И.О. Кузьмин. Материалы к вопросу об обвинениях евреев в ритуальных преступлениях
2.
№ 12. 1566 г.
Декрет короля Сигизмунда Августа по Россошскому делу.
Напечатан С. А. Бершадским - «Русск.-Евр. Арх.», II, 169-174, 240.
Жигимонт Август, Божою милостю Король Полский. - Ознаймуем сим Нашим листом всим посполите: Што тых прошлых часов дошла нас жалоба от поданных Наших, жидов Берестейских, же мещане Росошские, тивуна Виленского, пана Станислава Нарушевича, звазнывшися, (……)жида, именем Нахима, служебника справцы мытъ и поборов Наших, Исаака Бродавки, который в Росошу поборов и мыт Наших перестерегал на прикоморку Берестейском, якобы дей он мел дитя християнское одное невесты, мещанки Росошское, окрутне замордовати; беручи себе Росошские мещане с того приклад, што ся было перед тым два года в месте Нашом Нарви, стало, и якую трудность о то, будучи обвинени также о зарезане детяти хрестиянского через слуги тогож Бродавки, вси жидови мели. Где Господарь, за выведанем слушным, иж крови детей хрестиянских жидове не потребуют и в законе их зменки жадное о том нет, гдыж доводы слушными не было то доведено на них, с такового, обвиненя и помовы, в Нарви, на них вчиненое, привилеем Нашим, Господарским, на вечные часы есмо их вызволили. Хибабы таковый злый учинок слушне на жида, водле их права, от продков наших Королей и Великих Князей, Их Милости, наданого, трема жиды а чотырма християне, веры годными и оселыми, было переведено, тож злочинца жид таковый мордер ма быти каран. На котором привилею Нашомъ, жидом всим недавно даном, тые артикулы о резане детей и о сакрамент суть достатачно выписаны. Который перед Нами, Господарем, покладали, где особливе на нем и того доложено, же о таковые з завасненя помовы о дети и о сакрамент, где бы ся колвек в панстве Нашом. Великом Князстве Литовском, притрафило на жиды, нихто иный, одно Мы сами, Господарь с паны радами Нашими, их милостю, того дела на сойме валном маем досмотревати и судити. Нижли на сей час, не ждучи жидове в той речи сойму пришлого ку справедливеню своему, я ко на привилю Нашом есть описано, але хотечи невинность свою оказати, добровольне вдавшися на прислухане тое справы Подканцлерого Нашого Великого Князства Литовского, Маршалка Дворного, старосты Берестейского, и Могилевского, пана Остафъя Воловича, яко того, в которого старостве, в местечку тивуна Виленского, пана Станислава Нарушевича, Росошском, тая речъ теперь на них о зарезане детяти взновилася. А так пан Подканцлерый, будучи в Берести, жалобы врадника пана тивуна Виленского, Росошского, Онушка и мещан Росошских прислухавши того дела достаточне, а приехавши до Нас, Господаря, на сейм Любельский, всю тую справу устне и на писме оказ перед Нами вчинил, который в сесь Наш лист короткими словы впысати есмо росказали. Найпервей, оный жид Нахим, на котораго помова о зарезане детяти учинена была, выручон есть з везеня Росошского через поручников, жидов тамошних же Росошских - наймя: Ицка Крутка, Маноса Малого, Лазаря зятя Хеминова, а Песаха и Давида Хемичев, Мошка Зубова, Езофа Майка - Якушевичов, Ицка Долгошию, Майка Абрамовича, Якуша Малого и зятя его Абрама Шмарка а Ицка Кураковича; а потом, иж з боязни утек, про то пан Подканцлерый, за жалобою врадника Росошского, яко в речи крвавой которая суду и враду замковому належало, маючи мнимане около зарезане того дитяти, хотячи ся невностю справити, посылал до Росоши на доведане тое речи служебника своего... Чернского, расказавши доводне людей тамошних опытывати и сведецева слухати. Который, в Росоше бывши, чого ся доведал и што перед ним мужики н жонки светчили: яко тот Нахим з Городища едучи, дитя, которое шло за матерю в поле, у воз взявши, до дому своего вез. Ведже не у одно слово и не згожаючися, але розно: одны голову, другие руки дитяти видевши у возе у жида Нахима, поведили; яко то и коня жида оного след, коли з Городища ехал, через врадника Городищского Опушка был вымерен, знак с того беручи - иж дей трех подков у кони не было одна четвертая зостала, для чого и конь тот был взят на вряд: А то большая, на чом всю речъ, невности приводячи, садили, жебы светкове в месте пана Подканцлерого, помененые Росошские мещане, мещанки и наймыти - для широкости оных тут имен не вписуючи, - перед Чернским, служебником и посланцом пана его милости, сознавали и светчили, якобы тая ведомость вышла от девчины жидовское, дочки доманиное (sic) некое Лиханки, которой может быти сем лет. Тая де, вышедши з дому своего, за наймичкою до воды, хусты прала а узявши в речки, шла ся грети до бровару, где пиво варили; там пять светков мужчизн а две белых голов слышали от тое девчины жидовское, перед ними поведаючи, же Нахим, жид, до их дому дитя привезши три дня в печи светлочной ховал, кормячи пирогами, горелкою и медом поячи. А потом дей тот Нахим з Рабеем, другим жидом, в ночи тое детя зарезали, а брат ее, Ицко, за руку держал, чого ся дей девчина злякнула; мнимаючи, же брата ее, Зелка, режут. А по зарезаню лупили и серда, вынявши, лизали. А так пана Подканцлерого посланец Чернский, досветчаючи правды, по одному тых светков пытал. Который дей перед ним в одно слово не згожалися: одны поведели: - слышали от девчины, же серце вынувши, спекли и зъели; а другие - только лазали; даючи того причину, же у броваре негоразд дослышели у нее, што с тым серцем учинено. Где оный Чернский, доходечи речи невнейшое, тую девчину помененую перед собой поставивши, яко посланец врядовый, пытал, которым обычаем а хто тое детя замордовал? Она дей, згола, до жадное речи не зналася, же о том ничого не ведает. И то все тот Чернский чого ся выведал, на писме до пана своего принес, яко ся вышей написало. За чим врадник пана тивунов Гродыщский, Григорей Онушко, в той речи крвавой, которая суду замковому, звлаща з слугами мытными, залежит, знову постановивши на вряде Нашом в Берести перед его милостю паном Подканцлерым поручников, которые по оном Нахиме ручили, и подданную пана своего мещанку Росошскую, матку оного замордованого дитяти, на име... жалобу чинил и выпис с книг врядовых покладал, на котором обвожене вижами того дитяти, яко есть замордовано и якие раны на нем огледаны. Ино пан Подканцлерый, хотячи сам обо всем ведомость взяти, над опытыване служебника своего Чернского, гды вси тые светки на вряде его милости были постановлены з Росоша, яко им Чернский имены на своем листе выписал, взываючи по одному к собе, выведане делал и слухал сведецства их; тогды светки вси розно светчили перед его милостю, придаючи и уменьшаючи слов, и не потому, яко перед Чернским сознавали. Также в большом сведецстве, на чом речъ свою садили, Росошский врядник с поддаными пана своего, светкове от девчины жидовское в шести або в семи летех: одны поведалы, же бы серце, выневши, спекли и зъели, а други - лизали и лупили тело, и на сведецство, перед Чернским чиненое, дни, коли ся то стало, чого перед ним не сознавали, кгдыже - на Чернского вызнаня писме кождого слова были описаны, перед паном Подканцлерым речь зменили. Про то жидове Берестейские зо всим збором своим, а звлаща именем: Абрам Длукгач, Мошей Лип(н?)чич, Мендел Изакович, Изак Бродавка, Рабей Мордуш, Лазар Песахович а Линман Шмерлевич, оных жидов Росошских, наймя: Ицка Крутка, Маноса Малого, Лазаря зятя их Хемъиного, а Песаха и Давида Хечмичов, Мошка Зубка, Езофа Майка - Якушевичов, Ицка Долгошыего, Майка Абрамовича, Якуша Малого, и зятя его Абрама Шморка, а Ицка Кураковича, которые на свое рукоемство жида Нахима обвиненого были взяли, беручи теж их на рукоемство свое, водле привилья Нашого, им даного, взяли собе то до Нас, Господаря, хотечи з выроку Нашого того утерпети, што бых-мо розсудком Нашим Господарским в той речи найти и застановити мели. С которое-ж то справы пана Подканцлерего, на писме и устне перед Нами вчиненое, а намовившися в том з его милостю достаточне, не могли есмо во всих тых сведецствах обачити, чим-бы около того дитяти замордованого мели мети з стороны пана тивуна Виленского поданых слушный приступ, за такими розными доводы и мененем речи не у в одно слово сознаваючих, ку поконаню присегами або далшим поступком правным на оных жидов Росошских. Кгдыж еще тому от продков Наших, славное памяти Королей и Великих Князей Их Милости, а потом вже от Нас, Господаря, по помове в Нарви и в Бельску на жиды о таковое ж замордоване дитяти, привиля Наши суть им выданы, в которых меновите около того естъ записано, же ажбы чотырма хрестияны а трема жиды о таковуя речъ, детей мордованя або о сакрамент, было слушне переведено. Прото, яко суть жидове от всякое моцы воевод, старост, державец Наших и от суду их в таковых двух речах привилями Нашими вызволены а Нашому власному Господарскому суду належат, тогды, водле оказаня явного тое справы, которую пан Подканцлерый Наш, в Берестю будучи, всякую пильность вчинивши, и свидетства, там врядник и подданые пана тивуна Виленскаго Росошские того замордованя дитяти доходили, прислухивал, доводы такие и сведецства голые, без доводов, на сторону есмо отложивши, выроком Нашим Господарским оных жидов Росошских - Нахима а жидовку и Рабея, и иных, на которых тая помова была взнята, и поручников по них, так жидов Берейстейских и Росошских, которые в листе пана Подканцлерего имены суть описаны, волными есмо вчинили; вскладаючи еще меновите в сей Наш лист такий варунок всим жидом панства Нашого, Великого Князства Литовского, на сем листе Нашом, водле першаго привиля Нашого, перве сего им даного, иж о такую речъ и помову резаня детей и о сакрамент нихто иный, одно Мы сами, Господарь, с паны радами Нашими, их милостю, жидов судити маем, где бы ся в которых поветех, местех и селех Наших Господарских и князских, панских, духовных и светских, в панстве Нашом, Великом Князстве Литовском, помова явная и таемная з причин завасненых на жиды стала. А што ся тычет свядецства о такую речъ, ино, водле привилев давных и Нашого привиля по Белской справе, в таковой же речи им от Нас даного, - инак не мает быти на жида переведено, толко трема жиды а чотырма хрестиянины людми добре и оселыми а неподозренными. А иж бы такие помовы, непотребные в их законе, на жиды устали, гдыж в панствах Наших розные народы, в ласки Нашое Господарское доброволне мешкаючи, обыште свое мают, тогды и жидом, водле привилев продков Наших, з ласки Нашое Господарское всякого обыштъя и того артикулу, в статут прав земских описаного, узычаем уживати, иж, хто бы на кого у суду што вел и не довел, тым сам мает быти каран. - И на то дали есмо всим жидом в панстве Нашом, Великом Князстве Литовском, сей Наш лист, до которого на твердость тое речи и печать Нашу притиснути есмо казали, - Писан у Люблине, лета Божого нароженя тысяча пятсот шестдесят шестого, месяца Мая двадцать шестого дня.
