Наконечники мечей из Гнездово (продолжение)
Гн-I. Наконечники с мотивом птицы
в начало
В эту группу включены наконечники с вписанной в рамку фигурой птицы с распростёртыми крыльями и направленной вверх головой. Верхняя часть рамки также оканчивается выступом в форме направленной вверх и повёрнутой вбок птичьей головы. В типологии П. Паульсена данные наконечники включены в «шведско-варяжскую» группу наконечников с мотивом птицы, разделенную на четыре подгруппы (a, b, c, d), в зависимости от особенностей как морфологии так и орнаментики (Paulsen 1953, 22-35).
Всего в Гнёздове найдено 11 (10+1?) наконечников с мотивом птицы (№№ 1-10, 19? в Каталоге наконечников). С нашей точки зрения они чётко подразделяются на два типа, отличающихся характером орнаментации.
Рис. 4. Наконечники ножен тип Гн-1.1. 1 - № 1 (в Каталоге наконечников ножен мечей); 2 - № 2; 3 - № 4 (3а - современное состояние наконечника, 3б - наконечник после находки - по Сизов 1902, табл. У1П:5); 4 - № 3.
Fig. 4. Sword chapes, type Gn.-I.1. 1 - No. 1 (in Catalogue of sword’s chapes); 2 - No. 2; 3 - No. 4 (3a - current condition of artefact’s preservation, 36 - chape after discovering - after Cusoe 1902, ma6n. VIII:5); 4 - No. 3.
Отличительной чертой первого типа наконечников с мотивом птицы является наличие линейной орнаментации на рамке наконечника и чётко детализированной фигуры птицы. Также для всех наконечников этого типа характерны утолщения на шее и на хвосте птицы.
К этому типу относятся четыре гнёздо-вских наконечника, один из которых найден в погребении (Сок.-1882/Ц-184), два на территории городища, один на селище (№№ 1-4 в Каталоге).
Несмотря на отмеченные выше общие признаки, которые объединяют их в один тип, некоторые орнаментальные детали позволяют говорить о вариантах орнаментации внутри этого типа наконечников.
К первому варианту (Гн-1.1.1) относится наконечник с изображением птицы, у которой крылья и хвост проработаны линиями, имитирующими оперение (рис. 4:1, фото 1:1). Хвост широкий, разделённый на 3-4 пера5. На перьях и верхней части крыльев птицы нанесены маленькие точки. На спине птицы прочерчена ромбовидная фигура. Внешний и внутренний края боковых частей рамки подчёркнуты двумя линиями, между которыми нанесена «лестничная» плетёнка. Нижняя часть рамки орнаментально ограничена от боковых частей 1-2 параллельными линиями. Характерная черта - вытянутая и приострённая в профиле нижняя часть рамки6.
Наконечник этого варианта найден в Гнёздово в единственном экземпляре. Он найден с помощью металлодетектора на территории восточной части гнёздовского селища.
На территории Древней Руси наконечники этого типа найдены в Тимерёво и Старой Ладоге. Первый является случайной находкой и вероятнее всего происходит из разрушенного погребения. В отличие от гнёздовского, орнаментация тимерёвского наконечника затёрта и в целом проработана значительно грубее (Недошивина 1963, 63, рис. 36:4).
Староладожский наконечник происходит из раскопок В. И. Равдоникаса в 1939 году на Земляном городище (Равдоникас 1949, 40, рис. 30:4). Он найден в горизонте Д, который датируется в пределах 920-990 гг. (Кузьмин 1997, 345, табл. 1; Михайлов, Носов 2002, 138). В некоторых деталях, а также грубым исполнением, данный экземпляр схож с тимерёвским наконечником7.
Четыре наконечника этого варианта найдены в Бирке - три в погребениях (№№ 643, 750 и 944), обломок четвёртого найден при раскопках поселения. Погребения датируются временем не ранее середины X века (Ambrosiani 2001, 14). Ещё один наконечник этого варианта происходит из Финляндии - Saltvik, i Аландские о-ва (Kivikoski 1973, fig. 847).
Гнёздовский наконечник по тщательности проработки ближе к наконечникам, найденным в Бирке и Финляндии. Тимерёвский и староладожский экземпляры, по нашему мнению, являются вторичными по отношению к североевропейским.
П. Паульсен подобные наконечники относил к подгруппе b «шведско-варяжской» группы и предполагал, что центром их производства могла быть шведская Бирка (Paulsen 1953, 26).
