Сакральные речи.
Непереносно слышать мне порою, как иные виртуальные светила норовят провести знак тождества между понятиями "народ" (имея в виду и ментально покушаясь, прежде всего, на своих русских) и "быдло". Сколько хватает полуобразованности моей, кидаюсь иной раз в диалоги об истине в этом, да что там! Зачастую всё напрасно - убедить бодатых в том, что перед тобой не ворота, бывает весьма крохотный шансик - шансишко, словом.
С чего бы это я побежала вдруг и вот туточки об этом разбалакалась, смешивая в речи своей, будто в грёзе, обрывки говоров моей необъятной России?
К слову пришлось, к слову. Народ! Это он - прародитель и хранитель языка, с помощью коего иные пыжаки стяжали себе троны и возвышеньица, откуда норовят плевать "в толпу" и "быдло", сплёвывая оскому от жизни, которую выбрали себе сами.
Почему - туда, что движет ими? Не разочарование ли - в том, что прарод не признаёт возвышения, коего добивались иные: кто прыгая резвее горного козла через тонкий плетень правосудия, кто хряком прорывая землю, дабы вылезти наружу у подножия трона нАбольшего патрона, кто, по ловкости своей, играя в "поддавки" и "собачки", тонко паря паутиной над первыми, вторыми и третьими.
Слово, которое хочу помянуть я сегодня - забытое в обиходе слово. И нет у меня ни умений, ни этимологических закромов, чтобы вознести дань исторически глубинному и сложному значению этого важного слова.
"...честИть", - подумала я. Вот что собираюсь, да и делаю порою на страницах своих дневников, сопричастных миру нашему и людям. Чему более тождественно по сути, словесной самости - слово это: "ругать", "поносить", "стыдить"?
"Возносить хулу"? И тогда - как боевой наркотик, только и пригодна сила этого действа?
Что там, за далью веков, говорит нам эпос? Только ли в насмешку и ослабление противника слово назначено?
Есть ли лучшая, желанная цель - призвать к чести и совести, ДОвоспитать РАСпутников (и неважно, в чём распутье - в деньгах ли, в деспотизме или попрании любви)?
С чего бы это я побежала вдруг и вот туточки об этом разбалакалась, смешивая в речи своей, будто в грёзе, обрывки говоров моей необъятной России?
К слову пришлось, к слову. Народ! Это он - прародитель и хранитель языка, с помощью коего иные пыжаки стяжали себе троны и возвышеньица, откуда норовят плевать "в толпу" и "быдло", сплёвывая оскому от жизни, которую выбрали себе сами.
Почему - туда, что движет ими? Не разочарование ли - в том, что прарод не признаёт возвышения, коего добивались иные: кто прыгая резвее горного козла через тонкий плетень правосудия, кто хряком прорывая землю, дабы вылезти наружу у подножия трона нАбольшего патрона, кто, по ловкости своей, играя в "поддавки" и "собачки", тонко паря паутиной над первыми, вторыми и третьими.
Слово, которое хочу помянуть я сегодня - забытое в обиходе слово. И нет у меня ни умений, ни этимологических закромов, чтобы вознести дань исторически глубинному и сложному значению этого важного слова.
"...честИть", - подумала я. Вот что собираюсь, да и делаю порою на страницах своих дневников, сопричастных миру нашему и людям. Чему более тождественно по сути, словесной самости - слово это: "ругать", "поносить", "стыдить"?
"Возносить хулу"? И тогда - как боевой наркотик, только и пригодна сила этого действа?
Что там, за далью веков, говорит нам эпос? Только ли в насмешку и ослабление противника слово назначено?
Есть ли лучшая, желанная цель - призвать к чести и совести, ДОвоспитать РАСпутников (и неважно, в чём распутье - в деньгах ли, в деспотизме или попрании любви)?