Б. Бантинг. Становление южноафриканского рейха. Ч. 1
Представляю вашему вниманию книгу:
Бантинг Брайен Перси. Становление южноафриканского рейха [пер. с англ.] [предисл. А. Б. Давидсона] - М.: Издательство «Мысль», 1965. - 391 с.
Не буду утверждать, что эта книга была мне интересна от корки до корки. Некоторые абзацы я выписывала полностью, из других брала лишь опорные имена и даты. Поэтому я представляю вашему вниманию не книгу - но мой конспект этой книги. Прошу прощения за то, что здесь будут повторяться хорошо известные факты. Я специально не стала их убирать, чтобы продемонстрировать позицию коммуниста-европейца.
Об этой книге
Давидсон Трудно оспаривать право буров называть себя африканцами. Они обитают на юге этого континента уже больше 300 лет. И считают эти места своей единственной родиной - в отличие, например, от англичан, которые, прошив в любом из британских владений, родиной всё равно называют Англию.
Но в гораздо большей степени имеют право называть себя африканцами люди, жившие здесь до прихода голландцев.
Слово «цветной» имеет в ЮАР иной смысл, чем во многих других странах.
Такая терминология, при которой африканцами называют только буров, узаконена правительством, целиком состоящим из африканеров.
Фервурд, Сварт, Малан, Стрейдом и многие другие по праву могли бы занимать место в клике Гитлера.
Оторванность от Европы, страшная замкнутость жизни на фермах, невежество привели к окостенению средневековых предрассудков.
Приход англичан вызвал быстрый рост бурского национализма. Буры начали осознавать себя как нечто единое целое, противостоящее новым пришельцам.
Африканерские историки окрестили XIX в. «Столетием несправедливости».
В 1815 в районы Слахтерс-Нек состоялось первое выступление буров против английских властей. В ответ англичане повесили 6 буров, заставив их жён и детей присутствовать при казни.
Так в борьбе за господство над африканцами, с одной стороны, и в сопротивлении английскому владычеству, с другой стороны, росли африканерский расизм и национализм.
Профашистские элементы умело использовали чувство национального унижения, испытанное африканерами в результате поражения в англо-бурской войне и ликвидации бурских республик.
Хорошо показана эволюция Националистической партии (НП). Каждый последующий её лидер был более реакционным или, вернее, НП, всё больше правея, выдвигала всё более реакционных лидеров.
После установления прямых связей южноафриканского фашизма с германским даже Герцог оказался слишком умеренным. Появилась «очищенная» НП с Маланом - руководителем уже откровенно профашистского толка.
Бантинг об НП: «Она создала видимость, что выступает за национализм африканеров, но она не пользуется поддержкой всего африканерского населения».
Правящие круги Великобритании и южноафриканские миллионеры английского происхождения объективно немало способствовали созданию нынешних порядков в ЮАР, хотя руководителей НП они, может быть, считают слишком одиозными фигурами.
Брайен Перси Бантинг родился в 1920 в Йоханнесбурге, учился в Витватерсрандском университете, в звании лейтенанта во Вторую мировую войну воевал в Северной Африке и Италии. Работал в газете «Гардиан». В 1940 он вступил в компартию, в 1946 арестован, в 1952 лишён депутатского мандата за принадлежность к компартии. Была закрыта «Гардиан», закрылись и сменившие её газеты. В 1956 Б. Бантинг снова был арестован, в 1962 ему было запрещено заниматься политической деятельностью.
Чтобы чувствовать себя в белой Южной Африке хорошо, недостаточно быть белым, надо быть ещё расистом. Власти провозгласили африканеров «народом господ» (herrenvolk), но, если кто-то из африканеров выступает против расизма, на него обрушивается одна кара за другой. Такова же участь и тех, кого Бантинг называет (несколько непривычно для нас) «африканерами английского происхождения», и он принадлежит к ним.
Предисловие к английскому изданию
Режим апартеида - самый гнусный, который знал мир после смерти Гитлера. (Б. Бантинг).
До недавнего времени правители ЮАР всё ещё не решались переступить рубеж, за которым начинался террор. До оголтелого террора, который свирепствовал при Гитлере, Южной Африке было ещё далеко. Были случаи, когда полицейских наказывали за избиение заключённых, можно было добиться освобождения заключённых.
Но в 05.1969 новый закон даёт право арестовывать и бросать в тюрьму на любой срок всех, кого захочет министр юстиции, и их положение гораздо хуже.
Умиротворение южноафриканского рейха может привести к тому же страшному концу, как и германского.
Д. Ф. Малан: «Наша [африканеров] история - это величайшее произведение искусства нашего творца за многие столетия».
Г. I. Рождение Националистической партии
Колонисты ощущали угрозу с 2 сторон - со стороны власти в лице компании и со стороны готтентотов, которые сопротивлялись вторжению белых на их традиционные пастбища.
Многие жили так, что едва могли обеспечить себе пропитание, т. е. жили не намного лучше, чем коренные жители; в этих суровых условиях они выработали в себе способность обеспечивать себя всем необходимым, а также независимость взглядов резко контрастирующую лишь с их положением рабовладельцев. В общем жизнь их была жестокой, нескончаемой борьбой за существование, борьбой с другими людьми и с силами природы. Только поездка в Кейптаун или ссора с властями вносила разнообразие в их серую жизнь.
Встреча с банту и английская аннексия потрясли до самого основания всё их общество. Вражда к африканским народам и к англичанам стала с тех пор основой всего сознания африканеров.
Вмешательство главы Ост-индской компании всегда вызывало недовольство колонистов.
Желание колонистов освободиться от власти англичан объяснялось не просто проявлением духа национальной независимости, но и тем, что они хотели и впредь оставаться собственниками рабов, проводить дискриминацию ... сохранять патриархальные отношения между господами и слугами ... В бурских республиках они смогли возродить свой старый образ жизни.
Редко бывало, когда англичане не вмешивались в дела бурских республик и не донимали их всеми способами.
На какие бы уступки в этом вопросе [об ойтлендерах] не пошёл Крюгер, англичане к этому времени уже твёрдо решили воевать.
