Остров Крым. Новые и старые смыслы.
Оригинал взят у muennich в Остров Крым. Новые и старые смыслы
Время порою придает неожиданные значения словам и выражениям, бывшим в ходу в прежние дни. Сейчас словосочетание «остров Крым» вспоминается в связи с особенностями политической ситуации на Украине, благодаря которым Крым для граждан России и вправду стал островом - ведь сухопутная дорога в него сопряжена со столькими неудобствами, что мало кто решится ею воспользоваться.
Пару лет назад мем «остров Крым» вовсю использовался одной из местных прорусских организаций, ратающей за откол полуострова от Украины и устраивающей на Перекопском перешейке символическое действо по прорытию пролива, долженствующего превратить полуостров в остров.
А еще немногим ранее «Остров Крым» был всего лишь известным антисоветским сатирическим романом однофамильца премьера Аксенова.
Мне пришлось впервые познакомиться с этим романом довольно поздно - в начале нулевых. Естественно, я не мог получить и сотой доли того, что получали от этого романа те, кто читал публикацию в каком-то толстом журнале в разгар перестройки (особенно читатели из родительского, послевоенного поколения). В новом тысячелетии процентов этак девяносто актуальности аксеновского романа были потеряны навсегда; более половины намеков и сатирических выпадов, понятных автору и близким ему людям, уже не угадывалось теми, кто застал советскую эпоху на самом ее излете. Петросянство на тему дефицита было еще доступно пониманию, но опыт 90-х годов научил той простой истине, что в мире бывают беды и похуже, чем недостаточность ассортимента в местном универсаме.
Зато можно представить, как рвало мозг это чтиво на исходе 80-х!. Тогда так любили порассуждать, как цвела бы и пахла русская земля, не знай она власти хамов и комиссаров. На этом фоне роман Аксенова являл собою ничто иное, как более или менее литературное изложение всех этих эротических фантазий позднезастойного и раннеперестроечного советского обывателя. «Оказывается, можно быть русским и знать еще два-три европейских языка, как свой родной, посетить десятки стран, учиться в Оксфорде и Сорбонне, носить в кармане американские, английские, швейцарские паспорта». А тут еще небоскребы, стрипбары, надписи «Пей кока-колу», - и все свое, родное, не заграничное, все на русском языке!
В последующие годы всего этого люди так наелись, что прежние первобытные восторги даже как-то неловко было вспоминать. Естественно, картинка, нарисованная Аксеновым, лишилась значительной части своей привлекательности (при том, что и писатель-то он был, говоря по совести, так себе, настоящую картинку дать не умел; там, где начинает что-то подробно описывать - рот раздерешь, пока дочитаешь и все равно хрен что поймешь). Тем не менее, должен признаться, что, впервые, чисто случайно, наткнувшись на роман «Остров Крым», я прочел его с интересом. Более того, позднее я его перечитывал не раз.
Перечитывал, хотя в книге мне не нравилось.... ну, практически все. Прежде всего, отталкивал главный герой - существо с явными чертами Мэри Сью, но при этом еще ходульный и неправдоподобный до ужаса. Он презирает и ненавидит СССР, воевал против него с оружием в руках во время венгерского выступления, но при этом борется за присоединение Крыма к Союзу. Почему? Ну, вот такой он весь из себя противоречивый, неожиданный и непредсказуемый. По совести говоря, неспособность автора объяснить характер своего героя есть признак творческой беспомощности, но тогда, на рубеже восьмидесятых, в литературе подобные персонажи были в моде. Равным образом были тогда в ходу офицеры каких-нибудь тайваньских спецслужб, обучающих при случае Мэри Сью какому-нибудь супер-пупер-неотразимому приему, который непременно будет применен в романе - господи, что за моветон! Ну и, разумеется, все бабы, едва только увидав главного героя, начинают лихорадочно соображать, как бы помолниеноснее ему дать, желательно в нестандартном месте и в извращенной форме, - куда ж без этого.
