Глобальное измерение украинского майдана (события 18 февраля с точки зрения мировых процессов)
Оригинал взят у andp2027 в Глобальное измерение украинского майдана (события 18 февраля с точки зрения мировых процессов)
Ливия, Сирия, Украина, Венесуэла…: конец эпохи «цветных революций», переход к тактике прямого мирового государственного переворота.
Возможно, этот пост можно было написать раньше, уже в ходе и после начала насильственной фазы ливийских и сирийских событий; впрочем, Украина 18 февраля - это и есть «после». Об украинских событиях даже в официальных российских СМИ уже и не говорят иначе, как о попытке государственного переворота. Я бы добавил - неолиберально-фашистского (или попросту неофашистского) государственного переворота.
Надеюсь, в комментариях меня упрекнут, что я навешиваю ярлыки. Но разве говорить о столе, сделанном из дерева, как о деревянном столе, - это навешивание ярлыков? Поэтому и о перевороте, сделанном внутренними и внешними силами неолиберально-фашиствующего (и прямо фашистского, даже нацистского) толка, следует говорить как о таковом.
В каждом трагическом событии есть свои оптимистичные моменты. С моей точки зрения, квалификация событий на Украине как попытки государственного переворота - существенный прогресс в развитии общественного сознания. Постепенно, медленно, но вырабатывается иммунитет к манипуляции. Сейчас уже практически никто и не пытается назвать украинские события словом «революция», возможно, понимая несостоятельность этой попытки.
Пожалуй, последний раз, когда это слово было употреблено в подобном смысле, - это события в Тунисе и Египте, которые западные СМИ упорно пытались свести к «твиттерной революции». Использование этого слова выполняло роль плотной смысловой дымовой завесы, позволяло преподнести обывателю (даже считающему себя левым) события как прогрессивные, придать им оттенок «борьбы за справедливость».
Надо сказать, что уже сам по себе этот факт говорил о многом: на уроне обыденного сознания слово «революция» сохраняло в общем и целом положительное значение. Даже транснациональный капитал долгое время прикрывался этим словом, реализуя свои интересы. Похоже, сейчас это информационное оружие выбито из арсенала средств информационной войны. И это следует рассматривать как определенное достижение.
Да, в арсенале классового противника остается еще немало смысловых «дымовых шашек»: «евроинтеграция», «права человека», «борьба с коррупцией», «честные выборы», наконец. Но главное, что это уже становится невозможным подвести под общий знаменатель «революции». Может быть, происходит постепенное очищение этого понятия в массовом сознании, и это в перспективе пойдет на пользу левым силам. А, может быть, наоборот, мы имеем дело с серьезным сдвигом общественного сознания вправо, в направлении «традиционалистского» неоконсерватизма, принципиально отрицающего саму идею революции, которая за последние 20-25 лет уже достаточно дискредитирована систематическим злоупотреблением, причем с разных политических флангов?
В испанском языке существует и очень популярно слово «golpismo», которое можно перевести как «переворотничество» (возможно, не очень удачный перевод, но аналогов в русском языке нет), то есть насильственное, вне «правового поля», свержение неугодных политических режимов. У Латинской Америки слишком большой трагический опыт государственных переворотов, чтобы это явление не отлилось в форму четкого слова. Если «цветные революции» в Сербии, на Украине, в Грузии, Киргизии, Молдавии были мягким вариантом golpismo, то сейчас осуществляется переход к его жесткому, насильственному варианту. То, что происходило в Ливии, продолжает происходить в Сирии, началось на Украине, угрожает Венесуэле и другим латиноамериканским странам «левого поворота», а завтра, возможно, перекинется на Россию - это и есть реализация новых форм мирового golpismo.
Мало кто обращает внимание, но практически синхронно с украинскими и венесуэльскими событиями, причем по очень схожему сценарию, golpismo обозначился в ряде государств Юго-Восточной и Южной Азии, почти по всему периметру Китая. Характерный признак - непризнание правой оппозицией итогов выборов, устройство «майдана» с переводом противостояния в насильственную фазу. Так происходит в Бангладеш, Камбодже, Малайзии, к подобной ситуации стремятся подвести Непал, Шри-Ланку и Мьянму; все это может быть преддверием подобного сценария вокруг предстоящих в этом году выборов в двух крупнейших странах, где живет значительная часть человечества: Индии и Индонезии. С ноября 2013 года развивается политический кризис в Таиланде. Здесь на фоне выборов в парламент «демократы» протестуют против правительства, требуя не только амнистии, но и… ликвидации парламента как такового, фактического возврата к королевскому абсолютизму (!). В ответ на протесты правительство ввело чрезвычайное положение.
