Женщины в западноевропейском искусстве: Ренессанс и барокко. Часть вторая
Originally posted by e_muet at Женщины в западноевропейском искусстве: Ренессанс и барокко. Часть вторая
Начало здесь.
Могла ли женщина эпохи Возрождения стать независимым, профессиональным художником, иметь свою отдельную мастерскую, зарабатывать деньги и конкурировать с мужчинами в борьбе за заказы? Есть в Италии один город, где такое было возможно. Болонья, ставшая родиной первого в мире университета, предлагала более широкие юридические свободы и отличалась либеральными взглядами на образование женщин.
Лавиния Фонтана (Lavinia Fontana) родилась в семье художника и знатным происхождением похвастаться не могла. Зато у нее был доступ к материалам - краскам, кистям, холстам, - но, главное, ее отец, преподаватель Болонской школы живописи, дал ей художественное образование, что и позволило Лавинии стать первой художницей в истории, работавшей за пределами двора или монастыря наравне с коллегами-мужчинами.
Коммерческое искусство 16 века находилось под полным контролем влиятельных гильдий, которые исключали возможность для женщин обучаться живописи. Казалось, Лавинию ожидала судьба многих других девушек ее времени: замужество и семейные хлопоты. Но она сумела раскрыть свой талант.
Своему потенциальному свекру Фонтана отправила автопортрет, который не только отражал свойственные ей женские добродетели, но и являлся тонким рекламным ходом. На заднем плане картины мы видим кассоне - итальянский сундук для приданого (а в этом плане семья Фонтана многого предложить не могла). Однако рядом с кассоне стоит мольберт - и, в отличие от сундука, он находится не в тени, а хорошо освещен и является прямым указанием на профессию Лавинии. Этой картиной художница сообщает: «Мой сундук с приданым может быть и пуст, но я наделена талантом».
Как гласят семейные рукописи, после замужества в 1577 году, 25-летняя Фонтана стала матерью и взялась за открытие собственной мастерской. Архивные документы свидетельствуют о том, что Лавиния достигла успеха не только в профессии (нее осталось около 300 работ), но и существенно упрочила социальное положение своей немаленькой семьи, ведь Фонтана произвела на свет 11 детей.
Будучи заботливой матерью, Лавиния выбирала крестных из числа болонских дворян и знати. Например, в 1587 году крестной матерью одного из ее детей стала Лаудомия Гоццадини, принадлежавшая к весьма влиятельному семейству, с которой Лавиния поддерживала близкие отношения. Одна из картин, заказанная Лаудомией и написанная художницей, является доказательством того, насколько глубоко Фонтана понимала своих заказчиц благородного происхождения.
На первый взгляд, портрет семейства Гоццадини (Portrait of the Gozzadini Family) воспевает богатство и положение известного рода, но за внешним лоском скрывается жестокая семейная драма. В центре картины изображен отец, пообещавший оставить все свое состояние в наследство той из дочерей, которая первой родит сына. Это стало причиной настоящей «гонки деторождения» между сестрами, в которой победила не Лаудомия, а Дженевра (отец держит ее за руку). Разумеется, муж обвинил Лаудомию в бесплодии. Однако при ближайшем рассмотрении можно увидеть, что на медальоне Дженевры изображен мужчина с эрегированным членом, в то время как пенис мужчины на медальоне Лаудомии вял и бессилен. По всей видимости, Лавиния была посвящена в тайны знатной подруги, равно как и в то, что вина лежит не на жене, а на муже, и увековечила на полотне свою версию этой истории.
Лавиния Фонтана работала в Риме по приглашению Папы Клемента VII, ей покровительствовал Папа Григорий XIII и позировал Папа Павел V. Кроме того, она была избрана членом римской Академии, а некоторые из ее портретов приписывались авторству Гвидо Рени, что свидетельствует о высоком уровне мастерства. Однако карьерой она в первую очередь обязана своему таланту и знатным итальянкам, которые заказывали художнице портреты и щедро оплачивали ее труды. Картины Лавинии - это взгляд на жизнь матерей, дочерей, жен и вдов.
К сожалению, в те времена в иерархии искусства жанр семейного портрета стоял намного ниже, нежели исторический или библейский эпос. Поэтому несмотря на то, что Лавиния Фонтана вошла в историю как первая профессиональная художница, ее работы остались недооцененными.
