Современные научные оценки версии происхождения слова Русь от финского Ruotsi. I часть.
При написании использован текст А.В.Олейниченко "Ruotsi и Русь".
Давайте же рассмотрим, что по поводу этой конструкции о якобы имеющейся связи между скандинавскими “гребцами”, Рослагеном, финским названием шведов и словом Русь, придуманной шведскими писателями 17-18 веков, говорит современная наука, включая лингвистику.
Помимо того, что между этими словами не прослеживается никакой связи в имеющихся в распоряжении историков древних источниках (нет там ни единого упоминания о том, что русь пришла из Рослагена, или что русь означает "гребцы" и т.д.), данные построения, на самом деле, сильно критикуются собственно современными языковедами. Включая, кстати, представителей самой шведской версии! Эти догадки, которые, по сути, носят народно этимологический характер (то есть сближение каких-то слов по созвучию, без реального понимания наличия, или отсутствия между ними родства) ставятся под сомнение даже некоторыми из них. В том числе, весьма маститыми!
Начнём с того, что представители указанной версии, на рубеже 19 -20 веков, выработали в качестве основного, новый, чуть подправленный вариант этой версии. Который, по большей части, исключает "Рослаген".
Схема с Рослагеном предполагает, что финны узнав название указанной прибрежной полосы в Средней Швеции и имя её жителей, перенесли это на обитателей всей Швеции, а затем каким-то образом передали восточным славянам. То есть - обитатели этой области, якобы и были той самой "русью", к которой за море отправились послы от восточно-европейских племён. От имени которой Рослаген и получил своё название. Об этом, в частности, очень восторженно говорил такой автор, как М.П.Погодин.
Однако никакой следов племени русь в Скандинавии никому так и не удалось обнаружить. Ни скандинавские, ни европейские источники не упоминают никакой руси в Скандинавии.
Сами скандинавские лингвисты признают, что корень рос-/рус - является заимствованием в шведском языке. Первая часть композита в пресловутом слове "Рослаген" содержит -s, как окончание родительного падежа, а не часть корня слова. В именительном падеже данного корня -s отсутствует. Поэтому более осторожные исследователи из числа приверженцев скандинавской версии никакой руси там не постулировали, а останавливались только на попытках скандинавской этимологии названия Рослаген, в дальнейшем пытаясь связать его с финским Ruotsi, от которого, якобы и произошло слово Русь. В частности, таким путём шёл А. А. Куник, который выводил название "девнешведских жителей области Рослаген" - "Rodhsin " из древнегерманского *rods (сравните: древнешведское Rodher "весло, гребля")
(Kunik A.A. die Berufung der schwedischen Rodsen durch die Finnen und Slaven. SPb., 1844. Bd. I. С. 67-70, 89-96, 163-167).
Другой вариант - от др.-шв. *roþr "гребное судно", откуда *Roþ(r)in > Roþslaghin (Roslagen)
(Hjarпе Е. Roden. Upphovet och namnet, Omraden och jarlen // Namn och Bygd. 1947. B. 35. С. 28 - 60).
Из ярых отечественных последователей, схемы включающей Рослаген можно отметить Д.А. Мачинского и В.С. Кулешова, которые додумались до того, что даже выдвинули предположение, что росомоны Иордана тоже были связаны с Рослагеном, и что название этой местности в Швеции должно было существовать, таким образом, уже в 6 веке (Мачинский Д.А., Кулешов В.С. Северные народы середины IV - первой половины VI в. в "Getica" Иордана//Ладога и Глеб Лебедев СПб., 2004. С.65).
Однако, как мы уже говорили, известно, что название данной местности в Швеции письменно задокументировано только начиная с конца 13 века. Да и то - первоначально в форме Руден (Rohden). Так эта прибрежная полоска суши упоминается впервые в 1296 году, в Упландских областных законах. А Рослаген (Rodhzlagen) впервые упомянут в 1493 году, но закрепилось эта форма и того позже, так как еще при Густаве Вазе (шведский король 16 века) называлась иногда областью Руден (Грот Л.П. О Рослагене на дне морском и о варягах не из Скандинавии// Слово о Ломоносове Москва, 2012, страница 329).
