Переход по Японскому морю
6 - 7 сентября
Сборы домой - ожидание в порту - погрузка на «Голузенко» - остаёмся в Адими - ранний подъём - погрузка автомобилей - на теплоходе «Амурский-36» - переход по Японскому морю - закат
Не смотря на то, что пробы и снаряжение мы уложили в машины ещё вчера, а теплоход приходил сегодня после обеда, Василию Андреевичу и Эдуарду Ивановичу не спалось. Как люди старой закалки они не могли спокойно спать, когда ожидался переезд. Ответственность за нашу экспедицию заставляла их ходить из угла в угол, вспоминая, всё ли уложено и ничего ли не забыто. Все остальные мирно спали. Правда, постоянное хождение и скрип половиц уже вывели нас из состояния крепкого сна. Но каждый раз, когда Василий Андреевич заходил в комнату с надеждой обнаружить признаки нашего пробуждения, он слышал лишь подчёркнуто ровное дыхание в звенящей тишине. Тогда в дело пошёл радиоприёмник, выдававший лишь хриплую китайскую речь. Наконец, ребята потихоньку зашевелились и начали укладывать рюкзаки.
И вот снова адиминский порт. По летнему припекает солнце. Море искрится серебром до самого горизонта. Сам горизонт девственно чист - «Голузенко» ещё где-то далеко под ним. Но раз приехали, значит сидим и ждём. Так как теплоход не электричка, неожиданно влетающая на перрон и задерживающаяся на нём несколько секунд, сидеть на причале было совершенно не обязательно. «Голузенко» мы бы увидели далеко в море задолго до его прихода. Поэтому я прошёл на пляж ближе к устью речки Жёлтой, развалился на тёплых камешках и задремал. Но затем почувствовал, что солнце напекло макушку. Пришлось искупаться в море. После купания я ещё долго перебирал камушки пляжа и нашёл несколько полупрозрачных образчиков халцедона голубовато-серого цвета.
Наконец, показался теплоход. На причале уже толпились вахтовики, спешащие с вахты домой. Теплоход причалил, сменная вахта сошла на берег, началась погрузка.
Нас попросили подождать в сторонке, пока персонал «Тернейлеса» не займёт свои места. Народу было очень много - пересменки давно не было. И вот, подтвердилось наше опасение - нас не взяли на борт. Капитан обнадёжил, что следующим рейсом будет мало народа и он нас обязательно заберёт.
Возвращаться в Самаргу мы не стали, снова устроились в общежитие «тернейлеса» в Адими. До следующего рейса т/х «В. Голузенко» оставалось ещё двое суток. В порту завершалась погрузка лесом теплохода «Амур-36». По договорённости с его капитаном, наши автомобили с водителями должны были отправиться на Пластун завтра утром. Но поздно вечером капитан сообщил, что на корабле есть пустующие каюты и он сможет взять ещё двоих. Я с Тимофеем вызвались отправиться на «Амуре-36», остальные остались ждать «Голузенко».
Рано утром 7-го сентября мы с машинами уже были в порту. Погрузка на борт корабля осуществлялась с помощью автокрана и двух брёвен, подсунутых под раму автомобилей. 15 минут приготовлений - и наши ласточки взмыли ввысь! Минута, и машина, пролетев над причалом, осторожно занимала место на баке «Амура».
Затем, по трапику прошли на борт и мы. Вскоре подошёл морской буксир и оттащил корабль от берега. Заработали машины, и корабль, заложив циркуляцию, медленно набирая скорость двинулся на юг. А под погрузку уже становился следующий теплоход «Кема».
Уже когда писался этот рассказ, я узнал, что сильным штормом в декабре 2015 «Амур-36» был выброшен на берег в бух. Золотой, возле Адими. Было затоплено машинное отделение, судну нанесён значительный ущерб. Но пока ещё остаётся надежда, что пробоины заделают, воду откачают, стащат корабль с мели, и он не пополнит печальный список ржавеющих остовов, разбросанных по всему побережью Японского моря.
А пока корабль ложился на курс, нас провели в каюты, которые на ближайшее время становились нашим жилищем. Андрей с Тимофеем заселились в двухместную каюту матросов. Я занял пустующую каюту буфетчицы, расположенную по соседству. Самая хорошая каюта, каюта электромеханика, досталась Виктору. Мы тут же отправились к нему погостить. Кроме кровати здесь был ещё и диванчик. Два иллюминатора смотрели в разные стороны света, да и сама каюта находилась на верхней палубе, с которой было удобнее любоваться морем.