Не нравились и второстепенные персонажи - совсем уж топорно выписанные, карикатурные, двухмерные (единственное исключение - Портреты, едва ли не единственные во всем романе, которые говорили кратко и по делу, а не несли всякую псевдозаумную хрень). Не понравились сюжетные повороты - убогие и беспомощные в своей предсказумости. Не нравились т.н. эротические, прости господи, сцены. Вызывали тошноту резонерские отступления о свойствах русской души, законах русской судьбы и прочего переливания из пустого в порожнее. Словом, не нравилось и не нравится ничего.
И лишь ради одной-единственной идеи я этот роман перечитывал и буду перечитывать вновь. Это, конечно, потрясающая по простоте и в то же время глубокая до неисчерпаемости историческая альтернатива - в 1920 году Красной Армии не удалось взять Перекоп, Крым остался белым.
Альтернатива интересна, прежде всего, своим правдоподобием. Потому что, например, популярный у «альтернативных» историков вариант - белые победили красных - требует слишком многих натяжек и преступлений против истории и здравого смысла. А вот что белым удалось отгрызть себе от России кус и устроить себе там свою, белую, буржуазно-демократическую Россию - в принципе, представить можно. Любой советский школьник знал, что Красной Армии взять Перекоп было не трудно, а очень трудно; ну так разве совсем уж невероятным выглядел такой вариант, что Турецкий вал так и остался за врангелевцами, тем более что нечто похожее - Китай и Тайвань - существовали в самой что ни на есть реальности?
Крым тем более подходил на роль исторической альтернативы, что он всегда был особым миром, не похожим на остальную Россию. Он представлялся как будто обломком теплых земель, прибитым волнами к суровому северному берегу. В его тесных пределах уместилось множество исторических миров, каждый из которых был по-своему альтернативен - Боспорское царство, Херсонес Таврический, генуэзские колонии, ханский дворец, пещеры древних христиан.... Разве среди всего этого смешения культур и эпох не могла бы вписаться еще и маленькая, невсамделешная белогвардейская Россия? - почему бы и нет.
Так что идея, положенная в основу романа - великолепна. За нее одну Аксенову положены все литературные премии и медали, какие только есть на свете.
А вот за то, как он ее воплотил - его следовало бы прибить. Потому что так бездарно растрачивать гениальную задумку, как это сделал он - самое настоящее преступление.
Но этом - в следующий раз.
Время порою придает неожиданные значения словам и выражениям, бывшим в ходу в прежние дни. Сейчас словосочетание «остров Крым» вспоминается в связи с особенностями политической ситуации на Украине, благодаря которым Крым для граждан России и вправду стал островом - ведь сухопутная дорога в него сопряжена со столькими неудобствами, что мало кто решится ею воспользоваться.
Пару лет назад мем «остров Крым» вовсю использовался одной из местных прорусских организаций, ратающей за откол полуострова от Украины и устраивающей на Перекопском перешейке символическое действо по прорытию пролива, долженствующего превратить полуостров в остров.
А еще немногим ранее «Остров Крым» был всего лишь известным антисоветским сатирическим романом однофамильца премьера Аксенова.
Мне пришлось впервые познакомиться с этим романом довольно поздно - в начале нулевых. Естественно, я не мог получить и сотой доли того, что получали от этого романа те, кто читал публикацию в каком-то толстом журнале в разгар перестройки (особенно читатели из родительского, послевоенного поколения). В новом тысячелетии процентов этак девяносто актуальности аксеновского романа были потеряны навсегда; более половины намеков и сатирических выпадов, понятных автору и близким ему людям, уже не угадывалось теми, кто застал советскую эпоху на самом ее излете. Петросянство на тему дефицита было еще доступно пониманию, но опыт 90-х годов научил той простой истине, что в мире бывают беды и похуже, чем недостаточность ассортимента в местном универсаме.
Зато можно представить, как рвало мозг это чтиво на исходе 80-х!. Тогда так любили порассуждать, как цвела бы и пахла русская земля, не знай она власти хамов и комиссаров. На этом фоне роман Аксенова являл собою ничто иное, как более или менее литературное изложение всех этих эротических фантазий позднезастойного и раннеперестроечного советского обывателя. «Оказывается, можно быть русским и знать еще два-три европейских языка, как свой родной, посетить десятки стран, учиться в Оксфорде и Сорбонне, носить в кармане американские, английские, швейцарские паспорта». А тут еще небоскребы, стрипбары, надписи «Пей кока-колу», - и все свое, родное, не заграничное, все на русском языке!
