Знамена ада продвигаются вперёд
Оригинал взят у koparev в Знамена ада продвигаются вперёд
Чтобы составилось представление о деятельности бандеровцев во время гитлеровской оккупации и после, вплоть до наших дней, помещается поистине страшный очерк Галана “Чему нет названия”, написанный в 1945 году. После его прочтения становится абсолютно ясно, почему бандеровцы убивали и продолжают убивать.
ЧЕМУ НЕТ НАЗВАНИЯ
Четырнадцатилетняя девочка не может спокойно смотреть на мясо. Когда в ее присутствии собираются жарить котлеты, она бледнеет и дрожит как осиновый лист. Несколько месяцев назад в Воробьиную ночь к крестьянской хате, недалеко от города Сарны, пришли вооруженные люди и закололи ножами хозяев. Девочка расширенными от ужаса глазами смотрела на агонию своих родителей. Один из бандитов приложил острие ножа к горлу ребенка, но в последнюю минуту в его мозгу родилась новая “идея”.
- Живи во славу Степана Бандеры! А чтобы чего доброго не умерла с голоду, мы оставим тебе продукты. А ну, хлопцы, нарубите ей свинины!..
“Хлопцам” это предложение понравилось. Они постаскивали с полок тарелки и миски, и через несколько минут перед оцепеневшей от отчаяния девочкой выросла гора мяса из истекающих кровью тел ее отца и матери...
Вот до чего дошли выродки-бандиты, именующие себя “националистами” - бандеровцами, бульбовцами, мельниковцами. Их деятельность за последние годы - это беспрерывная цепь диких зверств, чудовищной разнузданности и непревзойденных провокаций. В январе 1940 года в ОУН произошел “раскол”: Бандера откололся от Мельника, гестаповские близнецы разошлись. Этого требовали интересы близнецов, этого требовали интересы их матери - гитлеровской Германии. Роли были распределены так: Мельник должен был остаться явным безоговорочным лакеем Берлина, Бандера - чем-то наподобие Азефа. Горланя о “самостийной” и “соборной”, этот демагог-провокатор пытался сплотить вокруг себя как можно больше янычар-головорезов, готовых уже в первый день нападения Германии на Советский Союз стать шпионско-диверсионным отрядом гитлеровской орды. Тридцатого июня 1941 года, на второй день после вторжения немцев во Львов, Бандера создал свое “правительство”. Через двадцать четыре часа после этой комедии произошла и другая: гестапо арестовывает Бандеру и его “премьер-министра” Стецька. “Арестовывает” и... предоставляет ему при этом полную возможность и дальше руководить своей шайкой... С осени 1941 года бандеровская ОУН постепенно уходит в “подполье”: а подполье, кстати сказать, довольно мастерски устроено гестаповскими режиссерами. Захватчикам надо было любой ценой разбить единство народа, парализовать растущее партизанское движение. И оккупанты сделали ставку на бандеровскую группу ОУН. Ей было дано задание направить по другому руслу антинемецкие настроения масс, не допустить до того, чтобы лютая ненависть народа к немецким захватчикам вылилась в вооруженную борьбу за освобождение. И бандеровцы начинают действовать. В немецкой типографии в Луцке они печатают... антинемецкие листовки; новейшими немецкими автоматами вооружают свою так называемую УПА. Но ни их листовки, ни их автоматы не причиняют немцам особого вреда. От самой листовки еще никто не погиб, а пули бандеровцев получают ту особенность, что они летят не в сторону немецких карательных отрядов, а в грудь украинских и польских крестьян, их жен, матерей и детей и в спины партизан - мстителей за обиды украинского и польского народов. Вся эта каинова работа не могла, конечно, изменить и не изменила естественного развития событий. Народ раскусил провокацию, с его помощью Красная Армия победно продвигалась на запад, освобождая от врага все новые и новые земли. А гитлеровцы и их националистические прихлебатели оказались у разбитого корыта. Могло бы казаться, что это уже конец, что это уже дно, ниже которого националистическая нечисть опуститься не может. Но нет! Даже тогда, когда окончательное поражение Германии стало вопросом ближайшего времени, агентура Берлина осталась верной себе, показала себя наиболее преданной лакейской сворой среди всех клевретов Гитлера в Европе. Правда, эти профессиональные предатели еще и сегодня между одним и другим своим злодеянием декларируют о “самостийной” и “соборной”, называя себя при этом “независимым политическим фактором”. Но об этой “независимости” оуновских бандитов говорят факты. Факты неопровержимые, поддержанные показаниями действительных и единственных вдохновителей националистов - господ из гестапо. Предоставим слово документам. Весной 1944 года Красная Армия в своем освободительном походе перешла реку Збруч. Примерно в то же время в немецкую охранную полицию и СД дистрикта* Галиция явились бандеровские “делегаты” с заявлением о том, что представитель так называемого “Центрального руководства ОУН - бандеровцев” Герасимовский желает “от имени политического и военного сектора ОУН” обсудить с гестапо возможности тесного сотрудничества против “большевизма” в новых условиях.