Для того чтобы занять место в истории, женщина-художница должна была рисовать нечто гораздо более масштабное. Артемизия Джентилески (Artemisia Gentileschi) родилась в 1593 году в Риме, в семье художника. С самого начала своей карьеры она рисовала эпические сцены: первой ее работой, написанной в 17 лет, стала библейская сцена «Сусанна и старцы» (Susanna and the Elders). Этот сюжет очень любили художники-мужчины, которые обычно изображали красивую обнаженную женщину, наслаждающуюся вниманием пожилых мужчин. Хотя на самом деле эта библейская история весьма неприглядна: старцы возжелали Сусанну, а когда та отказалась уступить, заявили, что предадут ее мужу как блудницу, и ее казнят.
Картина Джентилески резко отличается от мужской интерпретации сюжета. Дело в том, что в возрасте 15 лет Артемизия была обесчещена художником Агостино Тасси, которого ее отец нанял для частных уроков живописи. После этого связь Артемизии и Агостино продолжилась - девушка надеялась, что они поженятся, и ей удастся сохранить репутацию. Однако когда Тасси отказался идти к алтарю, и отец художницы выдвинул против него обвинения в суде. Во время унизительного семимесячного разбирательства Артемизия прошла гинекологический осмотр (поскольку Тасси заявил, что на момент начала их связи она уже не была девственницей) и даже согласилась на пытки тисками для пальцев, чтобы подтвердить истинность своих показаний. Эти травматические переживания нашли свое отражение в этой работе.
В 1612 году Артемизия вышла замуж за художника родом из Флоренции по имени Пьерантонио Стиаттези. Довольно скоро пара переехала на родину супруга, поскольку Джентилески получила крупный заказ на роспись плафона в Каза Буонаротти (дом, принадлежавший Микеланджело). Во Флоренции Артемизия преуспела в качестве придворной художницы. Однако финансовые книги из городского архива свидетельствуют, что удача улыбнулась Джентилески не сразу: документы пестрят записями о том, что художница имела серьезные проблемы, вызванные чрезмерными тратами мужа. Когда Артемизия не могла оплатить долги, она предлагала кредиторам свои картины. Так ей мало-помалу удалось заявить о себе в кругах флорентийских покровителей искусства, и это в конечном счете привело к тому, что Джентилески удалось заручиться протекцией и покровительством самих Медичи.
Артемизия поддерживала хорошие отношения со многими уважаемыми мастерами своего времени и стала первой женщиной-художницей, принятой в Академию живописных искусств Флоренции. Здесь же она познакомилась с Галилеем, с которым впоследствии вела длительную переписку. Так или иначе, Джентилески больше не была жертвой мужского насилия: она стала женщиной, которая вела дела с мужчинами на равных. Одному из скептически настроенных меценатов она сообщила: «В душе этой женщины вы обнаружите дух самого Цезаря».
После Флоренции в течение последующих 20 лет Джентилески покорила Геную, Венецию и Неаполь, который стал для нее вторым домом. Здесь она выдала замуж свою дочь Пруденцию (с мужем художница рассталась еще в 1621 году), а в 1638-м отправилась в Лондон, чтобы помочь отцу в работе над самым престижным его заказом - росписью плафонов Квинс-хауса в Гринвиче. Впрочем, совместная работа с отцом была лишь одной из целей ее визита в Англию.
Будучи страстным коллекционером, наслышанным о таланте Артемизии, король Карл I пригласил ее ко двору. Слава Джентилески настолько заинтриговала монарха, что именно он впоследствии приобрел ее автопортрет в виде аллегории живописи (Self-Portrait as the Allegory of Painting).
Своим искусством художница доказала, что женщина, сильная духом, способна выдержать суровые жизненные испытания и беды. Эпические сюжеты и внушительный масштаб работ Артемизии символизируют о ее безграничной вере в собственное мастерство и стойкости характера, которые помогли преодолеть боль и юношеские невзгоды и добиться профессионального признания.
В 1916 году в одной из своих работ видный итальянский художественный критик Роберто Лонги написал об Артемизии: «Только одна женщина в Италии знала о живописи все». Сегодня Джентилески считается одним из наиболее успешных художников поколения, родившегося после Караваджо.
Среди других художниц итальянского Ренессанса особенно выделяются Барбара Лонги (Barbara Longhi), Галиция Феде (Galizia Fede), Джованна Гарцони (Giovanna Garzoni) и Элизабетта Сирани (Elisabetta Sirani).