Для буров эта война была кульминационным, завершающим моментом «столетия несправедливости», столетия английской экспансии, угнетения и вмешательства, которые в конце концов переполнили чашу их терпения. Всё, ради чего они жили и боролись - их свобода, язык, имущество, расовое превосходство, существование как независимого народа, - оказалось под угрозой. Буры ринулись в борьбу с твёрдой решимостью скорее погибнуть, чем покориться врагу.
Империализм совершал много зверств в Африке и до 1899, но англо-бурскую войну во всём цивилизованном мире признали 1 из самых страшных его преступлений.
а) Жертвами агрессии оказались на этот раз люди с белой кожей.
б) За них могли вступиться, развернув за границей широкую кампанию в защиту их дела, многие сторонники буров и все те, кто им сочувствовал.
в) По причине явного неравенства враждующих сторон.
Эту борьбу нельзя было назвать честной борьбой.
Англичане выиграли войну, но это была дорогостоящая победа. В Южной Африке война оставила незаживающую рану. Буры взяли потом реванш, но они до сих пор не забыли и не простили тех преступлений, которые совершили англичане в те годы против их народа.
Полностью оккупировать Оранжевую и Трансвааль англичанам удалось лишь ценой почти полного разрушения всех поселений, в которых прежде жили буры. Чтобы изгнать неуловимые партизанские отряды из их укрытий англичане применяли тактику выжженной земли, сжигали фермы и усадьбы, а урожай и скот забирали. Для размещения тысяч лишившихся крова женщин и детей англичане уже тогда прибегли к такому «современному» средству, как концлагеря.
К концу англо-бурской войны в них было 120 тыс. буров и 80 тыс. африканцев (тех и других содержали, разумеется, отдельно). Когда эти лагери открылись, условия в них были ужасны, смерть косила заключённых при малейших инфекционных заболеваниях. В них умерло 26 тыс. буров, а в боях погибло 6 тыс. буров и 22 тыс. англичан. Кроме того, англичане разбросали 32 тыс. бурских солдат по лагерям военнопленных в Капской колонии и даже в таких отдалённых своих владениях, как Бермудские острова, остров Св. Елены и Цейлон.
Создание лагерей было величайшим военным преступлением, совершённым англичанами в ходе англо-бурской войны.
Рамсей Макдональд: «Я просто констатирую факт: сотни женщин долгие месяцы убегали от колонн наших войск, предпочитая тяготы вельда милосердию лагерей <...> Мы должны признать факт, который никто из знающих эту страну не осмелится подвергнуть сомнению: создав эти лагери, мы совершили величайшую ошибку; семьи, жившие в вельде или в пещерах, питались лучше и смертность среди них была ниже, чем среди тех, кто попал в лагери; ужасающая смертность в лагерях лежит на нашей совести. Я ещё в жизни не видел столь тягостной картины, как лагерное кладбище, усеянное множеством небольших крестов; эти лагери породили крайнюю ожесточённость у женщин и молодого поколения (буров), и даже когда все другие воспоминания о войне изгладятся, кошмарные призраки лагерей останутся в памяти навсегда».
Англичане утверждали, что ужасные условия жизни в лагерях - явление случайное, вызванное такими факторами, над которыми они-де не властны, что на самом деле они руководствовались гуманными побуждениями: позаботиться о тех, кто в результате войны остался без крова и имущества. Но их противники не без основания утверждали, что массовая гибель людей в лагерях была заранее организованным преступлением, преднамеренным актом геноцида, что английские империалисты задались целью с помощью этих лагерей уничтожить африканеров. Англичан обвиняли в том, что они отравляли воду и подбрасывали в пищу рыболовные крючки и толчёное стекло. Всё это было частью 1 большого заговора против африканеров.
Легко проникнуться симпатией к бурам, которые вели героическую войну за сохранение столь дорогой им независимости. Но не надо упускать из виду фактов, а главным из них был тот, что бурские республики являлись для XX в. анахронизмом. Их система правления была не в состоянии приспособиться к требованиям нашего века, а их нормы поведения были несовместимы с либеральной философией нового капитализма. 1 из главных причин, толкнувших буров к сопротивлению, было их желание во что бы то ни стало сохранить расовый барьер.
Можно посочувствовать, например, генералу Герцогу, пострадавшему во время англо-бурской войны, поскольку его жене всю войну пришлось томиться в лагере. Но может ли у кого появиться сочувствие к тому же Герцогу как военному руководителю буров, если он придерживался следующей политической линии: расстреливать служивших в английской армии рекрутов-африканцев, взятых в плен, считая, по-видимому, что для чёрного нет преступления тяжелее, чем поднимать оружие против белого.
После войны африканеры, разбитые и обескровленные, приложили все силы для предотвращения всё ещё грозившей им опасности, а именно - чтобы язык и культура завоевателя не вытеснили их собственный язык и культуру. Лорд Мильнер упорно проводил политику англизации, и многие африканеры до сих пор не могут забыть, как их в своё время унижали и наказывали только за то, что они говорили на своём родном голландском (? - Р.) языке. В мирном договоре было сказано: «В государственных школах Трансвааля и Оранжевой будут преподаваться как английский, так и голландский языки в случае, если того пожелают родители и дети». Но африканеры скоро убедились, что «принцип родительского выбора» - это опасный принцип, ибо многие неграмотные родители поддавались влиянию и принимали решения не в интересах своих детей. Так же как в к. XIX в. бОльшая часть африканеров Капской колонии в конце концов стала презирать свой собственный язык и впитала английскую культуру до такой степени, что даже богослужение во всех их церквях стало вестись на английском языке, так и после англо-бурской войны многие африканеры решили примириться с английским языком и позволили «испортить» своих детей в школах.
Однако для истинных африканерских националистов примирение с «мильнеризацией» было невозможным. «Если побеждённый начинает говорить на языке победителя, он становится рабом». (Стейн). В Трансваале и Капской колонии африканеры создали свои собственные школы, чтобы их дети могли воспитываться там в традициях своих отцов.