Фото 1. Наконечники ножен тип Гн-I.1. 1 - № 1; 2 - № 2; 3 - № 4; 4 - № 3.
Photo 1. Sword chapes, type Gn.-I.1. 1 - No. 1; 2 - No. 2; 3 - No. 4; 4 - No. 3.
Наконечник второго варианта (Гн-I.1.2) отличается более грубым исполнением и упрощенной орнаментацией (рис. 4:2, фото 1:2). Сохраняется широкий хвост, но исчезает его перьевая проработка. Хвост птицы окаймлён с трёх сторон двойной линией. Отсутствуют точки на перьях хвоста и груди птицы. Исчезает «лестничная» плетёнка на рамке, но сохраняется характерное для предыдущего варианта отделение горизонтальной чертой нижней части рамки от верхней. Нижняя часть рамки наконечника срезана.
Наконечник этого варианта представлен одним экземпляром, найденным при раскопках Центрального городища в 1953 году в слое, содержащим круговую керамику, что не позволяет датировать его ранее середины - второй половины X века. Наконечник целый, обломана только голова птицы на рамке.
Аналогичный гнёздовскому наконечник происходит из раскопанного в Киеве в 2002 году погребения, совершённого по обряду ингумации в деревянной камере. Киевский наконечник отличается от гнёздовского только большей «срезанностью» нижней части рамки. Судя по найденным в погребении византийским монетам, младшая из которых отчеканена в 920 году, киевское погребение датируется не ранее второй четверти X века (Зоценко 2005, 68; Movtjan 2004, 54-56).
Рис. 5. Наконечники ножен типа Гн-I.2. 1 - № 10; 2 - № 5; 3 - № 8 (3а - современное состояние наконечника, 36 - наконечник после находки - по Спицын 1905, рис. 118).
Fig. 5. Sword chapes, type Gn.-I.2. 1 - No. 10; 2 - No. 5; 3 - No. 8 (3а - current condition of artefact’s preservation, 36 - chape after discovering - after Спицын 1905, рис. 118).
Наконечники третьего варианта (Гн-I.1.3) отличаются от второго незначительно и также характеризуются довольно грубой проработкой орнамента. Как и у предыдущего варианта, отсутствует перьевая проработка хвоста. У данного варианта хвост несколько уже и оконтурен с трёх сторон двойной линией. На груди птицы вместо прочерченного ромба - ромбовидное отверстие. Исчезает орнаментальное разделение нижней и верхней части рамки.
Этот вариант представлен двумя наконечниками. Один из них найден в кургане Сок.-1882/Ц-18 (рис. 4:3а-3б, фото 1:3). Во время находки наконечник был целый, к настоящему времени сохранилась лишь его часть. Отличительной чертой этого наконечника является циркульный орнамент, нанесённый в углах рамки и, возможно, над головой птицы. Для кургана, из которого происходит наконечник, можно предложить только широкую датировку X веком.
Обломок второго наконечника этого варианта найден при раскопках гнёздовского городища в слое второй половины X века. Он отличается от первого наконечника отсутствием циркульного орнамента в углах рамки, а также очень небрежно исполненной орнаментацией8 (рис. 4:4, фото 1:4).
Аналогии этому варианту наконечника среди восточно и североевропейских древностей автору не известны. На территории Древней Руси наконечник, наиболее близкий к варианту 3, найден при раскопках Углича в слое разрушенного могильника X века (Новые поступления 1997, № 379; Томсинский 1997, 387). Но ряд деталей (оформление хвоста, точки на крыльях и хвосте) не позволяет отнести его к варианту 3.
Наконечник из кургана Сок.-1882/Ц-18 П. Паульсен отнёс к подгруппе a «шведско-варяжской» группы, центром производства наконечников которой, по его мнению, был район Киева (Paulsen 1953, 22).
Фото 2. Наконечники ножен тип Гн-I.2. 1 - № 10; 2 - № 8; 3 - № 9; 4 - № 7.
Photo 2. Sword chapes, type Gn.-I.2. 1 - No. 10; 2 - No. 8; 3 - No. 9; 4 - No. 7.
По всей видимости, наиболее ранним вариантом наконечников типа I является первый (Гн-I.1.1), чьё происхождение связано со Скандинавией, вероятнее всего с Биркой, где найдено несколько наконечников этого типа. Из Скандинавии он распространяется в Финляндии и на Руси. На территории последней данный тип получает дальнейшее развитие, в результате его переработки возникают другие варианты наконечников этого типа ни разу не встреченные за пределами Древней Руси. Это ещё раз свидетельствует о наиболее вероятном древнерусском происхождении наконечников второго и третьего вариантов первого тип9.