Авторка - Зоя Рыбачок
Оригинал статьи
Via alexspade
Начало здесь.
Могла ли женщина эпохи Возрождения стать независимым, профессиональным художником, иметь свою отдельную мастерскую, зарабатывать деньги и конкурировать с мужчинами в борьбе за заказы? Есть в Италии один город, где такое было возможно. Болонья, ставшая родиной первого в мире университета, предлагала более широкие юридические свободы и отличалась либеральными взглядами на образование женщин.
Лавиния Фонтана (Lavinia Fontana) родилась в семье художника и знатным происхождением похвастаться не могла. Зато у нее был доступ к материалам - краскам, кистям, холстам, - но, главное, ее отец, преподаватель Болонской школы живописи, дал ей художественное образование, что и позволило Лавинии стать первой художницей в истории, работавшей за пределами двора или монастыря наравне с коллегами-мужчинами.
Коммерческое искусство 16 века находилось под полным контролем влиятельных гильдий, которые исключали возможность для женщин обучаться живописи. Казалось, Лавинию ожидала судьба многих других девушек ее времени: замужество и семейные хлопоты. Но она сумела раскрыть свой талант.
Своему потенциальному свекру Фонтана отправила автопортрет, который не только отражал свойственные ей женские добродетели, но и являлся тонким рекламным ходом. На заднем плане картины мы видим кассоне - итальянский сундук для приданого (а в этом плане семья Фонтана многого предложить не могла). Однако рядом с кассоне стоит мольберт - и, в отличие от сундука, он находится не в тени, а хорошо освещен и является прямым указанием на профессию Лавинии. Этой картиной художница сообщает: «Мой сундук с приданым может быть и пуст, но я наделена талантом».
Как гласят семейные рукописи, после замужества в 1577 году, 25-летняя Фонтана стала матерью и взялась за открытие собственной мастерской. Архивные документы свидетельствуют о том, что Лавиния достигла успеха не только в профессии (нее осталось около 300 работ), но и существенно упрочила социальное положение своей немаленькой семьи, ведь Фонтана произвела на свет 11 детей.
Будучи заботливой матерью, Лавиния выбирала крестных из числа болонских дворян и знати. Например, в 1587 году крестной матерью одного из ее детей стала Лаудомия Гоццадини, принадлежавшая к весьма влиятельному семейству, с которой Лавиния поддерживала близкие отношения. Одна из картин, заказанная Лаудомией и написанная художницей, является доказательством того, насколько глубоко Фонтана понимала своих заказчиц благородного происхождения.
На первый взгляд, портрет семейства Гоццадини (Portrait of the Gozzadini Family) воспевает богатство и положение известного рода, но за внешним лоском скрывается жестокая семейная драма. В центре картины изображен отец, пообещавший оставить все свое состояние в наследство той из дочерей, которая первой родит сына. Это стало причиной настоящей «гонки деторождения» между сестрами, в которой победила не Лаудомия, а Дженевра (отец держит ее за руку). Разумеется, муж обвинил Лаудомию в бесплодии. Однако при ближайшем рассмотрении можно увидеть, что на медальоне Дженевры изображен мужчина с эрегированным членом, в то время как пенис мужчины на медальоне Лаудомии вял и бессилен. По всей видимости, Лавиния была посвящена в тайны знатной подруги, равно как и в то, что вина лежит не на жене, а на муже, и увековечила на полотне свою версию этой истории.
Лавиния Фонтана работала в Риме по приглашению Папы Клемента VII, ей покровительствовал Папа Григорий XIII и позировал Папа Павел V. Кроме того, она была избрана членом римской Академии, а некоторые из ее портретов приписывались авторству Гвидо Рени, что свидетельствует о высоком уровне мастерства. Однако карьерой она в первую очередь обязана своему таланту и знатным итальянкам, которые заказывали художнице портреты и щедро оплачивали ее труды. Картины Лавинии - это взгляд на жизнь матерей, дочерей, жен и вдов.
К сожалению, в те времена в иерархии искусства жанр семейного портрета стоял намного ниже, нежели исторический или библейский эпос. Поэтому несмотря на то, что Лавиния Фонтана вошла в историю как первая профессиональная художница, ее работы остались недооцененными.
