я получил блаженное наследство
Кажется, я давно не писал о своей жизни в общежитии МПГУ. Так что - если позволите.
Моими предшественниками по комнате были, как сообщает традиция, муж и жена дизайнеры. Видимо, они покидали общежитие в обстановке суеты, вызванной известием о каком-то пронзительно некрасивом уголке России, взывающем к их квалифицированной заботе, поэтому мне от них в наследство досталось несколько брошенных в спешке ценных вещей, среди которых я особо выделил бы двуспальную кровать (об этой непосильной для меня в интимном плане роскоши следует рассказывать отдельно), альбом К.Д. Фридриха на немецком языке (по-взрослому впечатляет «Hünengrab im Schnee»: судя по масштабам захоронения, очень, очень уважаемый был человек), женский роман «Обольщение Гедеона» с пояснительной картинкой на обложке (из романа я выяснил, что и пиратов по временам накрывают, как принято выражаться, волны сокрушительного оргазма, от которых трещат снасти и ломается такелаж, и что в этом отношении пираты ничем не уступят любому другому персонажу специальной литературы, а какому-то, может быть, сто очков вперед дадут), фосфоресцирующие в темноте изображения звезд и планет, прилепленные к потолку в порядке, не коррелирующем с космическим (мне как профессиональному меланхолику отрадно вспомнить, что над моей постелькой висела патронирующая меня и других таких же, близких к божественному, планета Сатурн) и, наконец, в стенном шкафу одинокая кандидатская диссертация на тему «Личинки жуков-жужелиц надтрибы Trechitae (Coleoptera: Carabidae) фауны России и сопредельных стран», защищенная в 1999 году.
Я очень надеюсь, что если когда-нибудь моя докторская попадет в руки автору этой кандидатской, она доставит ему хотя бы треть того удовольствия, которое я получил от его работы. Я читал о том, что «очень существенные дополнения и исправления методики Буске и Гуле были предложены представителями отечественной школы специалистов по личинкам жужелиц, сформированной в МПГУ», что такой-то «неоднократно дискутировал в печати систему обозначения сенсилл и принципы их гомологизации», и понимал, что молодость была дана мне напрасно и что что-то важное в жизни я упустил. Великодушное разрешение «рассортированные по видам жуки сразу могут приступать к откладке яиц» своей мужественной тягой регламентировать хтонические ритмы напомнило заезд в пионерлагерь. Фраза: «Для первичной временной фиксации мы использовали жидкость, рекомендованную в “Определителе обитающих в почве личинок насекомых” под редакцией М.С. Гилярова» показалась мне скрытой рекламой, но поскольку никаких укоризн в адрес обычной жидкости и тех лузеров, которые продолжают ею фиксировать, не последовало, я быстро простил любителям жидкости М.С. Гилярова эту невинную увлеченность, вняв их уверениям, что для первичной временной фиксации ничего лучше не найдешь. В разделе «Методика изготовления микроскопических препаратов» останавливал на себе внимание кроткий совет «Придатки головы отделять не рекомендуется». Эта мудрость много повидавшего человека потрясла меня, я перечитывал ее снова и снова и выписал в индивидуальный план докторанта, в раздел «План работы на год». Замечания вроде «хета PY6 на пигидии не веретеновидная», которыми автор, видимо, думал перепахать мою лимитированную осведомленность о роде Cardiaderus, смешили меня, как дурака, потому что не вызывали в памяти ничего кроме фразы профессора Селезнева «Правый хвост длиннее».
Когда в нашей комнате (почему-то в ней одной) по вечерам отключался свет, я выезжал со стулом в освещенный коридор 16-го этажа, раскрывал любимую повесть о жуках-жужелицах и принимался читать с выражением, а мой сосед оставался внутри, в темноте, чтобы удобней было бояться. Я прочитывал гомеровскую по накалу фразу «Триба Trechini распространена всесветно», а потом автор выводил волосатой чредой на авансцену трибы Trechini, Tachyini, Bembidiini и Pogonini, и мы затаив дыхание следили за этой гангстерской сагой, разворачивавшейся в аридных районах Узбекистана. Я живо представлял, как старый Трехини вызывал к себе наследника и, тряся склеротическими мандибулами, говорил ему: «Эти Погонини опять взялись за свое», а тот молча поводил третьим члеником чего-либо и принимал зловещие меры. Из вступления мы узнавали, что экспедиционные работы проводились в Туркмении и Узбекистане, а необходимость поливать в аридных районах ящик с жуками водой 3-5 раз в день, отмеченная на с.12, вызывала не только многочисленные практические неудобства, но и неприязненное внимание дехкан аридного района, справедливо задающихся вопросом, стоит ли надриба Trechitae, при неоспоримых достоинствах ее сенсилл и частично редуцированных глаз, такого расхода на серебряное золото их арыков и кунаков.
От чтения мы переходили к созерцанию: сосед выбирался в коридор, и мы разглядывали картинки, помещенные в приложении. Толкаясь и дыша друг другу в ухо, мы перелистывали это скопище щетины и клешней, пренебрежительно оценивали портрет Aepopsisus robinii в молодости (может, с годами она похорошела, а в ту пору выглядела как вязаная жилетка, надетая на кактус), с уважением рассматривали педипальпы и вообще как-то жили жизнью трехин, тем более что своя временно остановилась.
В общем, что хочу сказать. Когда про иного писателя сообщают в справочниках что-нибудь вроде «жизнь его была бедна событиями», я не очень в это верю. Наверняка у них у всех была в судьбе если не такая книга, то какой-то подобный ей праздник, - просто не все нашли время выразить ему благодарность.