№ 13.1574 г.
Сообщение Скарги об убийстве девочки в Пуне.
P. Skarga. Zywoty Swietych. Petersburg.1862. t. I, str. 277. Это сообщение следует непосредственно за рассказом о мученичестве Симона Тридентского в 1475 г. (стр. 275-277).
(то же на польском)
То же самое неверные евреи очень ясно и явно совершили в Великом княжестве Литовском в наши дни, в 1574 году, по смерти короля Сигизмунда Августа, в дни сиротства этого королевства. В Литве есть местечко Пуня, в 12 милях от Вильны, над рекой Неманом; там некий еврей Иоахим Смерлович арендовал в одном доме винокурню. В этом же доме проживала некая вдова Уршула из Люблина, жена Севастиана Творовскаго, из повета Петроковскаго. У нея была красивая семилетняя дочка Елизавета. Упомянутый еврей, как полагали, по уговору с остальными литовскими евреями, задумал зарезать эту девочку и выточить из нея кровь для таинства при своем проклятом богослужении в день еврейской пасхи. Имея двух слуг-христиан, грубых и не знавших Бога, каких в Литве не мало, этот проклятый еврей Иоахим воспользовался удобным временем во вторник, перед вербным воскресеньем, после обеда, когда мать вышла к соседям, а дитя осталось дома, и, уговорившись с одним подкупленным слугой, а другого поставивши на страже, вбежал в тот дом. Девочка знала его, не испугалась и подала ему ручку. А он, как свирепый волк, схватил ее и здесь же, в избе, завязавши ей рот, положил ее на стоявший там мешок ржи, а затем, добывши нож, этот жестокий мучитель резал у невинной девочки шею сзади и кругом, выточая из нея, как из гуся, кровь в приготовленный для того гарнец. В руках убийцы девочка долго трепетала, как цыпленок, и скончалась. Совершивши свое дьявольское дело, еврей, из боязни не скрывши даже тела, а оставив его на том же месте, спрятал кровь в мешок муки, на приготовленной телеге направился к Неману и бежал в местечко Бальбежишки, на другой стороне Немана. Здесь его ожидал сын, которому он передал мешок с кровью. Взявши ее, еврей быстро бежал неизвестно куда. Вернувшись домой и увидевши свою дочь убитой, матъ криком созвала все местечко и, подозревая еврея, просила искать его. Подстароста гнался за ним и, догнавши в Бальбежишках, поймал и арестовал его вместе со слугами. Отрицать совершение этого преступления они не могли. Однако еврей, выпущенный на поруки, впоследствии волоса с головы не потерял. Опечаленная мать- вдова искала справедливости на бывшем в том году в Вильне сейме и на других сеймиках; знали об этом жестоком убийстве все паны; тело девочки было привезено в Вильно и поставлено пред панами; всякий, кто хотел, смотрел на резанную шею и доныне тело лежит в костеле св. Креста при епископском дворе, - однако все это не помогло, и преступники остались ненаказанными, хотя некоторые содействовали тому. Преступление осталось без кары. Боюсь, как бы при других грехах Господь Бог не распростер гнева своего на многих людей земли той. Такова польза от этих несчастных евреев, помимо многих других шкод, которыя они причиняют Церкви и государству в силу врожденной ненависти к христианству.
№ 14. 5 июля 1576 г.
Привилегия короля Стефана Батория.
Печатается по тексту - "Акты изд. Виленск. Археограф. Коммисиею", V, 220 -222. № 512. Ср. Вersohn, Dyplomataryusz, 98-99, № 146. Перевод С. А. Бершадского, - «Восход», 1894 г., кн. XI, 48- 49.
Лета от Нароженья Сына Божого тысяча шестьсот деветдесятаго, месеца Октября шестнадцатого дня.
На враде кгродском Берестейском, передо мною Яном Бенклевским, подстаростим Берестейским, постановившисе очевисто жид, сындик кагалу Берестейского, Саломон Михалович, тот екстракт с книг кгродских Познанских латинским писмом писаный, на речь в том жо екстракте выражоную, пер облятам до книг кгродских Берестейских подал, в тые слова писанный: (на латинском)
У того екстракту, пер облятам поданого, при печати подпис руки тыми словы: Stephanus Rex; Mathias Barosty iudex surrogates castrensis Posnanensis. Который же тот екстракт, через особу верху помененую ку актикованью перъоблятами поданый, есть до книг кгродских Берестейских принят и уписан.
№ 15. 9 августа 1578 г.
Привилегия короля Стефана Батория.
Печатается по тексту С. А. Б е р ш ад с к о г о в "Русск -Евр. Арх.», II, 176-183, № 244.
1576 г., августа 9.
Стефан, Божьею милостью Король Польский - Ознаймуем сим Нашим листом всим посполите и каждому зособна, нынешним и напотом будучим. Били Нам чолом подданные Наши вси жидове, которые мешкают в панстве Нашом, Великом Князстве Литовском, так в местах ина селах Наших Господарских, яко князьских, паньских, земянских, духовных и светских, и покладали перед Нами два листы, на папере писаные: один, Короля Его Милости славное намети, Жикгимонта Августа, продка Нашого, под печатью и с подписом властное руки его Королевское Милости, а другий выпис с книг замку Берестейского, до котораго лист Короля, Его Милости, слово от слова есть вписан, на которых за певными свядецтвы учинен есть им варунок невинное помовы о сакрамент и о резанье детей хрестиянских, иж они сакраменту, а ни крови детей хрестиянских николи в законе своем не потребуют, от чого Его Королевская Милость учинити рачил их вольными; а естли бы ся коли трафила такова на них помова з васни через кого кольвек, ино на тых листех Его Королевское Милости довод естъ, на то описан, яким обычаем мают быти таковые сужоны. И били Нам чолом, абыхмо тые декрета и листы Короля, Его Милости, Нашим листом подтвердили. А так Мы, Господар, з воли Божье вступившы на столицу паньств Наших, и знаючы повинность Нашу Господарскую - держати каждому стану права их, тогды и тых подданных Наших жидов паньства Нашого, Великаго Князства Литовскаго, при их правех заховавши, привилья, от продков Наших наданые, вжо есьмо привильем Нашим утвердили, а тые листы два перед Нами покладаные, иж суть на папере писанные, для речи вечистое велели есьмо в сесь Наш лист на паргамен вписати, которые один по другом слово от слова так се в собе мают.
