Архангельские клады и викинги у Белого Моря
Во время пребывания на чужбине Олаф, якобы скрываясь, называл себя другим именем, а именно «Олием Русским». (Впервые так он называет себя в стране славян-вендов, при встрече с будущей женой, дочерью Бурицлава (Болеслава) Гейрой, затем второй раз перед королем Оттоном). Между тем, происхождение прозвища Олафа «Олий Русский» легко объясняется из имени Олег, известного в былиннах в форме “Волья” (ср. также Ольга, Олег - “Оля”) . Именно такое имя (и кстати, как мы видели по поэме «Ортнит» и Тидрек-саге, прозвище - «Элигас-Илиас Русский») носил легендарный основатель династии Жеротинов, русский князь Олег, последний король Моравии.
"Среди действующих лиц средневерхне-немецкой поэмы «Ортнид» (первая половина XIII века) имеется старый богатырь Илья, «король русских» (Iljas Kiinig von den Riuzen, Iljas von Riuzen), дядя по матери короля Ортнида, «самый дорогой» ему человек.
Нижненемецкий извод того же сказания, отражен в норвежской «Саге о Тидреке» (ок. 1250). Здесь
Ортниду соответствует Хертнид (Hertnid). Хертнид является могучим славянским королем, которому подчинены русские, поляки (Pulinaland) и вильтины, или вильцы. Столица его - Holmgard . Хертнид Русский (Hertnid von Reussen) упоминается мельком и в других произведениях немецкого эпоса XIII века. У короля Хертнида было три сына, между которыми он разделил свое царство:
старший, Осантрикс, стал королем земли вильтинов, второй, Вальдемар, - королем земли русов и поляков, третий, ярл Илья Греческий (lljas af Greca), был прославленный богатырь, рожденный,
по-видимому, от наложницы. Один из его сыновей носил также имя Хертнид (то есть Ортнид)." (Азбелев С.Н., Устная история в памятниках Новгорода и Новгородской земли, СПБ 2007)
На карте 16 века залив городов находится в Белом море. А в районе Биармии на берегу Белого озера - Старигур (Старигард). Недалеко от устья реки Двины город Холмогоры, через который согласно Зерцалу Русских государей держал свой путь в 1048 году норвежский король Гаральд, сватаяь к Елизавете, дочери Ингегерды и Ярослава Мудрого. А в 1390 году Холмлгоры были сожжены. (Описание Архангельской губернии Козьмою Молчановым, СПб 1813 г). Там же упоминается про сильнейшее землятресение в Холмогорах.
1570 г. «Septentrionalivm Regionvm Svetia, Gothia, Norvegia, Dania...».
Картограф: Gerard de Jode, Antwerpen
В 1989 в окрестностях Архангельска, то есть в 40-45 км вверх по Северной Двине от ее впадения в Белое море, обнаружен так называемый Архангельский клад, включающий 1915 монет (более 90 % из них - германской чеканки X-XII веков) и около 20 ювелирных украшений, в том числе древнерусского и скандинавского изготовления. Еще через 15 лет (2004) при реставрации Гостиного двора в Архангельске был обнаружен клад, включающий скандинавское вооружение (ок. X век) - четырнадцать мечей, шесть арбалетов, лук со стрелами, два боевых топора, булаву, кистень, два щита и два шлема. По словам директора музея Владимира Любимова, на мечах сохранились надписи - имена владельцев. Мечи принадлежали двум вождям, которых звали Гырг Грязный и Бодрик Бородатый.
Кстати, пользуясь случаем, рекомендую всем познакомиться с книгой, опубликованной московским издательством "Вече": А.И. Леонтьев, М.В. Леонтьева. "Походы норманнов на Русь" (М.: "Вече", 2009). В ней приведена очень интересная гипотеза касательно Биармии и попыток скандинавов ее завоевать, а также полностью приведен текст очень редкой, малоизвестной саги "История Хиалмара, царя Биармландии и Тулемаркии", впервые переведенная на русский язык С.К. Кузнецовым в 1905 г. и не издававшаяся более века.
Авторы - краеведы из Архангельска, авторы ранее опубликованной книги "Биармия" (М., 2007), предожили свою оригинальную гипотезу, согласно которой под Биармией (Бьярмландом) древние скандинавы понимали всю Северную Русь, а сам хороним "Биармия" имеет истоки в древнем слове "бер" - "медведь" (сканд. biorn, bersi, ирл. bear). Упоминавшаяся арабскими географами "Русская земля Арса" также связана, по мнению Леонтьевых, с этим словом, потому что, вслед за поэтом и литературоведом С.С. Наровчатовым, они полагают, что настоящим названием этого священного для германцев и славян зверя было "арс", "орс", или "рос" (по-латыни медведь зовется ursus, по-древнеперсидски - arsa, по-французски - ours, по-итальянски - orso).
Далее две карты и цитаты из статьи Е. Н. Носов, О. В. Овсянников, АРХАНГЕЛЬСКИЙ КЛАД 1989 г, опубликованной в с сборнике СЛАВЯНЕ И ФИННО-УГРЫ Археология, история, культура,
С.-ПЕТЕРБУРГ 1997:
"Находка в 1990 г. в Новгороде берестяной грамоты № 724 однозначно подтверждает факт наличия княжеских поселенцев в северных владениях Новгорода во второй половине XII в. (Янин 1993. 117-119). Новгородские административно-фискальные пункты этого времени ориентировались на системы расселения местного населения. Весьма симптоматично, что рассматриваемый клад найден на речке Вихтуй. Дело в том, что пункт «у Вихтоуя» упомянут в перечне погостов князя Святослава Ольговича 1137 г. (Уставы 1976. 148). А. Н. Насонов полагал, что речь шла о д. Вихтово на р. Пи-неге (Насонов 1951, 105). По мнению А. М. Спиридонова, Вихтуй - это имя местного чудского старейшины (Спиридонов 1989 19). Однако находка клада на р. Вихтуй, притоке р. Тойнокурьи определенно свидетельствует о локализации пункта (Устав 1137 г.) именно здесь. Можно предполагать, что в группу нижнедвинских погостов входили Иван погост, «на Ракуле», «на Старкове», «у Вихтоуя» (Уставы 1976, 148).
Административный и военный центр Нижнего Подвинья в XII- XV вв. находился на Холмогорах, но поселенческие структуры активно развивались и в самой дельте Северной Двины. Например, в 1419 г., когда в устье Двины «пришедши Мурмане войною в 500 человек с моря, в бусах и в шнеках», то непосредственно в двинской дельте они сожгли Николо-Корельский монастырь, Конечный погост, Яковлю курью, Ондреянов берег, Кит-остров, Кяр-остров, Ми-хайло-Архангельский монастырь, Цигломень, Хецнему (Новгородская IV летопись 1848, 426). Михайло-Архангельский монастырь. давший впоследствии имя Архангельску, был основан в конце XIV в. (Андреев 1988, 68). Северную часть Подвинья историческая традиция начиная с конца I в. упорно связывала с Биармией (сводку литературы см.: Джаксон 1988, 58-67). Таким образом, симптоматично, что именно в районе Нижнего Подвинья был найден Архангельский клад - по существу, первый древнерусский памятник XII в. в Северном Поморье.
Клад был зарыт на первой подпойменной террасе, приблизительно на высоте 1,8 м над уровнем воды (на сентябрь 1989 г.), на правом берегу небольшого ручья, впадающего в р. Вихтуй (илл. 2). Эта речка является рукавом довольно крупного притока Северной Двины - р. Тойнокурьи. Можно предполагать, что место для сокрытия клада было выбрано не случайно, ибо оно расположено вблизи от тех водных дорог в районе двинской дельты, которые непосредственно примыкали к коренным берегам, где могли располагаться места временных или постоянных становищ.