Рис. 6. Наконечники ножен типа Гн-I.2. 1 - № 7; 2а - № 9 (2б - реконструкция расположения фрагмента наконечника ножен); 3 - № 6 (фрагмент нижней части ножен меча с отпечатком наконечника типа Гн-I.2).
Fig. 6. Sword chapes, type Gn.-I.2. 1 - No. 7; 2a - No. 9 (26 - reconstruction of chape); 3 - No. 6 (fragment of down part of the sword with stamp of chape type Gn.-I.2).
Второй тип наконечников «с мотивом птицы» (Гн-I.2) отличается от предыдущего характером орнаментации - дополнительные орнаментальные детали на груди птицы и на рамке нанесены преимущественно циркульным орнаментом или отсутствуют совсем, а также в целом несколько большими размерами по сравнению с наконечниками первого типа. Сама фигура птицы в отличие от первого типа обозначена только внешним контуром, почти без проработки деталей. Если у первого типа наконечников «с мотивом птицы» голова (клюв, глаз) птицы отчётливо обозначаются линейным орнаментом, то у данного типа верхний контур головы очерчивался нижним краем отверстия (округлой или треугольной формы). Глаз птицы обозначался циркульным орнаментом. В центре груди птицы, где у наконечников первого типа находилось отверстие или прочерченный ромб, иногда нанесён циркульный орнамент. Верхний выступ, орнаментально отделённый от наконечника чертой, оформлен в виде головы птицы, у которой циркульным орнаментом также обозначен глаз. В типологии П. Паульсена этому типу соответствуют наконечники подгруппы d «шведско-варяжской» группы (Paulsen 1953, 28-33).
Фото 3. Фрагмент нижней части ножен меча с отпечатком наконечника типа Гн-1.2 - № 6.
Photo 3. Fragment of down part of the sword with stamp of chape type Gn.-I.2 - No. б.
Тип, судя по европейскому материалу, также имеет некоторое количество вариаций, но сохранность гнёздовских наконечников не позволяет выделить отдельные варианты.
В Гнёздове найдено, по крайней мере, шесть наконечников этого типа (№№ 5-10 в Каталоге - рис. 5:1-3, 6:1-3, фото 2:1-4,3). Два происходят из погребений (Серг.-1901/Дн-85, Л-73), два найдены на территории селища, один - на территории городища. Ещё один наконечник этого типа был найден в разрушенном в 1899 году при строительстве железной дороги погребении, совершённом по обряду ингумации в деревянной камере. До наших дней наконечник не сохранился, но о его наличии свидетельствует отпечаток на фрагменте нижней части ножен (№ 6 в Каталоге - рис. 6:3,фото 3).
Инвентарь погребений, а также археологический контекст находок на поселении, не позволяет датировать гнёздовские наконечники этого типа ранее середины X века.
Описываемый тип наконечников является наиболее распространённым на территории Древней Руси. Помимо гнёздовских наконечников, из археологических раскопок происходит ещё как минимум 12 (+1?) экземпляров: Шестовица - 4 экз., Юго-Восточное Приладожье - 1 экз.10, Михайловское - 1 экз., Рюриково городище - 1 экз., Старая Ладога - 1 экз., Новгород - 1 экз., Седнев - 2 (1+1?) экз., Сарское городище - 1 экз., Белоозеро - 1 экз. (Самоквасов 1917, 56, № 3510; Ениосова 1994, 110, рис. В; Андрощук 1999, 48, 107; Михайлов, Носов 2002, 136-137, рис. 1:2). Таким образом, с учётом гнёздовских находок, всего на древнерусской территории найдено не менее 19 (18+1?) наконечников этого типа.
Рис. 7. 1 - наконечник ножен из раскопок поселения Бирки (по Амбросиани, Андрощук 2006, 4, рис. 2:3); 2 - изображение совмещённых фигур человека и птицы на руническом камне Наттам III, Готланд, Швеция (по Ambrosiani 2001,13,fig. 1:4).
Fig 7. 1 - sword’s chape from excavation in Birka (after Ambrosiani, Androshuyk 2006, 4, puc. 2:3); 2 - image of human and bird figures on runic stone Hammars III, Gotland, Sweden (Ambrosiani 2001,13, fig. 1:4).
