Сказы про рассказы. Свет и цвет.
Жил-был на свете один человек. Ну, как - жил-был? Был, но не жил. и не один, конечно. Когда не имеешь того, что хочешь - не всё, что имеешь, замечаешь.
Утром проснётся человек - а-а, утро, ничего нового!
Птицы за окном редкие пролетают, утро кличут, радуются, а ему - нипочто. Снег ли пошёл, дождь ли брызжет - в нём ничему отклику нет.
Что тут будешь делать? Печалятся родные, а сделать ничего не могут: человек их самый близкий сквозь них, как сквозь оконце слюдяное, смотрит - кажется, вроде и замечает, да напрасные ожидания - все люди ему серыми пятнами кажутся.
Устал человек от такой серости, в путь-дорогу собрался - краски жизни искать.
Котомку с нехитрым скарбом за плечи кинул, рукой своим махнул - и за порог, не оглядываясь. Долой, прошлое!
Много провёл человек в дороге, видел большие города и малые сёла, но ни в один город, ни в одно сельцо не зашёл - не решился. Подойдёт, глянет издали - жизнь где кипит, где плещется, а где и шагом ползёт - ему всё не по нутру.
Износилась одёжка - менять бы надо, а не на что - ни денег, ни припасов. Слава богу, время тёплое, летнее. Прикорнул он ввечеру возле большого дерева придорожного - да так и проспал до утренней росы.
Проснулся - зябко. Огляделся - а чуть поодаль, на плоском камне, старик сидит, огненные угли в костре ворошит, золу в середину подгребает. Вот оно что - отчего ему так сладко спалось! - это стариков костёр теплом дышал.
Глянул ему в глаза старик приветливо, но строго: "Ты кто будешь?"
- "Человек я, старче, разве не видишь?"
- "То, что на двух ногах, с головой да руками - вижу, да. И что с того? Сам-то ты кто, спрашиваю?"
- "Да так - видно, никто", - повесил голову человек.
- "Что ж, годный ответ. Для того, чтобы стать кем-то - поту немеряно пролить надо, ум приложить да старание - а ты, кажется, пока ни того, ни другого не нажил. Ну, да ладно. Вижу, что хоть и зрячий ты, а до сих пор по земле, словно слепой, плутаешь, ни к одному огню не тянешься и свой не разжигаешь. Вон, гляди - уж на что я старик, а и то о тепле забочусь - само-то оно только с солнышком приходит... Да, задарма, из ничего - жизни не сложишь.
Гляди-ка, испеклась", - и он ловко выкатил из горячей золы несколько картошин - "на, ешь".
Поели. А до солнечного привета ещё далеко. Костёр пышет углями - разморило обоих.
Старик подобрел, глаза щурит, поглядывает на спутника своего - а тот вроде опять насупился, горькая складка у губ обозначилась...
И тут старик начал рассказывать. Да так, что перед человеком, как на ладони, предстали и города, и человеческие судьбы. Были тут Воины и Пахари, Сеятели и Учителя, Гончары и Кузнецы, Художники и Рассказчики... Вот диво: картины эти - словно живые, сочными красками цветят, глубина их и звук - словно сама Жизнь, человека окружили.
Заплакал человек - это сердце оттаяло. Утром вместе со стариком в город вышли. Расстались тепло, по-дружески. Человек спутника своего седого, как родного, обнял. Главное было ясно - наука жизни людьми из рук в руки передаётся.
Утром проснётся человек - а-а, утро, ничего нового!
Птицы за окном редкие пролетают, утро кличут, радуются, а ему - нипочто. Снег ли пошёл, дождь ли брызжет - в нём ничему отклику нет.
Что тут будешь делать? Печалятся родные, а сделать ничего не могут: человек их самый близкий сквозь них, как сквозь оконце слюдяное, смотрит - кажется, вроде и замечает, да напрасные ожидания - все люди ему серыми пятнами кажутся.
Устал человек от такой серости, в путь-дорогу собрался - краски жизни искать.
Котомку с нехитрым скарбом за плечи кинул, рукой своим махнул - и за порог, не оглядываясь. Долой, прошлое!
Много провёл человек в дороге, видел большие города и малые сёла, но ни в один город, ни в одно сельцо не зашёл - не решился. Подойдёт, глянет издали - жизнь где кипит, где плещется, а где и шагом ползёт - ему всё не по нутру.
Износилась одёжка - менять бы надо, а не на что - ни денег, ни припасов. Слава богу, время тёплое, летнее. Прикорнул он ввечеру возле большого дерева придорожного - да так и проспал до утренней росы.
Проснулся - зябко. Огляделся - а чуть поодаль, на плоском камне, старик сидит, огненные угли в костре ворошит, золу в середину подгребает. Вот оно что - отчего ему так сладко спалось! - это стариков костёр теплом дышал.
Глянул ему в глаза старик приветливо, но строго: "Ты кто будешь?"
- "Человек я, старче, разве не видишь?"
- "То, что на двух ногах, с головой да руками - вижу, да. И что с того? Сам-то ты кто, спрашиваю?"
- "Да так - видно, никто", - повесил голову человек.
- "Что ж, годный ответ. Для того, чтобы стать кем-то - поту немеряно пролить надо, ум приложить да старание - а ты, кажется, пока ни того, ни другого не нажил. Ну, да ладно. Вижу, что хоть и зрячий ты, а до сих пор по земле, словно слепой, плутаешь, ни к одному огню не тянешься и свой не разжигаешь. Вон, гляди - уж на что я старик, а и то о тепле забочусь - само-то оно только с солнышком приходит... Да, задарма, из ничего - жизни не сложишь.
Гляди-ка, испеклась", - и он ловко выкатил из горячей золы несколько картошин - "на, ешь".
Поели. А до солнечного привета ещё далеко. Костёр пышет углями - разморило обоих.
Старик подобрел, глаза щурит, поглядывает на спутника своего - а тот вроде опять насупился, горькая складка у губ обозначилась...
И тут старик начал рассказывать. Да так, что перед человеком, как на ладони, предстали и города, и человеческие судьбы. Были тут Воины и Пахари, Сеятели и Учителя, Гончары и Кузнецы, Художники и Рассказчики... Вот диво: картины эти - словно живые, сочными красками цветят, глубина их и звук - словно сама Жизнь, человека окружили.
Заплакал человек - это сердце оттаяло. Утром вместе со стариком в город вышли. Расстались тепло, по-дружески. Человек спутника своего седого, как родного, обнял. Главное было ясно - наука жизни людьми из рук в руки передаётся.