Клад представляет собой «сокровище» из серебра общим весом 1632,57 г, состоящее из более чем 2000 западноевропейских денариев. трех саманидских дирхемов и вещевой части весом 270,67 г. Судя по составу монет, клад датируется 30-ми гг. XII в. (детальный анализ монет проведен В. М. Потиным: Nosov, Ovsyannikov, Potin 1992). По составу вещей клад не отличается от ранее найденных и учтенных древнерусских кладов: это набор женских украшений, как целых, так и в обломках, а также специально хранимые очень мелкие кусочки вещей, некогда бывших в употреблении.
--------
Первая публикация описи клада и анализ распространения кладов на Русском Севере были сделаны Е. Н. Носовым, В. В. Овсянниковым и В. М. Потиным в финском журнале на английском языке в 1992 г. (Nosov, Ovsyannikov, Potin 1992, 3-21). На русском языке подробное описание клада никогда не издавалось. Авторы ставят перед собой цель заполнить этот пробел в отношении вещевой части клада, отсылая для ознакомления с его монетной частью, изученной В. М. Потиным, к упомянутой выше статье.
1. Пластинчатый браслет (илл. 3). Серебро. Гравировка. Зернь. Длина браслета 15 см, ширина пластины 1,85 см, вес 51,05 г.
Предварительно можно считать, что происхождение этой вещи тесно связано с булгарским ремесленным производством. Близкий по облику браслет был найден в Новгороде в слоях конца XII в. (сообщение А. С. Хорошева). Попадание на Беломорское побережье предметов подобного облика из более южных районов не должно вызывать удивление, так как, например, в Вымских могильниках встречены отдельные серебряные украшения с аналогичными шато-нами в круглых подвесах, замкнутых лунницах. Общая датировка их определяется X-XIII вв., и происхождение связывается с деятельностью булгарских ювелиров (Савельева 1987, 122).
2. Витой браслет (илл. 5: 1). Серебро. Зернь. Каменные вставки. Размеры 6x7,6 см, вес 57,3 г. Браслет сплетен из трех толстых жгутов. Спаянные расклепанные концы браслета являются основаниями напаянных подтреугольных оправ с каменными вставками. В основании оправы имеют сканный жгут и ряд треугольников из крупной зерни. На концах браслета нет следов припайки петель замка. В средней части браслета - припаянная пластина длиной почти 3 см - следы ремонта изделия.
Сложные витые браслеты с накладными наконечниками, часто украшенными чернью, появились с конца XI в. и продержались в русской княжеско-дружинной среде вплоть до монгольского завоевания (Корзухина 1954, 63, табл. XIII и XIV). Браслеты, близкие входящим в данный клад, имеются в кладе из Старой Рязани, содержащем предметы, датируемые второй половиной XII - первой третью XIII в. (Даркевич, Монгайт 1978, 8, 11 (№ 28, 29), табл. XX). В Новгород-. такие браслеты, но из мягкой оловянисто-свинцовой проволоки, прс-исходят из слоев от рубежа XI-XII вв. до конца XIII в. (Седова 198'. 102). В инвентаре вымских могильников имеется два экземпляра серебряных дротовых щитковоконечных браслетов с каменными встав ками в обрамлении скани и зерни, которые датируются XI-XII вв. (Савельева 1987, 129, табл. 32: 13). Безусловно, они не являются полными аналогами архангельской находке, но свидетельствуют о распространении подобных предметов на крайнем северо-востоке Восточ ной Европы в первые века II тыс. н. э.
3. Подвеска петлеобразная с тремя петлями (или. 4: 1). Вес 22,3 г. Серебро. Гравировка. Сделана из толстой проволоки (диаметр до 4 мм). Петлеобразная часть подвески уплощена и украшена глазковым орнаментом. Высота подвески 8 см, максимальная ширина 7,5 см. Сохранилась лишь часть замка.
4. Подвеска петлеобразная с тремя петлями, составляющая пар> с предыдущей подвеской (илл. 4: 2). Серебро. Гравировка. Вес 21,1 г. Размеры: высота 7,85 см, ширина 7,2 см. Толщина проволоки 4 мм. Сохранилась часть замка.
В районе Архангельского Севера подобные подвески встречены еще в трех памятниках: в могильнике XII в. - устье р. Варзуги на южном берегу Кольского полуострова - 1 экземпляр (Овсянников 1984, 25, 26; 1985, 86; Овсянников, Рябинин 1989, рис. 5: 3; Ovsyanni-kov 1984, 102, fig. 4: 1), в Чудском могильнике конца XI-первой половины XII в. на р. Ваге, притоке Северной Двины, - 1 экземпляр (Назаренко, Овсянников, Рябинин 1984, рис. 5: 13) и на жертвенных местах на острове Вайгач - 3 экземпляра (раскопки Л. П. Хлобыстина). Вероятнее всего, подобные петлеобразные подвески попали из восточных областей угро-финского расселения. Находки из клада являются пока наиболее западным пунктом их распространения.
5. Топоровидная подвеска (илл. 4: 3). Серебро. Гравировка. Вес 26,1 г. Размеры подвески: высота 7,9 см, максимальная ширина 8,6 см. Подвеска сделана из серебряной пластины толщиной около 1 мм. В верхней части имеется петелька, приклепанная к пластине с двух сторон. Лицевая поверхность пластины имеет богатое гравированное орнаментальное украшение: края подвески оконтурены фризом из параллельных рубчиковых линий с заполнением треугольных вдавлений с кружками внутри треугольников (мотив «волчий зуб»), верхняя часть пластины отделена орнаментальным фризом от основной композиции, которая представлена «рогатым» изображением из нескольких гравированных орнаментальных полос. Нижняя, как и верхняя, часть пластины украшена рисунком типа «молнии». Среди элементов орнамента прослеживаются отдельные вдавленные линии - следы первоначальной разметки композиции. Особенно четко они видны на обратной стороне подвески, где на плоскости схематически повторена основная композиция изображения- линия, отделяющая верхнюю часть пластины и два «рога», спускающиеся вниз. Данное украшение относится к североевропейскому кругу древностей. В свое время Э. Кивикоски картографировала все известные привески подобного типа в количестве 16 экземпляров из 11 пунктов: на севере Норвегии - 6, в Швеции - 2, в Финляндии - 3, в Эстонии - 3, на северо-западе Новгородской земли- 1, в бассейне р. Ваги-1 (Kivikoski 1970, 88-94, Abb. 1). По мнению Кивикоски, топоровидные подвески, входящие в клады серебряных вещей, обнаруженных на лопарской территории, изменялись под влиянием образцов, изготовлявшихся на территории Эстонии. По характеру орнаментальных украшений подвеска из клада ближе всего к находкам из клада из Остерботнии, которые также имеют в своем декоре мотивы «рога» (Zachrisson 1984, fig. 52).
6. Височное кольцо так называемого «волынского» типа (илл. 5: 2). Серебро. Зернь. Вес подвески-10,48 г. Сохранилась часть украшения - его «бутылкообразное» тулово имеет высоту 3,7 см, максимальный диаметр 2 см. От верхней части предмета сохранился лишь фрагмент из спаянных рубчатых проволок. Тулово подвески завершается пирамидкой из напаянной крупной зерни, из такой же зерни напаяны блоки-треугольники на всех четырех горизонтальных зонах привески. Каждая из зон отделена двумя рядами рубчатых полосок. Дно привески уплощенное. Подобные находки встречены в кладах Среднего Поднепровья второй половины X - рубежа X- XI вв. (Толстой, Кондаков 1897, 64, 65, 67, 63, рис. 65-67; Корзу-хина 1954, табл. VI: 9; VII: 1, 3), в погребении второй половины X в. киевского некрополя (Каргер 1958, 209, табл. XXVIII). Массо вое производство подобных ювелирных изделий в IX-XII вв. су шествовало в булгарских ювелирных мастерских, откуда распространялось в Приуральские и другие северные территории вплоть до Югории (по данным, собранным А. М. Белавиным).
