожидая, когда в серой пелене мороси дождя появится неприятельский крейсер.
При такой видимости на атаку у него будет не больше минуты, самое большее двух.
- Левее 10 - отдал Снегову команду голос штурмана.
Вот и левее 10.
-Так держать!
-Есть, так держать! - сипло сказал он, одним глазом отслеживая курс, а вторым быстро увеличивающуюся в серой пелене темную массу крейсера, на палубе мелькнули первые вспышки.
-Правее 3!
-Есть, - исправляя курс сглотнул застрявший в горле комок Снегов, казалось, что прямо ему в лицо смотрела смерть.
- Сброс! - услышал он тот же голос.
Палец нажал только одну гашетку, на столь короткой дистанции бросать обе торпеды было излишним. Снегов надеялся на еще одну атаку. Ведь промахнуться по крейсеру они не могли, разве нет?
Вокруг корабля мелькали огненные шарики снарядов зенитных автоматов японцев и дымные облачка среднекалиберной зенитной артиллерии - нежданно негаданно курс вывел самолет как раз на не скрываемое дождем ядро эскадры. Под прикрытием линкоров и крейсеров шли многочисленные транспортные суда, явно выдерживая направление на Владивосток.
Пользуясь несомненно охватившей японцев паникой, полковник Снегов изменил курс и включил базовый маяк самолета для сбора бригады.
Первыми пристроились к командиру корабли №№7 и 15, а через двадцать минут подтянулись и остальные самолеты.
Материальная часть работала неплохо, один только командир 109-й эскадрильи беспокоился за свой левый дизель.
Снегов передал свои мысли об организации массированной торпедной атаки штурману и попросил его поторопиться с расчетами.
- Атакуем одной волной. Строй линии с интервалом по фронту 500-700 метров. Сохранение боевого курса автоматом с максимальной точностью на полной скорости. Высота 100-200 метров. Огонь по сигналу штурманов. Уход после сбрасывания торпед на форсаже прямо вверх. Сбор по маяку № 1, заместителя или командиров эскадрилий.
Комэски и пилотировавший «двойку» зам комбрига подтвердили, что поняли приказ. Выстроившись в неровную линию самолеты бригады стремительно сближались с фашистской эскадрой.
Откуда прямо перед машиной Снегова появился серый лобастый моноплан с крашенным черный цвет капотом и красными кругами на фюзеляже полковник сразу не понял. Когда он поднял глаза от приборов тот уже висел прямо перед кораблем.
- Блядь! - совершенно спокойно сказал по СПУ комиссар.
Комбриг был с ним согласен - летевшая слева «двойка» заместителя командира бригады дрожала и разгоралась как комок бересты.
- Истребители!!! - Заорал Снегов, перекрикивая начавшийся в эфире бедлам. - Эскадра рядом, с боевого курса не уходить!
За спиной стучали крупнокалиберные пулеметы стрелков, штурман тоже дал пару очередей, заставив поджегший «двойку» японский истребитель перевернуться через крыло и исчезнуть под кораблем Снегова.
- Сбил! Сбил! - истошно вопил в наушниках военком. Полковник не обращал на него внимания, впереди из воды поднимались чернильные корпуса крейсеров, дредноутов и миноносцев японской эскадры.
В больших подробностях атака эскадры у Снегова в памяти не отложилась - небо, густо расчерченное снарядами японских артавтоматов, столбы воды и дымные шапки взрывов забили все.
Связи с стрелками не было - еще до вхождения в зону ПВО кораблей обстрелявший Ер-4 истребитель толи убил их, толи повредил СПУ. Машине Снегова тем ни менее повезло- прежде чем японцы отстали чтобы не попасть под огонь корабельных зениток, бригада недосчиталась не менее чем трети машин.
- Надеюсь, что не доплыли до нас соседи… - в наушниках ожил не менее чем он оглушенный атакой военком.
Снегов огляделся по сторонам, пережившие атаку торпедоносцы собирались к нему.
Правее самолета полковника дымила двигателем и белесой пылью горючего «пятерка» из 26-й мтаэ.
- Подбит двигатель, быстро теряю топливо, до берега не хватает, - доложил её командир.
