Точка бифуркации
Я заметила, все лирические фильмы, подверстанные к Новому году и Рождеству (от нашей «Иронии судьбы» до буржуйской «Реальной любви») - о том, как люди враз меняют жизнь градусов этак на 180. Вернее - и не меняют даже, а начинают жить свою.
Герои картин о новогодних переменах, даром что поголовно слабохарактерны и инертны, решаются на революцию единым усилием воли, в последний момент запрыгивая на подножку уходящего поезда или окликая у двери суженую, которая собралась было уйти навеки. Словом - хватают судьбу за руку, чтобы никогда уже не отпустить.
Фильмы подобного толка чаще всего решены просто: финал - непременно счастливый - просвечивает еще в экспозиции, персонажи - типичны, обстоятельства - еще типичнее, но они, эти фильмы, и не затем вовсе нужны людям, чтобы следить за интригой или смаковать диалоги. Они нужны затем, что люди снова и снова хотят видеть, как другие люди пережили новое рождение. Как им это удалось.
Похоже, все мы склонны полагать, что живем понарошку, на черновую, чтобы однажды зажить по-настоящему. Но по мере того, как пролог драмы существования затягивается, становится все страшнее, что действие так и не случится, а случится сразу эпилог. Эти ребята из фильмов - незамысловатые дети незамысловатых сценаристов - которые под Рождество вдруг меняют удобную нелюбимую жену на неудобную любимую, понятную работу на сумасшедшую, родную страну на чужедальную - эти ребята говорят нам: да, да, так бывает! И мы верим - даже если в художественном отношении фильм смехотворно слаб. Потому что человеческая убедительность важнее художественной.
Жизнь всегда больше искусства, все-таки.
P.S: «Жизнь всегда больше искусства, все-таки» - это могла бы быть хорошая точка, это очень важная для меня мысль, важная, но в контексте разговора об утопическом рождественском кино - не главная. А главное - вот что: неправда, что мы живем на черновую, мы живем сразу на чистовик, и сказка о чудесном обретении подлинного пути и подлинного счастья не сбывается в том виде, в каком она сбывается в фильмах. Потому что обретение происходит не вопреки, а благодаря тому, что было до, оно вытекает из прожитого пространства-времени и одновременно является его частью. Никакой рокировки не происходит, ничего не заканчивается и не начинается - все продолжается.
Мы можем делить жизнь на чистовую и черновую части, если нам так интереснее и удобнее, но, играя, должны помнить, что эта градация - искусственна. Картин много, но действие - едино; оно - система. Оставим сложную драматургию с прологами и эпилогами театру. Жизнь - одноактна.
Вот это уже правда точка. Не бифуркации - обычная.