7. Фрагмент семилучевого височного кольца (илл. 5: 4). Серебро Литье. Сохранился лишь фрагмент украшения с тремя лучами и четырьмя внутренними зубчиками. Ширина фрагмента около 2 см, высота от каплевидного отростка до «зубчиков» - 2,8 см. Вес 1,58 г. Щиток орнаментирован прямоугольными вдавлениями. а центральные лучи имеют орнамент в виде треугольников. Датирс; ка такого типа колец - конец XI в. или рубеж XI-XII вв. (Равди на 1968, 138). Украшение подобно семилучевым височным кольцам радимичей V группы по классификации Е. Н. Шинакова, которые датируются XI-XII вв. (Шинаков 1980, 117, 121, 122, рис. 2; Соловьева 1978, 171-178). До настоящей архангельской находки самым северным из известных было радимичское лучевое височнс; кольцо, обнаруженное в Новгороде в слое второй половины XII в. (Шинаков 1980, 118, рис. 3; Седова 1981, 10, 12, 13, рис. 2: 2).
8. Фрагмент лунницы (илл. 5: 3). Серебро. Скань. Зернь. Ширина сохранившейся части 2,7 см, высота 1,3 см. Вес 4,98 г. Петелька сохранилась также фрагментарно. На плоскость лунницы напаяны скан-ные проволочки и треугольники зерни. Толщина пластины лунниць: приблизительно 0,7 мм. Подобные филигранно-зерненые крупные лунницы представлены в основном в кладах X-XI вв. и происходят из районов, расположенных вблизи городских центров Руси (данный тип украшения является продуктом городского ювелирного ремесла). или из местностей, которые находятся вдоль важных торговых магистралей (Корзухина 1954, 23, 64, 65; Успенская 1967, 99-102).
9. Крестообразная подвеска (илл. 6: 1). Серебро. Литъе. Подвеска дошла до нас не полностью - обломана одна из ветвей креста. В петельке сохранилось проволочное «переходное» кольцо, закр\-ченное сложным способом. Размеры креста 3,5 * 6,3 см. Вес 17,35 г. Привеска с кружком на перекрестье и тремя кружками на каждом конце относится к тому типу изделий, за которыми в литературе закрепилось название «крестики скандинавского типа», данное им в начале века А. А. Спицыным, рассматривавшим привески как импорт из Скандинавии XI-XII вв. (Спицын 1905, 117). Систематизация подобных находок М. В. Фехнер показала, что они встречаются на территории Северо-Западной и Северо-Восточной Руси, Северной Европы и Восточной Прибалтики в памятниках второй половины X - XII в. В пределах областей Древней Руси к середине 1960-х гг. было известно более 30 пунктов находок таких предметов. Как отметала Фехнер, хотя трудно решить вопрос, какой русский город являлся их родиной, ясно, что привески не привозились из Скандинавии (Фехнер 1968, 210-214, рис. 1, 2). В. В. Седов, составивший в 1984 г. более полную карту распространения привесок «скандинавского» типа, полагал, что они производились где-то в
Северной Руси (Sedov 1984, 16, 18, fig. 2). Э. Мугуревич указывал, что в Латвию подобные четырехконечные привески импортировались с русских территорий (Mugurevics 1974, 224, 237). А.-Л. Хир-вилуото считает, что такие крестики, широко распространенные в Скандинавии, России и Прибалтике, первоначально появились все-таки у славян, а в XII-XIII вв. изготовлялись на территории Латвии и, может быть, Финляндии (Хирвилуото 1979, 107). На крайнем северо-востоке Европы пока известна лишь одна подобная находка - из жертвенного места на острове Вайгач.
10-15. Три наконечника плетеных цепочек и фрагменты плетеных цепочек (илл. 6: 3, 5). Серебро. Наконечники собраны на серебряном кольце, концы которого закручены своеобразным образом. Длина наконечников: 3,1, 3,2, 3,3 см соответственно, диаметр широкого отверстия около 1 см. Плетеные цепочки «связаны» из тонких проволочек, диаметр каждой около 0,5 мм, диаметр цепочки 0,8 см. Подобные цепочки использовались для крепления различного рода украшений.
16. Кусок серебряной проволоки, свернутый (илл. 6: 2). Диаметр проволоки 2 мм. Вес 4,6 г.
17. Фрагмент гривны, длиной 16 см (илл. 6: 4). Серебро. Вес 34,4 г. Толстая проволока имеет диаметр 6 мм. Представлен один из концов гривны - слегка уплощенный конец имеет своеобразный выступ, который можно рассматривать как одну часть замка.
Архангельский клад, как и большинство кладов на территории Древней Руси, неоднороден по своему составу, и его вещевая часть содержит несколько различных «пластов». В первую группу вещей можно выделить обломок семилучевого височного кольца, височное кольцо так называемого «волынского» типа и фрагмент лунницы. Эти вещи тесно связаны с древнерусской художественной и ремесленной традициями и относятся ко времени XI-XII вв. Витой серебряный браслет с припаянными для вставки щитками как бы замыкает эту группу украшений в хронологическом отношении.
Наличие в составе Архангельского клада вещей, происхождение которых связано с довольно отдаленными друг от друга областями, свидетельствует о том, что на широкой полосе северных территорий, примыкавших к Ледовитому океану, коренные обитатели которых были связаны с «производством» пушного товара, имели хождение железные изделия и бронзовые украшения, производство которых осуществлялось преимущественно в ремесленных центрах Северо-Западной Руси, и одновременно в руках отдельных наиболее богатых купцов скапливались «сокровища», подобные Архангельскому кладу."
Как сообщает Саксон Грамматик, в эпоху короля Гольтера Финляндией и Биармией правил некий Кузон. У него было дочь Тора. "Шведский историк Иоганн фон Страленберг, побывавший в русском плену, написал позднее несколько трудов, посвященных истории России. Так вот он, ссылаясь на забытую всеми "Шведскую библиотеку", издания 1728 года, позаимствовал от туда известие о том, что 14-й король Финляндии Кузо в свое время напал на Биармию, опустошил всю срану и три года владел ею"(А.И. Леонтьев, М.В. Леонтьева, "Походы норманнов на Русь",М.: "Вече", 2009)
"... Основываясь на информации, взятой из Каменной книги, Николай Гумилев организует экспедицию на острова Кузовского архипелага в Белом море, где находит древнее захоронение и золотой гребень,уникалыный по чистоте металла. Этот гребень получил название «Гиперборейский» и был утрачен вместе с другими сокровищами, принадлежавшими знаменитой балерине Матильде Ксешинской. А подарил ей этот гребень сам император.
Вот как описывал сам Гумилев эту находку: «Для раскопок мы выбрали каменную пирамиду на острове, который носит название Немецкий Кузов. К сожалению, пирамида оказалась пустой, и мы уже собирались закончить работу на острове, когда я попросил рабочих, ни на что особенно не рассчитывая, разобрать небольшую пирамиду, которая находилась метрах в десяти от первой. Там, к моей неимоверной радости оказались плотно подогнанные друг к другу камни. Уже на следующий день мы сумели вскрыть это захоронение, сделанное в форме склепа. Викинги не хоронили своих умерших и не строили каменные усыпальницы, поэтому я сделал вывод, что это захоронение относится к более древней цивилизации. В могиле был скелет женщины, никаких предметов, кроме одного единственного. Около черепа женщины находился золотой гребень удивительной работы, наверху которого девушка в облегающей тунике сидела на спинах двух несущих ее дельфинов».(из книги А.Попова "Древние тайны Карелии или гиперборейская традиция Карелии", Москва, 2008)
К.Тиандер, ПОЕЗДКИ СКАНДИНАВОВ В БЕЛОЕ МОРЕ, СПб 1906:
"Но важно то, что Тацит сообщает об этих ситонах. а именно, что ими управляет женщина33. Древнесеверное Kvenir Kvænir было произведено от древненемецкого quena, готского quens, древнесеверного Kvân, Kvæn и т.д., что означало “женщина”, но также и “царица”34. В этом упоминании Тацитом ситонов, которые управляются женщиной, мы имеем первое известие о населении Финляндии. Последняя называлась местными жителями kainu = болото или suomi с тем же значением. Первое - западное, второе - восточное название. Поэтому последнее и перешло к русским и дало Сумь, по аналогии с переходом Ruotsi в Русь. Kainu перешло в литературу. Дифтонг ai, чаще всего встречаемый в греческом языке, передавался на латинском через ae. В одном позднем дипломе я нашел еще Coen mare = Ботнический залив. В местных названиях35 слышишь еще основную гласную: Kainus, Koinalax, Käenoja (писалось - Kæghen oija); также и в фамилиях:36 Kaine, Kainila, Kainonen. Но под влиянием вышеприведенной народной этимологии, вскоре привыкли писать Kvenland и даже Gueneland37. У короля Альфреда находим Cvenaland, Cvensæ и Cvenas. Так как квены жили по обеим сторонам Ботнического залива, то Тацит ничуть не ошибается, помещая квенов-ситонов рядом со шведами.