Для выяснения начальной хронологии наконечников типа Гн-I.2 очень важен новгородский наконечник, найденный при зачистке материка на Троицком XI раскопе11. Предматериковые отложения на этом раскопе датируются 30-ми гг. X века (Янин, Рыбина, Хорошев, Гайдуков, Дубровин, Сорокин 1999, 5; Гайдуков, Дубровин, Тарабардина 2001, 79-81).
Два из четырёх экземпляров наконечников этого типа, найденных в Шестовицком могильнике (погребения №№ 58 и 83), по мнению Ф. А. Андрощука, датируются первым десятилетием Х в. (Андрощук 1999, 53-54). Доказательством столь ранней даты погребений является находка в них мечей типа Н, византийских монет Льва VI (886-912 гг.) хорошей сохранности в погребении № 83, наконечника копья типа I по типологии А. Н. Кирпичникова или тип Е по типологии Я. Петерсена в погребении № 58 и салтовского стремени в погребении № 83. Находки в обоих погребениях наконечников ножен, по мнению Ф. А. Андрощука, не противоречат предложенной датировке. Обосновывая это, исследователь, во-первых, приводит находку наконечника такого же типа в культурном слое поселения Бирки, содержавшем восточные монеты чекана до 932 года. Во-вторых, Ф. А. Андрощук приводит наконечник из погребения в L’Isle de Groix (Франция), датированного 900-950 гг. (Андрощук 1999, 48).
По нашему мнению, ни шведская, ни французская находки не могут однозначно свидетельствовать о датировке наконечников этого типа началом X в. Наконечник из de Groix относится к другому типу наконечников, а предложенная широкая датировка погребения в пределах первой половины Х века, не позволяет использовать материалы этого погребения для подтверждения ранней датировки. Наконечник из Бирки также может иметь широкую датировку, включая и вторую четверть Х века, что, учитывая датировку новгородского наконечника, наиболее вероятно.
Не позволяют однозначно датировать началом X века погребения №№ 58 и 83 и другие материалы из этих комплексов. Мечи типа Н, а также наконечники копий типа I на территории Руси бытуют на протяжении всего X века (Кирпичников 1966а, 27; 1966б, 9). Тип салтовского стремени, найденного в кургане, распространён не только в VIII-IX вв., как утверждает Ф. А. Андрощук, но встречается и в Х веке (Крыганов 1987, 140-141, 267, рис. 68).
Два других шестовицких погребения (№№ 46 и 110), содержащих наконечники типа Гн-I.2, Ф. А. Андрощук, основываясь главным образом на североевропейском материале, датирует 900-950 гг. (Андрощук 1999, 54).
На территории Европы данный тип наконечников также является наиболее распространённым. Так в работе П. Паульсена приводятся данные о 13 наконечниках без учёта древнерусских и прусских находок (Paulsen 1953, 28-33). В. Казакявичус учёл 17 наконечников «с мотивом птицы», происходящих с территории расселения балтских племён, но в это количество вошло, по крайней мере, два наконечника с линейной орнаментацией12(Kazakevicius 1998, 290-191).
На территории Польши найдено три наконечника типа Гн-I.2 (Janowski 2006, 24-26). Наконечник из Warszawy-Starego Brodna датируется X-XI вв., наконечник из Волина (Wolin) - последней четвертью X века (ibidem, 26).
Находкой в слое второй половины X века обломка литейной формы подтверждается производство подобных наконечников в Бирке (Stromberg 1951, 237-238; Paulsen 1953, 27, Abb. 22). П. Паульсен отмечал, что наконечник из Юго-Восточного Приладожья (д. Горка) полностью соответствует этой литейной форме и может считаться импортом из Бирки. Но широкая распространённость этого типа в Северной и Восточной Европе позволяет предполагать наличие нескольких центров производства наконечников типа Гн-I.2. П. Паульсен предполагал в качестве центров производства подобных наконечников в первую очередь Бирку, а также Готланд и «округу Киева» (Paulsen 1953, 33).
С нашей точки зрения, появление наконечников типа Гн-I.2 следует датировать первой половиной (скорее, второй четвертью) X века и можно связать со Скандинавией, где на поселении Бирки зафиксировано их производство. Опираясь на новгородскую находку можно утверждать, что на территории Древней Руси данный тип наконечников появился, по крайней мере, в 30-х годах X века. Возможно, второй четвертью X века датируются некоторые погребения с подобными наконечниками Шестовицкого могильника. Верхняя хронологическая граница бытования этого типа на территории Древней Руси по археологическим данным ограничена концом X века13.