Снегов взглянул на карту - в этом районе не было ни одного острова или отмели для вынужденной посадки сухопутного самолета. Чем помочь? Как теперь выходить на штаб чтобы связаться с подводниками?
Командир «пятерки» понял, что нужно делать прежде него:
- Решили вернуться в район неприятельской эскадры и пикировать на хорошую цель. Прощайте!
«Пятерка», не ожидая ответа встала на разворот. Попытки тоже развернувшего свой корабль Снегова остановить героический экипаж не подействовали - ему даже не отвечали.
А потом всем уцелевшим экипажам самолетов бригады стало не до того - их снова атаковали возникшие непонятно откуда японские истребители.
Героическую «пятерку» они сбили походя, ударом в лоб - до хорошей цели храбрые украинцы из ее экипажа так и не добрались. Воздушный гигант после атаки даже не загорелся, а все так же дымя подбитым двигателем и сочащимся из пробитых баков горючим перешел в крутое пикирование и рухнул в море.
Следующим на очереди стал Снегов - и к счастью в ходе этой атаки выяснилось, что его стрелки живы. Когда их пулеметы открыли огонь комбриг с комиссаром точно могли сказать, что проникли в значение слова счастье.
Пытаться оторваться от истребителей уходя вверх было делом по определению бесполезным и Снегов отжал штурвал вниз, прижимая свой Ер-4 к волнам.
Правее и выше японский моноплан висел в хвосте «четверки» командира 26-й мтаэ. Майор Иванов толи не догадался, толи не успел последовать примеру полковника. На фюзеляже и двигателях машины замелькали вспышки взрывов снарядов авиапушек японца, оба дизеля торпедоносца охватило пламя и самолет дрогнув повалился на крыло, оставив над волнами три парашютных купола.
Японский истребитель, не удовольствовавшись таким успехом порыскал в небе из стороны в сторону и пошел вслед за кораблем Снегова.
Снегов облизнул пересохшие губы и еще более прижимаясь пенным гребням волн слегка развернул самолет, чтобы облегчить стрелкам возможность стрелять. До берега было около трехсот миль...
Вообще за Георгия Филлиповича Байдукова даже как-то обидно - проецируя 1938 год я с трудом, но еще могу понять про несколько суток(!) находящиеся в воздухе дизельные "стратосферные гиганты"(!) с дальностью полета за 20 000 км(!) и даже их торпедные атаки со стометровой высоты (мечтать не вредно), но как в голове летчика-испытателя (!) поместился "подземный аэродром"(!) с катапультами вместо взлетно-посадочной полосы (!) я решительно понять не могу, как впрочем и многое другое. В тексте на половину авторского листа автор собрал буквально мины на которых автор данного жанра мог подорваться в принципе .
Исходник https://rostislavddd.livejournal.com/338771.html
Информацию по отсылкам скрытым смысловым слоям текста читателям предлагаю найти самостоятельно :).
Если кто то напишет рассказ-конкурент буду только рад, тот же покойный Thomas Leo Clancy Jr. всю свою плодотворную писательскую жизнь прямо таки просил чтобы знающий человек поглумился над его произведениями. Найдутся среди коллег смелые люди?
В принципе, если рассказов будет много думаю можно будет попробовать сделать сборник - если не бумажный то сетевой. Сам я до суровой реальности миров Клэнси и его коллег планирую докопаться обязательно. Вопрос соблюдения авторских прав не более чем приятно усложняет задачу.
Ростислав Марченко
ГИБЕЛЬ ЭСКАДРЫ
(Мир «Разгрома фашистской эскадры» Григория Байдукова. Реалии будущей войны)
"…Полковника Снегова назначаю командиром 125-й минно-торпедной авиационной бригады. ".
Снегов улыбнувшись сказал лишь одно слово - "есть!" и покинул здание Управления Военно-Воздушных Сил РККФ.
На улицах Москвы чувствовалось военное напряжение. К дверям магазинов тянулись длинные хвосты очередей, а бабы в трамвае, ничуть не смущаясь стоявшего рядом Снегова распускали сплетни. Если принимать их слова на веру, мясо на колхозных рынках столицы уже поднялось в цене втрое, а в госмагазинах его с первых дней войны не видели. Хлеб пока был, но, чтобы его купить очереди в булочных занимали с рассветом.
