Писатель из исчезнувшей страны: Иво Андрич
https://rabkor.ru/culture/2022/10/24/writer_from_a_disappeared_country_ivo_andric
Никита Феденко
«Самой трагической и жалкой из слабостей, присущих человеческому роду, несомненно, является полная его неспособность к предвидению, столь резко противоречащая всем прочим многочисленным его дарованиям, способностям и познаниям».
Югославия. Страна, про существование которой сейчас знают все меньшее количество людей, далеко не каждый вспомнит про её трагическую гибель, войны и бомбардировки НАТО. Ещё меньше людей знает про славное литературное наследие выходцев из этого региона. Что же, будем исправлять.
Эпично, эстетически прекрасно, с легким налетом непреодолимой грусти, которая странным образом утверждает оптимизм, с которым писатель смотрит на жизнь - так бы я коротко описал творчество выдающегося писателя Югославии - Иво Андрича.
Про биографию Андрича можно говорить неимоверно долго. Родился в 1892 в семье школьного служащего Антуна Андрича и Катарины Андрич (в девичестве Пейич) на территории нынешней БиГ. Когда умер отец семейства, будущему писателю не исполнилось и 3 лет. Печальное событие послужило причиной переезда матери с сыном к родственникам мужа в Вышеград. Там Андрич провел своё детство и закончил основную школу, а уже в 1903 поступил в Сараевскую гимназию.
Он был участником националистического движения «Млада Босния» (Гаврило Принцип, убивший принца Фердинанда и его супругу, - выходец из этой организации), за что Первую мировую войну провёл в тюрьме и под домашнем арестом. После работал дипломатом, начало Второй мировой войны застал в Берлине, но в скором времени ретировался в Белград, где, по его словам, только труд стал единственным спасением (в это время он пишет лучшие свои работы).
По окончанию войны несколько раз бывал в СССР, о чем есть несколько рассказов, например, «Поездка в Сталинград». Получил Нобелевскую премию по литературе. Был женат единожды в зрелом возрасте, и смерть супруги предопределила постепенное угасание жизненных сил самого писателя.
Самый известный роман Андрича - «Мост на Дрине». Это повествование об истории скромного провинциального городка Вышеград с XVI по XX в., историю строительства и частичного разрушения моста (буквально и фигурально) соединяющего восток и запад. Османское, затем австро-венгерское владычество, мирное и военное время, жизнь мусульман, христиан и иудеев в одном городе, реально происходившие исторические события и вплетенные в повествование легенды и предания, сказки и мифы, родившиеся в этой уникальной среде, и мост, к которому у Андрича особенно трепетное отношение: «Из всего, что воздвигает и строит человек, повинуясь жизненному инстинкту, на мой взгляд, нет ничего лучше и ценнее мостов. Они важнее, чем дома, священнее, чем храмы, - ибо они общие».
Жизнь человека наполнена предрассудками, он может переживать как моменты счастья, так и удары судьбы, которые зачастую бывают выше его собственных сил, а происходящие вокруг события говорят только о потере ценностей и кончине цивилизации, как таковой. Но время идёт, поколения сменяются, великие потрясения не приводят к окончанию истории, а просто уходят в небытие, и все драмы внутри одной единственной человеческой жизни не выходят никуда дальше границ этого скромного существования. Так я бы описал главный урок, который получил после прочтение романа «Мост на Дрине».
Другой роман Андрича, «Травницкая хроника», тоже глубоко историчен: он описывает реальный период времён наполеоновских войн, когда в Травнике (городе, где родился Андрич) открываются консульства Франции и Австро-Венгрии, реальные задокументированные события и исторические лица. В романе Андрич передаёт всю сложность и многогранность попытки понять «дикарский» Восток «цивилизованным» Западом. Также весомую роль играет специфичное противостояние «отцов и детей»: в консульство к главному герою, представителю наполеоновской Франции Жану Давилю, прибывает Дефоссе, новый чиновник, молодой и жизнерадостный человек, полный надежд, но при этом трезвый и практичный - полная противоположность Давилю. Старый консул устал от пережитых им революционных бурь, военных потрясений и борьбы за место под солнцем, он разочаровался в идеалах своей юности, бездумное и ревностное служение которым принесло лишь неуверенность в себе и постоянную готовность идти на компромиссы. Давиль теперь желает лишь одного: мира и покоя, которого, увы, нет и не может быть в этой дикой стране, среди людей, истинные цели и мотивы которых невозможно понять европейцу.
««Травник! Травник!». Он повторял это слово вполголоса, как название какой-то таинственной болезни или магическую формулу, которую трудно запомнить и легко забыть. И чем больше он повторял это слово, тем удивительнее оно ему казалось: две темные гласные между глухих согласных. А эта формула охватывала теперь в его глазах больше, чем он мог когда-либо предположить, охватывала весь мир. Это слово - не глухое и холодное название заброшенного городка, не Травник, - теперь это для него Париж и Иерусалим, столица мира и центр жизни.