Этот раскол в рядах африканеров впервые обнаружился в Ференихинге, где Смэтс и Л. Бота подписали мирный договор с большим желанием, а Герцог - с неохотой. После этого Смэтс и Бота пошли во главе тех, кто стремился как-то ужиться с англичанами, в то время как Герцог сохранял в душе недовольство и подозрительность. На его стороне было большинство африканеров.
Смэтс, Бота и их сторонники, приняв предложение победителей, повернулись спиной к республиканскому прошлому и стали стремиться к созданию более крупного южноафриканского государства, в котором буры и англичане заняли бы равное и почётное место. Герцог: «Для маленькой страны единственное средство спасения при сотрудничестве с большой - это бдительность, осторожность и, если нужно, изоляция». Многое в последующей истории африканерского национализма находит свои объяснения в этих словах. Получившее в то время распространения «движение за второй язык» - прямое следствие англо-бурской войны, своего рода попытка компенсации за поражение.
После предоставления Трансваалю и Оранжевой самоуправления часть африканеров пришла к выводу, что можно кое-чего добиться в будущем и на основе сотрудничества с Англией.
Герцог был сторонником политики «2 потоков»- англичане и голландцы должны развиваться как нации по отдельности, хотя и рядом друг с другом, причём права одной не ставились бы выше прав другой. По мнению Герцога, политика Боты могла привести лишь к исчезновению африканерской нации. Английская культура стала в стране господствующей. В судах и государственных учреждениях официальным языком стал английский, и все высшие должности в них заняли англичане или говорящие по-английски южноафриканцы. Англичане прочно обосновались в промышленности, торговле, банковском деле. В результате англо-бурской войны не мене 10 тыс. африканеров было согнано со своей земли, и теперь этим людям, деморализованным поражением, не имеющим никакой профессиональной подготовки или опыта городской жизни, приходилось вливаться в ряды растущей армии белой бедноты, обречённой на отчаянную конкуренцию с небелым населением на низших ступенях социально-экономической лестницы. Встать на путь примирения, по мнению Герцога, означало бы для африканера навечно попасть в подчинение к англичанам.
1 из принципов программы НП: национальная жизнь африканеров должна развиваться на основе христианского национализма (термин, который приобрёл потом такое же большое значение в политике Южной Африки, как национал-социализм в политике Германии). И за 50 лет существования НП её политика, несмотря на появляющиеся оппортунистические течения, отличается необычайным постоянством. 2 «столпа» НП: апартеид между белыми, говорящими на африкаанс, и англичанами, и апартеид между белыми и чёрными.
Это, бесспорно, 2 разных вида апартеида, но тот и другой основаны на 1 идее - африканерская нация может сохранить свою чистоту, лишь изолировавшись от других групп населения. Вначале считалось, что самая большая угроза их нации исходит от англоязычного населения, т. к. оно было связано с сильнейшей в ту пору империалистической державой.
Националисты держались за нелепый план, что если они изгонят чёрного человека из своей среды, то смогут обеспечить своё будущее, хотя вся их экономика основывалась на нещадной эксплуатации этого африканца. Это противоречие между их сумасбродной теорией и действительностью так никогда и не нашло своего разрешения.
В 1914 мятежники снова объявили, как Герцог в англо-бурскую войну, что поднимать оружие против белого - тягчайшее преступление для чёрного. Борьба за республику должна была стать делом исключительно европейцев (независимо от национальности).
Мариц, потерпевший поражение 24.10.1914, перебежал к немцам. Бейерса утопили в вВаале 08.12.1914. Де Вет был взят в плен в Бечуаналенде, а Кемп сдался сам. Главари мятежников были приговорены к длительным срокам тюремного заключения и большим денежным штрафам.
К списку националистических «мучеников» это восстание добавило ещё 1 - майора Йопи Фурье, взятого в плен 16.12.1914, преданного военно-полевому суду, приговорённого к расстрелу. Малан пытался добиться у Смэтса его помилования (он был видной фигурой в Голландской реформатской церкви), но смертный приговор был утверждён.
После разгрома мятежа и усиления пропаганды за войну толпы патриотов разгоняли националистические митинги, избивали лидеров партии.
Малан, 04.08.1915: «Мы любим свободу, но наша натура, история, религия опровергают революцию». Правда, ему нелегко было бы доказать истинность этого утверждения.
В тюрьме сидели де Вет и 94 других мятежника.
Выборы 21.10.1915: Южноафриканская партия (САП) - 54 места, юнионисты (Объединённая партия, ОП) - 39, Националистическая партия (НП) - 27 (7 - Капская провинция, 16 - Оранжевая, 4 - Трансвааль), Лейбористская партия (ЛП) - 4, независимые депутаты - 6.
Версальская мирная конференция предоставила националистам новую возможность для борьбы за свои республиканские идеалы. Они приняли за чистую монету знаменитые 14 пунктов Вильсона и такие заявления Ллойд Джорджа, что «никакой мир невозможен, пока народам не будут возвращены отнятые у них права и свободы и пока не получит признания принцип национального суверенитета и независимости мелких государств».
НП решила послать в Версаль депутацию (В тексте - именно это слово. - Р.) с требованием предоставить Южной Африке полную независимость или по крайней мере восстановить независимость Трансвааля и Оранжевой, а Капской провинции и Наталю дать право на самоопределение. Депутация из 8 человек поехала в Лондон и Версаль, но нигде с распростёртыми объятиями её не приняли. Команда английского судна отказалась везти «изменников Британской империи». В Версале на депутацию смотрели просто как на лишнюю помеху. Что это ещё за провинциальные диссиденты, посмевшие явиться сюда, чтобы оспаривать высокий престиж и авторитет генерала Смэтса, завоевавшего себе во время войны громкое имя на мировой арене? С трудом она добилась приёма у Ллойд Джорджа, который сочувственно выслушал её, но заявил, что британское правительство бессильно что-то предпринять без консультации с законно избранным правительством Южной Африки.
Большие надежды конгресса независимости, организованного НП, рушились вызывая равнодушное или насмешливое отношение к себе во всём мире.
Выборы 10.03. 1918: НП - 44 места, САП - 41, юнионисты - 25, ЛП - 21, независимые депутаты - 6. САП слилась с юнионистами и организовала коалиционное правительство.