Гестапо не заставило себя просить: 5 марта состоялась в Тернополе встреча Герасимовского с представителем охранной полиции и СД криминаль-комиссаром Паппе. Как видно, гестапо сумело надлежащим образом оценить своих бандеровских контрагентов, посылая для разговоров с Герасимовским специалиста по уголовным делам... Во время этой встречи Герасимовский сделал заявление, в котором, между прочим, сказал (по стенограмме секретаря господина Паппе) : “...Бандеровские группы ясно поняли, что они могут достичь своей независимости только при помощи самой великой нации Европы” (читай: немцев. - Я. Г.). Слова “народ” в устах матерого ренегата - это, конечно, только стилистическое украшение. Герасимовский хотел подчеркнуть, что судьба бандеровской братии, как и всех националистов, и дальше остается в руках немцев.
"Осознавая это, народ (читай: бандеровцы - авт.) стоял уже на стороне немцев в первой мировой войне, позднее искал и нашел себе поддержку в Германии, учился для немецких целей и, наконец, как в польско-немецкой, так и в немецко-советской войне внес свой вклад".
Тут Герасимовский, безусловно, прав. Националисты были верными прислужниками немецкого империализма во время первой мировой войны, они и потом искали и нашли себе поддержку в Берлине, они настойчиво учились быть квалифицированными шпионами в пользу Германии, они имеют полное право называть себя ветеранами немецкой разведки. Надо полагать, что и сам господин Паппе не имел в этом ни малейшего сомнения, и если он терпеливо слушал искренние исповеди бандеровского “самостийника”, то это только потому, что так подсказывала ему долголетняя практика чиновника уголовной полиции.
Герасимовский продолжал: “Надо покончить с той ошибкой, будто бы бандеровские группы считают Германию своим противником. В нелегальной работе строго предусмотрено не действовать против Германии, а подготовиться к решительной борьбе против русских. Это было убедительно доказано тем фактом, что бандеровская группа приступила к созданию, вооружению и обучению своих боевых отрядов только в феврале 1943 года, то есть в то время, когда в результате событий на Восточном фронте пришлось констатировать, что немцы не смогут победить Россию, как это казалось в начале войны”.
Как видим, бандеровский цепной пес, всячески виляя, со все большей силой бьет хвостом по икрам господина криминаль-комиссара Паппе. В подхалимском раже Герасимовский не колеблется назвать своих подчиненных... криминальным элементом: “Если же в отдельных местах и происходили акты антинемецкого саботажа, то это никогда не было по приказу бандеровской группы, а делалось самовольно украинцами из преступных побуждений...”
В конце своего выступления Герасимовский внес такие предложения: “а) бандеровская группа полностью и безоговорочно укрепляет... солидарность со всеми немецкими интересами, как подвоз, немецкое строительство на Востоке и необходимые требования в тыловых военных районах; б) ОУН - бандеровская группа отдает в распоряжение немецкой договорной стороны собранный своей разведкой агентурный материал против поляков, коммунистов и большевиков с тем, чтобы использовать его для проведения карательных операций”.