Если на Украине протесты “заточены” на Россию, то в ЮВА - на Китай. В этих странах сосредоточена многомиллионная диаспора «хуацяо», с давних пор важнейшая часть китайской национальной буржуазии, от позиции которой в немалой степени зависит внутренняя стабильность КНР.
В последние недели, на фоне крупных забастовок в ЮАР, после ухода из жизни исторического лидера Н. Манделы и в преддверии майских выборов, правая оппозиция этой страны также пытается организовать собственный «майдан». В том же направлении развиваются события в ряде других стран Африки, причем в некоторых (Мали, ЦАР, Южном Судане) уже привели или приводят к прямой интервенции «мирового сообщества».
Подобная опасность угрожает и Латинской Америке. Мне уже приходилось писать об опасности госпереворота в Венесуэле. Опять возникает эта опасность в Эквадоре, где 23 февраля предстоят местные выборы и правая оппозиция настроена на захват поста столичного мэра. Возобновились антиправительственные выступления в Бразилии. Аргентина уже давно балансирует на грани правого «майдана». Колумбия, не успев завершить переговоры о выходе из многолетнего гражданского конфликта, столкнулась со своим вариантом «майдана» на почве смещения мэра столицы. Перуанская правая оппозиция провозгласила начало своего «майдана» против президента Ольянты Умала. Подобная конфронтация грозит Сальвадору, идущему ко второму туру президентских выборов в обстановке жесткого противостояния левых и ультраправых, осложненного криминальным террором. Мексика уже давно тонет в кровавом омуте необъявленной гражданской войны, где между реакционной политикой и организованной преступностью стерлась всякая грань.
Есть все основания считать, что «майдан», сначала дополняемый уличным террором полукриминальных-полуфашистских группировок, а затем превращающийся в подобие «живого щита» террористических формирований, стал уже в международном масштабе не просто модным поветрием, но хорошо отработанной политтехнологией.
За всеми этими, казалось бы, разрозненными событиями стоит равнодействующая сила - транснациональный капитал (в первую очередь, как в свое время и за классическим фашизмом, - «наиболее реакционные, наиболее шовинистические, наиболее империалистические круги», согласно известному определению фашизма Г.Димитровым). Характерны исключительная синхронность и четкая координация действий: например, действия венесуэльских фашистов и украинского «правого сектора» согласованы с точностью до дня, видеоматериалы каждого из майданов немедленно транслируются на другой и встречаются правоэкстремистами прямо-таки с упоением. Трудно сомневаться в том, что перед нами - не стихийное выражение тех или иных социальных интересов и настроений, а «ультраправый интернационал» в действии. Крайне правые, фашиствующие силы уже не просто проводят совместные форумы и конференции регионального и даже мирового масштаба, но переходят к реальным действиям именно в этом масштабе. И это такая координация, которой еще придется поучиться мировому левому антифа движению.
Изменился и характер вмешательства в события со стороны руководящих кругов мирового империализма. Оно было всегда, но в последние три года, и особенно в последние месяцы, стало небывало оперативным и массированным. США, ЕС, Япония, все империалистические сателлиты от Колумбии до Турции, от нефтяных монархий Персидского Залива до Южной Кореи, от Израиля до Австралии прямо-таки с военной слаженностью предъявляют ультиматумы, вводят санкции, возбуждают дела в международных судах, грозят интервенцией и, наконец, совместно осуществляют ее.
Фактически, Ливией 2011 г. закончилась эпоха «цветных революций». Мы вступили в фазу нового наступления транснационального капитала - эпоху перманентного мирового насильственного государственного переворота. Обычно понятие «государственный переворот» относят к отдельному государству, но сейчас уже имеет смысл говорить именно о мировом, глобальном государственном перевороте в единственном числе. И Украина - лишь звено этого большого процесса. Где-то этот переворот произошел, где-то происходит, где-то грозит, но то, что он происходит в глобальном масштабе - становится все более очевидным с каждой новостью.
