Аркадий Гайдар: клеветник и хулиган
Фрагмент книги И.А. Райхмана "Судьба адвоката в России.
Летом 1996 г. в нашей газете "Звезда" был опубликован фельетон известного советского писателя Аркадия Гайдара под названием "Шумел ночной Марсель". Этот фельетон, написанный ещё в 1926 г., произвёл тогда грандиозный скандал.
В фельетоне высмеивался судебный следователь Филатов, который в своё личное время в ресторане исполнял блатные песни в угоду пьяницам и хулиганам, а наутро с пристрастием их допрашивал.
В своё время я хорошо знал Николая Ивановича Филатова. Это был высокограмотный юрист, окончивший Санкт-Петербургский университет. Он владел несколькими иностранными языками. Особенно он увлекался музыкой. Вся его семья была музыкальная. Николай Иванович играл на флейте, а его сетра - на фортепиано. На семейных музыкальных вечерах, где звучали Бетховен, Гайдн, Чайковский, собиралась интеллигенция всего города, известные центиели классической музыки.
Совершенно очевидно, что Николаю Ивановичу были чужды кабацкие песенки и, тем более, он не мог распевать их в ресторане.
Откуда же такая фальшивка?
Об этой истории я узнал в начале пятидесятых годов, когда Филатов оказался моим клиентом по гражданскому делу.
В ходе судебного разбирательства один из ответчиков возмущённо обратился к судье: "Не верьте Филатову. Он человек не честный. В своё время он оклеветал великого советского писателя Аркадия Гайдара".
В те годы имя Гайдара звучало как символ. Жители Перми гордились тем, что он жил и работал в нашем городе. Тем не менее судьи оказались объективными и, несмотря на старание противной стороны придать спору политическую окарску, наш иск был удовлетворён.
По дороге домой я спросил Николая ивановича, что у него произошло с Гайдаром, и он поведал мне давнюю историю.
Шёл 1925 год. Филатов работал судебным следователем. Жалование у него было довольно скудным, и порой у него не было даже денег на покупку хлеба. С разрешения прокурора города он устроился играть в оркестре при кинотеатре "Триумф".
Как-то утром к нему в кабинет привели группу хулиганов, среди которых оказался журналист "Звезды" Аркадий Голиков, взявший псевдоним Гайдар. Тому не понравилось, что его допрашивают и в отместку "состряпал" о следователе фельетон "Шумит ночной Марсель".
Фельетон был расценен прокуратурой как клевета в печати, и Гайдара осудили к тюремному заключению на один месяц. Однако, по настоянию партийного руководства, Гайдар наказания не отбывал. Вышестоящий суд заменил ему лишение свободы условным наказанием.
Такова история, которую я узнал от непостредственного участника тех давних событий. Тем не менее, в застойные годы в пермском издательстве вышла книга о пребывании Гайдара в Перми. В одном из разделов под заглавием "Гайдар перед судом" указано, будто некто Филатов обвинил Гайдара в клевете, однако суд якобы признал, что журналист имел право на художественный вымысел.
Спустя много лет редакция "Звезды" посчитала возможным вновь опубликовать клеветнический фельетон Аркадия Гайдара. Я не мог допустить осквернения памяти невинно оклеветанного замечательного человека и сразу же написал обо всём в редакцию. Моя статья без всякой редакторской правки была опубликована под названием "Шумел не Марсель, а Гайдар".
Летом 1996 г. в нашей газете "Звезда" был опубликован фельетон известного советского писателя Аркадия Гайдара под названием "Шумел ночной Марсель". Этот фельетон, написанный ещё в 1926 г., произвёл тогда грандиозный скандал.
В фельетоне высмеивался судебный следователь Филатов, который в своё личное время в ресторане исполнял блатные песни в угоду пьяницам и хулиганам, а наутро с пристрастием их допрашивал.
В своё время я хорошо знал Николая Ивановича Филатова. Это был высокограмотный юрист, окончивший Санкт-Петербургский университет. Он владел несколькими иностранными языками. Особенно он увлекался музыкой. Вся его семья была музыкальная. Николай Иванович играл на флейте, а его сетра - на фортепиано. На семейных музыкальных вечерах, где звучали Бетховен, Гайдн, Чайковский, собиралась интеллигенция всего города, известные центиели классической музыки.
Совершенно очевидно, что Николаю Ивановичу были чужды кабацкие песенки и, тем более, он не мог распевать их в ресторане.
Откуда же такая фальшивка?
Об этой истории я узнал в начале пятидесятых годов, когда Филатов оказался моим клиентом по гражданскому делу.
В ходе судебного разбирательства один из ответчиков возмущённо обратился к судье: "Не верьте Филатову. Он человек не честный. В своё время он оклеветал великого советского писателя Аркадия Гайдара".
В те годы имя Гайдара звучало как символ. Жители Перми гордились тем, что он жил и работал в нашем городе. Тем не менее судьи оказались объективными и, несмотря на старание противной стороны придать спору политическую окарску, наш иск был удовлетворён.
По дороге домой я спросил Николая ивановича, что у него произошло с Гайдаром, и он поведал мне давнюю историю.
Шёл 1925 год. Филатов работал судебным следователем. Жалование у него было довольно скудным, и порой у него не было даже денег на покупку хлеба. С разрешения прокурора города он устроился играть в оркестре при кинотеатре "Триумф".
Как-то утром к нему в кабинет привели группу хулиганов, среди которых оказался журналист "Звезды" Аркадий Голиков, взявший псевдоним Гайдар. Тому не понравилось, что его допрашивают и в отместку "состряпал" о следователе фельетон "Шумит ночной Марсель".
Фельетон был расценен прокуратурой как клевета в печати, и Гайдара осудили к тюремному заключению на один месяц. Однако, по настоянию партийного руководства, Гайдар наказания не отбывал. Вышестоящий суд заменил ему лишение свободы условным наказанием.
Такова история, которую я узнал от непостредственного участника тех давних событий. Тем не менее, в застойные годы в пермском издательстве вышла книга о пребывании Гайдара в Перми. В одном из разделов под заглавием "Гайдар перед судом" указано, будто некто Филатов обвинил Гайдара в клевете, однако суд якобы признал, что журналист имел право на художественный вымысел.
Спустя много лет редакция "Звезды" посчитала возможным вновь опубликовать клеветнический фельетон Аркадия Гайдара. Я не мог допустить осквернения памяти невинно оклеветанного замечательного человека и сразу же написал обо всём в редакцию. Моя статья без всякой редакторской правки была опубликована под названием "Шумел не Марсель, а Гайдар".