Так человек с детства мечтает о крупных городах и славном поприще, но реальные и решительные битвы за утверждение собственной личности и осуществление всего, что она в себе инстинктивно таит, разыгрываются там, куда судьба забросит его, бог весть на каком узеньком, безыменном пространстве, без блеска и красоты, без свидетелей и судей».
«…На тысячи разных языках, в самых различных условиях, из века в век, от древних рассказов в хижинах, у огня и вплоть до произведений современных рассказчиков, которые в данных момент выходят из печати в крупных издательских центрах, всюду ведется один рассказ, одно бесконечное повествование о судьбе человеческой, которую люди пересказывают людям. Способ и формы этого рассказа меняются со временем и возможностями, но необходимость в таком рассказе остается, и он течет, в него вплетаются новые истории и не видно ни конца, ни края ему. Так же, как и человечеству, которое, как только забрезжило в нем самосознание, стало рассказывать о себе одну и ту же повторяющуюся и вечно новую историю, перебирая миллион вариантов. Как будто этот рассказ, как рассказы Шахерезады, должен обмануть врага и отложить неминуемость трагического финала, грозящего нам, и должен продолжить иллюзию того, что наша жизнь и существование имеют смысл и цель. [...] Может быть в этих рассказах, устных и письменных, и содержится настоящая история человечества, и может быть именно в них заключается смысл нашей жизни, смысл истории, которая неважно, что описывает - прошлое или настоящее».
Этот отрывок взят из речи Андрича на вручении Нобелевской премии, и он как нельзя лучше отображает смысл сборника рассказов «Дом на отшибе». Вступление начинается с описания дома, в котором писателю довелось провести лето. Лето было плодотворным, но вместо того, чтобы придумывать рассказы, они, в виде конкретных людей (скорее всего, все это души мертвецов), сами стучались или ожидали его у порога, дабы поведать свои истории. Истории самые разные, и это очень трогательный жест, поставить написанные произведения выше своей личности, позволить героям рассказов быть выше автора.
А нам, как благодарным читателям, остаётся только вникнуть в небольшой отрывок из одного бесконечного повествования, о судьбе человеческой, которую люди пересказывают людям, ибо: «Повествователь и его творение не служат ничему, если тем или иным способом не служат человеку и человечеству».
Никита Феденко
«Самой трагической и жалкой из слабостей, присущих человеческому роду, несомненно, является полная его неспособность к предвидению, столь резко противоречащая всем прочим многочисленным его дарованиям, способностям и познаниям».
Югославия. Страна, про существование которой сейчас знают все меньшее количество людей, далеко не каждый вспомнит про её трагическую гибель, войны и бомбардировки НАТО. Ещё меньше людей знает про славное литературное наследие выходцев из этого региона. Что же, будем исправлять.
Эпично, эстетически прекрасно, с легким налетом непреодолимой грусти, которая странным образом утверждает оптимизм, с которым писатель смотрит на жизнь - так бы я коротко описал творчество выдающегося писателя Югославии - Иво Андрича.
Про биографию Андрича можно говорить неимоверно долго. Родился в 1892 в семье школьного служащего Антуна Андрича и Катарины Андрич (в девичестве Пейич) на территории нынешней БиГ. Когда умер отец семейства, будущему писателю не исполнилось и 3 лет. Печальное событие послужило причиной переезда матери с сыном к родственникам мужа в Вышеград. Там Андрич провел своё детство и закончил основную школу, а уже в 1903 поступил в Сараевскую гимназию.
Он был участником националистического движения «Млада Босния» (Гаврило Принцип, убивший принца Фердинанда и его супругу, - выходец из этой организации), за что Первую мировую войну провёл в тюрьме и под домашнем арестом. После работал дипломатом, начало Второй мировой войны застал в Берлине, но в скором времени ретировался в Белград, где, по его словам, только труд стал единственным спасением (в это время он пишет лучшие свои работы).
По окончанию войны несколько раз бывал в СССР, о чем есть несколько рассказов, например, «Поездка в Сталинград». Получил Нобелевскую премию по литературе. Был женат единожды в зрелом возрасте, и смерть супруги предопределила постепенное угасание жизненных сил самого писателя.
Самый известный роман Андрича - «Мост на Дрине». Это повествование об истории скромного провинциального городка Вышеград с XVI по XX в., историю строительства и частичного разрушения моста (буквально и фигурально) соединяющего восток и запад. Османское, затем австро-венгерское владычество, мирное и военное время, жизнь мусульман, христиан и иудеев в одном городе, реально происходившие исторические события и вплетенные в повествование легенды и предания, сказки и мифы, родившиеся в этой уникальной среде, и мост, к которому у Андрича особенно трепетное отношение: «Из всего, что воздвигает и строит человек, повинуясь жизненному инстинкту, на мой взгляд, нет ничего лучше и ценнее мостов. Они важнее, чем дома, священнее, чем храмы, - ибо они общие».
