о работе
На раскопках мы, как известно, копаем и находим находки - в основном битую посуду. Каждый день после работы мы её моем, а на следующий день, когда она высохнет, мы её анализируем. Битая керамика - наш основной способ датировать найденные постройки и понять их назначение. Поэтому керамика - это очень важно, керамика, собранная на разных участках, должна быть в разных ящиках, керамику надо считать и вести строгий учёт.
Анализ керамики надо как-то организовать. А иначе можно, например, чокнуться, на всё забить, сесть посреди комнаты и собирать из осколков слово "вечность". Но обычно стараются упорядочить этот процесс, чтобы успеть проанализировать как можно больше до тех пор, пока все не чокнутся (а это всё равно рано или поздно произойдёт).
До сих пор у нас это выглядело так: профессор и младшие научные археологи в лице нас сидели вокруг стола, на который поочерёдно вываливался каждый ящик с мытой керамикой, все осколки надо было сосчитать (их может быть до нескольких сотен в ящике), отдельно сосчитать значимые детали (ручки, донышки и главное - венчики, потому что по ним можно определить вид сосуда), потом все глубокомысленно рассматривали то, что получилось, и профессор выносил вердикт о том, каким периодом датируется данная коллекция. Все цифры фиксировались специальным человеком в большой таблице Эксель. Затем в одних случаях всё сгребалось в большой ящик для мусора (и позже вывозилось обратно на раскопки и там выбрасывалось в какую-нибудь яму), в других ещё один специальный человек должен был быстро-быстро подобрать по размеру кучки керамики нужный полиэтиленовый мешочек, всё в него собрать (значимые части - в мешочек внутрь этого мешочка), завязать и положить в коробку, соответствующую участку раскопок. Если, например, мешочков нужно было больше, ещё один специальный человек быстро-быстро писал дополнительные карточки с регистрационными данными керамики. Вся эта машина работала в целом довольно-таки гладко и даже весело, но совершенно по-израильски.
В этом году американские коллеги нашего профессора решили, что так работать нельзя, и предложили другую систему, обкатанную ими на прежних раскопках. Керамика из каждого ящика утром раскладывается на столах, к нашему приходу она уже отсортирована и посчитана (молчаливыми феями, а точнее, жёнами американских коллег), а мы переходим от стола к столу и тихо, спокойно, в чистоте анализируем.
Этот план звучал прекрасно, пока не начал воплощаться. Сразу выяснилось, что два часа ходить вокруг столов профессор не готов и от других тоже этого не ожидает, потому что сколько можно людям быть на ногах, в самом деле (мы ещё копали восемь часов в этот день). Появились белые пластиковые стулья. Первые почётные стулья достались профессору и американскому коллеге. Следующий - мне, как нынешнему командиру таблицы Эксель: у меня на коленях тяжеленный ноутбук, куда я записываю данные из карточки, сопровождающей каждый ящик керамики, а также результаты анализа. На последнем стуле, рядом со мной, сидит одна из фей - дублирует то, что я пишу, на карточку, прежде чем она будет упакована вместе с керамикой в мешочек.
Больше стульев нет - то есть, стулья-то можно добыть, но тогда конструкция окончательно утратит мобильность. Потому что вокруг клубятся младшие научные археологи, студенты-практиканты, волонтёры-рабочие и просто любопытствующие. Когда очередной ящик проанализирован, все сидящие синхронно встают, берут свои стулья и отработанным движением сдвигаются на полметра, а вслед за ними смещается рой наблюдателей. Для полноты картины напомню, что у меня в руках полутонный ноутбук, поэтому мой стул сдвигает для меня фея, а за моей спиной один из студентов несёт, точно шлейф, зарядный кабель, присоединённый к бесконечному удлинителю, уходящему в недра ангара, где всё это действо происходит. Тем временем в ящик с керамикой затесались кости, профессор хмурится, специальный человек из мл. науч. археологов бежит за специальным бумажным пакетиком для костей, копирует на него данные из карточки, быстро-быстро, другой специальный человек сгребает ненужную керамику в мусорный ящик, пакует мешочек, встали, взяли стулья, сдвинулись, следующий! Это рассказывать долго, а происходит всё быстро, ещё быстрее, керамика звенит, пыль летит, стулья скрипят, клавиши стучат, шумит гигантский вентилятор, разгоняя горячий воздух и перекрывая голос профессора, студенты клубятся и заглядывают друг другу через плечо, встали, сдвинулись, сели, встали, сдвинулись, сели.
И я бы, конечно, чокнулась ещё на второй день, если бы не моя способность абстрагироваться, потому что есть во всём этом что-то дебильно-смешное, в принципе можно снимать как есть и запускать в 4 часа дня по второстепенному каналу. Когда я поделилась наблюдением с американским коллегой, он посмотрел на меня просветлённым взглядом и доверительно сообщил, что больше не сможет воспринимать это всё всерьёз.
UPD Текст я написала на прошлых выходных, за эту неделю систему усовершенствовали - например, данные с карточек вносят в компьютер феи, когда раскладывают керамику на столах, так что мне остаётся только добавить результат. Кроме того, пластиковые стулья заменены стульями на колёсиках, так что вместо "встали, сдвинулись" два учёных, я и фея теперь синхронно ездим вдоль столов, отталкиваясь ногами от пола. Однако поскольку столы стоят в форме буквы П и при этом не вмещают всю керамику, то перед заходом на следующий круг приходится всё-таки встать и везти стулья за собой. Потому что если мы попытаемся вчетвером проехать несколько метров, сидя на стульях и отталкиваясь ногами, то с научной работой можно будет на этот вечер завязывать.
