(no subject)
Пора бы уж в мои мне годы
Достичь и внутренней свободы,
И независимой стези.
Нет, чертыхайся, а вези
Наследства каторжную тачку.
Ждать благосклонности судьбы
И в благодарность за подачку
Закабалиться к ней в рабы
Неловко в возрасте моем.
Жизнь все же катится под горку.
И нет уже того восторга,
С которым брали мы подъем.
Нет, нет, с фортуной шутки плохи.
Дает всегда такие крохи,
А что потребует взамен?
Добиться в жизни перемен
Могла б помочь, пожалуй, воля,
Труды, система и режим.
Когда бы не было души!
Любви, стихов и алкоголя!
Да, может быть, когда бы с детства
Меня мой предок воспитал,
На путь направил и в наследство
Оставил прочный капитал
Традиций, ощущенья рода,
Задачи, заданной уму.
Увы, теперь моя свобода
Есть непричастность ни к чему.
А значит - самый страшный плен
У лет, у случая, у власти.
Бесцельность, неизвестность, лень -
Мои наследство и несчастье.
Не знаю, если б не стихи…
Куда держал бы я дорогу,
Когда бы обратился к Богу
И стал замаливать грехи…
81 г.
Достичь и внутренней свободы,
И независимой стези.
Нет, чертыхайся, а вези
Наследства каторжную тачку.
Ждать благосклонности судьбы
И в благодарность за подачку
Закабалиться к ней в рабы
Неловко в возрасте моем.
Жизнь все же катится под горку.
И нет уже того восторга,
С которым брали мы подъем.
Нет, нет, с фортуной шутки плохи.
Дает всегда такие крохи,
А что потребует взамен?
Добиться в жизни перемен
Могла б помочь, пожалуй, воля,
Труды, система и режим.
Когда бы не было души!
Любви, стихов и алкоголя!
Да, может быть, когда бы с детства
Меня мой предок воспитал,
На путь направил и в наследство
Оставил прочный капитал
Традиций, ощущенья рода,
Задачи, заданной уму.
Увы, теперь моя свобода
Есть непричастность ни к чему.
А значит - самый страшный плен
У лет, у случая, у власти.
Бесцельность, неизвестность, лень -
Мои наследство и несчастье.
Не знаю, если б не стихи…
Куда держал бы я дорогу,
Когда бы обратился к Богу
И стал замаливать грехи…
81 г.