Подробнее:http://swordmaster.org/2012/10/09/nakonechniki-nozhen-mechey-iz-gnezdova.html
в начало
В эту группу включены наконечники с вписанной в рамку фигурой птицы с распростёртыми крыльями и направленной вверх головой. Верхняя часть рамки также оканчивается выступом в форме направленной вверх и повёрнутой вбок птичьей головы. В типологии П. Паульсена данные наконечники включены в «шведско-варяжскую» группу наконечников с мотивом птицы, разделенную на четыре подгруппы (a, b, c, d), в зависимости от особенностей как морфологии так и орнаментики (Paulsen 1953, 22-35).
Всего в Гнёздове найдено 11 (10+1?) наконечников с мотивом птицы (№№ 1-10, 19? в Каталоге наконечников). С нашей точки зрения они чётко подразделяются на два типа, отличающихся характером орнаментации.
Рис. 4. Наконечники ножен тип Гн-1.1. 1 - № 1 (в Каталоге наконечников ножен мечей); 2 - № 2; 3 - № 4 (3а - современное состояние наконечника, 3б - наконечник после находки - по Сизов 1902, табл. У1П:5); 4 - № 3.
Fig. 4. Sword chapes, type Gn.-I.1. 1 - No. 1 (in Catalogue of sword’s chapes); 2 - No. 2; 3 - No. 4 (3a - current condition of artefact’s preservation, 36 - chape after discovering - after Cusoe 1902, ma6n. VIII:5); 4 - No. 3.
Отличительной чертой первого типа наконечников с мотивом птицы является наличие линейной орнаментации на рамке наконечника и чётко детализированной фигуры птицы. Также для всех наконечников этого типа характерны утолщения на шее и на хвосте птицы.
К этому типу относятся четыре гнёздо-вских наконечника, один из которых найден в погребении (Сок.-1882/Ц-184), два на территории городища, один на селище (№№ 1-4 в Каталоге).
Несмотря на отмеченные выше общие признаки, которые объединяют их в один тип, некоторые орнаментальные детали позволяют говорить о вариантах орнаментации внутри этого типа наконечников.
К первому варианту (Гн-1.1.1) относится наконечник с изображением птицы, у которой крылья и хвост проработаны линиями, имитирующими оперение (рис. 4:1, фото 1:1). Хвост широкий, разделённый на 3-4 пера5. На перьях и верхней части крыльев птицы нанесены маленькие точки. На спине птицы прочерчена ромбовидная фигура. Внешний и внутренний края боковых частей рамки подчёркнуты двумя линиями, между которыми нанесена «лестничная» плетёнка. Нижняя часть рамки орнаментально ограничена от боковых частей 1-2 параллельными линиями. Характерная черта - вытянутая и приострённая в профиле нижняя часть рамки6.
Наконечник этого варианта найден в Гнёздово в единственном экземпляре. Он найден с помощью металлодетектора на территории восточной части гнёздовского селища.
На территории Древней Руси наконечники этого типа найдены в Тимерёво и Старой Ладоге. Первый является случайной находкой и вероятнее всего происходит из разрушенного погребения. В отличие от гнёздовского, орнаментация тимерёвского наконечника затёрта и в целом проработана значительно грубее (Недошивина 1963, 63, рис. 36:4).
Староладожский наконечник происходит из раскопок В. И. Равдоникаса в 1939 году на Земляном городище (Равдоникас 1949, 40, рис. 30:4). Он найден в горизонте Д, который датируется в пределах 920-990 гг. (Кузьмин 1997, 345, табл. 1; Михайлов, Носов 2002, 138). В некоторых деталях, а также грубым исполнением, данный экземпляр схож с тимерёвским наконечником7.
Четыре наконечника этого варианта найдены в Бирке - три в погребениях (№№ 643, 750 и 944), обломок четвёртого найден при раскопках поселения. Погребения датируются временем не ранее середины X века (Ambrosiani 2001, 14). Ещё один наконечник этого варианта происходит из Финляндии - Saltvik, i Аландские о-ва (Kivikoski 1973, fig. 847).
Гнёздовский наконечник по тщательности проработки ближе к наконечникам, найденным в Бирке и Финляндии. Тимерёвский и староладожский экземпляры, по нашему мнению, являются вторичными по отношению к североевропейским.
П. Паульсен подобные наконечники относил к подгруппе b «шведско-варяжской» группы и предполагал, что центром их производства могла быть шведская Бирка (Paulsen 1953, 26).
Фото 1. Наконечники ножен тип Гн-I.1. 1 - № 1; 2 - № 2; 3 - № 4; 4 - № 3.