Анализ керамики надо как-то организовать. А иначе можно, например, чокнуться, на всё забить, сесть посреди комнаты и собирать из осколков слово "вечность". Но обычно стараются упорядочить этот процесс, чтобы успеть проанализировать как можно больше до тех пор, пока все не чокнутся (а это всё равно рано или поздно произойдёт).
До сих пор у нас это выглядело так: профессор и младшие научные археологи в лице нас сидели вокруг стола, на который поочерёдно вываливался каждый ящик с мытой керамикой, все осколки надо было сосчитать (их может быть до нескольких сотен в ящике), отдельно сосчитать значимые детали (ручки, донышки и главное - венчики, потому что по ним можно определить вид сосуда), потом все глубокомысленно рассматривали то, что получилось, и профессор выносил вердикт о том, каким периодом датируется данная коллекция. Все цифры фиксировались специальным человеком в большой таблице Эксель. Затем в одних случаях всё сгребалось в большой ящик для мусора (и позже вывозилось обратно на раскопки и там выбрасывалось в какую-нибудь яму), в других ещё один специальный человек должен был быстро-быстро подобрать по размеру кучки керамики нужный полиэтиленовый мешочек, всё в него собрать (значимые части - в мешочек внутрь этого мешочка), завязать и положить в коробку, соответствующую участку раскопок. Если, например, мешочков нужно было больше, ещё один специальный человек быстро-быстро писал дополнительные карточки с регистрационными данными керамики. Вся эта машина работала в целом довольно-таки гладко и даже весело, но совершенно по-израильски.
В этом году американские коллеги нашего профессора решили, что так работать нельзя, и предложили другую систему, обкатанную ими на прежних раскопках. Керамика из каждого ящика утром раскладывается на столах, к нашему приходу она уже отсортирована и посчитана (молчаливыми феями, а точнее, жёнами американских коллег), а мы переходим от стола к столу и тихо, спокойно, в чистоте анализируем.
Этот план звучал прекрасно, пока не начал воплощаться. Сразу выяснилось, что два часа ходить вокруг столов профессор не готов и от других тоже этого не ожидает, потому что сколько можно людям быть на ногах, в самом деле (мы ещё копали восемь часов в этот день). Появились белые пластиковые стулья. Первые почётные стулья достались профессору и американскому коллеге. Следующий - мне, как нынешнему командиру таблицы Эксель: у меня на коленях тяжеленный ноутбук, куда я записываю данные из карточки, сопровождающей каждый ящик керамики, а также результаты анализа. На последнем стуле, рядом со мной, сидит одна из фей - дублирует то, что я пишу, на карточку, прежде чем она будет упакована вместе с керамикой в мешочек.
Больше стульев нет - то есть, стулья-то можно добыть, но тогда конструкция окончательно утратит мобильность. Потому что вокруг клубятся младшие научные археологи, студенты-практиканты, волонтёры-рабочие и просто любопытствующие. Когда очередной ящик проанализирован, все сидящие синхронно встают, берут свои стулья и отработанным движением сдвигаются на полметра, а вслед за ними смещается рой наблюдателей. Для полноты картины напомню, что у меня в руках полутонный ноутбук, поэтому мой стул сдвигает для меня фея, а за моей спиной один из студентов несёт, точно шлейф, зарядный кабель, присоединённый к бесконечному удлинителю, уходящему в недра ангара, где всё это действо происходит. Тем временем в ящик с керамикой затесались кости, профессор хмурится, специальный человек из мл. науч. археологов бежит за специальным бумажным пакетиком для костей, копирует на него данные из карточки, быстро-быстро, другой специальный человек сгребает ненужную керамику в мусорный ящик, пакует мешочек, встали, взяли стулья, сдвинулись, следующий! Это рассказывать долго, а происходит всё быстро, ещё быстрее, керамика звенит, пыль летит, стулья скрипят, клавиши стучат, шумит гигантский вентилятор, разгоняя горячий воздух и перекрывая голос профессора, студенты клубятся и заглядывают друг другу через плечо, встали, сдвинулись, сели, встали, сдвинулись, сели.
И я бы, конечно, чокнулась ещё на второй день, если бы не моя способность абстрагироваться, потому что есть во всём этом что-то дебильно-смешное, в принципе можно снимать как есть и запускать в 4 часа дня по второстепенному каналу. Когда я поделилась наблюдением с американским коллегой, он посмотрел на меня просветлённым взглядом и доверительно сообщил, что больше не сможет воспринимать это всё всерьёз.
UPD Текст я написала на прошлых выходных, за эту неделю систему усовершенствовали - например, данные с карточек вносят в компьютер феи, когда раскладывают керамику на столах, так что мне остаётся только добавить результат. Кроме того, пластиковые стулья заменены стульями на колёсиках, так что вместо "встали, сдвинулись" два учёных, я и фея теперь синхронно ездим вдоль столов, отталкиваясь ногами от пола. Однако поскольку столы стоят в форме буквы П и при этом не вмещают всю керамику, то перед заходом на следующий круг приходится всё-таки встать и везти стулья за собой. Потому что если мы попытаемся вчетвером проехать несколько метров, сидя на стульях и отталкиваясь ногами, то с научной работой можно будет на этот вечер завязывать.