Жыкгимонт Август, Божъею милостью, Король Польский, Великий Князь Литовский, Русский, Пруский, Жомоитский, Мазовецкий, Ифлянтский и иных. Князем, паном, воеводам, каштеляном, старостам, княгиням, паням, вдовам, державцам и всим врадником земским, поветовым, земяном и дворяном Нашим, войтом, бурмистром, радцам, в местех и на селах наших Господарских, князских, паньских, духовных и свецких, по всему паньству Нашому, Великому Князьству Литовскому. Ознаймуем вам: што перво сего в местех Наших: Нарви и Бельску, была помова на жиды, которые от справец поборов и мыт Наших: Давида Шмерлевича а Изака Бродавки, жыдов Берестейских, на прикоморках коморы Подляшское мыт и поборов скарбу Нашого перестерегали, якобы мели там детя християнское зарезати, злосливый учынок над народом хрестиянским пополняючи; ино кгды ся тая речъ перед Нас, Господара, была приточила, тогды с доводов светого письма, же крови крестианское жидове николи не потребуют, але причины звазненые на них покладаны з стороны некоторых подданных Наших, абы могли жидов з мест Наших выкоренити, и з иных некоторых явных выводов жидовских, перед Нами на он час оказанных, вчинили есьмо выроком Нашим Господарским от того обвиненья вольными; а убезпечаючы их, абы через то неслушными помовами о резанье детей и о сакрамент не были принагабаны, дали есьмо ку мешканью их свободному, водле привильев продков Наших Королей и Великих Князей, Их Милости, знову привилей Наш Господарский, вызволяючы, в таковой речы о резанье детей и о сакрамент, если бы где в панствах Наших мела такая помовка объявитися на них, от всякаго гвалту, насилства и моцы судовное от всих воевод, старост и державец Наших, а беручы то на властный суд Наш Господарский, на котором привильи Нашом який довод на жиды в таковом обвиненьи мает быты чинен, к иные артыкулы достаточне суть описаны, который привилей мели они везде на врадех Наших замковых и местских до книг вписати и выволати везде на торгах и селах, абы о том ведаючы не важылся нихто с такими помовами згола втекатися до Нас и врадов Наших; хиба, иж бы явными доводы в привилью Нашом описаными, мог коли хто на жиды довести. Але иж собе того привилья Нашого нигде не врадех не вписали и обволати не дали, прото, в тых прошлых часех, знову в местечку Росошском, тивуна Виленьскаго пана Станислава Нарушевича, на слугу того ж Бродавки, справцу поборов и мыт Наших, таковая ж помова о зарезанъе детяти хрестияньского вынурила ся была; которое справы, з росказанья Нашого, Подканцлерий Наш Великого Князства Литовского, Маршалок Дворный, староста Берестейский и Кобрыньский, пан Остафей Волович, будучи тепер в Берестьи, яко тот, в которого старостве тая речь поновилася, судовне смотрел, где очевисто от Росошского урядника и мещан пана тивуновых жалоба на жиды того учынку незбожного доходячы доводы, але голыми и отменеными в словех светками попирано; што все пан Подканцлерий на письме и устне Нам Господару ознаймил, которое Мы достаточне вырозумевшы, же не мели правных и слушных и водле привильев жидовских доводов Росошане, ино вчинили есьмо жидов от такового обвиненья вольными, на што и вырок Наш есть им дан; а иж первшого привилья Нашого, в той речи им узычоного, нигде на врадех не оказали и до книг не уписали, и не выволано того по торгох у ведомость всим посполите доносячы, зачим бы не важился нихто голыми повестями кидатися на жиды, тогды иж ся тепер в Росошу над ними показало, сами себе в той мере жидове винни, вед же иж з ласки Нашое Господарское, яко иным народом и иноверцом в паньствах Наших, вольно перемешкиваючи, поживенья слушного уживати; также и жидом, которые за привильями продков Наших и Нашими Господарскими в панствах перемешкивают, не звыкли есьмо и не хочем нарушати прав их. Про то яко привилей на Бельскую помову, так и вырок теперешний на Росошан обвиненье, которыми есьмо о зарезанье детей дозволили их з неслушных сведецств вольными вчинити, тогды и сим листом Нашим допущаем везде до книг замковых земских и местцких во всем панстве Нашом, Великом Князстве Литовском, так в местех и замцех Наших Господарских, яко и князьских, паньских, светских и духовных, вписати и обволанье по торгом всим у ведомость людем всякого стану донести, якобы ся через то погамовали с такими непевными речми до Нас, Господара, и до врадов Наших втекати иж бы таковое обвиненье слушне доводы такими, яко в привильях Наших суть описаны, перед Нами самыми, Господарем, то естъ трима жиды а чотырма хрестияны, людьми добрыми и оселыми, досветчоно и оказано и явно переведено было. Вы бы о том ведали, а водле сего росказанья Нашего заховываючыся, книг врадовых на выписанье тых Наших привильев и листом жидом не боронили, и обволати везде по торгох допущали тот артыкул з статуту прав земских, абы таковые помовцы на бачности мели, иж хто на кого ведет а не доведет, тым сам мает быти каран: а в яких речах, ино тот артыкул в статуе есть, нехай каждый собе смотрит. - Писан в Люблине, лета Божьего нароженья тисеча пять сот шесдесят шестого, месяца Мая дванадцатаго дня. - Sigismundus Augustus, Rех.- Матыс Савицкий, писар и секретар.
А то другий лист, выпис с книг замку Господарского, староства Берестейского - Лета Божого нарожденья тисеча пять сот семдесят второго, месяца Мая первого дня, у Неделю. Прышедши до враду Господарскаго, до мене, Миколая Суходолскаго, подстаростего Берестейскаго, Лазар Песахович, Линман Шмерлевич, Мошей Кукликович, и иншие, оказали передо мною привилей Его Королевское Милости, писанный на паркгамене, даный им всим жидом у Нарцеве о некоторые их долеглости, в том правилью значне описаные, и просили мене, абыхмо тот привилей их, для всякое речы пригодное, до книг кгродских уписати велед. Которого привилью огледавши, видел есми его быти припечатаного печатью Его Милости Господарскою и подпись руки письмом Польским Господаря Короля. Его Милости Жыкгмонта Августа, так теж подпис руки славное памети н(п?)ебожчика пана Миколая Радивила, Воеводы Виленьского а за прозбою тых вышейпомененых жидов велел есми его до книг кгродских уписати, который слова от слово так ся в собе мает.
Жикгимонт Август, Божъею милостью Король Польский, Великий Литовский, Руский, Пруский, Жомонтский, Мазовецкий. - Ознаймуем вам всим сим Нашим листом нинешним и напотом будучим. Иж били Нам чолом подданные Наши, жидове Великого Князства Литовскаго, и жаловали перед Нами о том: што ж дей урадники Наши их не водлуг прав, которые мают наданые от продков Наших, славное памети, и теж от пана отца Нашого, судят и заховывают и, звазнившыся на них, приправуют о горла и о маетности их. О чом до Нас втеклися з великими жалобами своими, иж дей великие кривды, шкоды и мордерства терпят против правам своим, которие мают наданые; и просили Нас, абыхмо их смотрели, абыся им такие кривды большей над право не деяли; и к тому теж Нам били чолом, абыхмо их обваровали и взычили того ж права, которое есьмо взычили братьи их, жидом корунным, а звлаща о тые два артыкулы, што ся тычет о мордованье детей хрестияньских и о сакрамент. - А так ся Нам видели прозбы тых жидов Великого Князьства Литовскаго быть слушные, поневаж аж Мы повинны кождому с подданных Наших, якож колъвек рожаю, в покою а справедливости заховати, абы ся неправо николи не деяло; и теж видели есьмо права им наданые от продков Наших и от отца Нашого славное памети, и на то видели есьмо панежа хрестиянского сведецство, в котором описует, иж они тому невинни и того не потребуют: тогды есьмо произволили на тое жеданье их, и даем им на вечные часы тое, што ся тепер стало в Белску о мордованье детяти хрестиянского обиненье на некоторого жида, и кгдыж колвек в Князьстве Литовском, который жид был обвинен о мордованье детей хрестиянских або о сакрамент, тогды приказуем всим врадником Нашим, князем, паном, старостам, войтом бурмистром иным, так духовным яко и светским, абы жаден такового жида в той мере не судил, але жебы был на поруку выдан на два жиды того ж места; албо естли бы в том месте жидов не было, тогды з другого места близкого, до розсудку Нашого; и то нигде инде не маем судити, одно на вальном сойме, где будемо, з зупольною радою Нашою седет. А где бы тот жид по собе так бордзо поруки не дал, тогды мает быти осажон до везенья, и то не до тяжкого, але на местцо почтивое; а скоро бы по себе поруку дал, тогды мает быть волен от везенья. А где бы тая речъ перед Нас пришла, где Мы будем зуполною радою Нашею на валном сойме седети, тогды маем тым правом судити, то есть: хто бы жида обвинил о замордованье детей, албо о сакрамент, тогды мает на него доводити чотырмя хрестияньми, добре оселыми а не подозренными, а трема жиды також не подозренными: а где бы того не довел, водлуг обвиненья таковыми светками, таковый мает быти каран горлом, маетностию. А естли бы листы от Нас або с канцелярии Нашое вышли тому привилью противные, тогды Мы, Господар, сим Нашим листом тые листы касуемо, а тые привилея вцелости зо всими артикули зоставуем, што мает вечне а не порушне трвать; а естли бы который з урадников Наших сему росказанью противиться мел, тогды Мы приказуем, под ласкою Нашою и под зарукою десети тысечма копами, абы иначей того не чинил. А для лепшое сведомости печать Нашу казали есьмо завесити и руку Нашу подписали. - Дан у Парцеве, року тисеча пять сот шестдесят четвертого, месяца Августа девятого дня. - С которого листу Его Королевское Милости на речь вышейменованую до книг кгродских уписано и выпис жидове под печатью моею собе взяли. - Писан у Берести. Василий Григорьевич, писар кгродский Берестейский. - А так Мы, Господар, з ласки Нашое Господарское тые обадва листы, в сесь Наш лист слово от слова вписаные, и вси артыкулы, в них меновите доложоные, потвержаем и змоцняем сим Нашим листом потверженьем на вечные часы. Иж где бы ся кольвек в панстве Нашом, Великом Князстве Литовском, таковая помова у котором кольвек воеводстве, местех и селех Наших Господарских, князских, паньских, духовных и свецких притрафило, тогды не инакшим обычаем, одно таким мают быти сужоны и при том захованы, яко в тых листех и декретех Короля Его Милости, славное памети, есть описано и обваровано. И на то дали есьмо тым жидом помененым, подданным Нашим у великом князстве Литовском, сесь Наш лист привилей, с подписом руки Нашое Господарское, до котораго на твердость всих речей и печать Нашу привесити есьмо росказали. Писан у Варшаве лета Божъего нароженья 1576, месяца Августа 6 дня - Подписъ руки Господарское.- Матей Савицкий, кашталян Подляшский, писар Великого Князства Литовскаго.