Во Владивосток Снегов прибыл через десять дней. Насколько мало газеты отражают серьезность дальневосточной обстановки ему стало понятно буквально сразу же - и, если местным болтунам он ещё мог не верить, но первым принял его не командующий ВВС ТОФ, а сам Комфлота. Впрочем, генерал в адмиральском кабинете тоже присутствовал.
- Первейшая задача вашей бригады, товарищ полковник, - сказал ему командующий ТОФ прохаживаясь рядом с расположенной на стене картой театра военных действий, - перерезать коммуникации противника, перерубить все его грязные щупальца, тянущиеся к нашим берегам.
-Материальная часть прибыла прекрасная, - воспользовавшись паузой решился вставить свое слово, командующий ВВС - однако расходовать ее следует с осторожностью…
- Обстановка как я слышал очень серьезная? - воспользовавшись случаем дипломатично поинтересовался у руководства Снегов.
- Весьма! - Обдумав вопрос, командующий флотом кивнул. - После гнусной провокации с уничтожением М-49 и М-63 временно было довольно спокойно, самураи как видно надеялись, что Советский Союз спустит им это с рук, однако сейчас обстановка осложнилась. Японские лёгкие силы что ни день если не атакуют наши корабли и суда, то обстреливают берег.
- Протяженность береговой линии огромна, - взглядом спросив разрешения вклиниться уточнил адмирала командующий ВВС флота. - Быть сильным всюду на Дальнем Востоке невозможно. Роль авиации, товарищ Снегов, на этих пространствах исключительно высока!
- Моряки и артиллеристы береговых батарей тоже делают все что в их силах, - подтвердил комфлота. - Не останавливаются перед самопожертвованием!
- Однако бывают случаи, когда не помогает даже исключительное геройство! - Грустно покачал головой генерал.
Командующий флотом согласно кивнул.
-За последние две недели не вернулись с позиций три подводные лодки, с четвертой «Малюткой» третьи сутки нет связи. Вчера японская подлодка расстреляла из пушек два пограничных катера под Петропавловском. Товарищ полковник - подобная активность может быть неспроста! В самом ближайшем будущем ожидаем фашистский десант!
-Столь странная пассивность Квантунской Армии с этим связана явным образом. - Добавил КомВВС. - Теперь вы понимаете, как много надежд мы связываем с вашей бригадой, ее новейшей матчастью и отборными людьми?
- Так что, когда ваши эскадрильи будут готовы к вылету, дайте мне знать немедленно, - закончил разговор адмирал. - Вылет по сигналу.
* * *
…Полковник Снегов уже десять дней с утра до вечера готовил бригаду к бою. Летчики, штурманы, стрелки и радиотелеграфисты - отборные люди из различных частей ВВС Красной Армии и Флота прибыли сюда вместе с комбригом и теперь недоуменно спрашивали, почему их держат вдали от фронта. Никто, кроме Снегова и военкома бригады не знал возложенной на соединение задачи - все держалось в абсолютной тайне до самого вылета.
Сегодня, как и вчера, солнце выглянуло из-за поросших лесом сопок, освещая горный распадок на дне которого шумела речушка. Лес молчал, словно тоже стараясь сохранить тайну расположенного в нем лагеря.
Снегов, выкупавшись в студеной воде, поневоле прислушался к этой изумительной тишине. Очень трудно было представить себе, что совсем неподалеку, на линии государственной границы Красная Армия ведет напряженную и беспощадную войну со старинным хищником Востока - фашистской Японией. Там гибнут люди, там грохот канонады заставляет трепетать все живое.
- Товарищ полковник! Мы в этом ручейке плавать разучимся! Нельзя ли поближе к океану? - шутливо обратился к нему командир входящей в бригаду 26-й минно-торпедной эскадрильи майор Иванов.
- А ты акул не боишься? Ведь там не только глубоко, но и широко - не доплывешь до островов, поймает черноглазая акула, - не преминул подшутить над командиром невысокого роста штурман.
Полковник, внутренне улыбаясь прислушивался к словам подчиненных и внимательно вглядывался в каждого человека. Ему хотелось определить - не перегорели ли люди, хорошее ли у всех настроение.