Photo 1. Sword chapes, type Gn.-I.1. 1 - No. 1; 2 - No. 2; 3 - No. 4; 4 - No. 3.
Наконечник второго варианта (Гн-I.1.2) отличается более грубым исполнением и упрощенной орнаментацией (рис. 4:2, фото 1:2). Сохраняется широкий хвост, но исчезает его перьевая проработка. Хвост птицы окаймлён с трёх сторон двойной линией. Отсутствуют точки на перьях хвоста и груди птицы. Исчезает «лестничная» плетёнка на рамке, но сохраняется характерное для предыдущего варианта отделение горизонтальной чертой нижней части рамки от верхней. Нижняя часть рамки наконечника срезана.
Наконечник этого варианта представлен одним экземпляром, найденным при раскопках Центрального городища в 1953 году в слое, содержащим круговую керамику, что не позволяет датировать его ранее середины - второй половины X века. Наконечник целый, обломана только голова птицы на рамке.
Аналогичный гнёздовскому наконечник происходит из раскопанного в Киеве в 2002 году погребения, совершённого по обряду ингумации в деревянной камере. Киевский наконечник отличается от гнёздовского только большей «срезанностью» нижней части рамки. Судя по найденным в погребении византийским монетам, младшая из которых отчеканена в 920 году, киевское погребение датируется не ранее второй четверти X века (Зоценко 2005, 68; Movtjan 2004, 54-56).
Рис. 5. Наконечники ножен типа Гн-I.2. 1 - № 10; 2 - № 5; 3 - № 8 (3а - современное состояние наконечника, 36 - наконечник после находки - по Спицын 1905, рис. 118).
Fig. 5. Sword chapes, type Gn.-I.2. 1 - No. 10; 2 - No. 5; 3 - No. 8 (3а - current condition of artefact’s preservation, 36 - chape after discovering - after Спицын 1905, рис. 118).
Наконечники третьего варианта (Гн-I.1.3) отличаются от второго незначительно и также характеризуются довольно грубой проработкой орнамента. Как и у предыдущего варианта, отсутствует перьевая проработка хвоста. У данного варианта хвост несколько уже и оконтурен с трёх сторон двойной линией. На груди птицы вместо прочерченного ромба - ромбовидное отверстие. Исчезает орнаментальное разделение нижней и верхней части рамки.
Этот вариант представлен двумя наконечниками. Один из них найден в кургане Сок.-1882/Ц-18 (рис. 4:3а-3б, фото 1:3). Во время находки наконечник был целый, к настоящему времени сохранилась лишь его часть. Отличительной чертой этого наконечника является циркульный орнамент, нанесённый в углах рамки и, возможно, над головой птицы. Для кургана, из которого происходит наконечник, можно предложить только широкую датировку X веком.
Обломок второго наконечника этого варианта найден при раскопках гнёздовского городища в слое второй половины X века. Он отличается от первого наконечника отсутствием циркульного орнамента в углах рамки, а также очень небрежно исполненной орнаментацией8 (рис. 4:4, фото 1:4).
Аналогии этому варианту наконечника среди восточно и североевропейских древностей автору не известны. На территории Древней Руси наконечник, наиболее близкий к варианту 3, найден при раскопках Углича в слое разрушенного могильника X века (Новые поступления 1997, № 379; Томсинский 1997, 387). Но ряд деталей (оформление хвоста, точки на крыльях и хвосте) не позволяет отнести его к варианту 3.
Наконечник из кургана Сок.-1882/Ц-18 П. Паульсен отнёс к подгруппе a «шведско-варяжской» группы, центром производства наконечников которой, по его мнению, был район Киева (Paulsen 1953, 22).
Фото 2. Наконечники ножен тип Гн-I.2. 1 - № 10; 2 - № 8; 3 - № 9; 4 - № 7.
Photo 2. Sword chapes, type Gn.-I.2. 1 - No. 10; 2 - No. 8; 3 - No. 9; 4 - No. 7.
По всей видимости, наиболее ранним вариантом наконечников типа I является первый (Гн-I.1.1), чьё происхождение связано со Скандинавией, вероятнее всего с Биркой, где найдено несколько наконечников этого типа. Из Скандинавии он распространяется в Финляндии и на Руси. На территории последней данный тип получает дальнейшее развитие, в результате его переработки возникают другие варианты наконечников этого типа ни разу не встреченные за пределами Древней Руси. Это ещё раз свидетельствует о наиболее вероятном древнерусском происхождении наконечников второго и третьего вариантов первого тип9.
