РОЖДЕНИЕ ОБОРОТНЯ. КУРС НА САРДИНИЮ!
В мае 1792 года Антонио Константини, корсиканский депутат в Париже, вручил Законодательному собранию записку, в которой говорил о планах покорения соседнего острова. Константини прожил несколько лет в Сассари и был хорошо знаком с Сардинией. Необходимо, говорил он в своей записке, овладеть сначала Маддаленой и некоторыми другими маленькими островками к северу от Сардинии. Вслед за этим можно будет овладеть и северными городами острова, Кастель‑Сардо, Сассари и Альгеро. И, наконец, подступить с войском, - которое он исчислил в 12 тысяч человек, - к Кальяри, столице острова.
Генерал‑синдик Саличетти соглашался с этим планом. В июле того же года бывший депутат Марио ди Перальди тоже подал записку, в которой говорил о важности военной экспедиции в Сардинию. По совету Карно, временный исполнительный совет приказал военному и морскому министерствам принять необходимые меры к военной экспедиции в Сардинию.
Завоевание Сардинии имело большое преимущество для Франции. Страна эта поставляла превосходных лошадей, хлеб - в котором во время революции ощущался во Франции большой недостаток, - и дорогой мачтовый лес. Помимо этого, владение Сардинией представляло собою большую опору в Средиземном море.
Несмотря на старания Перальди добиться назначения начальником экспедиции корпуса Пасквале Паоли, начальство было поручено командиру альпийской армии генералу д'Ансельму и контр‑адмиралу Трюгэ. Ансельму предоставлено было, однако, либо руководить экспедицией, либо поручить начальствование другому генералу. Паоли же был назначен командиром 23‑й дивизии и тем самым главнокомандующим всем войском на Корсике. В то время на Корсику и в Ниццу были посланы два специальных комиссара, Марио ди Перальди и Бартоломео Арена, для переговоров с Паоли относительно сформирования нужного войска и для вручения д'Ансельму предписания исполнительного совета.
Военные суда, принимавшие участие в экспедиции, собрались в ноябре в Специи, а транспортные суда в Тулоне. Флот был разделен на две эскадры, из которых Трюгэ командовал меньшею, а большую передал капитану Латуш‑Тревилю. Сухопутное войско должно было быть сформировано из шести тысяч добровольцев, из департаментов Буш‑дю‑Рон и Варр, а также из трех тысяч корсиканских регулярных и добровольных солдат, из которых последние должны были быть посажены в Аяччио на суда. Кроме того, Бастия и Кальви должны были дать войско.
Трюгэ возлагал большие надежды на экспедицию в Сардинию, точно так же и назначенный в Константинополь французский посланник Семонвиль, ожидавший инструкций в Аяччио. Последний был уверен, что экспедиция в короткое время одержит победу, и флот после покорения острова отправится в Черное море, чтобы оттуда диктовать условия русскому правительству! Расположенные к Франции корсиканцы, в том числе Жозеф и Наполеон Бонапарты, в равной мере с воодушевлением ожидали завоевания Сардинии. 18 октября Наполеон писал Косте: “Враги покинули Лонгви и Верден и перешли через реку, чтобы вернуться на родину. Но мы не останавливаемся. Савойя и графство Ницца взяты! Солдаты свободы всегда будут одерживать победы над рабами, оплачиваемыми тиранами!”
Контр‑адмирал Трюгэ не стал ждать сформирования добровольческих батальонов, происходившего очень медленно, а 10 декабря с четырьмя боевыми судами, пятью фрегатами и корветом отчалил из Специи. 15 декабря он бросил якорь в рейде Аяччио, чтобы посадить на суда войско 23‑й дивизии. В тот же день сюда же прибыл и Латуш‑Тревиль с десятью военными судами и двумя фрегатами, чтобы отправиться в Неаполь, произвести там демонстрацию и вручить неаполитанскому двору ультиматум с требованием сохранять нейтралитет; было условлено, что обе эскадры встретятся затем в Пальмском заливе и оттуда сообща направятся к столице Сардинии.
Экспедиция началась для Трюгэ крайне неблагоприятно, так как при входе в гавань Аяччио военное судно “Le Vengeur” потерпело крушение. 15 декабря Трюгэ прибыл в Аяччио и познакомился там с семьей Бонапартов. Молодой и светский, он вращался в лучших домах Корсики и заинтересовался, по‑видимому, старшей сестрой Наполеона, Элизой. Но, вероятно, Люсьен был против этого брака.
К этому времени относится и знакомство Наполеона с молодым Монтолоном, который, двадцать три года спустя, должен был последовать в изгнание вместе со сверженным императором.
Трюгэ старался всеми силами ускорить сформирование корсиканских батальонов, назначенных в экспедицию, но Паоли располагал незначительными войсками, так что в походе в Средиземное море могли принять участие вместо трех тысяч лишь тысяча восемьсот человек и 13 орудий.
