СВОИМИ ИМЕНАМИ. ВАРШАВА-44
Для того, чтобы понять смысл и цели создания абвером вполне дееспособных и потому дорого обходившихся немцам структур европейского Сопротивления, приведу два примера. Причем оба примера хрестоматийны: один лег в основу прекрасного романа Форсайта «День шакала», второй - в бессмертную эпопею Богомолова «Момент истины».
Пример первый: вскоре после освобождения союзниками Парижа Шарль де Голль принимал парад бойцов-маки. В процессе награждения отличившихся партизан долговязый де Голль наклонился, прикалывая орден на грудь бойца. В этот момент пуля, выпущенная снайпером из окна одного из прилежащих к площади домов, прошла на дюйм-другой выше головы де Голля.
Вот этот интересный казус Форсайт использовал при сочинении своего романа про совсем другое покушение, совершенное на де Голля бойцами ОАС. Причем следы этого «форсайтовского» покушения, ведут в Лондон.
Снайпер, как сообщается, был немедленно ликвидирован охраной генерала. Сообщается также, что снайпер был немецкий, так сказать остаточный солдат вермахта. Позвольте усомнится сразу в двух моментах этой легенды. Случайная встреча заблудившегося немецкого солдата, да ещё и снайпера, да ещё и в столь удобной для стрельбы позиции, с генералом де Голлем крайне маловероятна. Гораздо более соответствует реалиям войны предположение, что бойцы из групп, подчиненных французским коммунистам, заранее зная расписание де Голля, посадили у нужного окна своего человека.
Второй момент, который так же неправдоподобен - это устранение снайпера ответным огнем охраны. Это абсолютно нереально. Реально здесь устранение снайпера сообщниками сразу после выстрела. Киллеры, тоже коммунисты, стояли за дверью, услышали звук выстрела, вошли и застрелили снайпера сразу: проверять результат его действий было некогда, задерживаться на месте преступления - страшно.
Перейдем ко второму примеру, то есть «Моменту истины». Если называть вещи своими именами, то истина, открывшаяся лично мне после прочтения этого романа в очень далеком одна тысяча девятьсот восемьдесят каком-то году, состоит в том, что весь абвер на Восточном немецком фронте состоял из поляков. Любая мелочь вела прямо к генералу и графу Тодеушу «Бур» Комаровскому, а то и товарищу Беруту.
Скажем, в сотрудничестве с немцами заподозрены два брата, поляка-обходчика на железной дороге. Проверяем у братьев документы, оказывается оба они числятся за Армией Людовой, в отряде «Гром». Отряд «Гром», понятное дело, от разоблачённых фашистских наймитов всячески открещивается, но ведь это не единичный случай! Сам Павловский, старший (согласно моей реконструкции) диверсионной группы тоже поляк, очевидно, что он использует явки и пароли именно АК. То обстоятельство, что радист группы назвал старшим какого-то невнятного Мищенко, легко объяснимо тем, что Мищенко был уже убит при задержании, то есть радист по абверовской инструкции все свалил на мёртвого.
Любой любознательный человек найдет такого рода деталей в «Моменте истины» сколько угодно. Но дело не только в книжках. В книжке можно написать все, что угодно. Но есть и реальные факты, вернее один факт, но такого масштаба, что ни один исследователь Второй мировой мимо него пройти не может. Но и объяснить его в рамках общепринятой картины мира не может тоже. Факт получается нелогичным, не укладывающимся в расстановку сил и действия сторон.
Это Варшавское восстание - 44. И его логика кристально чиста.
Пример первый: вскоре после освобождения союзниками Парижа Шарль де Голль принимал парад бойцов-маки. В процессе награждения отличившихся партизан долговязый де Голль наклонился, прикалывая орден на грудь бойца. В этот момент пуля, выпущенная снайпером из окна одного из прилежащих к площади домов, прошла на дюйм-другой выше головы де Голля.
Вот этот интересный казус Форсайт использовал при сочинении своего романа про совсем другое покушение, совершенное на де Голля бойцами ОАС. Причем следы этого «форсайтовского» покушения, ведут в Лондон.
Снайпер, как сообщается, был немедленно ликвидирован охраной генерала. Сообщается также, что снайпер был немецкий, так сказать остаточный солдат вермахта. Позвольте усомнится сразу в двух моментах этой легенды. Случайная встреча заблудившегося немецкого солдата, да ещё и снайпера, да ещё и в столь удобной для стрельбы позиции, с генералом де Голлем крайне маловероятна. Гораздо более соответствует реалиям войны предположение, что бойцы из групп, подчиненных французским коммунистам, заранее зная расписание де Голля, посадили у нужного окна своего человека.
Второй момент, который так же неправдоподобен - это устранение снайпера ответным огнем охраны. Это абсолютно нереально. Реально здесь устранение снайпера сообщниками сразу после выстрела. Киллеры, тоже коммунисты, стояли за дверью, услышали звук выстрела, вошли и застрелили снайпера сразу: проверять результат его действий было некогда, задерживаться на месте преступления - страшно.
Перейдем ко второму примеру, то есть «Моменту истины». Если называть вещи своими именами, то истина, открывшаяся лично мне после прочтения этого романа в очень далеком одна тысяча девятьсот восемьдесят каком-то году, состоит в том, что весь абвер на Восточном немецком фронте состоял из поляков. Любая мелочь вела прямо к генералу и графу Тодеушу «Бур» Комаровскому, а то и товарищу Беруту.
Скажем, в сотрудничестве с немцами заподозрены два брата, поляка-обходчика на железной дороге. Проверяем у братьев документы, оказывается оба они числятся за Армией Людовой, в отряде «Гром». Отряд «Гром», понятное дело, от разоблачённых фашистских наймитов всячески открещивается, но ведь это не единичный случай! Сам Павловский, старший (согласно моей реконструкции) диверсионной группы тоже поляк, очевидно, что он использует явки и пароли именно АК. То обстоятельство, что радист группы назвал старшим какого-то невнятного Мищенко, легко объяснимо тем, что Мищенко был уже убит при задержании, то есть радист по абверовской инструкции все свалил на мёртвого.
Любой любознательный человек найдет такого рода деталей в «Моменте истины» сколько угодно. Но дело не только в книжках. В книжке можно написать все, что угодно. Но есть и реальные факты, вернее один факт, но такого масштаба, что ни один исследователь Второй мировой мимо него пройти не может. Но и объяснить его в рамках общепринятой картины мира не может тоже. Факт получается нелогичным, не укладывающимся в расстановку сил и действия сторон.
Это Варшавское восстание - 44. И его логика кристально чиста.