Националистическим помощникам немецких карателей недолго пришлось ждать ответа гестапо. Уже через несколько дней представитель охранной полиции и СД дистрикта Галиция обратился к обер-фюреру и полковнику полиции генерал-губернаторства Биркамифу с отношением, исполненным неприкрытой иронии по адресу бандеровской “договорной стороны”: “Я прошу срочно сообщить о решении РЦГА, так как надо учесть, что представитель ОУН, предполагаемый будущий министр иностранных дел украинского государства, скоро придет ко мне”. Вторая встреча гестапо с Герасимовским состоялась 23 марта. В своем новом заявлении представитель ОУН был не менее щедрым, чем и в прошлый раз: “...ОУН будет передавать немцам сообщения военного характера из районов за линией советского фронта. ОУН будет держать свои боевые части за линией советского фронта и будет вредить советскому подвозу, базам подвоза, центрам вооружения, складам - активным саботажем...”
Готовясь к этой подлой работе, оуновские вожаки тщательно заботились о том, чтобы обманутые ими их сообщники не знали правды. Поэтому-то Герасимовский умоляет гестаповцев держать язык за зубами: “Транспорты с вооружением и материалами для саботажа должны быть доставлены со стороны немцев через линию фронта частям ОУПА по всем правилам конспирации для того, чтобы не дать большевистскому режиму в руки тот козырь, что бандеровцы, которые остались за линией фронта, являются немецкими союзниками и агентами”.
Двадцать восьмого марта тот же Герасимовский имел встречу с командиром охранной полиции и СД дистрикта Галиция, СС-оберштурмбанфюрером доктором Витиска. На вопрос Витиска, каким будет отношение бандеровцев к мобилизации немцами украинского населения, националистический мерзавец цинично ответил: “ОУН не будет чинить препятствий; к тому же в народе столько живой силы (!), что немецкие оккупационные власти могут проводить мобилизацию, и еще достаточно сил останется для вербовки в УПА, и оба партнера не помешают друг другу”.
И действительно, оба партнера не мешали друг другу. И немцы и их бандеровские наемники соревновались за первенство в истреблении украинского народа. Если же им не удавалось выполнить это безумное задание, то лишь только потому, что их руки были слишком коротки... Девятнадцатого апреля 1944 года состоялось совещание руководителей немецких “абверкомманд” 101, 202, 305 военной группы “Юг”. Подполковник Линдгарт (“абверкомманда” 101) в своем выступлении высказал по адресу оуновцев значительный комплимент. Вы только послушайте: “Вне связи с ОУН моя агентурная деятельность вообще невозможна”.
Еще более многоречивым был на этом совещании подполковник Зелигер (“абверкомманда” 202): “....Я должен практически охватить членов УПА на территории Галиции и после обучения и вооружения перебросить их самолетами на советскую сторону или же пропустить большую группу через фронтовые прорывы. Я с давних времен поддерживаю связь с УПА через посредника Шухевича и уже получил несколько человек для обучения”.
Но пока гестаповцы советовались, Красная Армия с боями продвигалась вперед, приближаясь к западным границам России. Немецкие оккупанты предчувствовали, что им недолго уже ходить по русской земле. И националистические кукушкины яйца снова им пригодились. Пятнадцатого июня представитель охранной полиции в официальном письме, адресованном главному управлению НИУ СС - штурмбанфюреру и советнику Поммерингу писал следующее: “...5. VI. 44 года Н-ский референт имел очередную встречу с Герасимовским, на которой был обсужден вопрос о переброске через линию фронта на советскую сторону С- и Ф-агентов, а также об оставлении Ф-агентов, на случай эвакуации немцами части Галиции в связи с военными действиями. Эти переговоры служат также в интересах расквартированной здесь зондеркомманды “Цеппелин”. Что касается оставления Ф- и С-агентов для отправки их за линию фронта, Герасимовский заявил, что УПА поддерживает такую же связь с армией, какую охранная позиция поддерживает с ОУН-бандеровской группой. Между немецкой армией и УПА уже давно существует договоренность о том, что УПА из своих рядов отдает в распоряжение армии Ф- и С-агентов. Поэтому остается лишь познакомить охранную полицию с этими членами УПА”. Этого достаточно. Круг позора замкнулся, презренные националистические твари дошли до точки, с которой начали было свое блудливое путешествие. Отошли в безвозвратное прошлое надежды этих пройдох на “крупный выигрыш”, испарились из их опьяневших от братской крови голов честолюбивые мечты о власти над Малой Россией. Бешеная, исступленная ненависть к народу, воспеваемая свыше двадцати лет в стихах их пиита Маланюка, толкнула их в ту же помойную яму, в которую скатились немецкие властители их душ и тел. В ту самую яму, в которой они родились и выросли и в которой их обучили ремеслу убийства, измены и провокации. Кто-то мог бы спросить: как могут люди пасть так низко? Этот вопрос надо направить в фашистский Берлин, в эту гигантскую “малину” отбросов общества и народа, людей без чести, без родины. И даже не людей, а чего-то такого, чему на человеческом языке нет названия...