Рис. 6. Наконечники ножен типа Гн-I.2. 1 - № 7; 2а - № 9 (2б - реконструкция расположения фрагмента наконечника ножен); 3 - № 6 (фрагмент нижней части ножен меча с отпечатком наконечника типа Гн-I.2).
Fig. 6. Sword chapes, type Gn.-I.2. 1 - No. 7; 2a - No. 9 (26 - reconstruction of chape); 3 - No. 6 (fragment of down part of the sword with stamp of chape type Gn.-I.2).
Второй тип наконечников «с мотивом птицы» (Гн-I.2) отличается от предыдущего характером орнаментации - дополнительные орнаментальные детали на груди птицы и на рамке нанесены преимущественно циркульным орнаментом или отсутствуют совсем, а также в целом несколько большими размерами по сравнению с наконечниками первого типа. Сама фигура птицы в отличие от первого типа обозначена только внешним контуром, почти без проработки деталей. Если у первого типа наконечников «с мотивом птицы» голова (клюв, глаз) птицы отчётливо обозначаются линейным орнаментом, то у данного типа верхний контур головы очерчивался нижним краем отверстия (округлой или треугольной формы). Глаз птицы обозначался циркульным орнаментом. В центре груди птицы, где у наконечников первого типа находилось отверстие или прочерченный ромб, иногда нанесён циркульный орнамент. Верхний выступ, орнаментально отделённый от наконечника чертой, оформлен в виде головы птицы, у которой циркульным орнаментом также обозначен глаз. В типологии П. Паульсена этому типу соответствуют наконечники подгруппы d «шведско-варяжской» группы (Paulsen 1953, 28-33).
Фото 3. Фрагмент нижней части ножен меча с отпечатком наконечника типа Гн-1.2 - № 6.
Photo 3. Fragment of down part of the sword with stamp of chape type Gn.-I.2 - No. б.
Тип, судя по европейскому материалу, также имеет некоторое количество вариаций, но сохранность гнёздовских наконечников не позволяет выделить отдельные варианты.
В Гнёздове найдено, по крайней мере, шесть наконечников этого типа (№№ 5-10 в Каталоге - рис. 5:1-3, 6:1-3, фото 2:1-4,3). Два происходят из погребений (Серг.-1901/Дн-85, Л-73), два найдены на территории селища, один - на территории городища. Ещё один наконечник этого типа был найден в разрушенном в 1899 году при строительстве железной дороги погребении, совершённом по обряду ингумации в деревянной камере. До наших дней наконечник не сохранился, но о его наличии свидетельствует отпечаток на фрагменте нижней части ножен (№ 6 в Каталоге - рис. 6:3,фото 3).
Инвентарь погребений, а также археологический контекст находок на поселении, не позволяет датировать гнёздовские наконечники этого типа ранее середины X века.
Описываемый тип наконечников является наиболее распространённым на территории Древней Руси. Помимо гнёздовских наконечников, из археологических раскопок происходит ещё как минимум 12 (+1?) экземпляров: Шестовица - 4 экз., Юго-Восточное Приладожье - 1 экз.10, Михайловское - 1 экз., Рюриково городище - 1 экз., Старая Ладога - 1 экз., Новгород - 1 экз., Седнев - 2 (1+1?) экз., Сарское городище - 1 экз., Белоозеро - 1 экз. (Самоквасов 1917, 56, № 3510; Ениосова 1994, 110, рис. В; Андрощук 1999, 48, 107; Михайлов, Носов 2002, 136-137, рис. 1:2). Таким образом, с учётом гнёздовских находок, всего на древнерусской территории найдено не менее 19 (18+1?) наконечников этого типа.
Рис. 7. 1 - наконечник ножен из раскопок поселения Бирки (по Амбросиани, Андрощук 2006, 4, рис. 2:3); 2 - изображение совмещённых фигур человека и птицы на руническом камне Наттам III, Готланд, Швеция (по Ambrosiani 2001,13,fig. 1:4).
Fig 7. 1 - sword’s chape from excavation in Birka (after Ambrosiani, Androshuyk 2006, 4, puc. 2:3); 2 - image of human and bird figures on runic stone Hammars III, Gotland, Sweden (Ambrosiani 2001,13, fig. 1:4).