Выборы 08.02.1921: САП - 79, НП - 45, ЛП- 9, независимые депутаты - 1.
Г. II. Первое правительство националистов
Следующий шаг вперёд НП сделала в союзе с ЛП. В свете последующей истории НП эти 2 партии могут показаться довольно-таки странной парой, но в то время между ними было много точек соприкосновения. НП была склонна проводить в общем антикапиталистическую линию в своей пропаганде, а ЛП поддерживала «цветной барьер».
Большевизм (ограниченный пределами России) привлекал к себе широкие симпатии.
Идею большевизма националисты сочли даже и для себя подходящим орудием в борьбе против англичан.
В конце концов политиканы из НП показали, что они не хотят, да и не способны, защитить интересы белых рабочих, и их радикальные требования и громкие лозунги («Смерть капитализму!», «Да здравствует национальная свобода!») - только красивые слова (как Тильмана Рооса).
Бастующим рабочим обещали поддержку НП, обещали, что африканерское население Трансвааля не оставит их голодными. Многие стачечники были организованы в отряды по образцу националистических военных отрядов.
Несомненно, националистическая агитация сыграла значительную роль в расширении забастовки.
Беспорядки объясняли в т. ч. политическим подстрекательством некоторых националистов и стремлением националистически настроенных стачечников создать в стране республику.
Рядовые члены НП организовали отряды в Ранде, которые приобрели характер самостоятельной политической силы, их лидеры называли себя генералами, стачечники распевали «Красное знамя» (популярная революционная песня английских рабочих), «Марсельезу» и «Фолькслид» - старинный гимн Трансваальской республики.
Забастовщики на всех имели несколько револьверов и винтовок. (Так в тексте. Утверждение сомнительное - в этом случае против них не пришлось бы применять авиацию. - Р.) Сотни рабочих были убиты.
Руководство НП представляло собой реакционный класс землевладельцев, не заинтересованный в защите рабочих. Оно заигрывало с рабочими, когда казалось, что стачка сулит возможность продвинуться к республике. А когда шансов на победу не стало, руководство НП бросило рабочих на произвол судьбы. НП никогда не ставила целью свержение существующего строя. Её целью было пробраться к власти, и знамя «свободы», которое она поднимала, было только для европейцев, предпочтительно африканеров.
Сразу же после окончания стачки был создан единый фронт, в ряды которого влилась масса рядовых членов НП, ЛП и Компартии для борьбы за отмену смертных приговоров, за амнистию забастовщикам и за отстранение от власти Смэтса.
Смэтс дал ЛП обещание не выступать против существующих конституционных связей между Южной Африкой и Британским содружеством.
Выборы 1924: НП - 63, ЛП - 18, САП - 53 (Смэтс не прошёл), независимые депутаты - 1.
Это стало началом процесса, в итоге которого ЛП утратила влияние среди белых рабочих (в большинстве африканеров), и оно перешло к НП.
Первым шагом правительства Герцога стало освобождение Марица и других мятежников.
Африкаанс получил признание наряду с английским и голландским, было введено понятие «гражданин ЮАС», южноафриканский флаг уравнен в правах с британским.
В 1927 в связи с расширением прав доминионов была упразднена статья устава НП о том, что её цель - провозглашение независимости.
Малан: «Сейчас мы уже видим в лице Англии не победительницу, а мать новой свободы. Мы всем сердцем признаём великодушие Англии, и в результат между нами и Англией возникнет такая дружба, которой не было никогда раньше. Нет больше Британской империи, а есть лишь союз свободных наций, в котором мы хотим остаться...»
В свете того, о чём те же самые националистические деятели говорили в ЮАС через 10 лет, подобные высказывания действительно любопытны.
Коалиционное правительство предприняло первые шаги на пути к созданию авторитарного государства.
В 1930 белым женщинам было предоставлено избирательное право (небелым - нет).
В 1931 было введено всеобщее избирательное право для белых в Капской провинции и Натале (для небелых сохранялся образовательный и имущественный ценз).
Тогда НП была заинтересована в том, чтобы расположить к себе довольно многочисленных цветных избирателей Капской провинции, и надеялась использовать их в борьбе против африканцев. Герцог: «Цветные родились и живут в нашей среде. Они не знают другой цивилизации, кроме цивилизации белого человека. Их взгляды и язык - белые, а не туземные. О сегрегации цветных людей не может быть и речи».
Малан в 1925 говорил «НП хочет, чтобы для цветных и малайцев не было цветного барьера. Правительство будет добиваться предоставления им равноправия с белыми». Он выступал за включение в избирательные списки цветных женщин и предоставление избирательного права цветным Трансвааля и Оранжевой.
Но законопроект об избирательных правах цветных был положен под сукно.
Выборы 1929: НП - 78, САП - 61, ЛП - 8, независимые депутаты - 1.
В 1933 существовала угроза Герцогу со стороны Рооса. Герцог и Смэтс заключили союз, и произошёл разрыв НП и ЛП.
Выборы 1933: НП - 75, САП - 61, ЛП - 4, партия Рооса - 2, группа «Гомруль» - 2, независимые депутаты - 2.
05.12.1934 была создана Объединённая (южноафриканская) партия (ОП) под руководством Герцога и Смэтса. Фактически произошло отречение от политики «2 потоков». Герцог, этот поборник дела африканеров, вступил в союз со Смэтсом и англоязычными белыми с целью создать в стране единую белую нацию. Малан осудил его: «Мы видим, как нация африканеров растворяется, а растворение означает для неё смерть». 19 членов парламента ушли после объединения.
Находившиеся по другую сторону южноафриканского «политического спектра» джингоистские элементы среди белых английского происхождения в 1934 создали Партию доминиона, стоящую за сохранения связей с империей.
Выборы 1938: ОП - 111, НП - 27, ПД - 8, ЛП - 3, социалисты - 1.
Но это огромное большинство ОП представляло собой иллюзию. Слияние не принесло единства - ни идеологического ни расового. С началом Второй мировой войны ОП распалась.
Решение Герцога объединиться было изменой националистической политике, шагом в угоду личному тщеславию, шагом оппортуниста. То же касалось и Малана.