№ 16. 1577 г.
Жалоба Марины Припутневич на брестских евреев об убиении ея мужа.
"А к т ы и з д а в.. В и ленск. А р х. К о м.", V, 3. № 410.
Лета Божого Нароженья 1577. месяца Марца 11 дня.
Передо мною Павлом Соклицким, городничим замку господарского Берестейскаго, на месцу вельможного пана его милости пана Троцкого, в одъеханью пана Малхера Райского, подстаростего Берестейскаго, заставленым, постановившися на враде в замку господарском Берестейском жона Оска заставчика Марина с братом мужа своего Курилом Припутневичем оповедала:
Иж которое збитье и раненье сталося ему Оскови от жидов Берестейских, от бохура (молодой человек -прим.), который в Мишкарех ходил, менил се быти великим князем Московским, лист сына Нисанова на дорозе добровольной на Жидовской улицы, яко тою на ончас на враде в неделю прошлую месяца Марца третего дня зараз оповедала и на огледанье ран и збитья возного з ураду Яна Поплавского перво сего брала. Ино дей тот муж ее Еско заставчик дня сегодняшнего Марца десятого, на свитанью, з оного збитья и зраненья з того света зшол и на огледанъе тела замордованого того заставчика от мене з ураду возного воеводства Берестейского Кгрегора Кгрибовского брали. Кгды тое тело у трупе тут перед замок привезено, оный возный, огледавши тела, сознал до книг тыми словы:
Иж дей видел тело замордованого заставчика помененого Оска, которого дей менила жона его помененая Марина и з братом его мужа своего Курилом Припутневичем от бохура, который в Машкарех ходил и от Яна Нисанового и помочников их жидов Берестейских забито и зранено и до смерти замордовано в неделю прошлую на улици, жидовской на дороге добровольной; и при том огледанью чинил дей тот брат его Курило и жона его Марина поволанье, же з замордованья от тых звыш мененых жидов Оско заставчик з того света зшол, и на тот час при нем возном были дей сторона шляхта... Вишневский Богдан.
Которое оповеданье жоны помененого Оска, также и сознание возного врадового есть до книг кгродских староства Берестейскаго записано. Писан у Берестью.
№ 17. 1577 г.
Донесение вознаго по делу Воинских мещан с евреями об убийстве христианского дитяти.
"Акты Изд. Вил. А р х. Ком.", V, 4-6. № 420.
Лета божого Нароженья 1577, месяца Апреля 17 дня.
Передо мною Мальхером Райским, подстаростим Берестейским, постановившися очевисте на враде в замку господарском Берестейском возный повету Берестейского Кгрегор Кграбовский, чинил сознанье до книг дня нинешнего на дате вышей помененной:
Иж он, будучи з уряду здешнего приданый жидом места господарского Берестейского и Воинского, то есть: Линману Шмерлевичу, Шаи Сальмоновичу а Монасу Лазаровичу и иншим жидом ку оказованью перед врадом Войненским привилеев их жидовских от Рокотовского войта мещан Воинскихъ, а в небытности войта их, ино лентвойтови Станиславови Бришковичу, от славное памяти короля его милости Жикгимонта Августа наданых и от господаря его милости теперешнего Стефана короля Польского, Великого князя Литовского, потвержоных, в которых привильях всих их, жидов, мешкаючих в панстве его королевское милости великом князстве Литовском и в землях к нему прислухаючих, за припадком справы, которая се была приточила перед его королевскую милость, з некоторых мест господарских за жалобою мещан тых мест на них жидов о резанье детей христианских, его королевская милость их всих жидов, у великом князстве Литовском мешкаючих, тым правом упевнити рачил: иж естли бы где в панстве его королевское милости такавая помовка на них ся вынурила, тогды таковый довод быти мает на них в том чотырмя хрестиянами неподозренными, а трема жиды, также неподозренными, в чом нихто с панов, рад и врадников их, под виною в привилью описаною, судити жидов не мает, только то его королевская милость на свой суд взяти рачил; в котором жо привилью и потверженье о том всем ширей и достаточней описано есть.
А так иж теперешнего часу з месте его королевское милости Воинском яковая помовка на жида тамошнего ж Воинского, на имя Нахима Абрамовича от мещан тамоших Воинских помовена, за которою помовкою помененые мещане Воинские, того жида поймавши, дали до везенья в дворе его королевской милости Воинском осадити; зачим жидове помененые маючи при собе его возного, з ураду приданого, и стороны людей добрых, нижейпомененых, з выписом с книг враду замкового староства Берестейского, до которых они тые привилея свои вписати дали, до двора Воинского, до наместника тамошнего, до пана Криштофа Рокотовского, месяца Апреля второгонадцать дня, у пятницу, року тысеча пятьсот семьдесят семого, где оный жид от помененых мещан до везенья был дан, пришли и там же дей наместника Воинского пана Рокотовского заставши, привилей и потверженье господарское, в выписе с книг враду замку Берестейского писаный, оказали и просили, абы наместник Воинский, пан Рокотовский, оных мещан позагомовавши, их жидов водле привильев их заховал и оного жида помененого Нахима на рукоемство им дал, кгдыж то судови его не належит, одно самому господару. И там же дей, при оказанью тых привильев их перед паном Рокотовским а перед им возным, помененые жидове пытали двох християнок, служебниц жидов Воинских, Марины и Кахны, которых дей тые мещане примушали, бы они на того жида о тот учинок сознавали; якож дей тые християнки, служебницы жидовские, ничого такового, абы мел Нахим, жид Воинский, детя замордовати, непризнавали. Однодей Марина, служебница Манасова, жида Воинского, то сознавала: иж она, вышедши на ринок в месте Воинском, послышала от мещан Воинских, же они межи собою мовили, даючи вину тому Нахимови, жиду Воинскому, якобы мел дитя християнское замордовати, и пришедши до дому пана своего, до Манаса, поведала жоне Манасовой то, што слышала от мещан; што дей Манас сам услышавши пытал, чтобы то оная девка ей поведила, и там же дей оная Манасовая то мужови своему поведати начала, иж мещане дают вину Нахиму около замордованья дитяти хрестиянского, на што дей Манас поведил, иж то речь неподобная. А в том часе, як дей тая розмова межи ними была, оные мещане того Нахима поймали и до везенья невинне осадити дали. А потом дей после того сознанья помененое Марины поведил пан Рокотовский жидом Берестейским и Воинским, иж се я не спротивляю привилеем господарским и вольностям вашим, але отсылам вас с тым до его королевское милости и и складаю вам рок становитися перед его королевскою милостью обеем сторонам от дня пятогонадцать Апреля, за две недели. А потом помененые жидове з ним же дей возным и стороною дня четвертогонадцать тогож месяца Апреля до двора Воинского пришли и домовялися дей в пана Рокотовского, абы им водле привильев их оного жида на рукоемство выдал, а того теж помовцу, который дей его невинне помовил, где бы по собе рукоймы не дал, абы до везенья осадил. А пан Рокотовский того Нахима жида на рукоемство им дал, а потом тогож дня служебник пана Рокотовскаго, Ян Дреницкий, поведил им, жидом, там же перед врадом, иж дей ему трафилося с пригоды идучи на прохажку в месте Воинском, у вовторок великоденный, месяца Апреля девятого дня, и пришел дей он там, где тое детя мертвое лежало у Пашка мещанина Воинского и там же дей тое тело видел. И крижика жадного, которого помененые мещане резаного и от Нахима учиненаго быти менили, не видел, и поведил то тот же слуга, иж дей тое детя перед ним в церкви руской поховано и обход водле закону и звычаю их учинен. А по похованью шли дей там же до того Пашка жалуючи его в том смутку, то пак дей на завтрее тое детя з земли выгребли и оный крижик на чоле резаный быти поведали, которого оный слуга пана Рокотовского перед погребом быти не признавал, и в тым того Нахима обвинили, што дей тые помененые жидове Берестейские и Воинские светчили, то и им возным з ураду приданым. А при нем дей возном на тот час были стороною люди добрые шляхта, земяне повету Берестейского: Станислав Мочульский, Миколай Кголеневский. И тое сознанье возного помененого до книг кгродских староства Берестейского записано.