1945
В 1945-1946 годах Красная армия и НКВД перебили банды на уровне "куреней" и "сотен", однако группы «СБ» - службы безопасности - в количестве 4-8 человек продолжали свою деятельность в каждом селе (ЦА ФСБ России, ф. 4, оп. 3, д.818, л. 177-186). «СБ» пользовалась неограниченной властью - за малейшее неповиновение, проявления неуважения, просоветские высказывания, за какую либо связь с советскими органами, за неявку по тревоге на сход - эти бандиты душили, вешали и закапывали живыми в землю людей. Не в меньшей степени террор организован и в отношении сельской интеллигенции. За малейшее невыполнение приказаний, пререкания учителя, врачи подвергались репрессиям. Народ ничем помочь не мог, так как был безоружен. Если кому-то удавалось вырваться из села, чтобы сообщить в районный отдел НКВД о бандеровском беспределе, то уничтожалась вся его семья. Бандеровцы имели в каждом отделе НКВД своего человека, поэтому жизнь желающего донести правду о зверствах бандеровцев внезапно обрывалась... Почему НКВД не мог справиться с нацистами?..
...Когда в 1946 году следователи комиссариата вышли на уровень высшего руководства ОУН-УПА, следы потянулись в ЦК УССР во главе с Н. С. Хрущёвым. Тут генералов НКВД остановили. Резко была свернута работа по борьбе с бандеровцами. Сняли с должности генерала Трубникова, руководителя Ровенского управления НКВД, а генерала Асмолова из Львовской области перевели на другое место работы. Во Львов по указанию Хрущёва был переведен сочувствующий бандеровцам генерал Рясной.
После смерти Сталина по амнистии, проведенной Хрущёвым, вышли на свободу все активные участники ОУН. Они возвратились к себе на родину. Последний Командующий УПА Василь Кук получил всего 6 лет, что отбыл, проводя по приказу соратников доверительные беседы с заключенными, а после освобождения занялся научной работой в Центральном государственном историческом архиве и Институте истории АН УССР. Он "подчистил" следы деятельности тех бандеровцев, что проникли в спецслужбы и в аппарат ЦК КПСС, кое-какие документы без труда подделал. Не он ли создал миф о "голодоморе"? Умер "мученик" в 2007 году. В 2010 году в его родном селе Красном подо Львовом ему был поставлен памятник. Жители Галиции будут помнить о нем как о "великом просветителе народа".
В 1950-1970 годах продолжилось восстановление ОУН. Бандеровцы начали выдвигать своих людей на партийные и хозяйственные посты, на высокие воинские должности, добивались того, что нацисты попадали в спецслужбы. Тех, кто мешал, устраняли под видом несчастного случая или болезни, снимали с должностей.
Бывший до 1972 года первым секретарем ЦК КП УССР Шелест скрывал от Москвы то, что бандеровцы снова у власти. Щербицкий продолжил ту же традицию. При них нацисты массово стали перебираться в Москву. Во время перестройки они стали попросту глумиться над обманутым народом. Глумились и взрослые, и дети.
...Старых русинов, переживших фашистскую оккупацию, ради шутки часто спрашивали:
- Вуйко, пид час вийны булы з бандерами?