----------
33 Cetera similes, uno differunt, quod femina dominatur. Гл. XLV, стр. 316.
34 Ср. DA., II т., стр. 10-1.
35 Arwidsson, III т., стр. 321; IV т., стр. 60 и 40.
36 Там же, IV т., стр. 2 и V т.
37 Maurer, Bekehrung, I т., стр. 7.
....Теперь понятно, почему этнографы прибалтийских берегов у Адама не всегда отличались ясностью. Сперва Адам перечисляет народы, живущие на южном берегу Балтийского моря: Wilzi, Leuticii, Pomerani, Polani. Страна последних граничит непосредственно с Россией. Затем Адам от Дании направляется к северу и отмечает: норманнов, Сконе - Sconia, готов, шведов, страну женщин. Об этой стране Адам в другом месте рассказывает разные небылицы в роде следующей, что амазонки эти забеременивают от воды, но мы знаем, что поводом к этим басням послужил народ квенов = кайнов."
"Саги повествуют, что во времена викингских походов на берегах Биармии, или Древней Руси, побывали только два норвежских конунга. Один и них, Эйрик Бодек, по прозвищу Кровавая Секира, около 930 года совершил морской поход к устью Северной Двины и, напав на местных жителей с целью наживы, «убил множество народа, опустошил страну и взял несметные богатства». Это был один из сыновей короля Харальда Прекрасноволосого (Кстати, Гаральд Прекрасноволосый согласно сагам имел кормилицу (приемную мать) по имени Хейда (Heida), которая жила на берегу Белого моря( в стране у Гандвика)), после правления которого возглавил государство, став верховным норвежским вождем.
Как известно, Харальд из своих детей больше всех любил Эйрика и ставил его выше других. В сагах повествуется, что до двенадцати лет тот воспитывался во Фьордах, расположенных на западном берегу Дании, у некого Торира сына Хроальда. Через некоторое время король, посчитав его взрослым, дал сыну пять боевых кораблей и позволил ему участвовать в боевых походах в Восточных странах, Дании, в странах Фризов и Саксов.
Через четыре года Эйрик, овеянный славой, а ему только что исполнилось шестнадцать лет, вернулся в Норвегию. Потом он отправился на запад «за море» и воевал в Шотландии, Ирландии и Валланде, и этот поход также продолжался четыре года. После чего он направил свое судно на север в Финмаркен и дальше в страну Биармию, где и произошла большая битва, в которой викинг одержал победу. Об этом повествуется в «Круге земном» Снорри Стурлусона и в «Саге о Харальде Прекрасноволосом»:
Другой поход в Биармию Эйрик совершил, по мнению исследовательницы скандинавской истории Е.А. Рыдзевской, около 933 года, о чем есть упоминание в своде ear под названием «Красивая кожа» (Fagrskinna): «Он ходил на север в Финмаркен и до самого Бъярмаланда войной. В том походе увидел он в первый раз Гуннхилъд, она была тогда на воспитании и обучении у Маттула, конунга финнов, который был всех ученее в колдовстве. И после того, как Эйрик пришел в Англию, он грабил повсюду в западных странах. Поэтому его прозвали Эйрик Кровавая Секира».
Почему-то все составители саг всегда по-разному описывали результаты этого знаменитого похода в Биармию. По одной версии, как это видно из предыдущей саги, будущая жена Эйрика была дочерью финского короля Маттула, по другой (в «Саге об Эгиле Скаллагримсоне», сочиненной в XII в.) - дочерью некого Эзура Тоти, по третьей (в одноименной саге, сочиненной в XIV в.) - дочерью какого-то Эзура Длинноволосого. Хотя на самом деле «красивейшая и умнейшая из всех женщин и весьма опытная в волшебстве», как говорится в одной из саг, Гунхильд была дочерью датского конунга Горма Старого (умер около 950 г.).
Кстати, в «Саге об Эгиле Скаллагримсоне» утверждается, что это был не единственный поход Эйрика Кровавая Секира в Биармию. Он имел привычку «каждую весну предпринимать свои поездки в Бьярмаланд», в которых ему «сопутствовало много народу», и, естественно, всегда сопровождавшиеся грабежами и разбоями.
Еще один год он правил Норвегией по окончании последней поездки в Биармию, пока в Трандхейме не высадился его младший брат Хакон, воспитанник Адальстейна, прибывший из Англии. Почти все норвежцы сразу перешли на его сторону. Эйрик Кровавая Секира вынужден был бежать в Англию, где вместе с женой получил христианское крещение. Недолго он продержался в качестве мирного жителя на берегах туманного Альбиона; вскоре после смерти английского короля Этельстана собрал своих людей и отправился разорять гостеприимные берега. В 954 году Эйрик Кровавая Секира столкнулся с большой флотилией англичан и погиб в жестоком морском сражении.
Через шесть лет после смерти Эйрика Кровавая Секира его сын Харальд, презрительно прозванный в народе за свою жадность Серая Шкура (Haraldi Grafel), сумел победить конунга Норвегии Хакона и захватить власть.
Не мог успокоиться Харальд, ему нужна была пушнина, серебро, другие богатства, а взять все это можно было не в разоренной и бедной Норвегии и тем более в ставших сильными Англии или Франции, а, богатой мехами, серебром и моржовым клыками, уже хорошо известной тогда норвежцам - Биармии.
Именно для выполнения этой задачи был приурочен поход (ориентировочно в 965 г.) Харальда Серая Шкура на Северную Двину, где он «прославился» своими кровавыми подвигами, и, как воспето в сагах.
В 970 г Харальд во главе своей дружины последний раз побывал на берегах Биармии. Об этом можно узнать из «Саги о Кормаке» (написанной около XII в.), в которой идет речь о двух соперничающих командорих кораблей - Кормаке и Торвальде: « Той весной собирается Харальд конунг ехать в Бьярма-ланд с большой ратью. Кормак был рулевым в той поездке, а на другом корабле был Торвалъд, другие рулевые не названы... Вскоре при наступлении весны король Харальд, в сопровождении огромного войска, отправляется в путь в Биармию. В этом походе Кормак управлял одним, Торвалъд другим кораблем; имена остальных начальников кораблей не сохранились в памяти» (Перевод Е.А. Рыдзевской.)
По дороге к Биармии подручные Харальд а поспорили. Испытывая неприязнь в Торвальду, Кормак ухитрился ударить его ручкой руля по голове так сильно, что тот потерял сознание. Рассвирепев от такой наглости, подруга Торвальда по имени Стеингерд взяла управление судна на себя, пошла наперерез кораблю Кормака и ударила его в борт, чуть не потопив судно. Только сам король сумел помирить соперников. После чего они благополучно добрались до Биармии, а после грабежа мирного населения отправились обратно в Норвегию.