Более того, как мы уже сообщали, этой территории в 9 веке вообще не существовало чисто физически. Она находилась под водой: "По исследованиям шведских ученых, уровень моря в районе, где сейчас расположен Рослаген, в 9 веке был минимум на 6 - 8 метров выше нынешнего" (Грот Л.П. О Рослагене на дне морском и о варягах не из Скандинавии// Слово о Ломоносове Москва, 2012, страница 331).
Это же подтверждается и тем, что побывавший в Швеции в 1219 году Снорри Стурлусон, описывая Швецию, не знает никакого Рослагена и указывает только на Sjoland/Seeland и всё что лежит в море к востоку от неё (те есть разрозненные группы торчащих из воды небольших каменистых островов, которые в будущем станут новым побережьем).
Другими словами, указанные народно этимологические догадки из 17 - 18 веков о якобы наличествующей связи между финским названием Швеции, местностью Рослаген и названием Русь натыкаются на существенное препятствие в виде отсутствие сколько-нибудь древних упоминаний Рослагена. Которого в 9 веке, по данным современных шведских геофизиков и геологов, вообще ещё не существовало, даже чисто физически.
Однако, вдумчивые исследователи уже в конце 19 века начали понимать, что связь финского Ruotsi (Швеция) c названием шведской местности Рослеген обосновать невозможно.
Эту ситуацию подправил датский лингвист и историк, иностранный член-корреспондент Российской Академии наук Вильгельм Людвиг Петер Томсен. Который на рубеже 19 - 20 веков, по сути, развивая идеи ещё первых шведских авторов, предложил, что скандинавское происхождение финского слова Ruotsi, если не удаётся доказать его связь с Рослагеном, может быть выведено напрямую из какой-то подходящей древней скандинавской лексемы. Его схема предполагает усвоение финскими племенами какого-то скандинавского слова, которое ошибочно было воспринято финнами, как самоназвание прибывавших к ним шведов, и которое впоследствии приобрело у них значение этнонима для всех шведов. А ещё позже, якобы, было передано восточным славянам. Давайте процитируем его слова:
"Весьма вероятным является предположение, что Шведы, жившие на морском берегу и ездившие на противоположный берег, очень рано могли назвать себя - не в смысле определения народности, а по своим занятиям и образу жизни - roþs-menn, roþs-karlar, или как-нибудь в этом роде, т.е. гребцами, мореплавателями"
(Томсен В. Начало русского государства// Из истории русской культуры. Книга 1. Том 2. Москва, 2002. страницы.196-197)
В сущности, его идея отличается от схемы с Рослагеном только тем, что предлагается выводить этимологию самого финского слова Ruotsi напрямую из тех же самых скандинавских вариантов, которые ранее предлагались для происхождения слова Рослаген, которое должно было выступать в роли посредника к финскому слову. В таком виде эта идея, в общем-то, прижилась в сообществе поклонников шведской версии. И до сих пор повторяется в качестве якобы настоящей научной версии. И более того - даже единственной по-настоящему научной версии возникновения слова Русь. Эта версия является у них в настоящее время главной, или основной. Которую разделяют и повторяют многие из них. Другие альтернативные этимологии для Ruotsi в их среде не вызвали согласия (древнеисландское Hreiðgotar - Куник; древнеисландское hroðr, "слава" - Будилович; древнеисландское drott, "отряд" - Бримм).