«Да, все идет прекрасно, но почему до сих пор нет сигнала на вылет?» - подумал командир.
- Товарищ полковник! Радиограмма от жены! - неожиданно оборвал мысли прибежавший веселый, с хитрыми блестящими глазами радист центрального узла.
Снегов с нескрываемым волнением взял телеграмму. Радист, широко улыбаясь, внутренне радовался, что командир получил хорошую весть из дома: "Сегодня родилась дочь. Целую. Катя". Радиотелеграфист получил ее открытым текстом и, считая "лично-бытовой", уже успел многим раззвонить эту новость. К его удивлению, лицо полковника немного побледнело, а слегка вздрагивающие пальцы, всё перебиравшие кусочек бумаги, показывали ещё и внутреннее волнение командира. Сержант сконфузился и притих.
Менее чем через час палаточный лагерь ожил. Палатки и прочее имущество люди погрузили на подъехавшие неуклюжие бронированные вездеходы и полугусеничные грузовики, а личный состав и командиры разобрались по не так давно переклассифицированным в класс танкеток старым, но еще годным танкам Т-26, пока еще используемым в танковых подразделениях второй линии.
Лязгая гусеницами и рыча моторами, колонна тронулась по мелкому руслу торной речонки на север. Снегов, которому выбравшийся наружу командир уступил место в люке командирской машины, с любопытством разглядывал в бинокль укрытые масксетями позиции зенитных батарей на вершинах сопок и противотанковые точки в распадках меж ними. Строившие аэроузел военные инженеры озаботились обороной поистине с коммунистической основательностью.
Иногда на склонах гор мелькали магниевые вспышки сигналов. С танка связи в ответ следовал такой же загадочный фейерверк ракет разного цвета. Перед глазами Снегова как наяву стояли командиры-артиллеристы, прикрывавшие секретный аэродром в распадке Партизан. Он переговорил из танка с несколькими узлами обороны авиаузла и довольный ответами, уже запел было любимую «Волочаевскую» когда его вежливо перебили.
- Кхммм… Товарищ полковник! Лейтенант Молодчий, разрешите обратиться?
Лейтенант был из армейских пилотов, комплектовавших формально считавшейся тяжелобомбардировочной 109-ю эскадрилью, Снегов знал его плохо, однако поощрительно кивнул.
- Обращайтесь, товарищ лейтенант.
- Товарищ полковник, меня десятые сутки одолевает один вопрос…
Сидящий в люке наводчика комиссар бригады, заинтересовавшись, повернул голову к лейтенанту.
- И какой же?
Молодчий, не находя слов обвел пространство вокруг руками, чуть не упав с танка при этом.
- Товарищ полковник, товарищ полковой комиссар… зачем все это?
- В смысле? - Не понял Снегов.
- Я про аэроузел товарищ полковник. Самолетные укрытия и склады в сопках, даже взлетно-посадочную полосу как говорят в зеленый цвет покрасили, ДОТы со всех сторон, позиции зениток и те в бетоне - а летчики в палаточном лагере на склоне сопки за периметром авиабазы живут. Вот и не могу взять в толк что полезного будет в наших самолетах, если экипажи диверсанты перестреляют?
На лицо Снегова легла туча.
- И ладно бы только это… Ракеты, которыми тут сигналят никакой японский воздушный разведчик не пропустит. Они сейчас не только авиабазу демаскируют, сейчас по ним путь нашей колонны отследить можно.
- Умный наверное?
- Наблюдательный, товарищ полковник! - Молодчий напрягся.
- Тогда, не лезьте товарищ лейтенант не в свое дело и держите наблюдения при себе! Принижать авторитет вышестоящего командования это не дело!
- Не сердитесь, товарищ полковник! - Похлопавший рассерженного Снегова по руке военком был настроен более благодушно. - Товарищ Молодчий еще слишком молод и недопонимает, что данной организацией охраны и обороны аэроузла командование преследует неизвестные ему цели! Так ведь товарищ лейтенант?
- Так точно! - Поспешил согласится с комиссаром попавший в просак Молодчий.
- Вот то-то же! - Отвернулся от него Снегов. КПП был совсем рядом.