Следует еще раз отметить, что только Эйрик Кровавая Секира и его сын Харальд Серый Плащ являлись единственными королями Норвегии, которые непосредственно ходили в боевые походы на Северную Двину и грабили Биармию" (А.И. Леонтьев, М.В. Леонтьева. "Походы норманнов на Русь",М.: "Вече", 2009)
"Среди действующих лиц средневерхне-немецкой поэмы «Ортнид» (первая половина XIII века) имеется старый богатырь Илья, «король русских» (Iljas Kiinig von den Riuzen, Iljas von Riuzen), дядя по матери короля Ортнида, «самый дорогой» ему человек.
Нижненемецкий извод того же сказания, отражен в норвежской «Саге о Тидреке» (ок. 1250). Здесь
Ортниду соответствует Хертнид (Hertnid). Хертнид является могучим славянским королем, которому подчинены русские, поляки (Pulinaland) и вильтины, или вильцы. Столица его - Holmgard . Хертнид Русский (Hertnid von Reussen) упоминается мельком и в других произведениях немецкого эпоса XIII века. У короля Хертнида было три сына, между которыми он разделил свое царство:
старший, Осантрикс, стал королем земли вильтинов, второй, Вальдемар, - королем земли русов и поляков, третий, ярл Илья Греческий (lljas af Greca), был прославленный богатырь, рожденный,
по-видимому, от наложницы. Один из его сыновей носил также имя Хертнид (то есть Ортнид)." (Азбелев С.Н., Устная история в памятниках Новгорода и Новгородской земли, СПБ 2007)
На карте 16 века залив городов находится в Белом море. А в районе Биармии на берегу Белого озера - Старигур (Старигард). Недалеко от устья реки Двины город Холмогоры, через который согласно Зерцалу Русских государей держал свой путь в 1048 году норвежский король Гаральд, сватаяь к Елизавете, дочери Ингегерды и Ярослава Мудрого. А в 1390 году Холмлгоры были сожжены. (Описание Архангельской губернии Козьмою Молчановым, СПб 1813 г). Там же упоминается про сильнейшее землятресение в Холмогорах.
1570 г. «Septentrionalivm Regionvm Svetia, Gothia, Norvegia, Dania...».
Картограф: Gerard de Jode, Antwerpen
В 1989 в окрестностях Архангельска, то есть в 40-45 км вверх по Северной Двине от ее впадения в Белое море, обнаружен так называемый Архангельский клад, включающий 1915 монет (более 90 % из них - германской чеканки X-XII веков) и около 20 ювелирных украшений, в том числе древнерусского и скандинавского изготовления. Еще через 15 лет (2004) при реставрации Гостиного двора в Архангельске был обнаружен клад, включающий скандинавское вооружение (ок. X век) - четырнадцать мечей, шесть арбалетов, лук со стрелами, два боевых топора, булаву, кистень, два щита и два шлема. По словам директора музея Владимира Любимова, на мечах сохранились надписи - имена владельцев. Мечи принадлежали двум вождям, которых звали Гырг Грязный и Бодрик Бородатый.
Кстати, пользуясь случаем, рекомендую всем познакомиться с книгой, опубликованной московским издательством "Вече": А.И. Леонтьев, М.В. Леонтьева. "Походы норманнов на Русь" (М.: "Вече", 2009). В ней приведена очень интересная гипотеза касательно Биармии и попыток скандинавов ее завоевать, а также полностью приведен текст очень редкой, малоизвестной саги "История Хиалмара, царя Биармландии и Тулемаркии", впервые переведенная на русский язык С.К. Кузнецовым в 1905 г. и не издававшаяся более века.
Авторы - краеведы из Архангельска, авторы ранее опубликованной книги "Биармия" (М., 2007), предожили свою оригинальную гипотезу, согласно которой под Биармией (Бьярмландом) древние скандинавы понимали всю Северную Русь, а сам хороним "Биармия" имеет истоки в древнем слове "бер" - "медведь" (сканд. biorn, bersi, ирл. bear). Упоминавшаяся арабскими географами "Русская земля Арса" также связана, по мнению Леонтьевых, с этим словом, потому что, вслед за поэтом и литературоведом С.С. Наровчатовым, они полагают, что настоящим названием этого священного для германцев и славян зверя было "арс", "орс", или "рос" (по-латыни медведь зовется ursus, по-древнеперсидски - arsa, по-французски - ours, по-итальянски - orso).
Далее две карты и цитаты из статьи Е. Н. Носов, О. В. Овсянников, АРХАНГЕЛЬСКИЙ КЛАД 1989 г, опубликованной в с сборнике СЛАВЯНЕ И ФИННО-УГРЫ Археология, история, культура,
С.-ПЕТЕРБУРГ 1997:
"Находка в 1990 г. в Новгороде берестяной грамоты № 724 однозначно подтверждает факт наличия княжеских поселенцев в северных владениях Новгорода во второй половине XII в. (Янин 1993. 117-119). Новгородские административно-фискальные пункты этого времени ориентировались на системы расселения местного населения. Весьма симптоматично, что рассматриваемый клад найден на речке Вихтуй. Дело в том, что пункт «у Вихтоуя» упомянут в перечне погостов князя Святослава Ольговича 1137 г. (Уставы 1976. 148). А. Н. Насонов полагал, что речь шла о д. Вихтово на р. Пи-неге (Насонов 1951, 105). По мнению А. М. Спиридонова, Вихтуй - это имя местного чудского старейшины (Спиридонов 1989 19). Однако находка клада на р. Вихтуй, притоке р. Тойнокурьи определенно свидетельствует о локализации пункта (Устав 1137 г.) именно здесь. Можно предполагать, что в группу нижнедвинских погостов входили Иван погост, «на Ракуле», «на Старкове», «у Вихтоуя» (Уставы 1976, 148).
Административный и военный центр Нижнего Подвинья в XII- XV вв. находился на Холмогорах, но поселенческие структуры активно развивались и в самой дельте Северной Двины. Например, в 1419 г., когда в устье Двины «пришедши Мурмане войною в 500 человек с моря, в бусах и в шнеках», то непосредственно в двинской дельте они сожгли Николо-Корельский монастырь, Конечный погост, Яковлю курью, Ондреянов берег, Кит-остров, Кяр-остров, Ми-хайло-Архангельский монастырь, Цигломень, Хецнему (Новгородская IV летопись 1848, 426). Михайло-Архангельский монастырь. давший впоследствии имя Архангельску, был основан в конце XIV в. (Андреев 1988, 68). Северную часть Подвинья историческая традиция начиная с конца I в. упорно связывала с Биармией (сводку литературы см.: Джаксон 1988, 58-67). Таким образом, симптоматично, что именно в районе Нижнего Подвинья был найден Архангельский клад - по существу, первый древнерусский памятник XII в. в Северном Поморье.
Клад был зарыт на первой подпойменной террасе, приблизительно на высоте 1,8 м над уровнем воды (на сентябрь 1989 г.), на правом берегу небольшого ручья, впадающего в р. Вихтуй (илл. 2). Эта речка является рукавом довольно крупного притока Северной Двины - р. Тойнокурьи. Можно предполагать, что место для сокрытия клада было выбрано не случайно, ибо оно расположено вблизи от тех водных дорог в районе двинской дельты, которые непосредственно примыкали к коренным берегам, где могли располагаться места временных или постоянных становищ.
Клад представляет собой «сокровище» из серебра общим весом 1632,57 г, состоящее из более чем 2000 западноевропейских денариев. трех саманидских дирхемов и вещевой части весом 270,67 г. Судя по составу монет, клад датируется 30-ми гг. XII в. (детальный анализ монет проведен В. М. Потиным: Nosov, Ovsyannikov, Potin 1992). По составу вещей клад не отличается от ранее найденных и учтенных древнерусских кладов: это набор женских украшений, как целых, так и в обломках, а также специально хранимые очень мелкие кусочки вещей, некогда бывших в употреблении.
