Hochfahrstuhl
Яков Григорьевич пребывал в замешательстве уже три с половиной минуты. Ровно три с половиной минуты назад его взгляд неожиданно наткнулся на тонкий металлический трос, бесхозно свисающий откуда-то сверху. Нижний конец троса покачивался на уровне шеи Якова Григорьевича, а верхний скрывался где-то высоко за облаками. Именно туда Яков Григорьевич и смотрел, задрав голову, уже три с половиной минуты.
- Это ещё что такое? - спросил он наконец вслух.
- Это космический лифт, - услужливо подсказал незнакомый голос откуда-то сверху.
Яков Григорьевич беспомощно огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души, только полевые мыши еле слышно копошились в зарослях колхозного гороха.
- Что, простите? - робко переспросил он.
- Лифт, говорю, космический, - повторил незнакомый голос. - Залезай!
- Куда залезай? - испугался Яков Григорьевич.
- Сюда залезай, - уточнил голос. - Хватайся за трос и ползи наверх.
- А что там, наверху? - осторожно спросил Яков Григорьевич, чувствуя внезапную слабость во всём теле.
- А там, - голос выдержал эффектную паузу, - а там космос! - и деловито поинтересовался: - Мне ещё долго ждать?
Внезапно Яков Григорьевич всё понял.
- Я... я не доползу! - крикнул он, хватаясь за сердце. - Я упаду и разобьюсь!
- Сын мой, - укоризненно произнёс голос, - ты пятьдесят лет полз, а теперь вдруг разучился? Лезь давай, если что, я подтяну.
Перед глазами Якова Григорьевича медленно проплыла вся его жизнь. «Значит, пора», - подумал он, обречённо вздохнув, и как-то сразу успокоился.
- Давно пора, - строго сказал голос. - Ещё немного, и я рассержусь.
- А по-другому никак? - поинтересовался Яков Григорьевич, тоскливо глядя на проплывающие мимо облака.
- По-другому - это как? - удивился голос. - Ангела тебе спустить, что ли? Двадцать первый век на дворе, сынок, все ангелы на пенсии давно. Так что давай уж сам.
- А трос выдержит?
- Я тебе справочное бюро что ли? - возмутился голос. - Выдержит! Он из углеродных нанотрубок, ещё и не такое выдерживал. Лезь уже, не нервируй меня.
Яков Григорьевич снова вздохнул, на негнущихся ногах подошёл к тросу, связал конец в аккуратную петлю и, просунув в неё голову, выдохнул:
- Вира.
- Это ещё что такое? - спросил он наконец вслух.
- Это космический лифт, - услужливо подсказал незнакомый голос откуда-то сверху.
Яков Григорьевич беспомощно огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души, только полевые мыши еле слышно копошились в зарослях колхозного гороха.
- Что, простите? - робко переспросил он.
- Лифт, говорю, космический, - повторил незнакомый голос. - Залезай!
- Куда залезай? - испугался Яков Григорьевич.
- Сюда залезай, - уточнил голос. - Хватайся за трос и ползи наверх.
- А что там, наверху? - осторожно спросил Яков Григорьевич, чувствуя внезапную слабость во всём теле.
- А там, - голос выдержал эффектную паузу, - а там космос! - и деловито поинтересовался: - Мне ещё долго ждать?
Внезапно Яков Григорьевич всё понял.
- Я... я не доползу! - крикнул он, хватаясь за сердце. - Я упаду и разобьюсь!
- Сын мой, - укоризненно произнёс голос, - ты пятьдесят лет полз, а теперь вдруг разучился? Лезь давай, если что, я подтяну.
Перед глазами Якова Григорьевича медленно проплыла вся его жизнь. «Значит, пора», - подумал он, обречённо вздохнув, и как-то сразу успокоился.
- Давно пора, - строго сказал голос. - Ещё немного, и я рассержусь.
- А по-другому никак? - поинтересовался Яков Григорьевич, тоскливо глядя на проплывающие мимо облака.
- По-другому - это как? - удивился голос. - Ангела тебе спустить, что ли? Двадцать первый век на дворе, сынок, все ангелы на пенсии давно. Так что давай уж сам.
- А трос выдержит?
- Я тебе справочное бюро что ли? - возмутился голос. - Выдержит! Он из углеродных нанотрубок, ещё и не такое выдерживал. Лезь уже, не нервируй меня.
Яков Григорьевич снова вздохнул, на негнущихся ногах подошёл к тросу, связал конец в аккуратную петлю и, просунув в неё голову, выдохнул:
- Вира.