ЗАГОВОР САМОУБИЙЦ. ИСТОРИЯ С ОБОРВАННЫМ КОНЦОМ
Исследователи событий Второй мировой войны зачастую критикуют правительство Великобритании и лично Черчилля за близорукость. Ведь по итогам этой войны положение мирового гегемона перешло от Англии к Соединенным Штатам. А ведь ничто не мешало англичанам после разгрома Франции выразить осторожное согласие на публично озвученные Гитлером призывы к миру, после чего переговорный процесс пошел бы по нарастающей. Правда, в таком случае Германия осталась бы сверхдержавой, причем позиции Гитлера внутри страны и на мировой арене совершенно непропорционально бы возросли. Но поскольку столкновение Германии с Советским Союзом так или иначе было практически неизбежно, всё так или иначе окончилось бы развалинами Дрездена и Берлина. Риск мировой гегемонии Германии был минимальным, поскольку времена, когда небольшая белая нация могла диктовать свою волю огромному разноцветному миру уже подходили к концу.
Разумеется, будущую эпоху деколонизации мира в точности предсказать было невозможно: Англия прочно контролировала Индию, Палестину, свои африканские колонии. Но и воображать себе потенциальное мировое господство Германии лишь потому, что Гудериан внезапно, по-воровски проскользнул через Арденны и тем самым выиграл Гитлеру кампанию сорокового года, тоже оснований не было.
Словом, мир с Германией был для Англии лучшим выходом из ситуации, но англичане, стиснув зубы, держались. Они чего-то ждали. Считается, что Черчилль ждал вступления в войну Америки, но я думаю, что и собственные планы победы у него тоже были. Черчилль действительно ждал советско-германского конфликта. И в этом смысле Гитлер был прав, говоря о России, как единственной надежде Англии, но не в военном или политическом смысле. Эта война нужна была Черчиллю, чтобы увести вермахт на восток.
Давайте приставим себе картинку, которая в своё время была одним из кошмаров товарища Сталина. Допустим, в конце 1942-го, какой-нибудь искалеченный и морально сломленный немецкий полковник, оставленный заговорщиками из вермахта на штабной работе, на совещании с участием фюрера и его ближайших соратников, взорвет себя вместе с Гитлером и Герингом. В таком случае, очевидно, вермахт возьмет власть свои руки и немедленно запросит мира, а союзники, вполне возможно, немцам этот мир дадут.
Англичане (американцев в Европе было ещё явно недостаточно) мгновенно высадились бы во Франции, в Польше Армия Крайова взяла бы под контроль Варшаву и другие крупные города, в Югославию вернулся король, силы вермахта на Востоке встали бы в глухую оборону. В итоге СССР получил бы довоенные границы, новый санитарный кордон и никаких перспектив на экспорт своей социально-экономической модели в Европу.
Улики, указывающие на существование именно такого плана, щедро разбросаны по всей исторической канве событий. Например, уже в январе 1943 года Рузвельт, абсолютно не побуждаемый к тому никакими военными или политическими причинами, действуя во вред усилиям союзников, попросту морально уничтожил всё германское Сопротивление. Выступая на конференции в Касабланке, Рузвельт заявил, что союзники примирятся только на условиях безоговорочной капитуляции Германии.
Совершенно очевидно, что своим выступлением Рузвельт срывал именно планы Англии на внезапный переворот в Берлине и мир с Германией, достигаемый без американской оккупации Европы. Никаких других причин для такого выступления, даже не согласованного для проформы с британцами, попросту нет.
Или, вот ещё факт: ряд немецких офицеров после войны начали распространять совершенно нелепые выдумки о своих попытках убить Гитлера. Мало того, что эти лжезаговорщики выставляли предателями самих себя, так они ещё и отягощали положение своих коллег, которые уже не могли ссылаться на незыблемость присяги и офицерской чести. Выдумки эти оправданы лишь тем, что все эти фон Герсдорфы и фон Брайтенбухи действительно должны были оправдаться перед англичанами за несостоявшееся устранение фюрера. Им нужно было как-то объясниться с нанимателями.
Совершенно очевидно, что и Армия Крайова в Польше ждала именно убийства Гитлера для начала своих активных действий, и французское Сопротивление ориентировалось на события в Берлине. Не зря и Парижское и Варшавское восстание были синхронизированы с операцией «Валькирия» в Берлине, и лишь трусость Штауфенберга сорвала все планы Лондона.
Нужно понимать, почему именно искалеченного, безо всяких перспектив в жизни, офицера заговорщики назначили на столь важное и безумно сложное дело, как убийство Гитлера. У него, извините, пиписька была оторвана в боях за Фатерлянд, и почти все пальцы. И ведь именно увечье помешало Штауфенбергу взвести на боевой взвод одну из двух врученных ему английских мин - а ведь взрыв двойного количества взрывчатки мог фюрера и угробить.
Однако в выборе Штауффенберга был достаточно глубокий и зловещий смысл. Он должен был взорваться вместе с Гитлером, став первым и самым известным в истории шахидом-самоубийцей. Это было жизненно важно для всей генеральской оппозиции: Гитлер убит сумасшедшим террористом-самоубийцей, Геринг (официальный преемник) должен был погибнуть там же, ради этого покушение несколько раз откладывали.
Таким образом генералы-заговорщики останутся верны присяги и будут действовать в условиях вакуума власти, возникшего не по их вине. Но Штауфенберг, как и многие несостоявшиеся самоубийцы, в последний момент испугался, бросил портфель в комнате для совещаний и сбежал. Уже то обстоятельство, что ему пришлось импровизировать, а не уходить согласно разработанному плану (которого не было!), однозначно свидетельствует о том, что бежать он не был должен.
И заговор ожидаемо рухнул.