- Ни, хлопчэ, колы б був, то працював зараз у горкоми...
Чтобы составилось представление о деятельности бандеровцев во время гитлеровской оккупации и после, вплоть до наших дней, помещается поистине страшный очерк Галана “Чему нет названия”, написанный в 1945 году. После его прочтения становится абсолютно ясно, почему бандеровцы убивали и продолжают убивать.
ЧЕМУ НЕТ НАЗВАНИЯ
Четырнадцатилетняя девочка не может спокойно смотреть на мясо. Когда в ее присутствии собираются жарить котлеты, она бледнеет и дрожит как осиновый лист. Несколько месяцев назад в Воробьиную ночь к крестьянской хате, недалеко от города Сарны, пришли вооруженные люди и закололи ножами хозяев. Девочка расширенными от ужаса глазами смотрела на агонию своих родителей. Один из бандитов приложил острие ножа к горлу ребенка, но в последнюю минуту в его мозгу родилась новая “идея”.
- Живи во славу Степана Бандеры! А чтобы чего доброго не умерла с голоду, мы оставим тебе продукты. А ну, хлопцы, нарубите ей свинины!..
“Хлопцам” это предложение понравилось. Они постаскивали с полок тарелки и миски, и через несколько минут перед оцепеневшей от отчаяния девочкой выросла гора мяса из истекающих кровью тел ее отца и матери...
Вот до чего дошли выродки-бандиты, именующие себя “националистами” - бандеровцами, бульбовцами, мельниковцами. Их деятельность за последние годы - это беспрерывная цепь диких зверств, чудовищной разнузданности и непревзойденных провокаций. В январе 1940 года в ОУН произошел “раскол”: Бандера откололся от Мельника, гестаповские близнецы разошлись. Этого требовали интересы близнецов, этого требовали интересы их матери - гитлеровской Германии. Роли были распределены так: Мельник должен был остаться явным безоговорочным лакеем Берлина, Бандера - чем-то наподобие Азефа. Горланя о “самостийной” и “соборной”, этот демагог-провокатор пытался сплотить вокруг себя как можно больше янычар-головорезов, готовых уже в первый день нападения Германии на Советский Союз стать шпионско-диверсионным отрядом гитлеровской орды. Тридцатого июня 1941 года, на второй день после вторжения немцев во Львов, Бандера создал свое “правительство”. Через двадцать четыре часа после этой комедии произошла и другая: гестапо арестовывает Бандеру и его “премьер-министра” Стецька. “Арестовывает” и... предоставляет ему при этом полную возможность и дальше руководить своей шайкой... С осени 1941 года бандеровская ОУН постепенно уходит в “подполье”: а подполье, кстати сказать, довольно мастерски устроено гестаповскими режиссерами. Захватчикам надо было любой ценой разбить единство народа, парализовать растущее партизанское движение. И оккупанты сделали ставку на бандеровскую группу ОУН. Ей было дано задание направить по другому руслу антинемецкие настроения масс, не допустить до того, чтобы лютая ненависть народа к немецким захватчикам вылилась в вооруженную борьбу за освобождение. И бандеровцы начинают действовать. В немецкой типографии в Луцке они печатают... антинемецкие листовки; новейшими немецкими автоматами вооружают свою так называемую УПА. Но ни их листовки, ни их автоматы не причиняют немцам особого вреда. От самой листовки еще никто не погиб, а пули бандеровцев получают ту особенность, что они летят не в сторону немецких карательных отрядов, а в грудь украинских и польских крестьян, их жен, матерей и детей и в спины партизан - мстителей за обиды украинского и польского народов. Вся эта каинова работа не могла, конечно, изменить и не изменила естественного развития событий. Народ раскусил провокацию, с его помощью Красная Армия победно продвигалась на запад, освобождая от врага все новые и новые земли. А гитлеровцы и их националистические прихлебатели оказались у разбитого корыта. Могло бы казаться, что это уже конец, что это уже дно, ниже которого националистическая нечисть опуститься не может. Но нет! Даже тогда, когда окончательное поражение Германии стало вопросом ближайшего времени, агентура Берлина осталась верной себе, показала себя наиболее преданной лакейской сворой среди всех клевретов Гитлера в Европе. Правда, эти профессиональные предатели еще и сегодня между одним и другим своим злодеянием декларируют о “самостийной” и “соборной”, называя себя при этом “независимым политическим фактором”. Но об этой “независимости” оуновских бандитов говорят факты. Факты неопровержимые, поддержанные показаниями действительных и единственных вдохновителей националистов - господ из гестапо. Предоставим слово документам. Весной 1944 года Красная Армия в своем освободительном походе перешла реку Збруч. Примерно в то же время в немецкую охранную полицию и СД дистрикта* Галиция явились бандеровские “делегаты” с заявлением о том, что представитель так называемого “Центрального руководства ОУН - бандеровцев” Герасимовский желает “от имени политического и военного сектора ОУН” обсудить с гестапо возможности тесного сотрудничества против “большевизма” в новых условиях.