В последующие годы всего этого люди так наелись, что прежние первобытные восторги даже как-то неловко было вспоминать. Естественно, картинка, нарисованная Аксеновым, лишилась значительной части своей привлекательности (при том, что и писатель-то он был, говоря по совести, так себе, настоящую картинку дать не умел; там, где начинает что-то подробно описывать - рот раздерешь, пока дочитаешь и все равно хрен что поймешь). Тем не менее, должен признаться, что, впервые, чисто случайно, наткнувшись на роман «Остров Крым», я прочел его с интересом. Более того, позднее я его перечитывал не раз.
Перечитывал, хотя в книге мне не нравилось.... ну, практически все. Прежде всего, отталкивал главный герой - существо с явными чертами Мэри Сью, но при этом еще ходульный и неправдоподобный до ужаса. Он презирает и ненавидит СССР, воевал против него с оружием в руках во время венгерского выступления, но при этом борется за присоединение Крыма к Союзу. Почему? Ну, вот такой он весь из себя противоречивый, неожиданный и непредсказуемый. По совести говоря, неспособность автора объяснить характер своего героя есть признак творческой беспомощности, но тогда, на рубеже восьмидесятых, в литературе подобные персонажи были в моде. Равным образом были тогда в ходу офицеры каких-нибудь тайваньских спецслужб, обучающих при случае Мэри Сью какому-нибудь супер-пупер-неотразимому приему, который непременно будет применен в романе - господи, что за моветон! Ну и, разумеется, все бабы, едва только увидав главного героя, начинают лихорадочно соображать, как бы помолниеноснее ему дать, желательно в нестандартном месте и в извращенной форме, - куда ж без этого.
Не нравились и второстепенные персонажи - совсем уж топорно выписанные, карикатурные, двухмерные (единственное исключение - Портреты, едва ли не единственные во всем романе, которые говорили кратко и по делу, а не несли всякую псевдозаумную хрень). Не понравились сюжетные повороты - убогие и беспомощные в своей предсказумости. Не нравились т.н. эротические, прости господи, сцены. Вызывали тошноту резонерские отступления о свойствах русской души, законах русской судьбы и прочего переливания из пустого в порожнее. Словом, не нравилось и не нравится ничего.
И лишь ради одной-единственной идеи я этот роман перечитывал и буду перечитывать вновь. Это, конечно, потрясающая по простоте и в то же время глубокая до неисчерпаемости историческая альтернатива - в 1920 году Красной Армии не удалось взять Перекоп, Крым остался белым.
Альтернатива интересна, прежде всего, своим правдоподобием. Потому что, например, популярный у «альтернативных» историков вариант - белые победили красных - требует слишком многих натяжек и преступлений против истории и здравого смысла. А вот что белым удалось отгрызть себе от России кус и устроить себе там свою, белую, буржуазно-демократическую Россию - в принципе, представить можно. Любой советский школьник знал, что Красной Армии взять Перекоп было не трудно, а очень трудно; ну так разве совсем уж невероятным выглядел такой вариант, что Турецкий вал так и остался за врангелевцами, тем более что нечто похожее - Китай и Тайвань - существовали в самой что ни на есть реальности?
Крым тем более подходил на роль исторической альтернативы, что он всегда был особым миром, не похожим на остальную Россию. Он представлялся как будто обломком теплых земель, прибитым волнами к суровому северному берегу. В его тесных пределах уместилось множество исторических миров, каждый из которых был по-своему альтернативен - Боспорское царство, Херсонес Таврический, генуэзские колонии, ханский дворец, пещеры древних христиан.... Разве среди всего этого смешения культур и эпох не могла бы вписаться еще и маленькая, невсамделешная белогвардейская Россия? - почему бы и нет.
Так что идея, положенная в основу романа - великолепна. За нее одну Аксенову положены все литературные премии и медали, какие только есть на свете.
А вот за то, как он ее воплотил - его следовало бы прибить. Потому что так бездарно растрачивать гениальную задумку, как это сделал он - самое настоящее преступление.
Но этом - в следующий раз.