Благо, теперь им будет труднее, если вообще возможно, прикрываться словом «революция». Маски сброшены, из-под овечьей шкуры прорезаются волчьи клыки.
Ливия, Сирия, Украина, Венесуэла…: конец эпохи «цветных революций», переход к тактике прямого мирового государственного переворота.
Возможно, этот пост можно было написать раньше, уже в ходе и после начала насильственной фазы ливийских и сирийских событий; впрочем, Украина 18 февраля - это и есть «после». Об украинских событиях даже в официальных российских СМИ уже и не говорят иначе, как о попытке государственного переворота. Я бы добавил - неолиберально-фашистского (или попросту неофашистского) государственного переворота.
Надеюсь, в комментариях меня упрекнут, что я навешиваю ярлыки. Но разве говорить о столе, сделанном из дерева, как о деревянном столе, - это навешивание ярлыков? Поэтому и о перевороте, сделанном внутренними и внешними силами неолиберально-фашиствующего (и прямо фашистского, даже нацистского) толка, следует говорить как о таковом.
В каждом трагическом событии есть свои оптимистичные моменты. С моей точки зрения, квалификация событий на Украине как попытки государственного переворота - существенный прогресс в развитии общественного сознания. Постепенно, медленно, но вырабатывается иммунитет к манипуляции. Сейчас уже практически никто и не пытается назвать украинские события словом «революция», возможно, понимая несостоятельность этой попытки.
Пожалуй, последний раз, когда это слово было употреблено в подобном смысле, - это события в Тунисе и Египте, которые западные СМИ упорно пытались свести к «твиттерной революции». Использование этого слова выполняло роль плотной смысловой дымовой завесы, позволяло преподнести обывателю (даже считающему себя левым) события как прогрессивные, придать им оттенок «борьбы за справедливость».
Надо сказать, что уже сам по себе этот факт говорил о многом: на уроне обыденного сознания слово «революция» сохраняло в общем и целом положительное значение. Даже транснациональный капитал долгое время прикрывался этим словом, реализуя свои интересы. Похоже, сейчас это информационное оружие выбито из арсенала средств информационной войны. И это следует рассматривать как определенное достижение.
Да, в арсенале классового противника остается еще немало смысловых «дымовых шашек»: «евроинтеграция», «права человека», «борьба с коррупцией», «честные выборы», наконец. Но главное, что это уже становится невозможным подвести под общий знаменатель «революции». Может быть, происходит постепенное очищение этого понятия в массовом сознании, и это в перспективе пойдет на пользу левым силам. А, может быть, наоборот, мы имеем дело с серьезным сдвигом общественного сознания вправо, в направлении «традиционалистского» неоконсерватизма, принципиально отрицающего саму идею революции, которая за последние 20-25 лет уже достаточно дискредитирована систематическим злоупотреблением, причем с разных политических флангов?
В испанском языке существует и очень популярно слово «golpismo», которое можно перевести как «переворотничество» (возможно, не очень удачный перевод, но аналогов в русском языке нет), то есть насильственное, вне «правового поля», свержение неугодных политических режимов. У Латинской Америки слишком большой трагический опыт государственных переворотов, чтобы это явление не отлилось в форму четкого слова. Если «цветные революции» в Сербии, на Украине, в Грузии, Киргизии, Молдавии были мягким вариантом golpismo, то сейчас осуществляется переход к его жесткому, насильственному варианту. То, что происходило в Ливии, продолжает происходить в Сирии, началось на Украине, угрожает Венесуэле и другим латиноамериканским странам «левого поворота», а завтра, возможно, перекинется на Россию - это и есть реализация новых форм мирового golpismo.
Мало кто обращает внимание, но практически синхронно с украинскими и венесуэльскими событиями, причем по очень схожему сценарию, golpismo обозначился в ряде государств Юго-Восточной и Южной Азии, почти по всему периметру Китая. Характерный признак - непризнание правой оппозицией итогов выборов, устройство «майдана» с переводом противостояния в насильственную фазу. Так происходит в Бангладеш, Камбодже, Малайзии, к подобной ситуации стремятся подвести Непал, Шри-Ланку и Мьянму; все это может быть преддверием подобного сценария вокруг предстоящих в этом году выборов в двух крупнейших странах, где живет значительная часть человечества: Индии и Индонезии. С ноября 2013 года развивается политический кризис в Таиланде. Здесь на фоне выборов в парламент «демократы» протестуют против правительства, требуя не только амнистии, но и… ликвидации парламента как такового, фактического возврата к королевскому абсолютизму (!). В ответ на протесты правительство ввело чрезвычайное положение.