Гестапо не заставило себя просить: 5 марта состоялась в Тернополе встреча Герасимовского с представителем охранной полиции и СД криминаль-комиссаром Паппе. Как видно, гестапо сумело надлежащим образом оценить своих бандеровских контрагентов, посылая для разговоров с Герасимовским специалиста по уголовным делам... Во время этой встречи Герасимовский сделал заявление, в котором, между прочим, сказал (по стенограмме секретаря господина Паппе) : “...Бандеровские группы ясно поняли, что они могут достичь своей независимости только при помощи самой великой нации Европы” (читай: немцев. - Я. Г.). Слова “народ” в устах матерого ренегата - это, конечно, только стилистическое украшение. Герасимовский хотел подчеркнуть, что судьба бандеровской братии, как и всех националистов, и дальше остается в руках немцев.
"Осознавая это, народ (читай: бандеровцы - авт.) стоял уже на стороне немцев в первой мировой войне, позднее искал и нашел себе поддержку в Германии, учился для немецких целей и, наконец, как в польско-немецкой, так и в немецко-советской войне внес свой вклад".
Тут Герасимовский, безусловно, прав. Националисты были верными прислужниками немецкого империализма во время первой мировой войны, они и потом искали и нашли себе поддержку в Берлине, они настойчиво учились быть квалифицированными шпионами в пользу Германии, они имеют полное право называть себя ветеранами немецкой разведки. Надо полагать, что и сам господин Паппе не имел в этом ни малейшего сомнения, и если он терпеливо слушал искренние исповеди бандеровского “самостийника”, то это только потому, что так подсказывала ему долголетняя практика чиновника уголовной полиции.
Герасимовский продолжал: “Надо покончить с той ошибкой, будто бы бандеровские группы считают Германию своим противником. В нелегальной работе строго предусмотрено не действовать против Германии, а подготовиться к решительной борьбе против русских. Это было убедительно доказано тем фактом, что бандеровская группа приступила к созданию, вооружению и обучению своих боевых отрядов только в феврале 1943 года, то есть в то время, когда в результате событий на Восточном фронте пришлось констатировать, что немцы не смогут победить Россию, как это казалось в начале войны”.
Как видим, бандеровский цепной пес, всячески виляя, со все большей силой бьет хвостом по икрам господина криминаль-комиссара Паппе. В подхалимском раже Герасимовский не колеблется назвать своих подчиненных... криминальным элементом: “Если же в отдельных местах и происходили акты антинемецкого саботажа, то это никогда не было по приказу бандеровской группы, а делалось самовольно украинцами из преступных побуждений...”
В конце своего выступления Герасимовский внес такие предложения: “а) бандеровская группа полностью и безоговорочно укрепляет... солидарность со всеми немецкими интересами, как подвоз, немецкое строительство на Востоке и необходимые требования в тыловых военных районах; б) ОУН - бандеровская группа отдает в распоряжение немецкой договорной стороны собранный своей разведкой агентурный материал против поляков, коммунистов и большевиков с тем, чтобы использовать его для проведения карательных операций”.
