Русская нефть-7 (90-е годы) иностранные игроки
Иностранные компании в России
Когда в стране начались рыночные преобразования, в нефтяную промышленность устремились и крупные международные корпорации, и мелкие неизвестные фирмы, которые видели в России своего рода Клондайк, политически более стабильный, чем страны Ближнего Востока. Российским же нефтяникам от иностранных компаний нужны были деньги, технологии, управленческий опыт и возможность выхода на зарубежные рынки.
Но взаимное разочарование было неизбежно. Иностранные компании столкнулись с российской бюрократией и коррупцией, политической непредсказуемостью, неблагоприятным инвестиционным климатом, корпоративными разборками. И сами, по мнению россиян, не упускали возможности воспользоваться бедственным положением отрасли и неискушенностью российских партнеров в международных делах. Они зачастую неоправданно затягивали реализацию проектов, жалуясь на тяжелые условия работы в России.
Типичный пример - история с Amoco и Приобским месторождением. Лицензия на северный участок Приобского месторождения с 1993 года принадлежала «Юганскнефтегазу». С освоением его правого берега были проблемы, поскольку большую часть года он представлял собой сплошное болото. Нужны были передовые технологии и около 12 млрд долларов, поэтому к проекту решили привлечь иностранного инвестора. В 1993 году тендер выиграла Amoco. Американцы собирались работать на Приобском исключительно в режиме СРП и в течение пяти лет вели переговоры с правительством, стараясь выбить более выгодные условия. Они вложили в Приобское 100 млн долларов и сетовали, что запросы «ЮКОСа» постоянно менялись. Тем временем проект простаивал, шансы на компромисс таяли. По мнению Михаила Ходорковского, это было результатом нерешительности Amoco, которой предоставили эксклюзивные права на месторождение[31]. Избавившись от Amoco, глава «ЮКОСа» пригласил сервисные компании Schlumberger и Kvaerner и стал успешно осваивать Приобское.
Большое внимание работе иностранных (особенно американских) компаний в российской нефтянке и развитию энергетического сотрудничества уделяла комиссия Гор-Черномырдин, которая, в частности, стремилась стимулировать приток американских инвестиций в российский ТЭК. Так, в ходе визита премьера Виктора Черномырдина в США был подписан контракт с американским консорциумом по проекту «Сахалин-2». Результатом работы комиссии стало и СРП по «Сахалину-1». Был также решен вопрос об участии Chevron в Каспийском трубопроводном консорциуме.
Комиссия старалась оперативно реагировать на сбои, нередко возникавшие в российско-американских нефтяных отношениях. Один из них - скандал вокруг Центрально-Хорейверской впадины в Тимано-Печоре. В сентябре 1997 года выигравшая тендер компания Exxon была лишена прав на ее освоение, после чего вопрос о судьбе проекта был включен в повестку 9-й сессии комиссии Гор-Черномырдин. Но «разрулить» ситуацию ей так и не удалось.
В целом список нефтяных успехов этой комиссии не слишком впечатляет. По мнению очевидцев, сложился стереотип таких встреч: американцы лоббировали изменения в российской экономической политике, а россияне кивали, но поступали по-своему.
Когда в стране начались рыночные преобразования, в нефтяную промышленность устремились и крупные международные корпорации, и мелкие неизвестные фирмы, которые видели в России своего рода Клондайк, политически более стабильный, чем страны Ближнего Востока. Российским же нефтяникам от иностранных компаний нужны были деньги, технологии, управленческий опыт и возможность выхода на зарубежные рынки.
Но взаимное разочарование было неизбежно. Иностранные компании столкнулись с российской бюрократией и коррупцией, политической непредсказуемостью, неблагоприятным инвестиционным климатом, корпоративными разборками. И сами, по мнению россиян, не упускали возможности воспользоваться бедственным положением отрасли и неискушенностью российских партнеров в международных делах. Они зачастую неоправданно затягивали реализацию проектов, жалуясь на тяжелые условия работы в России.
Типичный пример - история с Amoco и Приобским месторождением. Лицензия на северный участок Приобского месторождения с 1993 года принадлежала «Юганскнефтегазу». С освоением его правого берега были проблемы, поскольку большую часть года он представлял собой сплошное болото. Нужны были передовые технологии и около 12 млрд долларов, поэтому к проекту решили привлечь иностранного инвестора. В 1993 году тендер выиграла Amoco. Американцы собирались работать на Приобском исключительно в режиме СРП и в течение пяти лет вели переговоры с правительством, стараясь выбить более выгодные условия. Они вложили в Приобское 100 млн долларов и сетовали, что запросы «ЮКОСа» постоянно менялись. Тем временем проект простаивал, шансы на компромисс таяли. По мнению Михаила Ходорковского, это было результатом нерешительности Amoco, которой предоставили эксклюзивные права на месторождение[31]. Избавившись от Amoco, глава «ЮКОСа» пригласил сервисные компании Schlumberger и Kvaerner и стал успешно осваивать Приобское.
Большое внимание работе иностранных (особенно американских) компаний в российской нефтянке и развитию энергетического сотрудничества уделяла комиссия Гор-Черномырдин, которая, в частности, стремилась стимулировать приток американских инвестиций в российский ТЭК. Так, в ходе визита премьера Виктора Черномырдина в США был подписан контракт с американским консорциумом по проекту «Сахалин-2». Результатом работы комиссии стало и СРП по «Сахалину-1». Был также решен вопрос об участии Chevron в Каспийском трубопроводном консорциуме.
Комиссия старалась оперативно реагировать на сбои, нередко возникавшие в российско-американских нефтяных отношениях. Один из них - скандал вокруг Центрально-Хорейверской впадины в Тимано-Печоре. В сентябре 1997 года выигравшая тендер компания Exxon была лишена прав на ее освоение, после чего вопрос о судьбе проекта был включен в повестку 9-й сессии комиссии Гор-Черномырдин. Но «разрулить» ситуацию ей так и не удалось.
В целом список нефтяных успехов этой комиссии не слишком впечатляет. По мнению очевидцев, сложился стереотип таких встреч: американцы лоббировали изменения в российской экономической политике, а россияне кивали, но поступали по-своему.