Бантинг Брайен Перси. Становление южноафриканского рейха [пер. с англ.] [предисл. А. Б. Давидсона] - М.: Издательство «Мысль», 1965. - 391 с.
Не буду утверждать, что эта книга была мне интересна от корки до корки. Некоторые абзацы я выписывала полностью, из других брала лишь опорные имена и даты. Поэтому я представляю вашему вниманию не книгу - но мой конспект этой книги. Прошу прощения за то, что здесь будут повторяться хорошо известные факты. Я специально не стала их убирать, чтобы продемонстрировать позицию коммуниста-европейца.
Об этой книге
Давидсон Трудно оспаривать право буров называть себя африканцами. Они обитают на юге этого континента уже больше 300 лет. И считают эти места своей единственной родиной - в отличие, например, от англичан, которые, прошив в любом из британских владений, родиной всё равно называют Англию.
Но в гораздо большей степени имеют право называть себя африканцами люди, жившие здесь до прихода голландцев.
Слово «цветной» имеет в ЮАР иной смысл, чем во многих других странах.
Такая терминология, при которой африканцами называют только буров, узаконена правительством, целиком состоящим из африканеров.
Фервурд, Сварт, Малан, Стрейдом и многие другие по праву могли бы занимать место в клике Гитлера.
Оторванность от Европы, страшная замкнутость жизни на фермах, невежество привели к окостенению средневековых предрассудков.
Приход англичан вызвал быстрый рост бурского национализма. Буры начали осознавать себя как нечто единое целое, противостоящее новым пришельцам.
Африканерские историки окрестили XIX в. «Столетием несправедливости».
В 1815 в районы Слахтерс-Нек состоялось первое выступление буров против английских властей. В ответ англичане повесили 6 буров, заставив их жён и детей присутствовать при казни.
Так в борьбе за господство над африканцами, с одной стороны, и в сопротивлении английскому владычеству, с другой стороны, росли африканерский расизм и национализм.
Профашистские элементы умело использовали чувство национального унижения, испытанное африканерами в результате поражения в англо-бурской войне и ликвидации бурских республик.
Хорошо показана эволюция Националистической партии (НП). Каждый последующий её лидер был более реакционным или, вернее, НП, всё больше правея, выдвигала всё более реакционных лидеров.
После установления прямых связей южноафриканского фашизма с германским даже Герцог оказался слишком умеренным. Появилась «очищенная» НП с Маланом - руководителем уже откровенно профашистского толка.
Бантинг об НП: «Она создала видимость, что выступает за национализм африканеров, но она не пользуется поддержкой всего африканерского населения».
Правящие круги Великобритании и южноафриканские миллионеры английского происхождения объективно немало способствовали созданию нынешних порядков в ЮАР, хотя руководителей НП они, может быть, считают слишком одиозными фигурами.
Брайен Перси Бантинг родился в 1920 в Йоханнесбурге, учился в Витватерсрандском университете, в звании лейтенанта во Вторую мировую войну воевал в Северной Африке и Италии. Работал в газете «Гардиан». В 1940 он вступил в компартию, в 1946 арестован, в 1952 лишён депутатского мандата за принадлежность к компартии. Была закрыта «Гардиан», закрылись и сменившие её газеты. В 1956 Б. Бантинг снова был арестован, в 1962 ему было запрещено заниматься политической деятельностью.
Чтобы чувствовать себя в белой Южной Африке хорошо, недостаточно быть белым, надо быть ещё расистом. Власти провозгласили африканеров «народом господ» (herrenvolk), но, если кто-то из африканеров выступает против расизма, на него обрушивается одна кара за другой. Такова же участь и тех, кого Бантинг называет (несколько непривычно для нас) «африканерами английского происхождения», и он принадлежит к ним.
Предисловие к английскому изданию
Режим апартеида - самый гнусный, который знал мир после смерти Гитлера. (Б. Бантинг).
До недавнего времени правители ЮАР всё ещё не решались переступить рубеж, за которым начинался террор. До оголтелого террора, который свирепствовал при Гитлере, Южной Африке было ещё далеко. Были случаи, когда полицейских наказывали за избиение заключённых, можно было добиться освобождения заключённых.
Но в 05.1969 новый закон даёт право арестовывать и бросать в тюрьму на любой срок всех, кого захочет министр юстиции, и их положение гораздо хуже.
Умиротворение южноафриканского рейха может привести к тому же страшному концу, как и германского.
Д. Ф. Малан: «Наша [африканеров] история - это величайшее произведение искусства нашего творца за многие столетия».
Г. I. Рождение Националистической партии
Колонисты ощущали угрозу с 2 сторон - со стороны власти в лице компании и со стороны готтентотов, которые сопротивлялись вторжению белых на их традиционные пастбища.
Многие жили так, что едва могли обеспечить себе пропитание, т. е. жили не намного лучше, чем коренные жители; в этих суровых условиях они выработали в себе способность обеспечивать себя всем необходимым, а также независимость взглядов резко контрастирующую лишь с их положением рабовладельцев. В общем жизнь их была жестокой, нескончаемой борьбой за существование, борьбой с другими людьми и с силами природы. Только поездка в Кейптаун или ссора с властями вносила разнообразие в их серую жизнь.
Встреча с банту и английская аннексия потрясли до самого основания всё их общество. Вражда к африканским народам и к англичанам стала с тех пор основой всего сознания африканеров.
Вмешательство главы Ост-индской компании всегда вызывало недовольство колонистов.
Желание колонистов освободиться от власти англичан объяснялось не просто проявлением духа национальной независимости, но и тем, что они хотели и впредь оставаться собственниками рабов, проводить дискриминацию ... сохранять патриархальные отношения между господами и слугами ... В бурских республиках они смогли возродить свой старый образ жизни.
Редко бывало, когда англичане не вмешивались в дела бурских республик и не донимали их всеми способами.
На какие бы уступки в этом вопросе [об ойтлендерах] не пошёл Крюгер, англичане к этому времени уже твёрдо решили воевать.