--------
Первая публикация описи клада и анализ распространения кладов на Русском Севере были сделаны Е. Н. Носовым, В. В. Овсянниковым и В. М. Потиным в финском журнале на английском языке в 1992 г. (Nosov, Ovsyannikov, Potin 1992, 3-21). На русском языке подробное описание клада никогда не издавалось. Авторы ставят перед собой цель заполнить этот пробел в отношении вещевой части клада, отсылая для ознакомления с его монетной частью, изученной В. М. Потиным, к упомянутой выше статье.
1. Пластинчатый браслет (илл. 3). Серебро. Гравировка. Зернь. Длина браслета 15 см, ширина пластины 1,85 см, вес 51,05 г.
Предварительно можно считать, что происхождение этой вещи тесно связано с булгарским ремесленным производством. Близкий по облику браслет был найден в Новгороде в слоях конца XII в. (сообщение А. С. Хорошева). Попадание на Беломорское побережье предметов подобного облика из более южных районов не должно вызывать удивление, так как, например, в Вымских могильниках встречены отдельные серебряные украшения с аналогичными шато-нами в круглых подвесах, замкнутых лунницах. Общая датировка их определяется X-XIII вв., и происхождение связывается с деятельностью булгарских ювелиров (Савельева 1987, 122).
2. Витой браслет (илл. 5: 1). Серебро. Зернь. Каменные вставки. Размеры 6x7,6 см, вес 57,3 г. Браслет сплетен из трех толстых жгутов. Спаянные расклепанные концы браслета являются основаниями напаянных подтреугольных оправ с каменными вставками. В основании оправы имеют сканный жгут и ряд треугольников из крупной зерни. На концах браслета нет следов припайки петель замка. В средней части браслета - припаянная пластина длиной почти 3 см - следы ремонта изделия.
Сложные витые браслеты с накладными наконечниками, часто украшенными чернью, появились с конца XI в. и продержались в русской княжеско-дружинной среде вплоть до монгольского завоевания (Корзухина 1954, 63, табл. XIII и XIV). Браслеты, близкие входящим в данный клад, имеются в кладе из Старой Рязани, содержащем предметы, датируемые второй половиной XII - первой третью XIII в. (Даркевич, Монгайт 1978, 8, 11 (№ 28, 29), табл. XX). В Новгород-. такие браслеты, но из мягкой оловянисто-свинцовой проволоки, прс-исходят из слоев от рубежа XI-XII вв. до конца XIII в. (Седова 198'. 102). В инвентаре вымских могильников имеется два экземпляра серебряных дротовых щитковоконечных браслетов с каменными встав ками в обрамлении скани и зерни, которые датируются XI-XII вв. (Савельева 1987, 129, табл. 32: 13). Безусловно, они не являются полными аналогами архангельской находке, но свидетельствуют о распространении подобных предметов на крайнем северо-востоке Восточ ной Европы в первые века II тыс. н. э.
3. Подвеска петлеобразная с тремя петлями (или. 4: 1). Вес 22,3 г. Серебро. Гравировка. Сделана из толстой проволоки (диаметр до 4 мм). Петлеобразная часть подвески уплощена и украшена глазковым орнаментом. Высота подвески 8 см, максимальная ширина 7,5 см. Сохранилась лишь часть замка.
4. Подвеска петлеобразная с тремя петлями, составляющая пар> с предыдущей подвеской (илл. 4: 2). Серебро. Гравировка. Вес 21,1 г. Размеры: высота 7,85 см, ширина 7,2 см. Толщина проволоки 4 мм. Сохранилась часть замка.
В районе Архангельского Севера подобные подвески встречены еще в трех памятниках: в могильнике XII в. - устье р. Варзуги на южном берегу Кольского полуострова - 1 экземпляр (Овсянников 1984, 25, 26; 1985, 86; Овсянников, Рябинин 1989, рис. 5: 3; Ovsyanni-kov 1984, 102, fig. 4: 1), в Чудском могильнике конца XI-первой половины XII в. на р. Ваге, притоке Северной Двины, - 1 экземпляр (Назаренко, Овсянников, Рябинин 1984, рис. 5: 13) и на жертвенных местах на острове Вайгач - 3 экземпляра (раскопки Л. П. Хлобыстина). Вероятнее всего, подобные петлеобразные подвески попали из восточных областей угро-финского расселения. Находки из клада являются пока наиболее западным пунктом их распространения.
5. Топоровидная подвеска (илл. 4: 3). Серебро. Гравировка. Вес 26,1 г. Размеры подвески: высота 7,9 см, максимальная ширина 8,6 см. Подвеска сделана из серебряной пластины толщиной около 1 мм. В верхней части имеется петелька, приклепанная к пластине с двух сторон. Лицевая поверхность пластины имеет богатое гравированное орнаментальное украшение: края подвески оконтурены фризом из параллельных рубчиковых линий с заполнением треугольных вдавлений с кружками внутри треугольников (мотив «волчий зуб»), верхняя часть пластины отделена орнаментальным фризом от основной композиции, которая представлена «рогатым» изображением из нескольких гравированных орнаментальных полос. Нижняя, как и верхняя, часть пластины украшена рисунком типа «молнии». Среди элементов орнамента прослеживаются отдельные вдавленные линии - следы первоначальной разметки композиции. Особенно четко они видны на обратной стороне подвески, где на плоскости схематически повторена основная композиция изображения- линия, отделяющая верхнюю часть пластины и два «рога», спускающиеся вниз. Данное украшение относится к североевропейскому кругу древностей. В свое время Э. Кивикоски картографировала все известные привески подобного типа в количестве 16 экземпляров из 11 пунктов: на севере Норвегии - 6, в Швеции - 2, в Финляндии - 3, в Эстонии - 3, на северо-западе Новгородской земли- 1, в бассейне р. Ваги-1 (Kivikoski 1970, 88-94, Abb. 1). По мнению Кивикоски, топоровидные подвески, входящие в клады серебряных вещей, обнаруженных на лопарской территории, изменялись под влиянием образцов, изготовлявшихся на территории Эстонии. По характеру орнаментальных украшений подвеска из клада ближе всего к находкам из клада из Остерботнии, которые также имеют в своем декоре мотивы «рога» (Zachrisson 1984, fig. 52).
6. Височное кольцо так называемого «волынского» типа (илл. 5: 2). Серебро. Зернь. Вес подвески-10,48 г. Сохранилась часть украшения - его «бутылкообразное» тулово имеет высоту 3,7 см, максимальный диаметр 2 см. От верхней части предмета сохранился лишь фрагмент из спаянных рубчатых проволок. Тулово подвески завершается пирамидкой из напаянной крупной зерни, из такой же зерни напаяны блоки-треугольники на всех четырех горизонтальных зонах привески. Каждая из зон отделена двумя рядами рубчатых полосок. Дно привески уплощенное. Подобные находки встречены в кладах Среднего Поднепровья второй половины X - рубежа X- XI вв. (Толстой, Кондаков 1897, 64, 65, 67, 63, рис. 65-67; Корзу-хина 1954, табл. VI: 9; VII: 1, 3), в погребении второй половины X в. киевского некрополя (Каргер 1958, 209, табл. XXVIII). Массо вое производство подобных ювелирных изделий в IX-XII вв. су шествовало в булгарских ювелирных мастерских, откуда распространялось в Приуральские и другие северные территории вплоть до Югории (по данным, собранным А. М. Белавиным).