Победившая в их учении схема предполагает трансформацию древнешведских композитов вроде rodsmen, rodskarlar, rodsbyggjar в финское Ruotsi. А оттуда в славянское Русь. Сами же эти композиты образуются от древнешведского roþer "гребля, судоходство, плаванье, пролив между островами, неглубокое морское пространство", которое в свою очередь должно восходить к архаичным древнегерманским *Roð(e)R / Roꝥ(e)R или *Roꝥ(u)R (В.Томсен (1891), Р. Экблом (1957), С. Экбу (1981)).
Эта же самая концепция вошла и в словарь М.Фасмера (Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Том 3. Москва, 2003, страница 522).
В настоящее время такой знаменитый представитель скандинавской версии, как Е.А. Мельникова пытается представить в качестве достижения современной лингвистики старые теории В.Томсена и его последователей. В её передаче получается, что источником для образования финского Ruotsi являются производные от древнескандинавского глагола "грести" (древнеисландское róа), такие как: rōþer ("гребец") и *rōþs(-mađr,-kаrl). Каждая из таких производных при редуцировании до *rōþs (первая часть композита) якобы может перейти в западнофинское Ruotsi/Rootsi. При этом заявляется, что поиски конкретной словоформы-источника для Ruotsi малоперспективны и почему-то не имеют научной ценности (Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. Название "Русь" в этнокультурной истории Древнерусского государства (IX-X вв.)//Вопросы Истории 1989, No8; Мельникова Е.А. Древняя Русь и Скандинавия. Мрсква, 2011, страница 137; Константин Багрянородный. Об управлении империей. Москва, 1991, страницы 297-298).
Однако, такой подход к лингвистическим обоснованиям вызвал возражения даже в стане самих приверженцев шведской версии. Так один из крупнейших специалистов по романо-германским языкам А.В.Назаренко указывает на повальное заблуждение многих историков относительно якобы абсолютно доказанного происхождения названия "русь" от шведских "гребцов":
"(...) в умах большинства историков и научной публики парадоксальным образом по-прежнему господствует убеждение, что вопрос, по сути дела, давно исчерпан и др.-русск. русь, также как фин. Ruotsi "шведы" (и аналогичные формы в языках других финских народов со значением либо "шведы", либо "русские"), восходит к некоему древнескандинавскому прототипу, в качестве которого, за редкими исключениями,(...), обычно постулируется либо гипокористики от сложных слов с первой основой др.-сканд. *roþ- "грести", вроде *roþs-karlar, *roþs-menn "участники походов на гребных судах" (идея, восходящая еще к В. Томсену...), либо др.-сканд.*roþ(u)z "гребля", с предполагаемым развитием значения "поход на гребных судах", "гребная дружина". (Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. Москва, 2001, страница 11).
Основная лингвистическая трудность состоит в том, что не удается восстановить исходную древнескандинавскую словоформу (*roþs-), которая бы была праформой для финского Ruotsi. Как пишет А. В. Назаренко: "Осознано или бессознательно сторонники этой гипотезы пытаются обойти уже отмечавшийся нами главный недостаток древнескандинавской этимологии (вернее было бы сказать - этимологий) имени "русь" - отсутствие формально-лингвистически безупречного древнескандинавского оригинала этого имени (...) Напомним только, что одним из краеугольных камней скандинавской этимологии названия "русь" со времен В.Томсена была такая последовательность заимствований: др.-сканд. *rōþ(s)- > фин. ruotsi > вост.-слав. русь, поскольку только на финской почве мыслимо сокращение второй части гипотетического древнескандинавского сложного слова до искомого *rōþs.." (Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. Москва, 2001, страница 33).
Однако, ссылки на то, что сами финны редуцировали и исказили исходный древнескандинавский композит, являются крайне неубедительными, так как скандинавы, которые "массово прибывали на Русь" и шли дальше в Константинополь, а также представлялись при европейских дворах, не могли использовать в отношении самих себя какое-то странное финское искажение от их собственного названия. Поэтому, вполне обоснованно Назаренко выражает недоумение в адрес Мельниковой:
"В этой связи нам непонятно мнение специалиста, отказывающегося от поисков конкретной (древнескандинавской-А.Н.) словоформы, исходной для фин. Ruotsi, поскольку таковой якобы мог послужить "любой из композитов с первой основой *rōþs(...)" В том-то и состоит проблема, что не только любой, а ни один из предложенных до сих пор композитов не даёт лингвистически удовлетворительной праформы (...) поскольку остаётся загадкой, как в языке самих носителей исходная форма типа *rōþs-men могла редуцироваться до rōþs" (Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. Москва, 2001, страница 33).