Через несколько дней после прибытия эскадры между матросами и корсиканцами начались распри, поводом к которым послужила погоня за “аристократами”, стоившая жизни двум корсиканским национальным гвардейцам. Только благодаря умению начальников вражда между обеими нациями не приняла широких размеров. Ввиду этого, однако, нечего было и думать брать с собою в экспедицию корсиканскую национальную гвардию и везти ее на судах адмирала Трюгэ. Паоли решился поэтому вместо национальной гвардии предоставить в распоряжение Трюгэ не только всю сорок вторую дивизию, но и тринадцать тысяч из двадцать шестой и пятьдесят второй.
Корсиканские же добровольцы должны были предпринять неожиданное нападение на маленькие островки к северу от Сардинии; главным образом Паоли имел в виду самый крупный из них - Маддалену, занимавшую чрезвычайно благоприятное положение в Средиземном море. Сам Нельсон говорил, что он имеет более важное значение, чем Мальта и Гибралтар. В январе 1793 года приготовления в Аяччио были закончены, и Трюгэ 8 января поднял якорь, чтобы направиться к Кальяри. Наибольшую часть экспедиционного корпуса должны были составлять батальоны двух юго‑восточных департаментов Франции.
Но с громадным трудом собрали едва четыре тысячи солдат, большею частью молодых и почти совершенно неопытных. Среди них находились два батальона, носивших многообещающее название “марсельской фаланги”. Лишь в начале января было закончено сформирование корпуса, и в тот же день, когда Трюга покидал Аяччио, транспорт флота отчалил из Вильфранш. Общее начальствование над сухопутными войсками было поручено сперва, как мы уже говорили, д'Ансельму, но вследствие нескольких поражений, а также и грабежей в Ницце, его отозвали для дачи показаний в Париж, и 20 декабря его заменил генерал Брюнн. В конце концов руководство сардинским походом было поручено генералу Казабиянке.
Поход в столицу Сардинии вследствие различного рода несчастных случайностей протекал довольно неблагополучно. Не лучше обстояли дела и с походом на Маддалену, который был задуман 28 декабря Трюгэ и, наконец, одобрен Паоли. В нем‑то и принял участие молодой Бонапарт.
Несмотря на все возражения Паоли, что у него слишком мало войска для защиты приморских городов, Трюгэ думал, что экспедиция будет чрезвычайно облегчена корсиканскими добровольцами. Паоли назначил главнокомандующим полковника Колонна ди Чезаре‑Рокка. Чезаре, как его обычно называют, неохотно принял ответственное поручение, так как считал бесцельным и преждевременным поход на Сардинию. Снабженный неограниченными полномочиями от Паоли, он отправился сначала в Сартену, где стояли четыре добровольных батальона. Оттуда он направился на Аяччио. Там находилось два батальона под предводительством Квенцы и Наполеона.
Дисциплина обоих батальонов оставляла желать много лучшего, и Чезаре возлагал мало надежд на военную ценность этих отрядов.
Генерал‑синдик Саличетти соглашался с этим планом. В июле того же года бывший депутат Марио ди Перальди тоже подал записку, в которой говорил о важности военной экспедиции в Сардинию. По совету Карно, временный исполнительный совет приказал военному и морскому министерствам принять необходимые меры к военной экспедиции в Сардинию.
Завоевание Сардинии имело большое преимущество для Франции. Страна эта поставляла превосходных лошадей, хлеб - в котором во время революции ощущался во Франции большой недостаток, - и дорогой мачтовый лес. Помимо этого, владение Сардинией представляло собою большую опору в Средиземном море.
Несмотря на старания Перальди добиться назначения начальником экспедиции корпуса Пасквале Паоли, начальство было поручено командиру альпийской армии генералу д'Ансельму и контр‑адмиралу Трюгэ. Ансельму предоставлено было, однако, либо руководить экспедицией, либо поручить начальствование другому генералу. Паоли же был назначен командиром 23‑й дивизии и тем самым главнокомандующим всем войском на Корсике. В то время на Корсику и в Ниццу были посланы два специальных комиссара, Марио ди Перальди и Бартоломео Арена, для переговоров с Паоли относительно сформирования нужного войска и для вручения д'Ансельму предписания исполнительного совета.
Военные суда, принимавшие участие в экспедиции, собрались в ноябре в Специи, а транспортные суда в Тулоне. Флот был разделен на две эскадры, из которых Трюгэ командовал меньшею, а большую передал капитану Латуш‑Тревилю. Сухопутное войско должно было быть сформировано из шести тысяч добровольцев, из департаментов Буш‑дю‑Рон и Варр, а также из трех тысяч корсиканских регулярных и добровольных солдат, из которых последние должны были быть посажены в Аяччио на суда. Кроме того, Бастия и Кальви должны были дать войско.