Для того чтобы занять место в истории, женщина-художница должна была рисовать нечто гораздо более масштабное. Артемизия Джентилески (Artemisia Gentileschi) родилась в 1593 году в Риме, в семье художника. С самого начала своей карьеры она рисовала эпические сцены: первой ее работой, написанной в 17 лет, стала библейская сцена «Сусанна и старцы» (Susanna and the Elders). Этот сюжет очень любили художники-мужчины, которые обычно изображали красивую обнаженную женщину, наслаждающуюся вниманием пожилых мужчин. Хотя на самом деле эта библейская история весьма неприглядна: старцы возжелали Сусанну, а когда та отказалась уступить, заявили, что предадут ее мужу как блудницу, и ее казнят.
Картина Джентилески резко отличается от мужской интерпретации сюжета. Дело в том, что в возрасте 15 лет Артемизия была обесчещена художником Агостино Тасси, которого ее отец нанял для частных уроков живописи. После этого связь Артемизии и Агостино продолжилась - девушка надеялась, что они поженятся, и ей удастся сохранить репутацию. Однако когда Тасси отказался идти к алтарю, и отец художницы выдвинул против него обвинения в суде. Во время унизительного семимесячного разбирательства Артемизия прошла гинекологический осмотр (поскольку Тасси заявил, что на момент начала их связи она уже не была девственницей) и даже согласилась на пытки тисками для пальцев, чтобы подтвердить истинность своих показаний. Эти травматические переживания нашли свое отражение в этой работе.
В 1612 году Артемизия вышла замуж за художника родом из Флоренции по имени Пьерантонио Стиаттези. Довольно скоро пара переехала на родину супруга, поскольку Джентилески получила крупный заказ на роспись плафона в Каза Буонаротти (дом, принадлежавший Микеланджело). Во Флоренции Артемизия преуспела в качестве придворной художницы. Однако финансовые книги из городского архива свидетельствуют, что удача улыбнулась Джентилески не сразу: документы пестрят записями о том, что художница имела серьезные проблемы, вызванные чрезмерными тратами мужа. Когда Артемизия не могла оплатить долги, она предлагала кредиторам свои картины. Так ей мало-помалу удалось заявить о себе в кругах флорентийских покровителей искусства, и это в конечном счете привело к тому, что Джентилески удалось заручиться протекцией и покровительством самих Медичи.
Артемизия поддерживала хорошие отношения со многими уважаемыми мастерами своего времени и стала первой женщиной-художницей, принятой в Академию живописных искусств Флоренции. Здесь же она познакомилась с Галилеем, с которым впоследствии вела длительную переписку. Так или иначе, Джентилески больше не была жертвой мужского насилия: она стала женщиной, которая вела дела с мужчинами на равных. Одному из скептически настроенных меценатов она сообщила: «В душе этой женщины вы обнаружите дух самого Цезаря».
После Флоренции в течение последующих 20 лет Джентилески покорила Геную, Венецию и Неаполь, который стал для нее вторым домом. Здесь она выдала замуж свою дочь Пруденцию (с мужем художница рассталась еще в 1621 году), а в 1638-м отправилась в Лондон, чтобы помочь отцу в работе над самым престижным его заказом - росписью плафонов Квинс-хауса в Гринвиче. Впрочем, совместная работа с отцом была лишь одной из целей ее визита в Англию.
Будучи страстным коллекционером, наслышанным о таланте Артемизии, король Карл I пригласил ее ко двору. Слава Джентилески настолько заинтриговала монарха, что именно он впоследствии приобрел ее автопортрет в виде аллегории живописи (Self-Portrait as the Allegory of Painting).
Своим искусством художница доказала, что женщина, сильная духом, способна выдержать суровые жизненные испытания и беды. Эпические сюжеты и внушительный масштаб работ Артемизии символизируют о ее безграничной вере в собственное мастерство и стойкости характера, которые помогли преодолеть боль и юношеские невзгоды и добиться профессионального признания.
В 1916 году в одной из своих работ видный итальянский художественный критик Роберто Лонги написал об Артемизии: «Только одна женщина в Италии знала о живописи все». Сегодня Джентилески считается одним из наиболее успешных художников поколения, родившегося после Караваджо.
Среди других художниц итальянского Ренессанса особенно выделяются Барбара Лонги (Barbara Longhi), Галиция Феде (Galizia Fede), Джованна Гарцони (Giovanna Garzoni) и Элизабетта Сирани (Elisabetta Sirani).
Авторка - Зоя Рыбачок
Оригинал статьи
Via alexspade