Резкой критике скандинавскую этимологию Руси подверг и К.А. Максимович (Максимович К.А. Происхождение этнонима Русь в свете исторической лингвистики и древнейших письменных источников // ΚΑΝΙΣΚΙΟΝ: Юбилейный сборник в честь 60-летия профессора Игоря Сергеевича Чичурова, Москва, 2006 страницы 16 - 18).
Прежде всего автор указал, что: "(...)этимология Руси в интерпретации Томсена в настоящее время отвергнута германистами, поскольку в скандинавских источниках сложные термины rodsmæn и rodsbyggjar не встречаются вообще, а термин rodskarlar ‘жители Рослагена’ засвидетельствован лишь с 15 века - при этом данный тип сложения, содержащий s, по соображениям исторической фонетики не может быть древнее 13 века".
Кроме того, чисто гипотетическое *Roꝥ(e)R экстраполируется в глубокую прагерманскую древность 5 - 6 века для объяснения фактически современного финского Ruotsi. Что является сильным не соответствием времени - настоящим анахронизмом. При этом конечное -R в этой гипотетической форме предполагается фрикативным для обоснования перехода в финское s, что также ниоткуда не следует, кроме самого этого желания попытаться обосновать финское Ruotsi из данной предполагаемой формы.
Трудности возникают и при выведении этнонима из nomen actionis (гребля).
"Русь будет первым (и, видимо, последним) случаем, когда имя, обозначающее род занятий, превращено в этноним".
Также, если русь обозначала социальный коллектив, то в скандинавских языках слово должно было оформляться с помощью суффикса принадлежности -ing (varingjar, kylfingar), чего в этнониме не обнаруживается. Обычно норманнисты ссылаются на то, что у скандинавов, участники пиратских походов назывались "викингами" без какой-либо этнической окраски. Но в отличии от викингов, которые хорошо задокументированы, в первую очередь, в скандинавских сагах - никаких "гребцов", "веслодружинников", или "гребоманов" в письменных источниках не обнаруживается. Их нет вообще нигде - ни в западных текстах, ни в сагах, ни в древнерусских летописях, ни в арабских сочинениях! Однако, читателям и специалистам предлагается по аналогии с викингами поверить в существование некоего неизвестного скандинавского термина для участников специфических походов шведов именно к финнам (так как ни у кого больше они так не представлялись). Весьма натянутая идея, надо отметить!
“Исходная” гипотетическая скандинавская форма, roþs- возможно упоминается в двух младшерунических надписях. Но, это очень спорно, ибо любые чтения рунических надписей, особенно наиболее ранних, являются в большей степени трактовками читающего, нежели настоящим чтением. Данные надписи являются скорее ребусами, чем прямыми буквенными записями. Чётких и понятных, единых для всех и известных нам, законов их написания не существует. Каждая подобная запись позволяет иметь разные трактовки. И любое её прочтение, в той или иной мере, содержат воображение читающего. Так что присутствие этой формы, как и её значение “морской поход” в этих надписях является гипотетическим.
Помимо чисто лингвистических проблем со скандинавской этимологией, концепция посредничества финского Ruotsi для объяснения возникновения имени "русь" уже давно вызывала шквал критики с точки зрения источниковедения и обычной здравой логики.