На контрольно-пропускном пункте все вышли из машин. Снегов выстроил летный и технический состав и, тщательно осматривая каждого, по одному пропускал на территорию. Немного погодя людям открылся вырубленной на подошве склона Советской горы аэродром
Бетон был замаскирован темно-зеленой краской под цвет хвойных лесов. В отвесной стене ущелья, где начиналась площадка были видны высокие бронированные ворота подземного аэродрома.
Снегов отдал приказание готовиться к вылету и пока техсостав приступил к его выполнению полковник и комиссар, решили довести летному составу бригады возложенную на нее задачу.
- Товарищи! Наша задача - перерезать коммуникации фашистского агрессора. Есть сведения, что 2-я и 3-я эскадры противника только что вышли из северных портов архипелага и идут к нашим берегам. Нам приказано потопить японцев на полпути к цели. Вылетаем через час, к цели идем на предельной высоте. Требуется внезапность. На эскадру нас наведут разведчики, после выхода в район и подтверждения контакта с целью атакуем самураев с малой высоты. Ясно, товарищи?.. Помните, что задача весьма сложная, но ее необходимо во что бы то ни стало выполнить.
Еще с полчаса уточнялось задание отдельным экипажам. Комиссар между делом довел людям об успешном ходе операций нашей армии на фронте и пересказал заметку газеты «Правда» о партизанских действиях на центральных островах неприятеля.
Наконец, все готово. Стоящие на рулежных дорожках гигантские двухмоторные корабли мягко урчали своими мощными дизелями, в полной готовности пойти на взлет. Так как действовать ожидалось против морских целей самолеты бригады в этот раз были вооружены авиационными торпедами. Топливные баки машин по самые пробки залили дизельным топливом, и чтобы облегчить взлет под крыльями были закреплены сигары реактивных разгонных блоков.
Прозвучала команда на старт - и по взлетной полосе помчался первый торпедоносец. Вот он уже в воздухе, поднимается выше, сбрасывает выгоревшие ускорители и легко развернувшись на 90 градусов набирает высоту скрывается в облаках. Вторая машина к этому времени уже находится в воздухе, а третья набирает скорость по ВПП.
Военком показывает Снегову большой палец, полковник довольно улыбается военкому в ответ.
Вот очередной серебристый Ер-4 отрывается от земли и задрав нос стремится в небо… Внезапно корабль вздрагивает, хорошо видимый благодаря факелу и дымному следу разгонный блок вылетает вперед и гигантский бомбардировщик-торпедоносец мгновенно потеряв управление рушится в ущелье. Выживших безусловно не было.
На полковнике и батальонном комиссаре «нет лица», но так как ВПП не пострадала они без каких-либо колебаний решают продолжать взлет. Последним поднимается самолет Снегова, в штурманской рубке которого находился его доблестный комиссар.
Выстроившись «колонной клиньев» эскадрилий воздушные корабли занимали установленную планом полета высоту. Радист самолета Снегова пытался связаться с отслеживающими неприятельскую эскадру разведчиками. Над местом падения «Восьмерки» в небо поднимается высокий дымный столб…
* * *В указанный самолетами-разведчиками квадрат вышло двадцать восемь воздушных кораблей из тридцати. Помимо разбившейся на взлете «Восьмерки» выбыл Ер-4 №19. Вскоре после пересечения береговой черты у машины отказал правый двигатель, так что командир корабля был вынужден пожелать удачи товарищам, сбросить торпеды в море и развернуть самолет на базу.
Неприятности этим не исчерпались. Когда корабли Снегова были уже подлетали к указанному квадрату от находившегося в данном районе разведчика было получено неразборчивое радиосообщение, после чего связь прервалась. Все попытки наладить связь оказались тщетны.
Снегов оказался перед необходимостью искать неприятельскую эскадру самостоятельно.
Полковник проверил исправность автопилота и вышел в рубку комиссара - штурмана.
- Ну, как дела, товарищ штурман?
- Нормально! Что же будем делать дальше, товарищ полковник?
- Думаю попробовать пробиться вниз тремя кораблями. Если рассредоточим три корабля по фронту на 40 миль, я думаю, что все-таки мы на них наткнемся. Важно не обнаружить всех самолетов, иначе разбегутся. А если увидят один самолет, не придадут большого значения.
