Сочельник
Я сидел, уставившись в точку над телевизором, и автоматически чистил мандарин. Отломил дольку, положил в рот, механически прожевал.
Ну и откуда взялся мандарин в моем доме, в котором полгода уже кроме алкоголя и творога ничего не было?
Видимо, сунул в карман на новогодней пьянке и сам забыл. Хорошенько же я тогда набрался, шишка на затылке саднит, костяшки на правой руке опять выбил.
-- Эй, дружище, откуда ты тут?
Все, я разговариваю с мандарином. Дожил.
Пощелкал новостными каналами. Международный терроризм, беженцы в Европе, нефть подешевела, сбили самолет, в зоопарке Кишинева родился белый тигренок, оскроносный режиссер снимет продолжение комиксов про супергероя в лосинах.
Дочке нравится этот мудак в рейтузах. Кстати, надо с ней сходить в кино, уже неделю не видел любимую свою малышку. Двух любимых малышек. Стоп, нет, нахуй, мы развелись, кончено, никаких соплей, мужик. Она сейчас, наверное, с подружками в кабаке, флиртует с каким-нибудь смазливым ублюдком в узких джинсах, а Бельчонок снова с этой ее маман. Забрал бы дочку сегодня, не кис бы сейчас, разговаривая с мандарином. А если не с подружками? Сидит сейчас так же, как я, смотрит какой-нибудь свой бесконечный сериал и жалеет о чем-то своем. Может же она жалеть? Или не может?
Со злостью швырнул мандариновую кожуру в ведро, достал из пачки сигарету, прикурил и яростно уставился на холодильник, как-будто он был виноват во всем, что произошло.
-- Стерва! Ненавижу! - вслух сказал я холодильнику, и он попытался сделаться маленьким и незаметным, но нихрена у него не вышло. Теперь я разговариваю с мебелью. Когда за мной приедут санитары, я буду убеждать пепельницу выйти за меня замуж.
Я подскочил, уронив пепел с сигареты на пол, когда в своем вибро-припадке затрясся на стеклянном столе айфон. Сердце заколотилось в унисон припадочному. Это она звонит, она, кто же еще позвонит в сочельник. Скажет сейчас: "Прости, я так ошиблась!"
-- Петр Алексеевич, тут оптоволоконщики очнулись, у них ведь в Европах каникулы закончились, спрашивают, подписали ли мы договор. В четверг? Хорошо, да, свяжусь.
Злость прошла так же неожиданно, как и накатила. А может, самому сейчас позвонить? Вот просто взять, набрать побольше воздуха и на одном выдохе попросить: "Дура ты моя, дура. Нагулялась? Возвращайся домой." И все станет как раньше, мы дружно будем укладывать Белку спать, вместе пить вино, ходить в кино втроем. И больше не будет этой звенящей пустоты в квартире, которую приходится заглушать вечной телевизионной помойкой, а будет слышен хохот, когда любимые девчонки играют в щекотушки, или шипение стейка на сковороде, или убаюкивающая сказка на ночь.
Да ты совсем сдурел, мужик? Телефон полетел в угол дивана. Как раньше уже никогда, никогда не будет. Всё! Она сделала свой выбор. Захотела свободы - получила. Не буду я никого упрашивать, еще сама приползет под дверь, но хрен ей, не пущу. Пусть где шлялась, там и остается. А я блондинку губастую заведу, с третьим, нет, с четвертым размером сисек. Вот прям как собаку и заведу, чтоб тапки носила и скулила. И нахуй все эти браки, семьи, если нет в них цены, если вот так все можно разрушить.
Начал искать, во что бы плеснуть коньяка, на глаза попалась лишь чашка с трехгрошовой печатью, жена когда-то подарила на Рождество. С бока чашки серьезно смотрели два серых глаза из-под лохматой белой челки. Перехватило горло невидимой рукой. Белка, Белочка, доченька моя родная, мой комочек счастья, да как же променять тебя на какую-то беспородную суку?
Словно хук пропустил, потемнело в глазах, заломило разбитый затылок.
Не сразу я услышал, что звонит домофон. Идите к чертям, никого не жду! У человека, блядь, рождество и он его отмечает, отвалите все. Кое-как влил в себя алкоголь сквозь стиснутые зубы.
Стук в дверь, несмелый - опять, видимо, эти дебилы пришли про Бога поговорить, чтоб им пусто было. И тут меня прошибло холодным потом - а вдруг? Вдруг - рождественское чудо?
И когда открывал дверь, я точно знал, кого хочу за ней увидеть.