№ 12. 1566 г.
Декрет короля Сигизмунда Августа по Россошскому делу.
Напечатан С. А. Бершадским - «Русск.-Евр. Арх.», II, 169-174, 240.
Жигимонт Август, Божою милостю Король Полский. - Ознаймуем сим Нашим листом всим посполите: Што тых прошлых часов дошла нас жалоба от поданных Наших, жидов Берестейских, же мещане Росошские, тивуна Виленского, пана Станислава Нарушевича, звазнывшися, (……)жида, именем Нахима, служебника справцы мытъ и поборов Наших, Исаака Бродавки, который в Росошу поборов и мыт Наших перестерегал на прикоморку Берестейском, якобы дей он мел дитя християнское одное невесты, мещанки Росошское, окрутне замордовати; беручи себе Росошские мещане с того приклад, што ся было перед тым два года в месте Нашом Нарви, стало, и якую трудность о то, будучи обвинени также о зарезане детяти хрестиянского через слуги тогож Бродавки, вси жидови мели. Где Господарь, за выведанем слушным, иж крови детей хрестиянских жидове не потребуют и в законе их зменки жадное о том нет, гдыж доводы слушными не было то доведено на них, с такового, обвиненя и помовы, в Нарви, на них вчиненое, привилеем Нашим, Господарским, на вечные часы есмо их вызволили. Хибабы таковый злый учинок слушне на жида, водле их права, от продков наших Королей и Великих Князей, Их Милости, наданого, трема жиды а чотырма християне, веры годными и оселыми, было переведено, тож злочинца жид таковый мордер ма быти каран. На котором привилею Нашомъ, жидом всим недавно даном, тые артикулы о резане детей и о сакрамент суть достатачно выписаны. Который перед Нами, Господарем, покладали, где особливе на нем и того доложено, же о таковые з завасненя помовы о дети и о сакрамент, где бы ся колвек в панстве Нашом. Великом Князстве Литовском, притрафило на жиды, нихто иный, одно Мы сами, Господарь с паны радами Нашими, их милостю, того дела на сойме валном маем досмотревати и судити. Нижли на сей час, не ждучи жидове в той речи сойму пришлого ку справедливеню своему, я ко на привилю Нашом есть описано, але хотечи невинность свою оказати, добровольне вдавшися на прислухане тое справы Подканцлерого Нашого Великого Князства Литовского, Маршалка Дворного, старосты Берестейского, и Могилевского, пана Остафъя Воловича, яко того, в которого старостве, в местечку тивуна Виленского, пана Станислава Нарушевича, Росошском, тая речъ теперь на них о зарезане детяти взновилася. А так пан Подканцлерый, будучи в Берести, жалобы врадника пана тивуна Виленского, Росошского, Онушка и мещан Росошских прислухавши того дела достаточне, а приехавши до Нас, Господаря, на сейм Любельский, всю тую справу устне и на писме оказ перед Нами вчинил, который в сесь Наш лист короткими словы впысати есмо росказали. Найпервей, оный жид Нахим, на котораго помова о зарезане детяти учинена была, выручон есть з везеня Росошского через поручников, жидов тамошних же Росошских - наймя: Ицка Крутка, Маноса Малого, Лазаря зятя Хеминова, а Песаха и Давида Хемичев, Мошка Зубова, Езофа Майка - Якушевичов, Ицка Долгошию, Майка Абрамовича, Якуша Малого и зятя его Абрама Шмарка а Ицка Кураковича; а потом, иж з боязни утек, про то пан Подканцлерый, за жалобою врадника Росошского, яко в речи крвавой которая суду и враду замковому належало, маючи мнимане около зарезане того дитяти, хотячи ся невностю справити, посылал до Росоши на доведане тое речи служебника своего... Чернского, расказавши доводне людей тамошних опытывати и сведецева слухати. Который, в Росоше бывши, чого ся доведал и што перед ним мужики н жонки светчили: яко тот Нахим з Городища едучи, дитя, которое шло за матерю в поле, у воз взявши, до дому своего вез. Ведже не у одно слово и не згожаючися, але розно: одны голову, другие руки дитяти видевши у возе у жида Нахима, поведили; яко то и коня жида оного след, коли з Городища ехал, через врадника Городищского Опушка был вымерен, знак с того беручи - иж дей трех подков у кони не было одна четвертая зостала, для чого и конь тот был взят на вряд: А то большая, на чом всю речъ, невности приводячи, садили, жебы светкове в месте пана Подканцлерого, помененые Росошские мещане, мещанки и наймыти - для широкости оных тут имен не вписуючи, - перед Чернским, служебником и посланцом пана его милости, сознавали и светчили, якобы тая ведомость вышла от девчины жидовское, дочки доманиное (sic) некое Лиханки, которой может быти сем лет. Тая де, вышедши з дому своего, за наймичкою до воды, хусты прала а узявши в речки, шла ся грети до бровару, где пиво варили; там пять светков мужчизн а две белых голов слышали от тое девчины жидовское, перед ними поведаючи, же Нахим, жид, до их дому дитя привезши три дня в печи светлочной ховал, кормячи пирогами, горелкою и медом поячи. А потом дей тот Нахим з Рабеем, другим жидом, в ночи тое детя зарезали, а брат ее, Ицко, за руку держал, чого ся дей девчина злякнула; мнимаючи, же брата ее, Зелка, режут. А по зарезаню лупили и серда, вынявши, лизали. А так пана Подканцлерого посланец Чернский, досветчаючи правды, по одному тых светков пытал. Который дей перед ним в одно слово не згожалися: одны поведели: - слышали от девчины, же серце вынувши, спекли и зъели; а другие - только лазали; даючи того причину, же у броваре негоразд дослышели у нее, што с тым серцем учинено. Где оный Чернский, доходечи речи невнейшое, тую девчину помененую перед собой поставивши, яко посланец врядовый, пытал, которым обычаем а хто тое детя замордовал? Она дей, згола, до жадное речи не зналася, же о том ничого не ведает. И то все тот Чернский чого ся выведал, на писме до пана своего принес, яко ся вышей написало. За чим врадник пана тивунов Гродыщский, Григорей Онушко, в той речи крвавой, которая суду замковому, звлаща з слугами мытными, залежит, знову постановивши на вряде Нашом в Берести перед его милостю паном Подканцлерым поручников, которые по оном Нахиме ручили, и подданную пана своего мещанку Росошскую, матку оного замордованого дитяти, на име... жалобу чинил и выпис с книг врядовых покладал, на котором обвожене вижами того дитяти, яко есть замордовано и якие раны на нем огледаны. Ино пан Подканцлерый, хотячи сам обо всем ведомость взяти, над опытыване служебника своего Чернского, гды вси тые светки на вряде его милости были постановлены з Росоша, яко им Чернский имены на своем листе выписал, взываючи по одному к собе, выведане делал и слухал сведецства их; тогды светки вси розно светчили перед его милостю, придаючи и уменьшаючи слов, и не потому, яко перед Чернским сознавали. Также в большом сведецстве, на чом речъ свою садили, Росошский врядник с поддаными пана своего, светкове от девчины жидовское в шести або в семи летех: одны поведалы, же бы серце, выневши, спекли и зъели, а други - лизали и лупили тело, и на сведецство, перед Чернским чиненое, дни, коли ся то стало, чого перед ним не сознавали, кгдыже - на Чернского вызнаня писме кождого слова были описаны, перед паном Подканцлерым речь зменили. Про то жидове Берестейские зо всим збором своим, а звлаща именем: Абрам Длукгач, Мошей Лип(н?)чич, Мендел Изакович, Изак Бродавка, Рабей Мордуш, Лазар Песахович а Линман Шмерлевич, оных жидов Росошских, наймя: Ицка Крутка, Маноса Малого, Лазаря зятя их Хемъиного, а Песаха и Давида Хечмичов, Мошка Зубка, Езофа Майка - Якушевичов, Ицка Долгошыего, Майка Абрамовича, Якуша Малого, и зятя его Абрама Шморка, а Ицка Кураковича, которые на свое рукоемство жида Нахима обвиненого были взяли, беручи теж их на рукоемство свое, водле привилья Нашого, им даного, взяли собе то до Нас, Господаря, хотечи з выроку Нашого того утерпети, што бых-мо розсудком Нашим Господарским в той речи найти и застановити мели. С которое-ж то справы пана Подканцлерего, на писме и устне перед Нами вчиненое, а намовившися в том з его милостю достаточне, не могли есмо во всих тых сведецствах обачити, чим-бы около того дитяти замордованого мели мети з стороны пана тивуна Виленского поданых слушный приступ, за такими розными доводы и мененем речи не у в одно слово сознаваючих, ку поконаню присегами або далшим поступком правным на оных жидов Росошских. Кгдыж еще тому от продков Наших, славное памяти Королей и Великих Князей Их Милости, а потом вже от Нас, Господаря, по помове в Нарви и в Бельску на жиды о таковое ж замордоване дитяти, привиля Наши суть им выданы, в которых меновите около того естъ записано, же ажбы чотырма хрестияны а трема жиды о таковуя речъ, детей мордованя або о сакрамент, было слушне переведено. Прото, яко суть жидове от всякое моцы воевод, старост, державец Наших и от суду их в таковых двух речах привилями Нашими вызволены а Нашому власному Господарскому суду належат, тогды, водле оказаня явного тое справы, которую пан Подканцлерый Наш, в Берестю будучи, всякую пильность вчинивши, и свидетства, там врядник и подданые пана тивуна Виленскаго Росошские того замордованя дитяти доходили, прислухивал, доводы такие и сведецства голые, без доводов, на сторону есмо отложивши, выроком Нашим Господарским оных жидов Росошских - Нахима а жидовку и Рабея, и иных, на которых тая помова была взнята, и поручников по них, так жидов Берейстейских и Росошских, которые в листе пана Подканцлерего имены суть описаны, волными есмо вчинили; вскладаючи еще меновите в сей Наш лист такий варунок всим жидом панства Нашого, Великого Князства Литовского, на сем листе Нашом, водле першаго привиля Нашого, перве сего им даного, иж о такую речъ и помову резаня детей и о сакрамент нихто иный, одно Мы сами, Господарь, с паны радами Нашими, их милостю, жидов судити маем, где бы ся в которых поветех, местех и селех Наших Господарских и князских, панских, духовных и светских, в панстве Нашом, Великом Князстве Литовском, помова явная и таемная з причин завасненых на жиды стала. А што ся тычет свядецства о такую речъ, ино, водле привилев давных и Нашого привиля по Белской справе, в таковой же речи им от Нас даного, - инак не мает быти на жида переведено, толко трема жиды а чотырма хрестиянины людми добре и оселыми а неподозренными. А иж бы такие помовы, непотребные в их законе, на жиды устали, гдыж в панствах Наших розные народы, в ласки Нашое Господарское доброволне мешкаючи, обыште свое мают, тогды и жидом, водле привилев продков Наших, з ласки Нашое Господарское всякого обыштъя и того артикулу, в статут прав земских описаного, узычаем уживати, иж, хто бы на кого у суду што вел и не довел, тым сам мает быти каран. - И на то дали есмо всим жидом в панстве Нашом, Великом Князстве Литовском, сей Наш лист, до которого на твердость тое речи и печать Нашу притиснути есмо казали, - Писан у Люблине, лета Божого нароженя тысяча пятсот шестдесят шестого, месяца Мая двадцать шестого дня.
