... и крикнуть: "Минуточку!" (2)
В 11-м лунном месяце 1746 года в театре «Накамура» давали очередное открывающее сезон представление (каомисэ), которое называлось 天地太平記 - «Тэнти Тайхэйки», что в очень вольном, но близком по посылу ключе можно перевести как «Картины времен «Повести о Великом мире». Как не сложно догадаться по названию, это представление знакомило зрителей с событиями, по времени относящимися к периоду Намбокутё (1336-1392 г.г.), т.е. времени, о котором речь идет в «Повести о Великом мире».
Точнее, к историческому периоду представление было пришито белыми нитками. Речь у нас идет о Кабуки периода Эдо, а там историческая достоверность при постановке какого-либо сюжета если и учитывалась, то далеко не в самую первую очередь. В том Кабуки было гораздо важнее дать возможность ведущим актерам продемонстрировать свои таланты, и представление ставилось в первую очередь с прицелом именно на это. Уже ближе к закату дома Токугава представления Кабуки начали нести в себе признаки сюжетной целостности, а в те времена, к которым относится наше представление, большинство пьес Кабуки представляли, с западноевропейской театральной точки зрения форменный хаос. Действие легко и просто могло скакать по историческим периодам во всех мыслимых и немыслимых направлениях, а временами на сцене и вовсе могли сходиться персонажи, жившие в разные эпохи. Все это могло гарцевать по жанрам с той же кавалерийской легкостью. В эдосском Кабуки того времени на сцене безраздельно властвовала зрелищность, и по этой причине отсутствие упорядоченной драматургии никого не смущало.
Такая вот симпатичная картинка-суримоно 1820 годов, которую придумал Тоёта Хоккэй, с костюмом главного героя пьесы "Сибараку"
По этой причине выяснять подробности представлений дореформенного Кабуки - занятие достаточно сложное. Текста пьес тогда еще не было, а сценографические заметки, которыми актеры пользовались во время подготовки представления, никто не хранил. Однако сохранилось очень большое количество т.н. театральной критики - заметок и очерков, которые писали горожане-театралы, побывавшие на представлении. На объективность эти обзоры никогда не претендовали, так как составляли их почитатели определенных актеров, которых более всего заботило создание не беспристрастного отчета о зрелище, но создание очерка, который способствовал бы дальнейшей популяризации любимца.
Когда же речь заходит о представлениях каомисэ, как в нашем случае, то и вовсе никто реконструкцией всей программы заниматься не рискнет. Подобное зрелище могло состоять из сцен, входивших в популярные представления последних нескольких лет и зачастую, при формировании программы сюжетную целостность в Эдо (в интересующий нас временной отрезок) даже не рассматривали в качестве необходимой составляющей. Основной зрелищной задачей каомисэ было представление зрителю актеров, которые будут играть в театре в открывающемся сезоне.
Араси Короку I
В сезоне 1746 года среди звезд театра «Накамура» появился знаменитый актер Араси Короку I (1710 - 1786 г.г.). Он был театральной звездой Камигата (т.е. района Киото и Осаки), а в Эдо приехал в качестве гастролирующей знаменитости. Такие гастроли в те времена были для публики еще в новинку, поэтому сам факт наличия в представления эдосского театра звезды из Камигата был событием, повышавшим привлекательность театра для публики.
Короку I, в свою очередь, приехав в Эдо еще осенью, хотел произвести на эдосскую публику яркое впечатление. Амплуа Араси Кароку I было 若女形 - вакаоннагата - актер, специализирующийся на образах молодых женщин, а город Эдо в те годы был в первую очередь славен мужественным и экспрессивным стилем актерской игры 荒事 - арагото. Похоже, что эти два фактора и послужили основой для сцены в «Тэнти Тайхэйки», во время которой Короку I и показывал публике свои таланты. Идея была достаточно проста: взять наиболее любимую в Эдо сцену из представления-каомисэ, и трансформировать ее так, чтобы в этой сцене главную роль мог сыграть актер-оннагата. Таковой сценой как раз и была 暫 - «Сибараку!», которую путем незначительных изменений в драматургии и приспособили к стилистике игры актеров, исполнявших женские роли. Кто именно стал автором этой части представления неизвестно (возможно, что это был сам актер), однако женская версия любимой сцены горожанам пришлась по вкусу. При этом, однако, нельзя говорить, что женская вариация затмила собой мужскую. 女暫 - «Онна сибараку!» ставилась не очень часто, но все же вошла в число сцен, которые периодически продолжали ставить во время представлений, а в период реформ Мэйдзи была превращена в отдельную одноактную театральную пьесу.
В постановке сцены "Онна сибараку" в театре "Каварадзаки" в 1803 году роль главной героини сыграл Иваи Кумэсабуро I. В той версии героиню звали Ига-но Цубонэ. Лист работы мастерской Тоёкуни I.
Основных изменений в современной версии, если сравнивать «Онна сибараку» и «Сибараку!» будет немного. Изменилось место действия: вместо двора храма Цуругаока Хатиман-гу в Камакуре в «Онна сибараку!» задействован двор храма Китано-Тэндзин в Киото. Главного злодея вместо Киёхара-но Такэхира зовут Каба-но кандзя Нориёри, а жертва из принца Камо Дзиро Ёсицуны превратилась в Симидзу-но кандзя Ёситаку. Наиболее существенным в этом ряду превращений можно считать трансформацию главного героя: отважный самурай Камакура-но Гонгоро Кагэмаса обратился в Томоэ-годзэн - легендарную воительницу времен войны Гэмпэй (1180-1185 г.г.). Эти имена закреплены за персонажами в современной канонической версии пьесы, в период Эдо они менялись от постановки к постановке.
Считается, что «Онна сибараку» является пародийной пьесой. Она действительно по своему характеру более легкое произведение, нежели ее мужской аналог. В отличие от преисполненного эпичного мужественного героизма Кагэмасы, Томоэ пусть и не менее эпичная, но все же женщина. И в этом заключается основная сложность - эту роль невозможно сыграть, скопировав Кагэмасу. Кагэмаса как бы равномерно брутально-героический типаж на всем протяжении своей пьесы, а вот Томоэ время от времени должна свою героическую манеру разбавлять вкрапления, свойственными для более женственного персонажа. Получается очень сложная контрастная комбинация, красиво реализовать которую способен только очень талантливый и умелый актер.
(продолжение следует)