Для выяснения начальной хронологии наконечников типа Гн-I.2 очень важен новгородский наконечник, найденный при зачистке материка на Троицком XI раскопе11. Предматериковые отложения на этом раскопе датируются 30-ми гг. X века (Янин, Рыбина, Хорошев, Гайдуков, Дубровин, Сорокин 1999, 5; Гайдуков, Дубровин, Тарабардина 2001, 79-81).
Два из четырёх экземпляров наконечников этого типа, найденных в Шестовицком могильнике (погребения №№ 58 и 83), по мнению Ф. А. Андрощука, датируются первым десятилетием Х в. (Андрощук 1999, 53-54). Доказательством столь ранней даты погребений является находка в них мечей типа Н, византийских монет Льва VI (886-912 гг.) хорошей сохранности в погребении № 83, наконечника копья типа I по типологии А. Н. Кирпичникова или тип Е по типологии Я. Петерсена в погребении № 58 и салтовского стремени в погребении № 83. Находки в обоих погребениях наконечников ножен, по мнению Ф. А. Андрощука, не противоречат предложенной датировке. Обосновывая это, исследователь, во-первых, приводит находку наконечника такого же типа в культурном слое поселения Бирки, содержавшем восточные монеты чекана до 932 года. Во-вторых, Ф. А. Андрощук приводит наконечник из погребения в L’Isle de Groix (Франция), датированного 900-950 гг. (Андрощук 1999, 48).
По нашему мнению, ни шведская, ни французская находки не могут однозначно свидетельствовать о датировке наконечников этого типа началом X в. Наконечник из de Groix относится к другому типу наконечников, а предложенная широкая датировка погребения в пределах первой половины Х века, не позволяет использовать материалы этого погребения для подтверждения ранней датировки. Наконечник из Бирки также может иметь широкую датировку, включая и вторую четверть Х века, что, учитывая датировку новгородского наконечника, наиболее вероятно.
Не позволяют однозначно датировать началом X века погребения №№ 58 и 83 и другие материалы из этих комплексов. Мечи типа Н, а также наконечники копий типа I на территории Руси бытуют на протяжении всего X века (Кирпичников 1966а, 27; 1966б, 9). Тип салтовского стремени, найденного в кургане, распространён не только в VIII-IX вв., как утверждает Ф. А. Андрощук, но встречается и в Х веке (Крыганов 1987, 140-141, 267, рис. 68).
Два других шестовицких погребения (№№ 46 и 110), содержащих наконечники типа Гн-I.2, Ф. А. Андрощук, основываясь главным образом на североевропейском материале, датирует 900-950 гг. (Андрощук 1999, 54).
На территории Европы данный тип наконечников также является наиболее распространённым. Так в работе П. Паульсена приводятся данные о 13 наконечниках без учёта древнерусских и прусских находок (Paulsen 1953, 28-33). В. Казакявичус учёл 17 наконечников «с мотивом птицы», происходящих с территории расселения балтских племён, но в это количество вошло, по крайней мере, два наконечника с линейной орнаментацией12(Kazakevicius 1998, 290-191).
На территории Польши найдено три наконечника типа Гн-I.2 (Janowski 2006, 24-26). Наконечник из Warszawy-Starego Brodna датируется X-XI вв., наконечник из Волина (Wolin) - последней четвертью X века (ibidem, 26).
Находкой в слое второй половины X века обломка литейной формы подтверждается производство подобных наконечников в Бирке (Stromberg 1951, 237-238; Paulsen 1953, 27, Abb. 22). П. Паульсен отмечал, что наконечник из Юго-Восточного Приладожья (д. Горка) полностью соответствует этой литейной форме и может считаться импортом из Бирки. Но широкая распространённость этого типа в Северной и Восточной Европе позволяет предполагать наличие нескольких центров производства наконечников типа Гн-I.2. П. Паульсен предполагал в качестве центров производства подобных наконечников в первую очередь Бирку, а также Готланд и «округу Киева» (Paulsen 1953, 33).
С нашей точки зрения, появление наконечников типа Гн-I.2 следует датировать первой половиной (скорее, второй четвертью) X века и можно связать со Скандинавией, где на поселении Бирки зафиксировано их производство. Опираясь на новгородскую находку можно утверждать, что на территории Древней Руси данный тип наконечников появился, по крайней мере, в 30-х годах X века. Возможно, второй четвертью X века датируются некоторые погребения с подобными наконечниками Шестовицкого могильника. Верхняя хронологическая граница бытования этого типа на территории Древней Руси по археологическим данным ограничена концом X века13.
Подробнее:http://swordmaster.org/2012/10/09/nakonechniki-nozhen-mechey-iz-gnezdova.html