№ 13.1574 г.
Сообщение Скарги об убийстве девочки в Пуне.
P. Skarga. Zywoty Swietych. Petersburg.1862. t. I, str. 277. Это сообщение следует непосредственно за рассказом о мученичестве Симона Тридентского в 1475 г. (стр. 275-277).
(то же на польском)
То же самое неверные евреи очень ясно и явно совершили в Великом княжестве Литовском в наши дни, в 1574 году, по смерти короля Сигизмунда Августа, в дни сиротства этого королевства. В Литве есть местечко Пуня, в 12 милях от Вильны, над рекой Неманом; там некий еврей Иоахим Смерлович арендовал в одном доме винокурню. В этом же доме проживала некая вдова Уршула из Люблина, жена Севастиана Творовскаго, из повета Петроковскаго. У нея была красивая семилетняя дочка Елизавета. Упомянутый еврей, как полагали, по уговору с остальными литовскими евреями, задумал зарезать эту девочку и выточить из нея кровь для таинства при своем проклятом богослужении в день еврейской пасхи. Имея двух слуг-христиан, грубых и не знавших Бога, каких в Литве не мало, этот проклятый еврей Иоахим воспользовался удобным временем во вторник, перед вербным воскресеньем, после обеда, когда мать вышла к соседям, а дитя осталось дома, и, уговорившись с одним подкупленным слугой, а другого поставивши на страже, вбежал в тот дом. Девочка знала его, не испугалась и подала ему ручку. А он, как свирепый волк, схватил ее и здесь же, в избе, завязавши ей рот, положил ее на стоявший там мешок ржи, а затем, добывши нож, этот жестокий мучитель резал у невинной девочки шею сзади и кругом, выточая из нея, как из гуся, кровь в приготовленный для того гарнец. В руках убийцы девочка долго трепетала, как цыпленок, и скончалась. Совершивши свое дьявольское дело, еврей, из боязни не скрывши даже тела, а оставив его на том же месте, спрятал кровь в мешок муки, на приготовленной телеге направился к Неману и бежал в местечко Бальбежишки, на другой стороне Немана. Здесь его ожидал сын, которому он передал мешок с кровью. Взявши ее, еврей быстро бежал неизвестно куда. Вернувшись домой и увидевши свою дочь убитой, матъ криком созвала все местечко и, подозревая еврея, просила искать его. Подстароста гнался за ним и, догнавши в Бальбежишках, поймал и арестовал его вместе со слугами. Отрицать совершение этого преступления они не могли. Однако еврей, выпущенный на поруки, впоследствии волоса с головы не потерял. Опечаленная мать- вдова искала справедливости на бывшем в том году в Вильне сейме и на других сеймиках; знали об этом жестоком убийстве все паны; тело девочки было привезено в Вильно и поставлено пред панами; всякий, кто хотел, смотрел на резанную шею и доныне тело лежит в костеле св. Креста при епископском дворе, - однако все это не помогло, и преступники остались ненаказанными, хотя некоторые содействовали тому. Преступление осталось без кары. Боюсь, как бы при других грехах Господь Бог не распростер гнева своего на многих людей земли той. Такова польза от этих несчастных евреев, помимо многих других шкод, которыя они причиняют Церкви и государству в силу врожденной ненависти к христианству.
№ 14. 5 июля 1576 г.
Привилегия короля Стефана Батория.
Печатается по тексту - "Акты изд. Виленск. Археограф. Коммисиею", V, 220 -222. № 512. Ср. Вersohn, Dyplomataryusz, 98-99, № 146. Перевод С. А. Бершадского, - «Восход», 1894 г., кн. XI, 48- 49.
Лета от Нароженья Сына Божого тысяча шестьсот деветдесятаго, месеца Октября шестнадцатого дня.
На враде кгродском Берестейском, передо мною Яном Бенклевским, подстаростим Берестейским, постановившисе очевисто жид, сындик кагалу Берестейского, Саломон Михалович, тот екстракт с книг кгродских Познанских латинским писмом писаный, на речь в том жо екстракте выражоную, пер облятам до книг кгродских Берестейских подал, в тые слова писанный: (на латинском)
У того екстракту, пер облятам поданого, при печати подпис руки тыми словы: Stephanus Rex; Mathias Barosty iudex surrogates castrensis Posnanensis. Который же тот екстракт, через особу верху помененую ку актикованью перъоблятами поданый, есть до книг кгродских Берестейских принят и уписан.
№ 15. 9 августа 1578 г.
Привилегия короля Стефана Батория.
Печатается по тексту С. А. Б е р ш ад с к о г о в "Русск -Евр. Арх.», II, 176-183, № 244.
1576 г., августа 9.
Стефан, Божьею милостью Король Польский - Ознаймуем сим Нашим листом всим посполите и каждому зособна, нынешним и напотом будучим. Били Нам чолом подданные Наши вси жидове, которые мешкают в панстве Нашом, Великом Князстве Литовском, так в местах ина селах Наших Господарских, яко князьских, паньских, земянских, духовных и светских, и покладали перед Нами два листы, на папере писаные: один, Короля Его Милости славное намети, Жикгимонта Августа, продка Нашого, под печатью и с подписом властное руки его Королевское Милости, а другий выпис с книг замку Берестейского, до котораго лист Короля, Его Милости, слово от слова есть вписан, на которых за певными свядецтвы учинен есть им варунок невинное помовы о сакрамент и о резанье детей хрестиянских, иж они сакраменту, а ни крови детей хрестиянских николи в законе своем не потребуют, от чого Его Королевская Милость учинити рачил их вольными; а естли бы ся коли трафила такова на них помова з васни через кого кольвек, ино на тых листех Его Королевское Милости довод естъ, на то описан, яким обычаем мают быти таковые сужоны. И били Нам чолом, абыхмо тые декрета и листы Короля, Его Милости, Нашим листом подтвердили. А так Мы, Господар, з воли Божье вступившы на столицу паньств Наших, и знаючы повинность Нашу Господарскую - держати каждому стану права их, тогды и тых подданных Наших жидов паньства Нашого, Великаго Князства Литовскаго, при их правех заховавши, привилья, от продков Наших наданые, вжо есьмо привильем Нашим утвердили, а тые листы два перед Нами покладаные, иж суть на папере писанные, для речи вечистое велели есьмо в сесь Наш лист на паргамен вписати, которые один по другом слово от слова так се в собе мают.