Прежде всего, из русских летописей хорошо известно, что восточные славяне прекрасно знали шведов под их собственным названием "свеи". Это слово употреблялось в Европе ещё со времен Тацита. Известно оно и в древнерусских текстах. Более того, русские летописцы прекрасно различали скандинавские народы. Не отождествляя русь ни с одним из них, включая шведов:
"Афетово бо и то колѣно Варѧзи Свеи Оурмане [Готе] Русь Агнѧне Галичане Волъхва Римлѧне Нѣмци Корлѧзи Веньдици Фрѧгове и прочии доже присѣдѧть ѿзапада къ полуночью и съсѣдѧтьсѧ съ племѧнемъ Хамовъıм" (Полное Собрание Русских Летописей, Том 1, Выпуск 1, Ленинград, 1926. Стб. 4).
Как мы уже отмечали - летописцы нигде и никогда шведов русью не называли. Никакой необходимости заимствовать термин от финнов у русских не было. Финны не играли никакой существенной роли в торговле восточных славян. Не оказывали они и существенного культурного влияния на них.
"Ведь к заимствованию побуждает престиж дающей стороны, - как пишет Олег Николаевич Трубачёв.- А был ли он тогда (...) в нужном размере у небольших и вынужденно малочисленных и небогатых во всех отношениях племен примитивных охотников и рыболовов, которыми были на памяти истории (и археологии) так и не поднявшиеся до уровня собственной государственности финны" (Трубачёв О.Н. К истокам Руси. Москва, 2013, страница 78).
Если предположить, что первоначально славяне, якобы, называли шведов производным от финского Ruotsi, то непонятно, почему после призвания этих самых шведов, они перестали так называть шведов, которые остались в Швеции? Почему они стали называть их свеями? И почему предполагаемая скандинавская верхушка древнерусского общества могла забыть о своём собственном самоназвании и начать называть себя по-фински, да ещё и в славянской огласовке? И ещё, если, как видется представителям скандинавской версии, и как они это рассказывают нам - шведы волнами одна за одной колонизировали Северо-Запад Руси и "организовали" в конце концов Древнерусское государство, почему финны не стали саму Русь тоже называть Ruotsi, расширив и на неё название Швеции, а называли и продолжают называть нас другим именем (Venaja - от венеты, венды)? Также вызывает вопрос каким образом, и почему "прошедше через финский и славянский языки", скандинавское слово, попало к южным немцам (упоминавшаяся уже нами запись в "Баварском географе") примерно в то время, когда данный предполагаемый замысловатый процесс заимствования этого слова славянами у финнов, позаимствовавших его у шведов, якобы развивался где-то на северо-восточных окраинах Европы? Почему немцы, упоминая этот народ не использовали его "шведское название", не взяв его напрямую у самих шведов - до которых им было куда ближе, чем до “покорённых скандинавами финнов, общавшихся со славянами”, обитавших где-то на далёких восточных окраинах Европы? И зачем эти "шведы" представлялись немцам своим переработанным славянами финским прозвищем, а не собственным истинным именем? Честное слово - какая-то галиматья с этими шведами!
Да и вообще, означало ли финское Ruotsi в раннем средневековье Швецию? И это не праздный вопрос! Ибо значение этого слова берётся сторонниками шведских фантазий из поздних источников, не старше 17 века! Знаменитый Шлёцер, укравший оригинал одной из русских летописей, например, вдохновлялся следующими источниками:
"Юслениев Финский лексикон (1745 года издания) страница 319: Ruotsi, Швеция; Ruotzalainen, Швед.
Гупелева Естонская грамматика (1780 года издания) страница 259: Rootzi- (страница 469 Roodzi-) maa, Швеция; Roots, rootsi mees, rootslane, Швед; rootsik, Шведка и полунемка, простая женщина, но в Немецком платье" (Шлецер А.Л. Нестор. Часть 1, 1809, страница.317).