Для буров эта война была кульминационным, завершающим моментом «столетия несправедливости», столетия английской экспансии, угнетения и вмешательства, которые в конце концов переполнили чашу их терпения. Всё, ради чего они жили и боролись - их свобода, язык, имущество, расовое превосходство, существование как независимого народа, - оказалось под угрозой. Буры ринулись в борьбу с твёрдой решимостью скорее погибнуть, чем покориться врагу.
Империализм совершал много зверств в Африке и до 1899, но англо-бурскую войну во всём цивилизованном мире признали 1 из самых страшных его преступлений.
а) Жертвами агрессии оказались на этот раз люди с белой кожей.
б) За них могли вступиться, развернув за границей широкую кампанию в защиту их дела, многие сторонники буров и все те, кто им сочувствовал.
в) По причине явного неравенства враждующих сторон.
Эту борьбу нельзя было назвать честной борьбой.
Англичане выиграли войну, но это была дорогостоящая победа. В Южной Африке война оставила незаживающую рану. Буры взяли потом реванш, но они до сих пор не забыли и не простили тех преступлений, которые совершили англичане в те годы против их народа.
Полностью оккупировать Оранжевую и Трансвааль англичанам удалось лишь ценой почти полного разрушения всех поселений, в которых прежде жили буры. Чтобы изгнать неуловимые партизанские отряды из их укрытий англичане применяли тактику выжженной земли, сжигали фермы и усадьбы, а урожай и скот забирали. Для размещения тысяч лишившихся крова женщин и детей англичане уже тогда прибегли к такому «современному» средству, как концлагеря.
К концу англо-бурской войны в них было 120 тыс. буров и 80 тыс. африканцев (тех и других содержали, разумеется, отдельно). Когда эти лагери открылись, условия в них были ужасны, смерть косила заключённых при малейших инфекционных заболеваниях. В них умерло 26 тыс. буров, а в боях погибло 6 тыс. буров и 22 тыс. англичан. Кроме того, англичане разбросали 32 тыс. бурских солдат по лагерям военнопленных в Капской колонии и даже в таких отдалённых своих владениях, как Бермудские острова, остров Св. Елены и Цейлон.
Создание лагерей было величайшим военным преступлением, совершённым англичанами в ходе англо-бурской войны.
Рамсей Макдональд: «Я просто констатирую факт: сотни женщин долгие месяцы убегали от колонн наших войск, предпочитая тяготы вельда милосердию лагерей <...> Мы должны признать факт, который никто из знающих эту страну не осмелится подвергнуть сомнению: создав эти лагери, мы совершили величайшую ошибку; семьи, жившие в вельде или в пещерах, питались лучше и смертность среди них была ниже, чем среди тех, кто попал в лагери; ужасающая смертность в лагерях лежит на нашей совести. Я ещё в жизни не видел столь тягостной картины, как лагерное кладбище, усеянное множеством небольших крестов; эти лагери породили крайнюю ожесточённость у женщин и молодого поколения (буров), и даже когда все другие воспоминания о войне изгладятся, кошмарные призраки лагерей останутся в памяти навсегда».
Англичане утверждали, что ужасные условия жизни в лагерях - явление случайное, вызванное такими факторами, над которыми они-де не властны, что на самом деле они руководствовались гуманными побуждениями: позаботиться о тех, кто в результате войны остался без крова и имущества. Но их противники не без основания утверждали, что массовая гибель людей в лагерях была заранее организованным преступлением, преднамеренным актом геноцида, что английские империалисты задались целью с помощью этих лагерей уничтожить африканеров. Англичан обвиняли в том, что они отравляли воду и подбрасывали в пищу рыболовные крючки и толчёное стекло. Всё это было частью 1 большого заговора против африканеров.
Легко проникнуться симпатией к бурам, которые вели героическую войну за сохранение столь дорогой им независимости. Но не надо упускать из виду фактов, а главным из них был тот, что бурские республики являлись для XX в. анахронизмом. Их система правления была не в состоянии приспособиться к требованиям нашего века, а их нормы поведения были несовместимы с либеральной философией нового капитализма. 1 из главных причин, толкнувших буров к сопротивлению, было их желание во что бы то ни стало сохранить расовый барьер.
Можно посочувствовать, например, генералу Герцогу, пострадавшему во время англо-бурской войны, поскольку его жене всю войну пришлось томиться в лагере. Но может ли у кого появиться сочувствие к тому же Герцогу как военному руководителю буров, если он придерживался следующей политической линии: расстреливать служивших в английской армии рекрутов-африканцев, взятых в плен, считая, по-видимому, что для чёрного нет преступления тяжелее, чем поднимать оружие против белого.
После войны африканеры, разбитые и обескровленные, приложили все силы для предотвращения всё ещё грозившей им опасности, а именно - чтобы язык и культура завоевателя не вытеснили их собственный язык и культуру. Лорд Мильнер упорно проводил политику англизации, и многие африканеры до сих пор не могут забыть, как их в своё время унижали и наказывали только за то, что они говорили на своём родном голландском (? - Р.) языке. В мирном договоре было сказано: «В государственных школах Трансвааля и Оранжевой будут преподаваться как английский, так и голландский языки в случае, если того пожелают родители и дети». Но африканеры скоро убедились, что «принцип родительского выбора» - это опасный принцип, ибо многие неграмотные родители поддавались влиянию и принимали решения не в интересах своих детей. Так же как в к. XIX в. бОльшая часть африканеров Капской колонии в конце концов стала презирать свой собственный язык и впитала английскую культуру до такой степени, что даже богослужение во всех их церквях стало вестись на английском языке, так и после англо-бурской войны многие африканеры решили примириться с английским языком и позволили «испортить» своих детей в школах.
Однако для истинных африканерских националистов примирение с «мильнеризацией» было невозможным. «Если побеждённый начинает говорить на языке победителя, он становится рабом». (Стейн). В Трансваале и Капской колонии африканеры создали свои собственные школы, чтобы их дети могли воспитываться там в традициях своих отцов.