Жыкгимонт Август, Божъею милостью, Король Польский, Великий Князь Литовский, Русский, Пруский, Жомоитский, Мазовецкий, Ифлянтский и иных. Князем, паном, воеводам, каштеляном, старостам, княгиням, паням, вдовам, державцам и всим врадником земским, поветовым, земяном и дворяном Нашим, войтом, бурмистром, радцам, в местех и на селах наших Господарских, князских, паньских, духовных и свецких, по всему паньству Нашому, Великому Князьству Литовскому. Ознаймуем вам: што перво сего в местех Наших: Нарви и Бельску, была помова на жиды, которые от справец поборов и мыт Наших: Давида Шмерлевича а Изака Бродавки, жыдов Берестейских, на прикоморках коморы Подляшское мыт и поборов скарбу Нашого перестерегали, якобы мели там детя християнское зарезати, злосливый учынок над народом хрестиянским пополняючи; ино кгды ся тая речъ перед Нас, Господара, была приточила, тогды с доводов светого письма, же крови крестианское жидове николи не потребуют, але причины звазненые на них покладаны з стороны некоторых подданных Наших, абы могли жидов з мест Наших выкоренити, и з иных некоторых явных выводов жидовских, перед Нами на он час оказанных, вчинили есьмо выроком Нашим Господарским от того обвиненья вольными; а убезпечаючы их, абы через то неслушными помовами о резанье детей и о сакрамент не были принагабаны, дали есьмо ку мешканью их свободному, водле привильев продков Наших Королей и Великих Князей, Их Милости, знову привилей Наш Господарский, вызволяючы, в таковой речы о резанье детей и о сакрамент, если бы где в панствах Наших мела такая помовка объявитися на них, от всякаго гвалту, насилства и моцы судовное от всих воевод, старост и державец Наших, а беручы то на властный суд Наш Господарский, на котором привильи Нашом який довод на жиды в таковом обвиненьи мает быты чинен, к иные артыкулы достаточне суть описаны, который привилей мели они везде на врадех Наших замковых и местских до книг вписати и выволати везде на торгах и селах, абы о том ведаючы не важылся нихто с такими помовами згола втекатися до Нас и врадов Наших; хиба, иж бы явными доводы в привилью Нашом описаными, мог коли хто на жиды довести. Але иж собе того привилья Нашого нигде не врадех не вписали и обволати не дали, прото, в тых прошлых часех, знову в местечку Росошском, тивуна Виленьскаго пана Станислава Нарушевича, на слугу того ж Бродавки, справцу поборов и мыт Наших, таковая ж помова о зарезанъе детяти хрестияньского вынурила ся была; которое справы, з росказанья Нашого, Подканцлерий Наш Великого Князства Литовского, Маршалок Дворный, староста Берестейский и Кобрыньский, пан Остафей Волович, будучи тепер в Берестьи, яко тот, в которого старостве тая речь поновилася, судовне смотрел, где очевисто от Росошского урядника и мещан пана тивуновых жалоба на жиды того учынку незбожного доходячы доводы, але голыми и отменеными в словех светками попирано; што все пан Подканцлерий на письме и устне Нам Господару ознаймил, которое Мы достаточне вырозумевшы, же не мели правных и слушных и водле привильев жидовских доводов Росошане, ино вчинили есьмо жидов от такового обвиненья вольными, на што и вырок Наш есть им дан; а иж первшого привилья Нашого, в той речи им узычоного, нигде на врадех не оказали и до книг не уписали, и не выволано того по торгох у ведомость всим посполите доносячы, зачим бы не важился нихто голыми повестями кидатися на жиды, тогды иж ся тепер в Росошу над ними показало, сами себе в той мере жидове винни, вед же иж з ласки Нашое Господарское, яко иным народом и иноверцом в паньствах Наших, вольно перемешкиваючи, поживенья слушного уживати; также и жидом, которые за привильями продков Наших и Нашими Господарскими в панствах перемешкивают, не звыкли есьмо и не хочем нарушати прав их. Про то яко привилей на Бельскую помову, так и вырок теперешний на Росошан обвиненье, которыми есьмо о зарезанье детей дозволили их з неслушных сведецств вольными вчинити, тогды и сим листом Нашим допущаем везде до книг замковых земских и местцких во всем панстве Нашом, Великом Князстве Литовском, так в местех и замцех Наших Господарских, яко и князьских, паньских, светских и духовных, вписати и обволанье по торгом всим у ведомость людем всякого стану донести, якобы ся через то погамовали с такими непевными речми до Нас, Господара, и до врадов Наших втекати иж бы таковое обвиненье слушне доводы такими, яко в привильях Наших суть описаны, перед Нами самыми, Господарем, то естъ трима жиды а чотырма хрестияны, людьми добрыми и оселыми, досветчоно и оказано и явно переведено было. Вы бы о том ведали, а водле сего росказанья Нашего заховываючыся, книг врадовых на выписанье тых Наших привильев и листом жидом не боронили, и обволати везде по торгох допущали тот артыкул з статуту прав земских, абы таковые помовцы на бачности мели, иж хто на кого ведет а не доведет, тым сам мает быти каран: а в яких речах, ино тот артыкул в статуе есть, нехай каждый собе смотрит. - Писан в Люблине, лета Божьего нароженья тисеча пять сот шесдесят шестого, месяца Мая дванадцатаго дня. - Sigismundus Augustus, Rех.- Матыс Савицкий, писар и секретар.
А то другий лист, выпис с книг замку Господарского, староства Берестейского - Лета Божого нарожденья тисеча пять сот семдесят второго, месяца Мая первого дня, у Неделю. Прышедши до враду Господарскаго, до мене, Миколая Суходолскаго, подстаростего Берестейскаго, Лазар Песахович, Линман Шмерлевич, Мошей Кукликович, и иншие, оказали передо мною привилей Его Королевское Милости, писанный на паркгамене, даный им всим жидом у Нарцеве о некоторые их долеглости, в том правилью значне описаные, и просили мене, абыхмо тот привилей их, для всякое речы пригодное, до книг кгродских уписати велед. Которого привилью огледавши, видел есми его быти припечатаного печатью Его Милости Господарскою и подпись руки письмом Польским Господаря Короля. Его Милости Жыкгмонта Августа, так теж подпис руки славное памети н(п?)ебожчика пана Миколая Радивила, Воеводы Виленьского а за прозбою тых вышейпомененых жидов велел есми его до книг кгродских уписати, который слова от слово так ся в собе мает.
Жикгимонт Август, Божъею милостью Король Польский, Великий Литовский, Руский, Пруский, Жомонтский, Мазовецкий. - Ознаймуем вам всим сим Нашим листом нинешним и напотом будучим. Иж били Нам чолом подданные Наши, жидове Великого Князства Литовскаго, и жаловали перед Нами о том: што ж дей урадники Наши их не водлуг прав, которые мают наданые от продков Наших, славное памети, и теж от пана отца Нашого, судят и заховывают и, звазнившыся на них, приправуют о горла и о маетности их. О чом до Нас втеклися з великими жалобами своими, иж дей великие кривды, шкоды и мордерства терпят против правам своим, которие мают наданые; и просили Нас, абыхмо их смотрели, абыся им такие кривды большей над право не деяли; и к тому теж Нам били чолом, абыхмо их обваровали и взычили того ж права, которое есьмо взычили братьи их, жидом корунным, а звлаща о тые два артыкулы, што ся тычет о мордованье детей хрестияньских и о сакрамент. - А так ся Нам видели прозбы тых жидов Великого Князьства Литовскаго быть слушные, поневаж аж Мы повинны кождому с подданных Наших, якож колъвек рожаю, в покою а справедливости заховати, абы ся неправо николи не деяло; и теж видели есьмо права им наданые от продков Наших и от отца Нашого славное памети, и на то видели есьмо панежа хрестиянского сведецство, в котором описует, иж они тому невинни и того не потребуют: тогды есьмо произволили на тое жеданье их, и даем им на вечные часы тое, што ся тепер стало в Белску о мордованье детяти хрестиянского обиненье на некоторого жида, и кгдыж колвек в Князьстве Литовском, который жид был обвинен о мордованье детей хрестиянских або о сакрамент, тогды приказуем всим врадником Нашим, князем, паном, старостам, войтом бурмистром иным, так духовным яко и светским, абы жаден такового жида в той мере не судил, але жебы был на поруку выдан на два жиды того ж места; албо естли бы в том месте жидов не было, тогды з другого места близкого, до розсудку Нашого; и то нигде инде не маем судити, одно на вальном сойме, где будемо, з зупольною радою Нашою седет. А где бы тот жид по собе так бордзо поруки не дал, тогды мает быти осажон до везенья, и то не до тяжкого, але на местцо почтивое; а скоро бы по себе поруку дал, тогды мает быть волен от везенья. А где бы тая речъ перед Нас пришла, где Мы будем зуполною радою Нашею на валном сойме седети, тогды маем тым правом судити, то есть: хто бы жида обвинил о замордованье детей, албо о сакрамент, тогды мает на него доводити чотырмя хрестияньми, добре оселыми а не подозренными, а трема жиды також не подозренными: а где бы того не довел, водлуг обвиненья таковыми светками, таковый мает быти каран горлом, маетностию. А естли бы листы от Нас або с канцелярии Нашое вышли тому привилью противные, тогды Мы, Господар, сим Нашим листом тые листы касуемо, а тые привилея вцелости зо всими артикули зоставуем, што мает вечне а не порушне трвать; а естли бы который з урадников Наших сему росказанью противиться мел, тогды Мы приказуем, под ласкою Нашою и под зарукою десети тысечма копами, абы иначей того не чинил. А для лепшое сведомости печать Нашу казали есьмо завесити и руку Нашу подписали. - Дан у Парцеве, року тисеча пять сот шестдесят четвертого, месяца Августа девятого дня. - С которого листу Его Королевское Милости на речь вышейменованую до книг кгродских уписано и выпис жидове под печатью моею собе взяли. - Писан у Берести. Василий Григорьевич, писар кгродский Берестейский. - А так Мы, Господар, з ласки Нашое Господарское тые обадва листы, в сесь Наш лист слово от слова вписаные, и вси артыкулы, в них меновите доложоные, потвержаем и змоцняем сим Нашим листом потверженьем на вечные часы. Иж где бы ся кольвек в панстве Нашом, Великом Князстве Литовском, таковая помова у котором кольвек воеводстве, местех и селех Наших Господарских, князских, паньских, духовных и свецких притрафило, тогды не инакшим обычаем, одно таким мают быти сужоны и при том захованы, яко в тых листех и декретех Короля Его Милости, славное памети, есть описано и обваровано. И на то дали есьмо тым жидом помененым, подданным Нашим у великом князстве Литовском, сесь Наш лист привилей, с подписом руки Нашое Господарское, до котораго на твердость всих речей и печать Нашу привесити есьмо росказали. Писан у Варшаве лета Божъего нароженья 1576, месяца Августа 6 дня - Подписъ руки Господарское.- Матей Савицкий, кашталян Подляшский, писар Великого Князства Литовскаго.