Г.Ф. Ковалев в своей работе "О происхождении этнонима "Русь" (О происхождении этнонима Русь // Studia Slavica Finlandensia III (1986), страницы 68-90) также подчёркивает, что в древности слово Ruotsi не имело выраженного этнонимического значения. Никаких текстов, подтверждающих то, что финны пользовались термином Ruotsi в 9 веке именно в указанном смысле, нет. Есть только некие гипотетические предположения о древности этого слова.
Сcылаясь на присутствие его во всех западнофинских языках, Е.А. Мельникова и В.Я. Петрухин относят возникновение слова Ruotsi к периоду до распада языковой общности западнофинских племен в 6 - 8 веках, по датировке исследователя П. Хайду (Константин Багрянородный. Об управлении империей. Москва, 1991, страница 299; Хайду П. Уральские языки и народы. 1985, страница 80).
Но, во-первых, сама эта датировка является довольно умозрительной, не имеющей никаких реальных подтверждений. Во-вторых, ссылки на языковую общность состоятельны только тогда, когда речь идет об образовании имён нарицательных в самом языке. В данном же случае, рассуждают о предполагаемом заимствовании из древнескандинавского языка. И тот же Хайду, там же, где приводит датировки распада языковой общности, рассказывает о заимствованиях из других языков. Он, в частности, указывает на то, что из древнерусского языка был заимствован ряд слов в финские языки, но это никак не означает, что заимствование произошло до распада языковой общности финнов. Хайду поясняет: "происходило и проникновение древних славянских заимствований из одного прибалтийско-финского языка в другой (например, архаические славянизмы в западных диалектах финского языка иногда можно квалифицировать и как принесенные эстонскими переселенцами позднего времени)" (Хайду П. Уральские языки и народы. 1985, страница 81).
Соответственно, датировать такие события в отсутствии письменных свидетельств не представляется возможным. Это в полной мере относится и к любым другим заимствованиям, в том числе и из скандинавских языков. Но главное - нет уверенности и в устойчивости семантики (то есть значения) этого слова. О.Н.Трубачёв приводит следующие данные: "Финское (суоми) Ruotsi, как уже сказано, значит "Швеция", ruotsalainen значит "швед"; так - в литературном современном финском языке. В народных говорах картина разнообразнее. Например, в севернокарельских говорах ruotsalainen выступает в значении "лютеранин", "финн", карельско-олонецкое ruottši значит "Финляндия", а также "финн", "лютеранин", редко - "швед", тверское карельское ruottšalaiήi - "финн", людиковское карельское ruotš - "финн", "лютеранин", "Финляндия", "Швеция". Таким образом, в отличие от стандартного финского (а также идущего в его русле водского röttsi "Швеция", эстонского Rootsi "Швеция", ливского rùotš-mō "Швеция"), более периферийные, карельские, говоры проявляют любопытную настойчивость, преимущественно обозначая этим словом иной этнос и иное вероисповедание, и в восточном, в значительной степени православном, регионе этим словом обозначены внешние по отношению к нему финны, финны как лютеране" (Трубачёв О.Н. К истокам Руси. Москва, 2013, страница 79). При этом сам Трубачёв ссылается на Itkonen E., Joki A.J. Suomen kielen etymologinen sanakirja. IV. Helsinki, 1969.
Относительно вепсского языка также имеется следующая информация:
"Некрещѐного ребѐнка южные вепсы называли ročo, в то время как в других вепсских группах, а также у карел близкими по происхождению словами (вепсск. ročid, карел. ruočit, ruočid) называли финнов, исповедующих лютеранство". (Винокурова И. Ю. Календарные обычаи, обряды и праздники вепсов (конец XIX - начало XX в.). СПб.: Наука, 1994.)
Г.Ф. Ковалев (О происхождении этнонима Русь // Studia Slavica Finlandensia III (1986), страницы 68-90) пишет о балтийско-финском слове *ruotsi в значении 'внешние, чужие' (outsiders). С этим же соглашается А.Даниленко. Это также рассматривается и в указанной выше работе К. А. Максимовича.