Националистическим помощникам немецких карателей недолго пришлось ждать ответа гестапо. Уже через несколько дней представитель охранной полиции и СД дистрикта Галиция обратился к обер-фюреру и полковнику полиции генерал-губернаторства Биркамифу с отношением, исполненным неприкрытой иронии по адресу бандеровской “договорной стороны”: “Я прошу срочно сообщить о решении РЦГА, так как надо учесть, что представитель ОУН, предполагаемый будущий министр иностранных дел украинского государства, скоро придет ко мне”. Вторая встреча гестапо с Герасимовским состоялась 23 марта. В своем новом заявлении представитель ОУН был не менее щедрым, чем и в прошлый раз: “...ОУН будет передавать немцам сообщения военного характера из районов за линией советского фронта. ОУН будет держать свои боевые части за линией советского фронта и будет вредить советскому подвозу, базам подвоза, центрам вооружения, складам - активным саботажем...”
Готовясь к этой подлой работе, оуновские вожаки тщательно заботились о том, чтобы обманутые ими их сообщники не знали правды. Поэтому-то Герасимовский умоляет гестаповцев держать язык за зубами: “Транспорты с вооружением и материалами для саботажа должны быть доставлены со стороны немцев через линию фронта частям ОУПА по всем правилам конспирации для того, чтобы не дать большевистскому режиму в руки тот козырь, что бандеровцы, которые остались за линией фронта, являются немецкими союзниками и агентами”.
Двадцать восьмого марта тот же Герасимовский имел встречу с командиром охранной полиции и СД дистрикта Галиция, СС-оберштурмбанфюрером доктором Витиска. На вопрос Витиска, каким будет отношение бандеровцев к мобилизации немцами украинского населения, националистический мерзавец цинично ответил: “ОУН не будет чинить препятствий; к тому же в народе столько живой силы (!), что немецкие оккупационные власти могут проводить мобилизацию, и еще достаточно сил останется для вербовки в УПА, и оба партнера не помешают друг другу”.
И действительно, оба партнера не мешали друг другу. И немцы и их бандеровские наемники соревновались за первенство в истреблении украинского народа. Если же им не удавалось выполнить это безумное задание, то лишь только потому, что их руки были слишком коротки... Девятнадцатого апреля 1944 года состоялось совещание руководителей немецких “абверкомманд” 101, 202, 305 военной группы “Юг”. Подполковник Линдгарт (“абверкомманда” 101) в своем выступлении высказал по адресу оуновцев значительный комплимент. Вы только послушайте: “Вне связи с ОУН моя агентурная деятельность вообще невозможна”.
Еще более многоречивым был на этом совещании подполковник Зелигер (“абверкомманда” 202): “....Я должен практически охватить членов УПА на территории Галиции и после обучения и вооружения перебросить их самолетами на советскую сторону или же пропустить большую группу через фронтовые прорывы. Я с давних времен поддерживаю связь с УПА через посредника Шухевича и уже получил несколько человек для обучения”.
Но пока гестаповцы советовались, Красная Армия с боями продвигалась вперед, приближаясь к западным границам России. Немецкие оккупанты предчувствовали, что им недолго уже ходить по русской земле. И националистические кукушкины яйца снова им пригодились. Пятнадцатого июня представитель охранной полиции в официальном письме, адресованном главному управлению НИУ СС - штурмбанфюреру и советнику Поммерингу писал следующее: “...5. VI. 44 года Н-ский референт имел очередную встречу с Герасимовским, на которой был обсужден вопрос о переброске через линию фронта на советскую сторону С- и Ф-агентов, а также об оставлении Ф-агентов, на случай эвакуации немцами части Галиции в связи с военными действиями. Эти переговоры служат также в интересах расквартированной здесь зондеркомманды “Цеппелин”. Что касается оставления Ф- и С-агентов для отправки их за линию фронта, Герасимовский заявил, что УПА поддерживает такую же связь с армией, какую охранная позиция поддерживает с ОУН-бандеровской группой. Между немецкой армией и УПА уже давно существует договоренность о том, что УПА из своих рядов отдает в распоряжение армии Ф- и С-агентов. Поэтому остается лишь познакомить охранную полицию с этими членами УПА”. Этого достаточно. Круг позора замкнулся, презренные националистические твари дошли до точки, с которой начали было свое блудливое путешествие. Отошли в безвозвратное прошлое надежды этих пройдох на “крупный выигрыш”, испарились из их опьяневших от братской крови голов честолюбивые мечты о власти над Малой Россией. Бешеная, исступленная ненависть к народу, воспеваемая свыше двадцати лет в стихах их пиита Маланюка, толкнула их в ту же помойную яму, в которую скатились немецкие властители их душ и тел. В ту самую яму, в которой они родились и выросли и в которой их обучили ремеслу убийства, измены и провокации. Кто-то мог бы спросить: как могут люди пасть так низко? Этот вопрос надо направить в фашистский Берлин, в эту гигантскую “малину” отбросов общества и народа, людей без чести, без родины. И даже не людей, а чего-то такого, чему на человеческом языке нет названия...