№ 16. 1577 г.
Жалоба Марины Припутневич на брестских евреев об убиении ея мужа.
"А к т ы и з д а в.. В и ленск. А р х. К о м.", V, 3. № 410.
Лета Божого Нароженья 1577. месяца Марца 11 дня.
Передо мною Павлом Соклицким, городничим замку господарского Берестейскаго, на месцу вельможного пана его милости пана Троцкого, в одъеханью пана Малхера Райского, подстаростего Берестейскаго, заставленым, постановившися на враде в замку господарском Берестейском жона Оска заставчика Марина с братом мужа своего Курилом Припутневичем оповедала:
Иж которое збитье и раненье сталося ему Оскови от жидов Берестейских, от бохура (молодой человек -прим.), который в Мишкарех ходил, менил се быти великим князем Московским, лист сына Нисанова на дорозе добровольной на Жидовской улицы, яко тою на ончас на враде в неделю прошлую месяца Марца третего дня зараз оповедала и на огледанье ран и збитья возного з ураду Яна Поплавского перво сего брала. Ино дей тот муж ее Еско заставчик дня сегодняшнего Марца десятого, на свитанью, з оного збитья и зраненья з того света зшол и на огледанъе тела замордованого того заставчика от мене з ураду возного воеводства Берестейского Кгрегора Кгрибовского брали. Кгды тое тело у трупе тут перед замок привезено, оный возный, огледавши тела, сознал до книг тыми словы:
Иж дей видел тело замордованого заставчика помененого Оска, которого дей менила жона его помененая Марина и з братом его мужа своего Курилом Припутневичем от бохура, который в Машкарех ходил и от Яна Нисанового и помочников их жидов Берестейских забито и зранено и до смерти замордовано в неделю прошлую на улици, жидовской на дороге добровольной; и при том огледанью чинил дей тот брат его Курило и жона его Марина поволанье, же з замордованья от тых звыш мененых жидов Оско заставчик з того света зшол, и на тот час при нем возном были дей сторона шляхта... Вишневский Богдан.
Которое оповеданье жоны помененого Оска, также и сознание возного врадового есть до книг кгродских староства Берестейскаго записано. Писан у Берестью.
№ 17. 1577 г.
Донесение вознаго по делу Воинских мещан с евреями об убийстве христианского дитяти.
"Акты Изд. Вил. А р х. Ком.", V, 4-6. № 420.
Лета божого Нароженья 1577, месяца Апреля 17 дня.
Передо мною Мальхером Райским, подстаростим Берестейским, постановившися очевисте на враде в замку господарском Берестейском возный повету Берестейского Кгрегор Кграбовский, чинил сознанье до книг дня нинешнего на дате вышей помененной:
Иж он, будучи з уряду здешнего приданый жидом места господарского Берестейского и Воинского, то есть: Линману Шмерлевичу, Шаи Сальмоновичу а Монасу Лазаровичу и иншим жидом ку оказованью перед врадом Войненским привилеев их жидовских от Рокотовского войта мещан Воинскихъ, а в небытности войта их, ино лентвойтови Станиславови Бришковичу, от славное памяти короля его милости Жикгимонта Августа наданых и от господаря его милости теперешнего Стефана короля Польского, Великого князя Литовского, потвержоных, в которых привильях всих их, жидов, мешкаючих в панстве его королевское милости великом князстве Литовском и в землях к нему прислухаючих, за припадком справы, которая се была приточила перед его королевскую милость, з некоторых мест господарских за жалобою мещан тых мест на них жидов о резанье детей христианских, его королевская милость их всих жидов, у великом князстве Литовском мешкаючих, тым правом упевнити рачил: иж естли бы где в панстве его королевское милости такавая помовка на них ся вынурила, тогды таковый довод быти мает на них в том чотырмя хрестиянами неподозренными, а трема жиды, также неподозренными, в чом нихто с панов, рад и врадников их, под виною в привилью описаною, судити жидов не мает, только то его королевская милость на свой суд взяти рачил; в котором жо привилью и потверженье о том всем ширей и достаточней описано есть.
А так иж теперешнего часу з месте его королевское милости Воинском яковая помовка на жида тамошнего ж Воинского, на имя Нахима Абрамовича от мещан тамоших Воинских помовена, за которою помовкою помененые мещане Воинские, того жида поймавши, дали до везенья в дворе его королевской милости Воинском осадити; зачим жидове помененые маючи при собе его возного, з ураду приданого, и стороны людей добрых, нижейпомененых, з выписом с книг враду замкового староства Берестейского, до которых они тые привилея свои вписати дали, до двора Воинского, до наместника тамошнего, до пана Криштофа Рокотовского, месяца Апреля второгонадцать дня, у пятницу, року тысеча пятьсот семьдесят семого, где оный жид от помененых мещан до везенья был дан, пришли и там же дей наместника Воинского пана Рокотовского заставши, привилей и потверженье господарское, в выписе с книг враду замку Берестейского писаный, оказали и просили, абы наместник Воинский, пан Рокотовский, оных мещан позагомовавши, их жидов водле привильев их заховал и оного жида помененого Нахима на рукоемство им дал, кгдыж то судови его не належит, одно самому господару. И там же дей, при оказанью тых привильев их перед паном Рокотовским а перед им возным, помененые жидове пытали двох християнок, служебниц жидов Воинских, Марины и Кахны, которых дей тые мещане примушали, бы они на того жида о тот учинок сознавали; якож дей тые християнки, служебницы жидовские, ничого такового, абы мел Нахим, жид Воинский, детя замордовати, непризнавали. Однодей Марина, служебница Манасова, жида Воинского, то сознавала: иж она, вышедши на ринок в месте Воинском, послышала от мещан Воинских, же они межи собою мовили, даючи вину тому Нахимови, жиду Воинскому, якобы мел дитя християнское замордовати, и пришедши до дому пана своего, до Манаса, поведала жоне Манасовой то, што слышала от мещан; што дей Манас сам услышавши пытал, чтобы то оная девка ей поведила, и там же дей оная Манасовая то мужови своему поведати начала, иж мещане дают вину Нахиму около замордованья дитяти хрестиянского, на што дей Манас поведил, иж то речь неподобная. А в том часе, як дей тая розмова межи ними была, оные мещане того Нахима поймали и до везенья невинне осадити дали. А потом дей после того сознанья помененое Марины поведил пан Рокотовский жидом Берестейским и Воинским, иж се я не спротивляю привилеем господарским и вольностям вашим, але отсылам вас с тым до его королевское милости и и складаю вам рок становитися перед его королевскою милостью обеем сторонам от дня пятогонадцать Апреля, за две недели. А потом помененые жидове з ним же дей возным и стороною дня четвертогонадцать тогож месяца Апреля до двора Воинского пришли и домовялися дей в пана Рокотовского, абы им водле привильев их оного жида на рукоемство выдал, а того теж помовцу, который дей его невинне помовил, где бы по собе рукоймы не дал, абы до везенья осадил. А пан Рокотовский того Нахима жида на рукоемство им дал, а потом тогож дня служебник пана Рокотовскаго, Ян Дреницкий, поведил им, жидом, там же перед врадом, иж дей ему трафилося с пригоды идучи на прохажку в месте Воинском, у вовторок великоденный, месяца Апреля девятого дня, и пришел дей он там, где тое детя мертвое лежало у Пашка мещанина Воинского и там же дей тое тело видел. И крижика жадного, которого помененые мещане резаного и от Нахима учиненаго быти менили, не видел, и поведил то тот же слуга, иж дей тое детя перед ним в церкви руской поховано и обход водле закону и звычаю их учинен. А по похованью шли дей там же до того Пашка жалуючи его в том смутку, то пак дей на завтрее тое детя з земли выгребли и оный крижик на чоле резаный быти поведали, которого оный слуга пана Рокотовского перед погребом быти не признавал, и в тым того Нахима обвинили, што дей тые помененые жидове Берестейские и Воинские светчили, то и им возным з ураду приданым. А при нем дей возном на тот час были стороною люди добрые шляхта, земяне повету Берестейского: Станислав Мочульский, Миколай Кголеневский. И тое сознанье возного помененого до книг кгродских староства Берестейского записано.