Пока штурман делал расчеты, Снегов передал распоряжение о разведке кораблям №№ 7 и 15 и назначил своему заместителю место ожидания. Вскоре 25 миноносцев отстроились за заместителем и, рассредоточившись, легли на курсы четырехугольника зоны ожидания. Тройка Снегова перешла на снижение.
Облачность машина полковника пробила только на 800 метрах. Опытным взглядом оценив высоту волны Снегов облегченно вздохнул - применение авиаторпед было вполне возможным. Совершать «пустой» вылет не хотелось, но и бросать стоящие по 300 000 рублей торпеды на штормовой волне с околонулевыми шансами на успех тоже было лишним.
Начался сильный дождь. Снегов спустился еще на 500 метров ниже. Болтанка уменьшилась и корабль стал тверже держать курс.
Вспотевший Снегов открыл форточку. Потянуло свежестью морского воздуха. Все члены экипажа тщательно вглядывались в волны. Корабль несся в 100 метрах от воды.
- Справа… справа… - вдруг услышал в СПУ Снегов чей-то голос. Полковник, забыв меры предосторожности, резко повернул вправо, еще более снижаясь к воде. Через секунду перед носом самолета возникла какая-то бесформенная черная масса, быстро исчезнувшая под кораблем.
- Крейсер! - крикнул комиссар. - Крейсер под нами!
- Курс на крейсер! - закричал, почти не соображая, полковник. Его взял не только азарт уже повоевавшего бойца. Он мгновенно сообразил, что корабли могли идти на больших дистанциях и поэтому, не опасаясь сосредоточенного огня, можно появившийся крейсер атаковать. Удачная атака заставит открыть всю эскадру, которая, может быть, идет и справа, и слева, и впереди виденного корабля. Тогда лишь в этом случае разведка будет полной.
Штурман мгновенно дал боевой курс. Снегов с силой заставил тяжеловесный корабль резко повернуть назад и, буквально прижимаясь к седеющим гривам волн, весь отдался взгляду вперед, ожидая, когда в серой пелене мороси дождя появится неприятельский крейсер.
При такой видимости на атаку у него будет не больше минуты, самое большее двух.
- Левее 10 - отдал Снегову команду голос штурмана.
Вот и левее 10.
-Так держать!
-Есть, так держать! - сипло сказал он, одним глазом отслеживая курс, а вторым быстро увеличивающуюся в серой пелене темную массу крейсера, на палубе мелькнули первые вспышки.
-Правее 3!
-Есть, - исправляя курс сглотнул застрявший в горле комок Снегов, казалось, что прямо ему в лицо смотрела смерть.
- Сброс! - услышал он тот же голос.
Палец нажал только одну гашетку, на столь короткой дистанции бросать обе торпеды было излишним. Снегов надеялся на еще одну атаку. Ведь промахнуться по крейсеру они не могли, разве нет?
Вокруг корабля мелькали огненные шарики снарядов зенитных автоматов японцев и дымные облачка среднекалиберной зенитной артиллерии - нежданно негаданно курс вывел самолет как раз на не скрываемое дождем ядро эскадры. Под прикрытием линкоров и крейсеров шли многочисленные транспортные суда, явно выдерживая направление на Владивосток.
Пользуясь несомненно охватившей японцев паникой, полковник Снегов изменил курс и включил базовый маяк самолета для сбора бригады.
Первыми пристроились к командиру корабли №№7 и 15, а через двадцать минут подтянулись и остальные самолеты.
Материальная часть работала неплохо, один только командир 109-й эскадрильи беспокоился за свой левый дизель.
Снегов передал свои мысли об организации массированной торпедной атаки штурману и попросил его поторопиться с расчетами.
- Атакуем одной волной. Строй линии с интервалом по фронту 500-700 метров. Сохранение боевого курса автоматом с максимальной точностью на полной скорости. Высота 100-200 метров. Огонь по сигналу штурманов. Уход после сбрасывания торпед на форсаже прямо вверх. Сбор по маяку № 1, заместителя или командиров эскадрилий.