Если на Украине протесты “заточены” на Россию, то в ЮВА - на Китай. В этих странах сосредоточена многомиллионная диаспора «хуацяо», с давних пор важнейшая часть китайской национальной буржуазии, от позиции которой в немалой степени зависит внутренняя стабильность КНР.
В последние недели, на фоне крупных забастовок в ЮАР, после ухода из жизни исторического лидера Н. Манделы и в преддверии майских выборов, правая оппозиция этой страны также пытается организовать собственный «майдан». В том же направлении развиваются события в ряде других стран Африки, причем в некоторых (Мали, ЦАР, Южном Судане) уже привели или приводят к прямой интервенции «мирового сообщества».
Подобная опасность угрожает и Латинской Америке. Мне уже приходилось писать об опасности госпереворота в Венесуэле. Опять возникает эта опасность в Эквадоре, где 23 февраля предстоят местные выборы и правая оппозиция настроена на захват поста столичного мэра. Возобновились антиправительственные выступления в Бразилии. Аргентина уже давно балансирует на грани правого «майдана». Колумбия, не успев завершить переговоры о выходе из многолетнего гражданского конфликта, столкнулась со своим вариантом «майдана» на почве смещения мэра столицы. Перуанская правая оппозиция провозгласила начало своего «майдана» против президента Ольянты Умала. Подобная конфронтация грозит Сальвадору, идущему ко второму туру президентских выборов в обстановке жесткого противостояния левых и ультраправых, осложненного криминальным террором. Мексика уже давно тонет в кровавом омуте необъявленной гражданской войны, где между реакционной политикой и организованной преступностью стерлась всякая грань.
Есть все основания считать, что «майдан», сначала дополняемый уличным террором полукриминальных-полуфашистских группировок, а затем превращающийся в подобие «живого щита» террористических формирований, стал уже в международном масштабе не просто модным поветрием, но хорошо отработанной политтехнологией.
За всеми этими, казалось бы, разрозненными событиями стоит равнодействующая сила - транснациональный капитал (в первую очередь, как в свое время и за классическим фашизмом, - «наиболее реакционные, наиболее шовинистические, наиболее империалистические круги», согласно известному определению фашизма Г.Димитровым). Характерны исключительная синхронность и четкая координация действий: например, действия венесуэльских фашистов и украинского «правого сектора» согласованы с точностью до дня, видеоматериалы каждого из майданов немедленно транслируются на другой и встречаются правоэкстремистами прямо-таки с упоением. Трудно сомневаться в том, что перед нами - не стихийное выражение тех или иных социальных интересов и настроений, а «ультраправый интернационал» в действии. Крайне правые, фашиствующие силы уже не просто проводят совместные форумы и конференции регионального и даже мирового масштаба, но переходят к реальным действиям именно в этом масштабе. И это такая координация, которой еще придется поучиться мировому левому антифа движению.
Изменился и характер вмешательства в события со стороны руководящих кругов мирового империализма. Оно было всегда, но в последние три года, и особенно в последние месяцы, стало небывало оперативным и массированным. США, ЕС, Япония, все империалистические сателлиты от Колумбии до Турции, от нефтяных монархий Персидского Залива до Южной Кореи, от Израиля до Австралии прямо-таки с военной слаженностью предъявляют ультиматумы, вводят санкции, возбуждают дела в международных судах, грозят интервенцией и, наконец, совместно осуществляют ее.
Фактически, Ливией 2011 г. закончилась эпоха «цветных революций». Мы вступили в фазу нового наступления транснационального капитала - эпоху перманентного мирового насильственного государственного переворота. Обычно понятие «государственный переворот» относят к отдельному государству, но сейчас уже имеет смысл говорить именно о мировом, глобальном государственном перевороте в единственном числе. И Украина - лишь звено этого большого процесса. Где-то этот переворот произошел, где-то происходит, где-то грозит, но то, что он происходит в глобальном масштабе - становится все более очевидным с каждой новостью.
Благо, теперь им будет труднее, если вообще возможно, прикрываться словом «революция». Маски сброшены, из-под овечьей шкуры прорезаются волчьи клыки.