7. Фрагмент семилучевого височного кольца (илл. 5: 4). Серебро Литье. Сохранился лишь фрагмент украшения с тремя лучами и четырьмя внутренними зубчиками. Ширина фрагмента около 2 см, высота от каплевидного отростка до «зубчиков» - 2,8 см. Вес 1,58 г. Щиток орнаментирован прямоугольными вдавлениями. а центральные лучи имеют орнамент в виде треугольников. Датирс; ка такого типа колец - конец XI в. или рубеж XI-XII вв. (Равди на 1968, 138). Украшение подобно семилучевым височным кольцам радимичей V группы по классификации Е. Н. Шинакова, которые датируются XI-XII вв. (Шинаков 1980, 117, 121, 122, рис. 2; Соловьева 1978, 171-178). До настоящей архангельской находки самым северным из известных было радимичское лучевое височнс; кольцо, обнаруженное в Новгороде в слое второй половины XII в. (Шинаков 1980, 118, рис. 3; Седова 1981, 10, 12, 13, рис. 2: 2).
8. Фрагмент лунницы (илл. 5: 3). Серебро. Скань. Зернь. Ширина сохранившейся части 2,7 см, высота 1,3 см. Вес 4,98 г. Петелька сохранилась также фрагментарно. На плоскость лунницы напаяны скан-ные проволочки и треугольники зерни. Толщина пластины лунниць: приблизительно 0,7 мм. Подобные филигранно-зерненые крупные лунницы представлены в основном в кладах X-XI вв. и происходят из районов, расположенных вблизи городских центров Руси (данный тип украшения является продуктом городского ювелирного ремесла). или из местностей, которые находятся вдоль важных торговых магистралей (Корзухина 1954, 23, 64, 65; Успенская 1967, 99-102).
9. Крестообразная подвеска (илл. 6: 1). Серебро. Литъе. Подвеска дошла до нас не полностью - обломана одна из ветвей креста. В петельке сохранилось проволочное «переходное» кольцо, закр\-ченное сложным способом. Размеры креста 3,5 * 6,3 см. Вес 17,35 г. Привеска с кружком на перекрестье и тремя кружками на каждом конце относится к тому типу изделий, за которыми в литературе закрепилось название «крестики скандинавского типа», данное им в начале века А. А. Спицыным, рассматривавшим привески как импорт из Скандинавии XI-XII вв. (Спицын 1905, 117). Систематизация подобных находок М. В. Фехнер показала, что они встречаются на территории Северо-Западной и Северо-Восточной Руси, Северной Европы и Восточной Прибалтики в памятниках второй половины X - XII в. В пределах областей Древней Руси к середине 1960-х гг. было известно более 30 пунктов находок таких предметов. Как отметала Фехнер, хотя трудно решить вопрос, какой русский город являлся их родиной, ясно, что привески не привозились из Скандинавии (Фехнер 1968, 210-214, рис. 1, 2). В. В. Седов, составивший в 1984 г. более полную карту распространения привесок «скандинавского» типа, полагал, что они производились где-то в
Северной Руси (Sedov 1984, 16, 18, fig. 2). Э. Мугуревич указывал, что в Латвию подобные четырехконечные привески импортировались с русских территорий (Mugurevics 1974, 224, 237). А.-Л. Хир-вилуото считает, что такие крестики, широко распространенные в Скандинавии, России и Прибалтике, первоначально появились все-таки у славян, а в XII-XIII вв. изготовлялись на территории Латвии и, может быть, Финляндии (Хирвилуото 1979, 107). На крайнем северо-востоке Европы пока известна лишь одна подобная находка - из жертвенного места на острове Вайгач.
10-15. Три наконечника плетеных цепочек и фрагменты плетеных цепочек (илл. 6: 3, 5). Серебро. Наконечники собраны на серебряном кольце, концы которого закручены своеобразным образом. Длина наконечников: 3,1, 3,2, 3,3 см соответственно, диаметр широкого отверстия около 1 см. Плетеные цепочки «связаны» из тонких проволочек, диаметр каждой около 0,5 мм, диаметр цепочки 0,8 см. Подобные цепочки использовались для крепления различного рода украшений.
16. Кусок серебряной проволоки, свернутый (илл. 6: 2). Диаметр проволоки 2 мм. Вес 4,6 г.
17. Фрагмент гривны, длиной 16 см (илл. 6: 4). Серебро. Вес 34,4 г. Толстая проволока имеет диаметр 6 мм. Представлен один из концов гривны - слегка уплощенный конец имеет своеобразный выступ, который можно рассматривать как одну часть замка.
Архангельский клад, как и большинство кладов на территории Древней Руси, неоднороден по своему составу, и его вещевая часть содержит несколько различных «пластов». В первую группу вещей можно выделить обломок семилучевого височного кольца, височное кольцо так называемого «волынского» типа и фрагмент лунницы. Эти вещи тесно связаны с древнерусской художественной и ремесленной традициями и относятся ко времени XI-XII вв. Витой серебряный браслет с припаянными для вставки щитками как бы замыкает эту группу украшений в хронологическом отношении.
Наличие в составе Архангельского клада вещей, происхождение которых связано с довольно отдаленными друг от друга областями, свидетельствует о том, что на широкой полосе северных территорий, примыкавших к Ледовитому океану, коренные обитатели которых были связаны с «производством» пушного товара, имели хождение железные изделия и бронзовые украшения, производство которых осуществлялось преимущественно в ремесленных центрах Северо-Западной Руси, и одновременно в руках отдельных наиболее богатых купцов скапливались «сокровища», подобные Архангельскому кладу."
Как сообщает Саксон Грамматик, в эпоху короля Гольтера Финляндией и Биармией правил некий Кузон. У него было дочь Тора. "Шведский историк Иоганн фон Страленберг, побывавший в русском плену, написал позднее несколько трудов, посвященных истории России. Так вот он, ссылаясь на забытую всеми "Шведскую библиотеку", издания 1728 года, позаимствовал от туда известие о том, что 14-й король Финляндии Кузо в свое время напал на Биармию, опустошил всю срану и три года владел ею"(А.И. Леонтьев, М.В. Леонтьева, "Походы норманнов на Русь",М.: "Вече", 2009)
"... Основываясь на информации, взятой из Каменной книги, Николай Гумилев организует экспедицию на острова Кузовского архипелага в Белом море, где находит древнее захоронение и золотой гребень,уникалыный по чистоте металла. Этот гребень получил название «Гиперборейский» и был утрачен вместе с другими сокровищами, принадлежавшими знаменитой балерине Матильде Ксешинской. А подарил ей этот гребень сам император.
Вот как описывал сам Гумилев эту находку: «Для раскопок мы выбрали каменную пирамиду на острове, который носит название Немецкий Кузов. К сожалению, пирамида оказалась пустой, и мы уже собирались закончить работу на острове, когда я попросил рабочих, ни на что особенно не рассчитывая, разобрать небольшую пирамиду, которая находилась метрах в десяти от первой. Там, к моей неимоверной радости оказались плотно подогнанные друг к другу камни. Уже на следующий день мы сумели вскрыть это захоронение, сделанное в форме склепа. Викинги не хоронили своих умерших и не строили каменные усыпальницы, поэтому я сделал вывод, что это захоронение относится к более древней цивилизации. В могиле был скелет женщины, никаких предметов, кроме одного единственного. Около черепа женщины находился золотой гребень удивительной работы, наверху которого девушка в облегающей тунике сидела на спинах двух несущих ее дельфинов».(из книги А.Попова "Древние тайны Карелии или гиперборейская традиция Карелии", Москва, 2008)
К.Тиандер, ПОЕЗДКИ СКАНДИНАВОВ В БЕЛОЕ МОРЕ, СПб 1906:
"Но важно то, что Тацит сообщает об этих ситонах. а именно, что ими управляет женщина33. Древнесеверное Kvenir Kvænir было произведено от древненемецкого quena, готского quens, древнесеверного Kvân, Kvæn и т.д., что означало “женщина”, но также и “царица”34. В этом упоминании Тацитом ситонов, которые управляются женщиной, мы имеем первое известие о населении Финляндии. Последняя называлась местными жителями kainu = болото или suomi с тем же значением. Первое - западное, второе - восточное название. Поэтому последнее и перешло к русским и дало Сумь, по аналогии с переходом Ruotsi в Русь. Kainu перешло в литературу. Дифтонг ai, чаще всего встречаемый в греческом языке, передавался на латинском через ae. В одном позднем дипломе я нашел еще Coen mare = Ботнический залив. В местных названиях35 слышишь еще основную гласную: Kainus, Koinalax, Käenoja (писалось - Kæghen oija); также и в фамилиях:36 Kaine, Kainila, Kainonen. Но под влиянием вышеприведенной народной этимологии, вскоре привыкли писать Kvenland и даже Gueneland37. У короля Альфреда находим Cvenaland, Cvensæ и Cvenas. Так как квены жили по обеим сторонам Ботнического залива, то Тацит ничуть не ошибается, помещая квенов-ситонов рядом со шведами.