Комэски и пилотировавший «двойку» зам комбрига подтвердили, что поняли приказ. Выстроившись в неровную линию самолеты бригады стремительно сближались с фашистской эскадрой.
Откуда прямо перед машиной Снегова появился серый лобастый моноплан с крашенным черный цвет капотом и красными кругами на фюзеляже полковник сразу не понял. Когда он поднял глаза от приборов тот уже висел прямо перед кораблем.
- Блядь! - совершенно спокойно сказал по СПУ комиссар.
Комбриг был с ним согласен - летевшая слева «двойка» заместителя командира бригады дрожала и разгоралась как комок бересты.
- Истребители!!! - Заорал Снегов, перекрикивая начавшийся в эфире бедлам. - Эскадра рядом, с боевого курса не уходить!
За спиной стучали крупнокалиберные пулеметы стрелков, штурман тоже дал пару очередей, заставив поджегший «двойку» японский истребитель перевернуться через крыло и исчезнуть под кораблем Снегова.
- Сбил! Сбил! - истошно вопил в наушниках военком. Полковник не обращал на него внимания, впереди из воды поднимались чернильные корпуса крейсеров, дредноутов и миноносцев японской эскадры.
В больших подробностях атака эскадры у Снегова в памяти не отложилась - небо, густо расчерченное снарядами японских артавтоматов, столбы воды и дымные шапки взрывов забили все.
Связи с стрелками не было - еще до вхождения в зону ПВО кораблей обстрелявший Ер-4 истребитель толи убил их, толи повредил СПУ. Машине Снегова тем ни менее повезло- прежде чем японцы отстали чтобы не попасть под огонь корабельных зениток, бригада недосчиталась не менее чем трети машин.
- Надеюсь, что не доплыли до нас соседи… - в наушниках ожил не менее чем он оглушенный атакой военком.
Снегов огляделся по сторонам, пережившие атаку торпедоносцы собирались к нему.
Правее самолета полковника дымила двигателем и белесой пылью горючего «пятерка» из 26-й мтаэ.
- Подбит двигатель, быстро теряю топливо, до берега не хватает, - доложил её командир.
Снегов взглянул на карту - в этом районе не было ни одного острова или отмели для вынужденной посадки сухопутного самолета. Чем помочь? Как теперь выходить на штаб чтобы связаться с подводниками?
Командир «пятерки» понял, что нужно делать прежде него:
- Решили вернуться в район неприятельской эскадры и пикировать на хорошую цель. Прощайте!
«Пятерка», не ожидая ответа встала на разворот. Попытки тоже развернувшего свой корабль Снегова остановить героический экипаж не подействовали - ему даже не отвечали.
А потом всем уцелевшим экипажам самолетов бригады стало не до того - их снова атаковали возникшие непонятно откуда японские истребители.
Героическую «пятерку» они сбили походя, ударом в лоб - до хорошей цели храбрые украинцы из ее экипажа так и не добрались. Воздушный гигант после атаки даже не загорелся, а все так же дымя подбитым двигателем и сочащимся из пробитых баков горючим перешел в крутое пикирование и рухнул в море.
Следующим на очереди стал Снегов - и к счастью в ходе этой атаки выяснилось, что его стрелки живы. Когда их пулеметы открыли огонь комбриг с комиссаром точно могли сказать, что проникли в значение слова счастье.
Пытаться оторваться от истребителей уходя вверх было делом по определению бесполезным и Снегов отжал штурвал вниз, прижимая свой Ер-4 к волнам.
Правее и выше японский моноплан висел в хвосте «четверки» командира 26-й мтаэ. Майор Иванов толи не догадался, толи не успел последовать примеру полковника. На фюзеляже и двигателях машины замелькали вспышки взрывов снарядов авиапушек японца, оба дизеля торпедоносца охватило пламя и самолет дрогнув повалился на крыло, оставив над волнами три парашютных купола.
Японский истребитель, не удовольствовавшись таким успехом порыскал в небе из стороны в сторону и пошел вслед за кораблем Снегова.
Снегов облизнул пересохшие губы и еще более прижимаясь пенным гребням волн слегка развернул самолет, чтобы облегчить стрелкам возможность стрелять. До берега было около трехсот миль...
Click to view