Питались мы в кают-компании, сразу после экипажа. Кормёжка входила в стоимость проезда, и кормили здесь до сыта. Андрей, долгое время проживший в Северо-Курильске, рассказывал, как он добирался из Владивостока до дома. Обычно, курильчане летят самолётом до Петропавловска-Камчатского, где пересаживаются на вертолёт до Северо-Курильска. Но имеется и более экзотический вариант, причём дешевле. Можно договориться с капитаном какого-нибудь торгового корабля, курсирующего на камчатском направлении. За определённую плату и при наличии места, тебя могут взять на борт. Правда, морским транспортом добираться несколько дольше, чем авиацией. Однажды Андрей почти месяц проболтался в штормовых дальневосточных морях, прежде чем попал домой. Хорошо хоть на кораблях кормят так же, как и всех членов экипажа. Причём вне зависимости от продолжительности рейса, его оплата фиксирована.
После обеда я пошёл погулять по кораблю. Водоизмещение «Амура-36» составляет 5000 т, длина 116 м.
В кормовой части расположены надстройки, центральную и носовую часть занимает перевозимый груз - в данном случае это был лес-кругляк, лиственница, уложенная ровными штабелями. Постояв на юте, решил пройти на бак, вдоль всего корабля. Идти нужно было по узкому пространству между леерами и торцами брёвен. На баке, у подножья штабеля брёвен, на тёплой от солнца палубе дремал большой лохматый пёс. Завидев постороннего, он приподнял голову и начал внимательно следить за моими перемещениями. Потом, успокоившись, положил голову на лапы, и лишь изредка бросал взгляд в мою сторону.
На баке мне понравилось больше всего. Здесь было тихо и спокойно. Шум двигателей и вибрация корпуса досюда почти не доставали. И вообще, мало что напоминало, что ты находишься на транспортном средстве. Присев на кору и облокотившись на брёвна, ощущая их смолистый запах, я чувствовал лишь слабое потряхивание корпуса о волны. Берега застыли вдали. Волны плескались о борт, и закрыв глаза, легко можно было представить, что находишься на берегу моря, слушая прибой.
Через час команда, с помощью шлангов с водой начала приборку палубы, смывая с неё кору, оставшуюся после погрузки. Я прошёл в «свою» каюту. Она чем-то напоминала миниатюрные владивостокские гостинки. Узкий коридорчик, направо совмещённый санузел, прямо - маленькая комната, половину которой занимает кровать. Напротив - небольшой стол, два стула, сверху полочки. Вот, собственно, и всё. На столе стоит проводной телефон местной корабельной телефонной сети, можно позвонить в любую каюту, на камбуз, капитанский мостик и т.д.
Это настоящий плавучий дом. Корабль меньше всего похож на транспортное средство в массовом понимании этого слова. В автобусе ты можешь только сидеть в своём кресле. В самолёте - сидеть и изредка выходить в туалет. В поезде уже комфортнее. Можно лежать, ходить в вагон-ресторан и даже принимать душ. Но корабль всё-таки ни с чем не сравнится. Правда, и времени на нём люди проводят намного больше, чем на любом другом транспортном средстве.
Я поднялся на верхнюю палубу. Приближался м. Олимпиады. Солнце уже опустилось за низкие тучи над Сихотэ-Алинем. Морская гладь была словно зеркало, по которому лениво скользил «Амур-36», судя по моему навигатору менее 18 км/ч. Капитан мне ответил, что причал в Пластуне пока что занят, поэтому спешить нет резона.
Сейчас мы находились напротив пролива Лаперуза, расположенного примерно в трёхстах километрах восточнее. День сегодня был ясный и жаркий - над югом Дальнего Востока расположился антициклон. Суша за день нагрелась сильнее моря, и над ней сформировались мощные восходящие потоки. Обычно, к вечеру жаркого дня над сушей формируются кучевые облака, достигающие больших высот. Верхушки этих облаков видны над морем с больших расстояний - воздух над относительно холодной водой прозрачен. Не удивительно, что издревле моряки знали о присутствии суши с очень больших расстояний, когда её невозможно было увидеть даже в подзорную трубу с высокой мачты. Вот и теперь, глядя на восток, в открытое море, можно было догадаться, где расположен Сахалин, а где Хоккайдо. Над проливом Лаперуза облачность сходила на нет.
Высоко над горизонтом поднялась растущая луна, позолотив свою лунную дорожку. На западе мерцали огоньки посёлка Амгу. Завтра утром мы должны будем прибыть в Пластун.