СЕМНАДЦАТЬ КУРЬЕРОВ В БЕРН
Основную фабулу романа «Семнадцать мгновений весны» Юлиан Семёнов построил на достаточно известном факте переговоров между западными союзниками и командованием вермахта в Италии, посвященных вопросам капитуляции итальянской группировки немцев. Для союзников, застрявших на линии Каррара - Равенна, большая часть которой проходила по Апеннинам, быстрый захват Северной Италии играл ключевую роль на южном ТВД Второй мировой войны и послевоенного баланса сил в регионе. Для СССР же любая сепаратная сделка союзников с немцами была чревата опасностью переброски высвободившихся частей вермахта на Восточный фронт.
Если проявить к версии Семёнова должную внимательность и соотнести её с уже известными нам фактами, то мы получаем очень интересную картину событий. Итак, Штирлиц получает задание из Центра:
«Штирлиц дождался, пока разгорелся огонь в камине, подошел к приемнику и включил его. Он услышал Москву; передавали старинные романсы. Романс окончился тихим фортепианным проигрышем. Далекий голос московского диктора, видимо немца, начал передавать частоты, на которых следовало слушать передачи по пятницам и средам. Штирлиц записывал цифры.
Штирлиц достал из книжного шкафа томик Монтеня, перевел цифры в слова. "Кем они считают меня? - подумал он. - Гением или всемогущим? Это же немыслимо..."
Думать так у Штирлица были все основания, потому что задание, переданное ему через московское радио, гласило:
"Ю с т а с у. По нашим сведениям, в Швеции и Швейцарии появлялись высшие офицеры службы безопасности СД и СС, которые искали выход на резидентуру союзников. В частности, в Берне люди СД пытались установить контакт с работниками Аллена Даллеса. Вам необходимо выяснить, являются ли эти попытки контактов: 1) дезинформацией, 2) личной инициативой высших офицеров СД, 3) выполнением задания центра.
В случае, если эти сотрудники СД и СС выполняют задание Берлина, необходимо выяснить, кто послал их с этим заданием. Конкретно: кто из высших руководителей рейха ищет контактов с Западом. А л е к с».
Из приведённого отрывка мы видим, что Штирлиц получает шифровки из Центра прямо на дом, минуя посредничество русской пианистки Кэтрин Кин. Передают шифровки книжным шифром, ключом к которому служит томик Монтеня, так что расшифровать их невозможно. Даже современной ЭВМ для расшифровки потребовался бы исходный ключ, то есть пресловутый томик. Ведь в книжном шифре никогда не повторяется ни одно сочетание цифр, то есть установить какие-то закономерности невозможно. Впрочем, я об этом уже писал.
А вот рации в доме Штирлица, естественно, нет и он возит свои ответы Алексу радистам-пианистам: Эрвину и Кэтрин Кин. Мы уже видели, что к этой парочке он ездит прямо с работы, не проверяясь и ничего не опасаясь, хотя мог бы пользоваться тайниками или любым другим путём безличной передачи. Говорили и о том, что Эрвин в курсе поставленных перед Штирлицем задач, что Штирлиц лично охраняет радиста во время транспортировки рации и передачи радиограмм в Центр. Думаю, доказательств того, что Эрвин и Кэт работают под вполне официальным контролем СД вполне достаточно.
Но давайте рассмотрим ещё один многозначительный факт. Для этого нам нужно прочесть ответную шифровку Юстаса Алексу:
"А л е к с у. По-прежнему убежден, что ни один из серьезных политиков Запада не пойдет на переговоры с СС. Однако, поскольку задание получено, приступаю к его реализации. Считаю, что оно может быть выполнено, если я сообщу часть полученных от вас данных Гиммлеру. Опираясь на его поддержку, я смогу выйти в дальнейшем на прямое наблюдение за теми, кто, по-вашему, нащупывает каналы возможных переговоров. Мой "донос" Гиммлеру - частности я организую здесь, на месте, без консультаций с вами - поможет мне информировать вас обо всех новостях как в плане подтверждения вашей гипотезы, так и в плане опровержения ее. Иного пути в настоящее время не вижу. В случае одобрения прошу передать "добро" по каналу Эрвина. Ю с т а с".
Что в тексте этой шифровки обращает на себя внимание? Ну, во-первых, Штирлиц пишет, что он «по-прежнему убеждён», то есть высказывает мнение по этому вопросу очевидно не впервые. Следовательно, он такого рода исследования уже проводил, Центру свои соображения докладывал. Иными словами, шифровка Алексу это часть какого-то уже реализуемого проекта, а не ответ на полученное по радио задание. Кроме того, в последней шифровке Центр и не запрашивал Штирлица его мнения о том, пойдут ли серьёзные политики Запада на контакт с СС. Штирлицу поручено выяснить мотивы действий сотрудников внешнеполитической разведки (то есть коллег самого Штирлица), уже вышедших на контакт с Даллесом. Собственно именно поэтому задание и адресовано Штирлицу, служащему как раз в VI управлении РСХА.
Во-вторых, из текста московской радиопередачи ясно следует, что в Москве о контактах руководства СД и Даллеса уже достоверно знают из других источников, знают, очевидно, и фамилии этих контактеров. Почему-то Штирлиц не запрашивает Москву о том, кто именно вышел на контакт с Даллесом? Разумеется, правила конспирации в разведке никто не отменял, раскрытие контактов Даллеса в СД могло иметь тяжёлые последствия в случае провала Штирлица, но вопрос-то он мог задать? В конце концов Москве виднее, возможно ли передача Штирлицу этой информации. Тем более, что ко времени написания романа, советскому читателю уже было известно о «кембриджской пятерке», участник которой Энтони Блант и «заложил» американцев.
Третьим крайне интересным фактором является просьба Штирлица дать ответ на эту свою конкретную шифровку именно через Эрвина. А зачем? Почему бы не передать ответ по радио, тем же способом, которым Штирлиц получил основное задание? Это и надёжно, и вполне безопасно. Этот факт ещё раз подтверждает, что шифровка Алексу не является ответом на радиопередачу из Москвы, и Штирлиц этот факт подчёркивает, что бы бюрократы в Центре не перепутали, в какую папку её подшивать, и к какому именно вопросу она относится. Через Эрвина, работающего под контролем СД, Штирлиц ведёт радиоигру в Москвой, его шифровки и ответы на них читает и редактирует руководство СД.
Представим себе, что Штирлиц был раскрыт и перевербован вместе с радистами, но успел передать в Центр сигнал о работе под контролем. На этот случай у него должен был остаться независимый, не контролируемый СД канал связи с Москвой, но канал односторонний. Этим каналом и были передачи по Московскому радио. А связь через Эрвина была заведомым каналом дезинформации Москвы и потому радиообмен по ней вёлся в усеченном варианте, что позволяло Штирлицу надеяться на снисхождение после победы.
По моему, вполне разумное допущение, друзья.
Полная версия «Семнадцати заметок о Штирлице» здесь: https://author.today/reader/250166