ДОГОВОРНАЯ ВОЙНА. ИНДИЙСКИЙ ПРОЕКТ
Возможно ли было для армии Наполеона достичь Индии сухопутным путём? Сегодня считается, что это была заведомо провальная затея. Даже если принять за начальную точку этого похода Астрахань или Дербент, армии вторжения предстояло пересечь Кавказский хребет, затем Иранское нагорье, после чего вступить в горные области Афганистана, преодолеть просторы нынешнего Пакистана и, наконец, достичь Дели. Трудности этого марша поражают воображение: огромные расстояния, воинственные недружелюбные племена, сложный рельеф, отсутствие источников снабжения, дорог для обозов, проводников для передовых частей. Всё в этой идее кажется авантюрой, несбыточной мечтой корсиканского романтика на престоле.
Однако позволительно в связи с этим задать вопрос: а как все эти трудности преодолела армия Александра Македонского, стартовавшая с Эгейского побережья Анатолии? Ведь Александр-то до Индии добрался именно сухопутным путём!
Для человека девятнадцатого столетия похождения Александра Македонского были непреложной истиной, равным образом, как и походы других античных героев: Цезаря, Ганнибала, Помпея. В войнах коалиции путём Ганнибала через Альпы ходил и Суворов, и сам Наполеон. Опыт Наполеона был успешнее, чем у его российского коллеги: он перетащил даже пушки и пустил армию в бой прямо с марша. Соответственно и для попытки повторения опыта Александра Македонского у Наполеона были все основания. Война в Египте (где Александр тоже побывал) показала Наполеону, что передвигать крупные массы войск и оперировать ими в боевой обстановке он способен даже в условиях сурового климата африканских пустынь. Идти же на Индию предполагалось гораздо севернее.
Поскольку моря для Франции были закрыты, Наполеон мог выйти на стартовую позицию двумя путями: через Балканы к Константинополю и далее по Анатолии к персидской границе либо через Россию к Волге, далее речным путём к Астрахани, затем либо Каспием к Астрабаду, либо через Дербент к Тебризу. По Каспию можно было миновать Кавказский хребет, срезав часть пути морем. Путь через Россию был дольше, но у него имелись значительные преимущества, начиная с того, что Александр Первый, скорее всего обещал оказать Наполеону всяческое содействие. От Турции же Наполеон мог ждать только не очень дружественного нейтралитета. Что касается Персии, то наполеоновская агентура неустанно работала ради достижения соглашения о свободном проходе армии в Индию.
Россия могла снабдить экспедиционную армию Наполеона продовольствием, конным составом, порохом и другими припасами, просто располагая их по пути следования армии к Волге. За Смоленском, а тем более за Москвой французов укрыл бы от английских глаз плотный «туман войны», и они потеряли бы след Великой армии до тех пор, пока она не вынырнула в окрестностях Дели. В своё время Павел Первый, ничтоже сумняшеся, отправил в поход на Индию Войско Донское. Для Наполеона это служило доказательством того, что русские дорогу в Индию знают и могут провести туда и французов. О том, что Платов ни о какой Индии понятия не имел, а за индийский поход взялся лишь для того, чтобы выйти из тюрьмы, Наполеон, конечно, не знал.
Напомню, мы с вами здесь оцениваем не реальность планов Наполеона, как таковых, а наличия у него субъективных оснований в эти планы верить. А Наполеон в этот поход не просто верил, он его страстно желал! Ведь и египетскую экспедицию генерал Бонапарт затеял в своё время ради прорыва в Индию. И Сирийский поход, окончившийся под неприступными стенами Акры был первым маршем индийского похода. Так что основания эти у Наполеона были, и в поход в Индию через Россию он верил. И поход этот с Александром обсуждал. Это зафиксировано и современниками, и последующими историками.
Думаю во время свидания в Эрфурте два государя пришли к соглашению. На конных прогулках и в тиши кабинетов, без свидетелей и переводчиков (русскому царю они были не нужны!) Наполеон и Александр согласовали проект великого совместного похода и приступили к подготовке. Наполеон - искренне.
А вот Александр искренним не был. «Хитрый византиец», «римлянин времён упадка империи», как называли его современники, искренним никогда и ни с кем не был. Он боялся Наполеона, постоянно бившего русские войска, разбившего и самого Александра при Аустерлице, боялся проанглийских заговорщиков из партии войны и прямой английской агентуры, боялся своих вчерашних соратников по убийству Павла Первого, которым обещал Конституцию и чуть ли не республику в России. Этот страх заставлял его лавировать между могущественными силами и сталкивать их лбами.
И потому он поставил в Эрфурте перед Наполеоном одно условие, о котором мы поговорим позднее.