Жизнь человека наполнена предрассудками, он может переживать как моменты счастья, так и удары судьбы, которые зачастую бывают выше его собственных сил, а происходящие вокруг события говорят только о потере ценностей и кончине цивилизации, как таковой. Но время идёт, поколения сменяются, великие потрясения не приводят к окончанию истории, а просто уходят в небытие, и все драмы внутри одной единственной человеческой жизни не выходят никуда дальше границ этого скромного существования. Так я бы описал главный урок, который получил после прочтение романа «Мост на Дрине».
Другой роман Андрича, «Травницкая хроника», тоже глубоко историчен: он описывает реальный период времён наполеоновских войн, когда в Травнике (городе, где родился Андрич) открываются консульства Франции и Австро-Венгрии, реальные задокументированные события и исторические лица. В романе Андрич передаёт всю сложность и многогранность попытки понять «дикарский» Восток «цивилизованным» Западом. Также весомую роль играет специфичное противостояние «отцов и детей»: в консульство к главному герою, представителю наполеоновской Франции Жану Давилю, прибывает Дефоссе, новый чиновник, молодой и жизнерадостный человек, полный надежд, но при этом трезвый и практичный - полная противоположность Давилю. Старый консул устал от пережитых им революционных бурь, военных потрясений и борьбы за место под солнцем, он разочаровался в идеалах своей юности, бездумное и ревностное служение которым принесло лишь неуверенность в себе и постоянную готовность идти на компромиссы. Давиль теперь желает лишь одного: мира и покоя, которого, увы, нет и не может быть в этой дикой стране, среди людей, истинные цели и мотивы которых невозможно понять европейцу.
««Травник! Травник!». Он повторял это слово вполголоса, как название какой-то таинственной болезни или магическую формулу, которую трудно запомнить и легко забыть. И чем больше он повторял это слово, тем удивительнее оно ему казалось: две темные гласные между глухих согласных. А эта формула охватывала теперь в его глазах больше, чем он мог когда-либо предположить, охватывала весь мир. Это слово - не глухое и холодное название заброшенного городка, не Травник, - теперь это для него Париж и Иерусалим, столица мира и центр жизни.
Так человек с детства мечтает о крупных городах и славном поприще, но реальные и решительные битвы за утверждение собственной личности и осуществление всего, что она в себе инстинктивно таит, разыгрываются там, куда судьба забросит его, бог весть на каком узеньком, безыменном пространстве, без блеска и красоты, без свидетелей и судей».
«…На тысячи разных языках, в самых различных условиях, из века в век, от древних рассказов в хижинах, у огня и вплоть до произведений современных рассказчиков, которые в данных момент выходят из печати в крупных издательских центрах, всюду ведется один рассказ, одно бесконечное повествование о судьбе человеческой, которую люди пересказывают людям. Способ и формы этого рассказа меняются со временем и возможностями, но необходимость в таком рассказе остается, и он течет, в него вплетаются новые истории и не видно ни конца, ни края ему. Так же, как и человечеству, которое, как только забрезжило в нем самосознание, стало рассказывать о себе одну и ту же повторяющуюся и вечно новую историю, перебирая миллион вариантов. Как будто этот рассказ, как рассказы Шахерезады, должен обмануть врага и отложить неминуемость трагического финала, грозящего нам, и должен продолжить иллюзию того, что наша жизнь и существование имеют смысл и цель. [...] Может быть в этих рассказах, устных и письменных, и содержится настоящая история человечества, и может быть именно в них заключается смысл нашей жизни, смысл истории, которая неважно, что описывает - прошлое или настоящее».
Этот отрывок взят из речи Андрича на вручении Нобелевской премии, и он как нельзя лучше отображает смысл сборника рассказов «Дом на отшибе». Вступление начинается с описания дома, в котором писателю довелось провести лето. Лето было плодотворным, но вместо того, чтобы придумывать рассказы, они, в виде конкретных людей (скорее всего, все это души мертвецов), сами стучались или ожидали его у порога, дабы поведать свои истории. Истории самые разные, и это очень трогательный жест, поставить написанные произведения выше своей личности, позволить героям рассказов быть выше автора.
А нам, как благодарным читателям, остаётся только вникнуть в небольшой отрывок из одного бесконечного повествования, о судьбе человеческой, которую люди пересказывают людям, ибо: «Повествователь и его творение не служат ничему, если тем или иным способом не служат человеку и человечеству».