Трюгэ возлагал большие надежды на экспедицию в Сардинию, точно так же и назначенный в Константинополь французский посланник Семонвиль, ожидавший инструкций в Аяччио. Последний был уверен, что экспедиция в короткое время одержит победу, и флот после покорения острова отправится в Черное море, чтобы оттуда диктовать условия русскому правительству! Расположенные к Франции корсиканцы, в том числе Жозеф и Наполеон Бонапарты, в равной мере с воодушевлением ожидали завоевания Сардинии. 18 октября Наполеон писал Косте: “Враги покинули Лонгви и Верден и перешли через реку, чтобы вернуться на родину. Но мы не останавливаемся. Савойя и графство Ницца взяты! Солдаты свободы всегда будут одерживать победы над рабами, оплачиваемыми тиранами!”
Контр‑адмирал Трюгэ не стал ждать сформирования добровольческих батальонов, происходившего очень медленно, а 10 декабря с четырьмя боевыми судами, пятью фрегатами и корветом отчалил из Специи. 15 декабря он бросил якорь в рейде Аяччио, чтобы посадить на суда войско 23‑й дивизии. В тот же день сюда же прибыл и Латуш‑Тревиль с десятью военными судами и двумя фрегатами, чтобы отправиться в Неаполь, произвести там демонстрацию и вручить неаполитанскому двору ультиматум с требованием сохранять нейтралитет; было условлено, что обе эскадры встретятся затем в Пальмском заливе и оттуда сообща направятся к столице Сардинии.
Экспедиция началась для Трюгэ крайне неблагоприятно, так как при входе в гавань Аяччио военное судно “Le Vengeur” потерпело крушение. 15 декабря Трюгэ прибыл в Аяччио и познакомился там с семьей Бонапартов. Молодой и светский, он вращался в лучших домах Корсики и заинтересовался, по‑видимому, старшей сестрой Наполеона, Элизой. Но, вероятно, Люсьен был против этого брака.
К этому времени относится и знакомство Наполеона с молодым Монтолоном, который, двадцать три года спустя, должен был последовать в изгнание вместе со сверженным императором.
Трюгэ старался всеми силами ускорить сформирование корсиканских батальонов, назначенных в экспедицию, но Паоли располагал незначительными войсками, так что в походе в Средиземное море могли принять участие вместо трех тысяч лишь тысяча восемьсот человек и 13 орудий.
Через несколько дней после прибытия эскадры между матросами и корсиканцами начались распри, поводом к которым послужила погоня за “аристократами”, стоившая жизни двум корсиканским национальным гвардейцам. Только благодаря умению начальников вражда между обеими нациями не приняла широких размеров. Ввиду этого, однако, нечего было и думать брать с собою в экспедицию корсиканскую национальную гвардию и везти ее на судах адмирала Трюгэ. Паоли решился поэтому вместо национальной гвардии предоставить в распоряжение Трюгэ не только всю сорок вторую дивизию, но и тринадцать тысяч из двадцать шестой и пятьдесят второй.
Корсиканские же добровольцы должны были предпринять неожиданное нападение на маленькие островки к северу от Сардинии; главным образом Паоли имел в виду самый крупный из них - Маддалену, занимавшую чрезвычайно благоприятное положение в Средиземном море. Сам Нельсон говорил, что он имеет более важное значение, чем Мальта и Гибралтар. В январе 1793 года приготовления в Аяччио были закончены, и Трюгэ 8 января поднял якорь, чтобы направиться к Кальяри. Наибольшую часть экспедиционного корпуса должны были составлять батальоны двух юго‑восточных департаментов Франции.
Но с громадным трудом собрали едва четыре тысячи солдат, большею частью молодых и почти совершенно неопытных. Среди них находились два батальона, носивших многообещающее название “марсельской фаланги”. Лишь в начале января было закончено сформирование корпуса, и в тот же день, когда Трюга покидал Аяччио, транспорт флота отчалил из Вильфранш. Общее начальствование над сухопутными войсками было поручено сперва, как мы уже говорили, д'Ансельму, но вследствие нескольких поражений, а также и грабежей в Ницце, его отозвали для дачи показаний в Париж, и 20 декабря его заменил генерал Брюнн. В конце концов руководство сардинским походом было поручено генералу Казабиянке.
Поход в столицу Сардинии вследствие различного рода несчастных случайностей протекал довольно неблагополучно. Не лучше обстояли дела и с походом на Маддалену, который был задуман 28 декабря Трюгэ и, наконец, одобрен Паоли. В нем‑то и принял участие молодой Бонапарт.
Несмотря на все возражения Паоли, что у него слишком мало войска для защиты приморских городов, Трюгэ думал, что экспедиция будет чрезвычайно облегчена корсиканскими добровольцами. Паоли назначил главнокомандующим полковника Колонна ди Чезаре‑Рокка. Чезаре, как его обычно называют, неохотно принял ответственное поручение, так как считал бесцельным и преждевременным поход на Сардинию. Снабженный неограниченными полномочиями от Паоли, он отправился сначала в Сартену, где стояли четыре добровольных батальона. Оттуда он направился на Аяччио. Там находилось два батальона под предводительством Квенцы и Наполеона.
Дисциплина обоих батальонов оставляла желать много лучшего, и Чезаре возлагал мало надежд на военную ценность этих отрядов.