----------
33 Cetera similes, uno differunt, quod femina dominatur. Гл. XLV, стр. 316.
34 Ср. DA., II т., стр. 10-1.
35 Arwidsson, III т., стр. 321; IV т., стр. 60 и 40.
36 Там же, IV т., стр. 2 и V т.
37 Maurer, Bekehrung, I т., стр. 7.
....Теперь понятно, почему этнографы прибалтийских берегов у Адама не всегда отличались ясностью. Сперва Адам перечисляет народы, живущие на южном берегу Балтийского моря: Wilzi, Leuticii, Pomerani, Polani. Страна последних граничит непосредственно с Россией. Затем Адам от Дании направляется к северу и отмечает: норманнов, Сконе - Sconia, готов, шведов, страну женщин. Об этой стране Адам в другом месте рассказывает разные небылицы в роде следующей, что амазонки эти забеременивают от воды, но мы знаем, что поводом к этим басням послужил народ квенов = кайнов."
"Саги повествуют, что во времена викингских походов на берегах Биармии, или Древней Руси, побывали только два норвежских конунга. Один и них, Эйрик Бодек, по прозвищу Кровавая Секира, около 930 года совершил морской поход к устью Северной Двины и, напав на местных жителей с целью наживы, «убил множество народа, опустошил страну и взял несметные богатства». Это был один из сыновей короля Харальда Прекрасноволосого (Кстати, Гаральд Прекрасноволосый согласно сагам имел кормилицу (приемную мать) по имени Хейда (Heida), которая жила на берегу Белого моря( в стране у Гандвика)), после правления которого возглавил государство, став верховным норвежским вождем.
Как известно, Харальд из своих детей больше всех любил Эйрика и ставил его выше других. В сагах повествуется, что до двенадцати лет тот воспитывался во Фьордах, расположенных на западном берегу Дании, у некого Торира сына Хроальда. Через некоторое время король, посчитав его взрослым, дал сыну пять боевых кораблей и позволил ему участвовать в боевых походах в Восточных странах, Дании, в странах Фризов и Саксов.
Через четыре года Эйрик, овеянный славой, а ему только что исполнилось шестнадцать лет, вернулся в Норвегию. Потом он отправился на запад «за море» и воевал в Шотландии, Ирландии и Валланде, и этот поход также продолжался четыре года. После чего он направил свое судно на север в Финмаркен и дальше в страну Биармию, где и произошла большая битва, в которой викинг одержал победу. Об этом повествуется в «Круге земном» Снорри Стурлусона и в «Саге о Харальде Прекрасноволосом»:
Другой поход в Биармию Эйрик совершил, по мнению исследовательницы скандинавской истории Е.А. Рыдзевской, около 933 года, о чем есть упоминание в своде ear под названием «Красивая кожа» (Fagrskinna): «Он ходил на север в Финмаркен и до самого Бъярмаланда войной. В том походе увидел он в первый раз Гуннхилъд, она была тогда на воспитании и обучении у Маттула, конунга финнов, который был всех ученее в колдовстве. И после того, как Эйрик пришел в Англию, он грабил повсюду в западных странах. Поэтому его прозвали Эйрик Кровавая Секира».
Почему-то все составители саг всегда по-разному описывали результаты этого знаменитого похода в Биармию. По одной версии, как это видно из предыдущей саги, будущая жена Эйрика была дочерью финского короля Маттула, по другой (в «Саге об Эгиле Скаллагримсоне», сочиненной в XII в.) - дочерью некого Эзура Тоти, по третьей (в одноименной саге, сочиненной в XIV в.) - дочерью какого-то Эзура Длинноволосого. Хотя на самом деле «красивейшая и умнейшая из всех женщин и весьма опытная в волшебстве», как говорится в одной из саг, Гунхильд была дочерью датского конунга Горма Старого (умер около 950 г.).
Кстати, в «Саге об Эгиле Скаллагримсоне» утверждается, что это был не единственный поход Эйрика Кровавая Секира в Биармию. Он имел привычку «каждую весну предпринимать свои поездки в Бьярмаланд», в которых ему «сопутствовало много народу», и, естественно, всегда сопровождавшиеся грабежами и разбоями.
Еще один год он правил Норвегией по окончании последней поездки в Биармию, пока в Трандхейме не высадился его младший брат Хакон, воспитанник Адальстейна, прибывший из Англии. Почти все норвежцы сразу перешли на его сторону. Эйрик Кровавая Секира вынужден был бежать в Англию, где вместе с женой получил христианское крещение. Недолго он продержался в качестве мирного жителя на берегах туманного Альбиона; вскоре после смерти английского короля Этельстана собрал своих людей и отправился разорять гостеприимные берега. В 954 году Эйрик Кровавая Секира столкнулся с большой флотилией англичан и погиб в жестоком морском сражении.
Через шесть лет после смерти Эйрика Кровавая Секира его сын Харальд, презрительно прозванный в народе за свою жадность Серая Шкура (Haraldi Grafel), сумел победить конунга Норвегии Хакона и захватить власть.
Не мог успокоиться Харальд, ему нужна была пушнина, серебро, другие богатства, а взять все это можно было не в разоренной и бедной Норвегии и тем более в ставших сильными Англии или Франции, а, богатой мехами, серебром и моржовым клыками, уже хорошо известной тогда норвежцам - Биармии.
Именно для выполнения этой задачи был приурочен поход (ориентировочно в 965 г.) Харальда Серая Шкура на Северную Двину, где он «прославился» своими кровавыми подвигами, и, как воспето в сагах.
В 970 г Харальд во главе своей дружины последний раз побывал на берегах Биармии. Об этом можно узнать из «Саги о Кормаке» (написанной около XII в.), в которой идет речь о двух соперничающих командорих кораблей - Кормаке и Торвальде: « Той весной собирается Харальд конунг ехать в Бьярма-ланд с большой ратью. Кормак был рулевым в той поездке, а на другом корабле был Торвалъд, другие рулевые не названы... Вскоре при наступлении весны король Харальд, в сопровождении огромного войска, отправляется в путь в Биармию. В этом походе Кормак управлял одним, Торвалъд другим кораблем; имена остальных начальников кораблей не сохранились в памяти» (Перевод Е.А. Рыдзевской.)
По дороге к Биармии подручные Харальд а поспорили. Испытывая неприязнь в Торвальду, Кормак ухитрился ударить его ручкой руля по голове так сильно, что тот потерял сознание. Рассвирепев от такой наглости, подруга Торвальда по имени Стеингерд взяла управление судна на себя, пошла наперерез кораблю Кормака и ударила его в борт, чуть не потопив судно. Только сам король сумел помирить соперников. После чего они благополучно добрались до Биармии, а после грабежа мирного населения отправились обратно в Норвегию.
Следует еще раз отметить, что только Эйрик Кровавая Секира и его сын Харальд Серый Плащ являлись единственными королями Норвегии, которые непосредственно ходили в боевые походы на Северную Двину и грабили Биармию" (А.И. Леонтьев, М.В. Леонтьева. "Походы норманнов на Русь",М.: "Вече", 2009)