Далее приводятся подобные слова в пермских угорских языках - в языке коми: роч "русский", в удмуртском: зуч "русский". Эти пермские названия выводят к общепермскому *rоč´. Объяснить которое заимствованием из прибалтийско-финского названия "жителя Скандинавии" проблематично в виду того, что у этих форм засвидетельствовано только значение "русский", а не "житель Скандинавии". Поэтому логичней предположить, что исходная форма означала просто чужеземца: "первоначально слово *roč´ в пермском языке-основе могло обозначать прибывшего из других краев чужеземца (...)" (Лыткин В.И., Гуляев E.С. Краткий этимологический словарь коми языка. Mосква, 1970, страница 243.)
Тот же К. А. Максимович полагает, что древнерусское русь восходит к славянскому *roud-s-ь, которое происходит от корня *rъd-/*roud-/*rуd-, связанного с красным цветом. Также эта форма была заимствована финно-уграми у славян. При этом как раз из русской формы “русь” - прекрасно и без лингвистических возражений получается финское “руотси”! Так что в этом случае может иметь место перенос названия руси финнами, как раз на самих шведов! Ещё в праславянскую эпоху, до упрощения консонантных групп в праславянском (около 6 века нашей эры). Что, по мнению автора гипотезы, подтверждается значениями однокоренных финскому Ruotsi слов в других финно-угорских языках. Например, в саамском (север Норвегии) - ruossa; в комизырянском - rot’s; в удмуртском - dzwts; в остякском - ruts, rut; в вогульском - ros, rus; в ненецких диалектах - luса, lusa; а кроме того в тунгусском и бурятском - luca; юкагирском - lusi, luci и т.д. Все эти формы имеют значении “русские”. В карельских же диалектах, термин ruottsi обозначает “финнов, Финляндию”. В свете закона о большей архаичности периферийных языков именно периферийную (то есть “славянскую”) семантику указанных форм, следует считать наиболее архаичной, тогда как значение, связанное со шведами, в западно-финских языках, Максимович предлагает считать инновацией.
В.В.Фомин со ссылкой на Д.К. Зеленина указывает, что "эстонско-финское название Rootsi - Ruotsi распространялось не только на шведов, но и на Ливонию". Отсюда, подытоживал ученый, "так как Лифляндия много ближе и более знакома эстам, нежели заморская Швеция, то есть все основания полагать, что более древним значением народного эстонского имени Roots была именно Ливония, а Швеция - уже более поздним значением" (Фомин В.В. Варяги и Русь//Варяги и Русь. Москва, 2015, страница 67).
Мы отметим, что Д.К.Зеленин - это действительно выдающийся русский, точнее, ещё советский лингвист. Он был настоящим светилом советского языкознания середины 20 века. На основании изучения языка эстонцев Псковщины он пришёл к выводу, что той местностью, в отношении которой у западных финнов изначально применялось слово Руотси - была Ливония. Позже вошедшая в состав Шведского королевства. И именно с этой земли указанное имя в последствие было перенесено на саму Швецию. Именование же Ливонии подобным образом Дмитрий Константинович связывал как раз с южно-балтийским племенем ругов. Имевшем в древности колонии в будущей Ливонии. Вот соответствующая его цитата: "Эстонское имя Roots-Ruotsi можно связать с именем древнего прибалтийского народа Руги. Этим именем называлось славянское население острова Рюгена или Руяны" (Зеленин Д.К. О происхождении северновеликорусов Великого Новгорода // Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР. Москва, 1954. №6. Страницы 49 - 95).
