На снежной вершине горы одинокая сосна
Давно, во времена сегунов Токугава, случалось такое, что влюбленные, безнадежно разделенные непреодолимыми обстоятельствами, совершали синдзю - взаимно кончали с собой. Правительство, стремясь прекратить это дурное поветрие, выставляло тела их на всеобщий позор, словно казненных преступников. А выжившие и их семьи подвергались общему наказанию.
Но и это не останавливало влюбленных, желавших соединиться, хотя бы в последующем воплощении.
Уэно Такедзо, сорокатрехлетний самурай, служивший в канцелярии клана, ранним утром привез с собой в горы одного такого выжившего. Это был молодой человек по имени Исикава Итимон, хрупкий юноша, чем-то похожий на девушку, из богатой фамилии. Он был поэтом, впечатлительным и беспокойным, и постоянно поправлял шарф на тонкой шее. А под ним багровел след от петли.
Отец юноши, высокопоставленный чиновник при дворе сегуна в Эдо, на двадцатилетие купил сыну девственность пятнадцатилетней девочки из Ивового квартала. Хорошо воспитанный молодой человек с благодарностью принял отцовский подарок.
Итимон прибыл в Ивовый квартал в назначенное время. Юная гейша исполняла изысканные мелодии на сямисэне, блестяще декламировала пятистишия, чем поразила сердце молодого поэта. Когда пришло время возлечь с ней, Итимон сделал все нежно и осторожно.
Утром она провожала его с глазами, полными слез. Итимон также ушел с тяжелым сердцем.
Через пять дней она прислала ему шелковый платок со стихотворением, написанным кровью, а также завернутый в него мизинец, в знак своей беззаветной искренности и силы чувства.
Пораженный ее благородным поступком, Итимон договорился о тайной встрече вне дома свиданий. Явившись в условленное место, они поняли, что их чувство взаимно и безнадежно глубоко. Не в силах преодолеть разницу положения, они повесились на одном поясе.
Слуга из дома свиданий, сопровождавший девушку, заподозрил неладное, ворвался внутрь и перерезал пояс. Итимон был жив, девушку спасти не удалось.
Вмешалась стража, и дело получило огласку. Тело несчастной девушки неделю продержали у Южных ворот. Так как покойная была сиротой, преследование в отношении нее на этом закончилось.
Отец Итимона, господин Исикава Канрюсай, был в ярости. Благодаря связям при дворе, дело удалось замять. Но господин отправил сына с глаз долой, под надзор родственного клана, в горную область. Уэно Такедзо, служащий канцелярии, препроводил молодого человека к месту ссылки.
Прямо перед их появлением долину сплошь засыпало снегом.
- Как нетронутый кистью лист рисовой бумаги, - произнес Итимон, согревая дыханием озябшие руки.
Такедзо проводил Итимона к одинокому святилищу, где их встретила древняя служительница-мико.
- Пожаловали? - неласково встретила она гостей. - Сейчас я разожгу жаровню. Впрочем, тебе не отогреть твоих рук. Ведь на половину ты не здесь!
- Вы так правы! - сказал юноша слабым голосом.
Уэно Такедзо брезгливо окинул взором холодное, полузаброшенное святилище. Ему вдруг стало жалко юношу и, поддавшись этому благородному порыву, он пригласил Итимона навестить его дом в деревне.
Улыбка озарила лицо молодого человека:
- Я так благодарен вам, Уэно-доно! И обязательно воспользуюсь вашим приглашением!
Вечером он явился, прилично одетый, прикрываясь зонтом от непрерывно идущего снега.
Дочь хозяина, шестнадцатилетняя красавица Окими, приняла у гостя зонт и деревянные сандалии-гэта.
- В прошлом году моя жена умерла от чахотки. Поэтому Окими стала хозяйкой в этом доме. Она - радость моих седин и старых шрамов, - рассказал Уэно Такедзо.
На ужин подали маринованные сливы и соленую редьку, мужчины позволили себе немного сакэ. Ужиная, Итимон спросил:
- Сегодня я увидел, что на голой заснеженной вершине горы стоит одинокая замерзшая сосна. Нет ли какого-либо печального предания, связанного с этим местом?
Ничего подобного хозяин припомнить не смог.
- Как жаль! - вздохнул Итимон. - Это могло бы разнообразить окружающую меня пустоту. Непременно, такое предание необходимо сложить!
Утонченный юноша произвел неизгладимое впечатление на неискушенную девушку. С тех пор Исикава Итимон стал чаще бывать в доме Уэно Такедзо.
Молодой человек проводил время в прогулках по окрестностям. Его допустили в архив клана, где он читал старые свитки. О некоторых из них, рассказывавших о яростной борьбе неистового Уэсуги Кенсина и злобного Такеда Сингэна, Итимон отзывался крайне восторженно. Впрочем, несмотря на свежий воздух, он выглядел достаточно плохо, худел и не спал из-за дурных снов. Ему снилась погибшая девушка. Дочь Уэно Такедзо иногда баловала юношу сладостями, старалась поддержать. Ее маленькое сердце болело от того, что рядом страдает такой изысканный человек.
Случайно Уэно Такедзо узнал, что Итимон принялся учить Окими правилам стихосложения и игре на сямисэне. Зачем это ему? Такедзо начал беспокоиться и пошел в святилище, чтобы поговорить с поднадзорным.
Но, того не оказалось на месте. Такедзо спросил у мико:
- Ты следишь за тем, куда он ходит?
- Куда мне, старой, за ним угнаться! Но, далеко он не уйдет. Холодно ему!
- Ты говоришь так, словно он не живой!
- А он не живой! Он захвачен призраками-они. И, рано или поздно, они его приберут. И хорошо, если только его. А то ведь могут еще кого-нибудь с собой прихватить!
Еще более взволнованный, Такедзо поспешил домой, но не застал свою дочь. Он разослал на поиски слуг. Ее быстро нашли.
Давний приют влюбленных - водяная мельница с деревянным колесом на горном ручье. Окими лежала мертвая, в пристойной позе, со связанными ногами. Ее гэта стояли у входа, а замерзшие капли рядом указывали на то, что там стояла еще пара. Кто-то надел их и ушел после того, как девушка перерезала себе горло кинжалом-танто. А на полу лежал свиток с изысканным трехстишием:
На снежной вершине горы одинокая сосна,
Печально умерла,
Тоскуя за своим любимым…
В ярости Такедзо бросился прочь. Он знал, где скрывается этот подонок, отнявший у него дочь. И он побежал сквозь снегопад на гору. Он нашел его там, все также греющим озябшие руки слабым дыханием.
- Ты все еще жив! - заревел Такедзо. - А моя доченька убила себя!
Никогда прежде рубящий удар иай не получался у Такедзо так совершенно. Яркие рубиновые капли осыпали холодный снег горячим полумесяцем. Такедзо стряхнул кровь с клинка и вложил катана в ножны. Снег падал ему на плечи, а одинокая сосна легко шевелила над головой своими ветвями.
На следующий день, повинуясь приказу главы клана, Уэно Такедзо совершил сэппуку.
Позже говорили, что дух-они овладел Окими-сан, и она покончила с собой. А молодому Исикава Итимону не хватило решительности, и тогда разгневанный они вселился в Такедзо-доно, чтобы покарать труса.
Так одинокая сосна на снежной вершине горы обрела свою печальную историю.
2017