Этот раскол в рядах африканеров впервые обнаружился в Ференихинге, где Смэтс и Л. Бота подписали мирный договор с большим желанием, а Герцог - с неохотой. После этого Смэтс и Бота пошли во главе тех, кто стремился как-то ужиться с англичанами, в то время как Герцог сохранял в душе недовольство и подозрительность. На его стороне было большинство африканеров.
Смэтс, Бота и их сторонники, приняв предложение победителей, повернулись спиной к республиканскому прошлому и стали стремиться к созданию более крупного южноафриканского государства, в котором буры и англичане заняли бы равное и почётное место. Герцог: «Для маленькой страны единственное средство спасения при сотрудничестве с большой - это бдительность, осторожность и, если нужно, изоляция». Многое в последующей истории африканерского национализма находит свои объяснения в этих словах. Получившее в то время распространения «движение за второй язык» - прямое следствие англо-бурской войны, своего рода попытка компенсации за поражение.
После предоставления Трансваалю и Оранжевой самоуправления часть африканеров пришла к выводу, что можно кое-чего добиться в будущем и на основе сотрудничества с Англией.
Герцог был сторонником политики «2 потоков»- англичане и голландцы должны развиваться как нации по отдельности, хотя и рядом друг с другом, причём права одной не ставились бы выше прав другой. По мнению Герцога, политика Боты могла привести лишь к исчезновению африканерской нации. Английская культура стала в стране господствующей. В судах и государственных учреждениях официальным языком стал английский, и все высшие должности в них заняли англичане или говорящие по-английски южноафриканцы. Англичане прочно обосновались в промышленности, торговле, банковском деле. В результате англо-бурской войны не мене 10 тыс. африканеров было согнано со своей земли, и теперь этим людям, деморализованным поражением, не имеющим никакой профессиональной подготовки или опыта городской жизни, приходилось вливаться в ряды растущей армии белой бедноты, обречённой на отчаянную конкуренцию с небелым населением на низших ступенях социально-экономической лестницы. Встать на путь примирения, по мнению Герцога, означало бы для африканера навечно попасть в подчинение к англичанам.
1 из принципов программы НП: национальная жизнь африканеров должна развиваться на основе христианского национализма (термин, который приобрёл потом такое же большое значение в политике Южной Африки, как национал-социализм в политике Германии). И за 50 лет существования НП её политика, несмотря на появляющиеся оппортунистические течения, отличается необычайным постоянством. 2 «столпа» НП: апартеид между белыми, говорящими на африкаанс, и англичанами, и апартеид между белыми и чёрными.
Это, бесспорно, 2 разных вида апартеида, но тот и другой основаны на 1 идее - африканерская нация может сохранить свою чистоту, лишь изолировавшись от других групп населения. Вначале считалось, что самая большая угроза их нации исходит от англоязычного населения, т. к. оно было связано с сильнейшей в ту пору империалистической державой.
Националисты держались за нелепый план, что если они изгонят чёрного человека из своей среды, то смогут обеспечить своё будущее, хотя вся их экономика основывалась на нещадной эксплуатации этого африканца. Это противоречие между их сумасбродной теорией и действительностью так никогда и не нашло своего разрешения.
В 1914 мятежники снова объявили, как Герцог в англо-бурскую войну, что поднимать оружие против белого - тягчайшее преступление для чёрного. Борьба за республику должна была стать делом исключительно европейцев (независимо от национальности).
Мариц, потерпевший поражение 24.10.1914, перебежал к немцам. Бейерса утопили в вВаале 08.12.1914. Де Вет был взят в плен в Бечуаналенде, а Кемп сдался сам. Главари мятежников были приговорены к длительным срокам тюремного заключения и большим денежным штрафам.
К списку националистических «мучеников» это восстание добавило ещё 1 - майора Йопи Фурье, взятого в плен 16.12.1914, преданного военно-полевому суду, приговорённого к расстрелу. Малан пытался добиться у Смэтса его помилования (он был видной фигурой в Голландской реформатской церкви), но смертный приговор был утверждён.
После разгрома мятежа и усиления пропаганды за войну толпы патриотов разгоняли националистические митинги, избивали лидеров партии.
Малан, 04.08.1915: «Мы любим свободу, но наша натура, история, религия опровергают революцию». Правда, ему нелегко было бы доказать истинность этого утверждения.
В тюрьме сидели де Вет и 94 других мятежника.
Выборы 21.10.1915: Южноафриканская партия (САП) - 54 места, юнионисты (Объединённая партия, ОП) - 39, Националистическая партия (НП) - 27 (7 - Капская провинция, 16 - Оранжевая, 4 - Трансвааль), Лейбористская партия (ЛП) - 4, независимые депутаты - 6.
Версальская мирная конференция предоставила националистам новую возможность для борьбы за свои республиканские идеалы. Они приняли за чистую монету знаменитые 14 пунктов Вильсона и такие заявления Ллойд Джорджа, что «никакой мир невозможен, пока народам не будут возвращены отнятые у них права и свободы и пока не получит признания принцип национального суверенитета и независимости мелких государств».
НП решила послать в Версаль депутацию (В тексте - именно это слово. - Р.) с требованием предоставить Южной Африке полную независимость или по крайней мере восстановить независимость Трансвааля и Оранжевой, а Капской провинции и Наталю дать право на самоопределение. Депутация из 8 человек поехала в Лондон и Версаль, но нигде с распростёртыми объятиями её не приняли. Команда английского судна отказалась везти «изменников Британской империи». В Версале на депутацию смотрели просто как на лишнюю помеху. Что это ещё за провинциальные диссиденты, посмевшие явиться сюда, чтобы оспаривать высокий престиж и авторитет генерала Смэтса, завоевавшего себе во время войны громкое имя на мировой арене? С трудом она добилась приёма у Ллойд Джорджа, который сочувственно выслушал её, но заявил, что британское правительство бессильно что-то предпринять без консультации с законно избранным правительством Южной Африки.
Большие надежды конгресса независимости, организованного НП, рушились вызывая равнодушное или насмешливое отношение к себе во всём мире.
Выборы 10.03. 1918: НП - 44 места, САП - 41, юнионисты - 25, ЛП - 21, независимые депутаты - 6. САП слилась с юнионистами и организовала коалиционное правительство.