В поддержку данного предположения Зеленина, мы напомним, что перенос каким-то народом названия другого народа на какой-либо третий народ - не является чем-то редким и исключительным. Все мы, например, знаем, что именование коренных жителей Америки "индейцами", является следствием ошибки европейцев эпохи Великих географических открытий, которые добравшись до Карибского моря и Мезоамерики решили, что достигли Индии. Позже с этим разобрались, однако многочисленные и крайне разношёрстные племена Нового Света практически во всех языках Старого Света так до сих пор и продолжают называть в честь Индии. Или, например, вспомним, этноним "татары", которым средневековые русские именовали, во-первых, монголов, разоривших их страну в 13 веке. А во-вторых некоторые тюркские народы, позже обитавшие на западе Монгольской империи - в Золотой Орде, а равно и в разных государствах, отколовшихся уже от самой Орды. При этом, изначально, татарами называлось некое племя, кочевавшее в Центральной Азии, которое само было одним из первых покорено монголами. Однако, русские, а в след за ними и многие другие европейские народы стали использовать их название для наименования самих монголов, а также многих тюркских народов, оказавшихся в составе Монгольской империи. Хотя ни бывшие волжские булгары, ни жители Сибирского, или Астраханского ханств, ни бывшие подданные Крымского ханства, ни некоторые племена Кавказа, именовавшиеся в разное время, или именуемые до сих пор "татарами" прямого отношения к племени, изначально носившему имя "татары" не имеют. Можно вспомнить массу других подобных случаев, например, английское слово gypsies, которое переводится сейчас как "цыгане", дословно означает "египтяне", хотя цыгане происходят изначально как раз из Индии, а не из Египта, при этом некоторые разновидности цыган называют самих себя "ромалы" - то есть “римляне” и известны под этим названием некоторым соседним народам и т.д. и т.п.
В любом случае - никаких древних источников, в которых бы говорилось, что западные финские племена в древности называли Швецию "Руотси" не существует. Близкие слова присутствуют практически во всех финно-угорских языках, а также некоторых соседних с финно-уграми не финно-угорских, нигде кроме западных финских диалектов не обозначая шведов. И обозначая обычно русских, либо просто чужаков в том, или ином смысле этого слова.
В дополнение к варианту происхождения финского Руотси от слова Rugi, предложенного Зелениным, или от слова Русь, предложенного Максимовичем, современные филологи также обращают внимание на то, что это слово может иметь собственно финское происхождение и не быть изначально связанным ни со Швецией, ни с Россией. В частности норвежский лингвист Х. Станг указывает, что в эстонском и финском языке есть глагол ruotsia, который означает 'чистить рыбу':
"As has been demonstrated, [2] the Finnish verb ruotsia, meaning ‘to clean fish’, may on all formal grounds be connected with the name ruotsi". ... [2] J. Mägiste, Fi. Ruotsi, estn. Rootsi m.m. i de finsk-ugriska språken, "Arkiv för Nordisk Filologi" 1958 (Hakon Stang, The Naming of Russia, Slavisk-baltisk avdeling, Universitet i Oslo, 1996)
Это, как он показывает, является практически зеркальным по отношению к тому, что экзо-этноним самих суоми - 'финн' происходит из германских языков и означает 'плавник':
"The Norse word for the dorsal of a fish, and the Scandinavian word still today (cf also English, fin), is finne: Whence possibly Finn, Finnish, Finland". (Hakon Stang, The Naming of Russia, Slavisk-baltisk avdeling, Universitet i Oslo, Oslo, 1996)
В этом случае - получается, что и скандинавы финнов, и финны скандинавов просто называли каждый на своём языке “рыбаками”, или терминами, связанными с рыбной ловлей. Вероятно, по причине того, что и представители финнов, с которыми сталкивались скандинавы, и представители скандинав, с которыми сталкивались финны, чаще всего были именно рыбаками - выходцами из соответствующих народов. И занимались они рыбной ловлей на Балтике. А значит, таким образом, ни со скандинавскими гребцами, ни с названием русских это всё вообще никак не связано. Но мы бы усомнились в этой версии в виду наличия множества подобных форм у внутриконтинентальных народов. Однако приводим её как показатель того, что в современной лингвистике шведская версия 17 века с гребцами - никакого согласия не вызывает.