Про безупречность Саэмона
Вы знаете, пересматривал вчера "Поименный список", потом по обыкновению своему задумался над увиденным, и в этом уже достаточно хорошо знакомом сюжете обнаружил вещи, которые прежде от моего понимания были сокрыты.
Ну с сюжетной линейкой беглецов от гнева Камакурского Правителя все более-менее понятно. Там удивительные личные открытия и новые аспекты еще возможны, но в целом таковых уже должно быть немного. В этот раз меня больше занимал еще один главный герой пьесы - командир заставы Тогаси-но Саэмон. В западноевропейском понимании (видимо, так повелось еще со времен Лафкадио Хирна и А.Б. Митфорда) Саэмона частенько позиционируют как главного отрицательного персонажа. При этом конечно принято всячески подчеркивать, что он - "второй главный герой пьесы", и в этом самом "второй" кроется дьявол, который пагубно сказывается на восприятии всего действия. Невольно создается впечатление, будто бы в сюжетном отношении Саэмон - фигура, находящаяся в подчиненном отношении к Бэнкэю, что совершенно неправильно. "Второй" в данном случае не означает "вторичный", это не более чем указание на тот факт, что в "Поименном списке" полноценных главных героев будет двое. В эту дуалистичную концепцию иногда еще Ёсицунэ вставляют, но уж если кто в пьесе и является героем вторичного свойства, то это будет именно он.
Саэмон - такой же полноправный главный герой, как и Бэнкэй.
На самом деле, Саэмон вовсе никакой не отрицательный персонаж. Его личные качества безупречны, просто так сложились обстоятельства, что он оказался на стороне преследователей Ёсицунэ. В его случае мы имеем один из тех довольно типичных для Кабуки случаев, когда у героя возникает конфликт между чувством васального долга и чисто человеческими качествами. Бэнкэю, как он не старался держать "список" подальше, зачитыванием вымышленных имен обмануть Саэмона не удалось. Этот момент будет одной из равноправно-ключевых кульминаций пьесы. С него перед Саэмоном уже не группа подозрительных ямабуси, но те самые беглецы, которых он и поставлен выследить и поймать. Если бы в этот момент в нем возобладало чувство долга над безупречностью его человеческих качеств, то рассказывать более было бы не о чем - беглецов бы схватили на месте. Однако же этого не произошло.
Сначала потому что Саэмон решил убедиться в обоснованности своей догадки. Он ведь еще и человек утонченный и изящный, который не может просто крикнуть: "Ату их, ребята! Это они!" - ему нужно сделать так, чтобы беглецы себя сами выдали.
И тогда начинается экзамен по буддийскому мироустройству, на котором Саэмон стремится "засыпать" Бэнкэя. Получается так, что Тогаси-но Саэмон дает беглецам шанс на спасение, попутно демонстрируя свои глубокие познания в вопросах буддийского богословия. Одновременно происходит битва двух безупречных вассалов: Бэнкэй против Саэмона. Представляется, что если бы противники скрестили мечи, то этот поединок получился гораздо менее эффектным. Здесь боевое столкновение было бы совершенно излишним и я бы даже сказал, что надуманным. Ведь поединок состоялся, но это была битва духовная, и Саэмон из нее победителем не вышел.
Потерпев поражение, он из явного противника беглецов, превращается в их потайного союзника. Уже не имея никаких сомнений в том, кто же перед ним, Саэмон дает разрешение на проход через заставу. Если бы проигранный поединок был не словесным, то командир заставы уже лежал бы мертвым и это освобождает его от обязательств перед своим господином. Осознание зрителем этого обстоятельства дает действию еще одну возможность продемонстрировать безупречность личных качеств Саэмона. Он ведь разрешает мнимым ямабуси пройти, понимая что когда в Камакуре узнают о том, что беглецы прошли через его заставу, виновным будет он. Смыть же позор он сможет только ценой своей жизни, что в случае его безупречности логично и закономерно, так как в качестве верного вассала он уже мертв.