1945
В 1945-1946 годах Красная армия и НКВД перебили банды на уровне "куреней" и "сотен", однако группы «СБ» - службы безопасности - в количестве 4-8 человек продолжали свою деятельность в каждом селе (ЦА ФСБ России, ф. 4, оп. 3, д.818, л. 177-186). «СБ» пользовалась неограниченной властью - за малейшее неповиновение, проявления неуважения, просоветские высказывания, за какую либо связь с советскими органами, за неявку по тревоге на сход - эти бандиты душили, вешали и закапывали живыми в землю людей. Не в меньшей степени террор организован и в отношении сельской интеллигенции. За малейшее невыполнение приказаний, пререкания учителя, врачи подвергались репрессиям. Народ ничем помочь не мог, так как был безоружен. Если кому-то удавалось вырваться из села, чтобы сообщить в районный отдел НКВД о бандеровском беспределе, то уничтожалась вся его семья. Бандеровцы имели в каждом отделе НКВД своего человека, поэтому жизнь желающего донести правду о зверствах бандеровцев внезапно обрывалась... Почему НКВД не мог справиться с нацистами?..
...Когда в 1946 году следователи комиссариата вышли на уровень высшего руководства ОУН-УПА, следы потянулись в ЦК УССР во главе с Н. С. Хрущёвым. Тут генералов НКВД остановили. Резко была свернута работа по борьбе с бандеровцами. Сняли с должности генерала Трубникова, руководителя Ровенского управления НКВД, а генерала Асмолова из Львовской области перевели на другое место работы. Во Львов по указанию Хрущёва был переведен сочувствующий бандеровцам генерал Рясной.
После смерти Сталина по амнистии, проведенной Хрущёвым, вышли на свободу все активные участники ОУН. Они возвратились к себе на родину. Последний Командующий УПА Василь Кук получил всего 6 лет, что отбыл, проводя по приказу соратников доверительные беседы с заключенными, а после освобождения занялся научной работой в Центральном государственном историческом архиве и Институте истории АН УССР. Он "подчистил" следы деятельности тех бандеровцев, что проникли в спецслужбы и в аппарат ЦК КПСС, кое-какие документы без труда подделал. Не он ли создал миф о "голодоморе"? Умер "мученик" в 2007 году. В 2010 году в его родном селе Красном подо Львовом ему был поставлен памятник. Жители Галиции будут помнить о нем как о "великом просветителе народа".
В 1950-1970 годах продолжилось восстановление ОУН. Бандеровцы начали выдвигать своих людей на партийные и хозяйственные посты, на высокие воинские должности, добивались того, что нацисты попадали в спецслужбы. Тех, кто мешал, устраняли под видом несчастного случая или болезни, снимали с должностей.
Бывший до 1972 года первым секретарем ЦК КП УССР Шелест скрывал от Москвы то, что бандеровцы снова у власти. Щербицкий продолжил ту же традицию. При них нацисты массово стали перебираться в Москву. Во время перестройки они стали попросту глумиться над обманутым народом. Глумились и взрослые, и дети.
...Старых русинов, переживших фашистскую оккупацию, ради шутки часто спрашивали:
- Вуйко, пид час вийны булы з бандерами?
- Ни, хлопчэ, колы б був, то працював зараз у горкоми...
Click to view