(Все события и персонажи вымышлены, совпадения случайны.)
Ну и откуда взялся мандарин в моем доме, в котором полгода уже кроме алкоголя и творога ничего не было?
Видимо, сунул в карман на новогодней пьянке и сам забыл. Хорошенько же я тогда набрался, шишка на затылке саднит, костяшки на правой руке опять выбил.
-- Эй, дружище, откуда ты тут?
Все, я разговариваю с мандарином. Дожил.
Пощелкал новостными каналами. Международный терроризм, беженцы в Европе, нефть подешевела, сбили самолет, в зоопарке Кишинева родился белый тигренок, оскроносный режиссер снимет продолжение комиксов про супергероя в лосинах.
Дочке нравится этот мудак в рейтузах. Кстати, надо с ней сходить в кино, уже неделю не видел любимую свою малышку. Двух любимых малышек. Стоп, нет, нахуй, мы развелись, кончено, никаких соплей, мужик. Она сейчас, наверное, с подружками в кабаке, флиртует с каким-нибудь смазливым ублюдком в узких джинсах, а Бельчонок снова с этой ее маман. Забрал бы дочку сегодня, не кис бы сейчас, разговаривая с мандарином. А если не с подружками? Сидит сейчас так же, как я, смотрит какой-нибудь свой бесконечный сериал и жалеет о чем-то своем. Может же она жалеть? Или не может?
Со злостью швырнул мандариновую кожуру в ведро, достал из пачки сигарету, прикурил и яростно уставился на холодильник, как-будто он был виноват во всем, что произошло.
-- Стерва! Ненавижу! - вслух сказал я холодильнику, и он попытался сделаться маленьким и незаметным, но нихрена у него не вышло. Теперь я разговариваю с мебелью. Когда за мной приедут санитары, я буду убеждать пепельницу выйти за меня замуж.
Я подскочил, уронив пепел с сигареты на пол, когда в своем вибро-припадке затрясся на стеклянном столе айфон. Сердце заколотилось в унисон припадочному. Это она звонит, она, кто же еще позвонит в сочельник. Скажет сейчас: "Прости, я так ошиблась!"
-- Петр Алексеевич, тут оптоволоконщики очнулись, у них ведь в Европах каникулы закончились, спрашивают, подписали ли мы договор. В четверг? Хорошо, да, свяжусь.
Злость прошла так же неожиданно, как и накатила. А может, самому сейчас позвонить? Вот просто взять, набрать побольше воздуха и на одном выдохе попросить: "Дура ты моя, дура. Нагулялась? Возвращайся домой." И все станет как раньше, мы дружно будем укладывать Белку спать, вместе пить вино, ходить в кино втроем. И больше не будет этой звенящей пустоты в квартире, которую приходится заглушать вечной телевизионной помойкой, а будет слышен хохот, когда любимые девчонки играют в щекотушки, или шипение стейка на сковороде, или убаюкивающая сказка на ночь.
Да ты совсем сдурел, мужик? Телефон полетел в угол дивана. Как раньше уже никогда, никогда не будет. Всё! Она сделала свой выбор. Захотела свободы - получила. Не буду я никого упрашивать, еще сама приползет под дверь, но хрен ей, не пущу. Пусть где шлялась, там и остается. А я блондинку губастую заведу, с третьим, нет, с четвертым размером сисек. Вот прям как собаку и заведу, чтоб тапки носила и скулила. И нахуй все эти браки, семьи, если нет в них цены, если вот так все можно разрушить.
Начал искать, во что бы плеснуть коньяка, на глаза попалась лишь чашка с трехгрошовой печатью, жена когда-то подарила на Рождество. С бока чашки серьезно смотрели два серых глаза из-под лохматой белой челки. Перехватило горло невидимой рукой. Белка, Белочка, доченька моя родная, мой комочек счастья, да как же променять тебя на какую-то беспородную суку?
Словно хук пропустил, потемнело в глазах, заломило разбитый затылок.
Не сразу я услышал, что звонит домофон. Идите к чертям, никого не жду! У человека, блядь, рождество и он его отмечает, отвалите все. Кое-как влил в себя алкоголь сквозь стиснутые зубы.
Стук в дверь, несмелый - опять, видимо, эти дебилы пришли про Бога поговорить, чтоб им пусто было. И тут меня прошибло холодным потом - а вдруг? Вдруг - рождественское чудо?
И когда открывал дверь, я точно знал, кого хочу за ней увидеть.
(Все события и персонажи вымышлены, совпадения случайны.)