Выборы 08.02.1921: САП - 79, НП - 45, ЛП- 9, независимые депутаты - 1.
Г. II. Первое правительство националистов
Следующий шаг вперёд НП сделала в союзе с ЛП. В свете последующей истории НП эти 2 партии могут показаться довольно-таки странной парой, но в то время между ними было много точек соприкосновения. НП была склонна проводить в общем антикапиталистическую линию в своей пропаганде, а ЛП поддерживала «цветной барьер».
Большевизм (ограниченный пределами России) привлекал к себе широкие симпатии.
Идею большевизма националисты сочли даже и для себя подходящим орудием в борьбе против англичан.
В конце концов политиканы из НП показали, что они не хотят, да и не способны, защитить интересы белых рабочих, и их радикальные требования и громкие лозунги («Смерть капитализму!», «Да здравствует национальная свобода!») - только красивые слова (как Тильмана Рооса).
Бастующим рабочим обещали поддержку НП, обещали, что африканерское население Трансвааля не оставит их голодными. Многие стачечники были организованы в отряды по образцу националистических военных отрядов.
Несомненно, националистическая агитация сыграла значительную роль в расширении забастовки.
Беспорядки объясняли в т. ч. политическим подстрекательством некоторых националистов и стремлением националистически настроенных стачечников создать в стране республику.
Рядовые члены НП организовали отряды в Ранде, которые приобрели характер самостоятельной политической силы, их лидеры называли себя генералами, стачечники распевали «Красное знамя» (популярная революционная песня английских рабочих), «Марсельезу» и «Фолькслид» - старинный гимн Трансваальской республики.
Забастовщики на всех имели несколько револьверов и винтовок. (Так в тексте. Утверждение сомнительное - в этом случае против них не пришлось бы применять авиацию. - Р.) Сотни рабочих были убиты.
Руководство НП представляло собой реакционный класс землевладельцев, не заинтересованный в защите рабочих. Оно заигрывало с рабочими, когда казалось, что стачка сулит возможность продвинуться к республике. А когда шансов на победу не стало, руководство НП бросило рабочих на произвол судьбы. НП никогда не ставила целью свержение существующего строя. Её целью было пробраться к власти, и знамя «свободы», которое она поднимала, было только для европейцев, предпочтительно африканеров.
Сразу же после окончания стачки был создан единый фронт, в ряды которого влилась масса рядовых членов НП, ЛП и Компартии для борьбы за отмену смертных приговоров, за амнистию забастовщикам и за отстранение от власти Смэтса.
Смэтс дал ЛП обещание не выступать против существующих конституционных связей между Южной Африкой и Британским содружеством.
Выборы 1924: НП - 63, ЛП - 18, САП - 53 (Смэтс не прошёл), независимые депутаты - 1.
Это стало началом процесса, в итоге которого ЛП утратила влияние среди белых рабочих (в большинстве африканеров), и оно перешло к НП.
Первым шагом правительства Герцога стало освобождение Марица и других мятежников.
Африкаанс получил признание наряду с английским и голландским, было введено понятие «гражданин ЮАС», южноафриканский флаг уравнен в правах с британским.
В 1927 в связи с расширением прав доминионов была упразднена статья устава НП о том, что её цель - провозглашение независимости.
Малан: «Сейчас мы уже видим в лице Англии не победительницу, а мать новой свободы. Мы всем сердцем признаём великодушие Англии, и в результат между нами и Англией возникнет такая дружба, которой не было никогда раньше. Нет больше Британской империи, а есть лишь союз свободных наций, в котором мы хотим остаться...»
В свете того, о чём те же самые националистические деятели говорили в ЮАС через 10 лет, подобные высказывания действительно любопытны.
Коалиционное правительство предприняло первые шаги на пути к созданию авторитарного государства.
В 1930 белым женщинам было предоставлено избирательное право (небелым - нет).
В 1931 было введено всеобщее избирательное право для белых в Капской провинции и Натале (для небелых сохранялся образовательный и имущественный ценз).
Тогда НП была заинтересована в том, чтобы расположить к себе довольно многочисленных цветных избирателей Капской провинции, и надеялась использовать их в борьбе против африканцев. Герцог: «Цветные родились и живут в нашей среде. Они не знают другой цивилизации, кроме цивилизации белого человека. Их взгляды и язык - белые, а не туземные. О сегрегации цветных людей не может быть и речи».
Малан в 1925 говорил «НП хочет, чтобы для цветных и малайцев не было цветного барьера. Правительство будет добиваться предоставления им равноправия с белыми». Он выступал за включение в избирательные списки цветных женщин и предоставление избирательного права цветным Трансвааля и Оранжевой.
Но законопроект об избирательных правах цветных был положен под сукно.
Выборы 1929: НП - 78, САП - 61, ЛП - 8, независимые депутаты - 1.
В 1933 существовала угроза Герцогу со стороны Рооса. Герцог и Смэтс заключили союз, и произошёл разрыв НП и ЛП.
Выборы 1933: НП - 75, САП - 61, ЛП - 4, партия Рооса - 2, группа «Гомруль» - 2, независимые депутаты - 2.
05.12.1934 была создана Объединённая (южноафриканская) партия (ОП) под руководством Герцога и Смэтса. Фактически произошло отречение от политики «2 потоков». Герцог, этот поборник дела африканеров, вступил в союз со Смэтсом и англоязычными белыми с целью создать в стране единую белую нацию. Малан осудил его: «Мы видим, как нация африканеров растворяется, а растворение означает для неё смерть». 19 членов парламента ушли после объединения.
Находившиеся по другую сторону южноафриканского «политического спектра» джингоистские элементы среди белых английского происхождения в 1934 создали Партию доминиона, стоящую за сохранения связей с империей.
Выборы 1938: ОП - 111, НП - 27, ПД - 8, ЛП - 3, социалисты - 1.
Но это огромное большинство ОП представляло собой иллюзию. Слияние не принесло единства - ни идеологического ни расового. С началом Второй мировой войны ОП распалась.
Решение Герцога объединиться было изменой националистической политике, шагом в угоду личному тщеславию, шагом оппортуниста. То же касалось и Малана.