БИТВА ЗА ВОСТОЧНУЮ ЕВРОПУ. МАЗЕПА УХОДИТ К ШВЕДАМ
Личную гвардию, сердюков Мазепы, возглавлял полковник Дмитрий Чечель, а генеральным есаулом у гетмана служил немец, Фридрик Кенигсек. Оба были преданы Мазепе. Им было поручено во что бы то ни стало удерживать Батурин и не пускать русских. 24 октября гетман покинул свою резиденцию. Возле Десны, в местечке Короб, он назначил сбор полков. Здесь уже ожидали 16 тыс. казаков. Мазепа приказал им переправляться за Десну. 26 октября построил свое воинство, выступил перед ним. И только сейчас большинство казаков узнало, что их ведут не против шведов, а наоборот: на соединение со шведами, чтобы сражаться против русских.
Мазепа выплеснул ушаты грязи на Россию и царя. Лгал, будто он сам подвергался постоянным преследованиям, «и не нашел иного способа спасения, кроме как обратиться к великодушию шведского короля». Извещал, будто Карл обязался соблюдать их «права и вольности», и переход Украины на шведскую сторону продиктован только заботой о благе «казацкого народа». «Что за народ, когда он о своей пользе не радит»? Мазепа доказывал, что шведы наверняка победят Петра и «разрушат царство». Пугал, что они могут отдать Украину в рабство полякам. Но выход есть - стать равными союзниками со шведами!
Гетман благоразумно умалчивал, что договор с Карлом подписан далеко не равный. Да и с поляками подписан, сам гетман уже отдал Украину в рабство. Но и без того информация оказалась слишком ошеломляющей. Казаки после всего услышанного некоторое время пребывали в шоке. Мазепа вызвал к себе полковников и старшин, силясь добиться их одобрения. Они мялись, жались и не отвечали ничего определенного - озирались на казаков. Что произошло дальше - трудно сказать. Потому что о собрании полков за Десной сообщают только источники из окружения гетмана, а потом шведы. Но результат известен. Мазепа очень резво поскакал дальше, и с ним было уже не 16 тыс., а 4-5 тыс. казаков.
Судя по всему, полки заволновались, забурлили, и гетман предпочел не ждать, когда их реакция проявится в полной мере. Увлек кого смог и подхлестывал коней… Но и 4-5 тыс. с ним не остались. Кто‑то привычно выполнил приказ, не осмелился перечить начальникам. А потом отставали, разбегались. 29 октября Мазепа явился в ставку Карла - вместо обещанного могучего 40‑тысячного войска или хотя бы 16‑тысячного, с ним было 2 тыс. сердюков. Гетман произнес пышную речь на латыни. Но шведы с трудом скрывали разочарование. Они‑то ждали встретиться с правителем союзной державы! И вся Украина склонится перед ними, передаст в их распоряжение войска, города, ресурсы. А к ним прибыл всего лишь отряд беженцев! Впрочем, Карл и гетман не унывали. Рассчитывали - через несколько дней дойдут до Батурина, и все надежды исполнятся…
А в это же время на русской стороне раскручивался другой сюжет. Меншиков, как и намеревался, выехал в Борзну. Но не доехал. Встретил посланного к нему полковника Анненкова. Тот рассказал, что гетман вовсе не собирается помирать, и в Борзне его нет, он отправился в Батурин. Тут уж Александр Данилович обрел серьезную почву для подозрений - дело нечисто. Поскакали в Батурин, а по дороге поймали гонца от прилуцкого полковника Горленко. Он извещал сообщников, что уже соединился со шведами! Причем подтверждалось, что изменники действуют по приказу «ясновельможного пана гетмана». 25 октября Меншиков подъехал к Батурину. На стенах стояли пушки, ворота были не только заперты, но и засыпаны землей. Впустить приехавших гарнизон отказался и сообщил, что гетман уехал в Короб.
В Коробе его тоже не нашли, ушел за Десну - 26 октября светлейший князь отправил царю доклад: Мазепа однозначно изменил, перекинулся к шведам. Известие поразило Петра! Это казалось невероятным. Царь даже сейчас не исключал, что Меншиков ошибается, писал о «безвестно пропавшем» гетмане. Но сразу же, 27 октября, разослал повеление казачьей старшине собираться к нему в Глухов. Писал, что необходимо обсудить ситуацию, и если нужно - выбирать нового гетмана. А вскоре прибыл сам Меншиков. Привез сбежавшего из Батурина канцеляриста, тот сообщил еще много интересного о предательстве и о колоссальных складах, устроенных в гетманской резиденции.
Вот тут‑то поняли, как важен Батурин. Поняли, куда направляется Карл. Меншиков вызвался опередить врага. 30 октября поднял по тревоге корпус кавалерии. На следующий день прискакали к стенам Батурина, предъявили именной царский указ коменданту Чечелю - впустить русские войска. Мазепинцы отказались. Меншиков отправил к ним парламентера. Извещал, что гетман изменил, и требовал немедленной сдачи. Чечель и Кенигсек ответили, будто не верят в предательство. Правда, попозже прислали своего гонца. Писали, что допускают возможность измены, а сами они верны царю. Ворота замка откроют, но просят на размышления трое суток.
Меншиков без труда догадался, что его водят за нос. В этот же день царь прислал предупреждение - шведы вышли на Батуринский тракт, медлить нельзя. А Чечель как раз и хотел потянуть время. Получив отказ, мазепинцы утром 1 ноября открыли огонь из пушек. Они были уверены, что продержатся. Спасение было совсем близко! Переправы через Десну прикрывал отряд генерал‑майора Александра Гордона. Он не был изменником, он был типичным иностранным наемником. Геройствовать и стоять насмерть он не считал нужным. Карл XII развернул 28 орудий, открыв шквальный огонь, пехота ринулась в атаки, и Гордон отступил. Неприятель захватил паромы, шведская армия переправилась через реку.
К Меншикову полетело новое тревожное предостережение царя - враг совсем рядом. Если следующей ночью или утром с замком покончить не получится, то лучше уйти. 2 ноября царь уточнил - в распоряжении осаждающих этот день и ночь. Дольше утра 3 ноября оставаться возле Батурина слишком опасно. Но Александр Данилович успел. Он быстро развернул артиллерию, подготовил штурм. А в Батурине даже из ближайших слуг и воинов Мазепы далеко не все были изменниками. Казаки прилуцкого полка во главе с Иваном Носом драться с братьями не пожелали. Выбрались и рассказали о тайной калитке, ведущей в замок.
Меншиков бросил спешенных драгун на приступ. Они лезли на стены, защитники стянулись на одной стороне, а в это время отряд солдат проскочил через калитку. Мазепинцы дрались упорно, остервенело, и тем не менее, через два часа крепость пала. Победители быстро отсортировали, что можно вывезти - знаки гетманского достоинства, казну, орудия. Остальное подожгли. Рванули запасы пороха. 3 ноября, когда истекал срок, названный царем, корпус уже удалялся от полыхающего Батурина.
Шведская армия и Мазепа опоздали на день. Стояли и смотрели на дымящееся и пышущее углями пожарище. Огромных складов, пороховых погребов, сотен орудий больше не существовало. Потрясенный Мазепа рыдал. Развеялись дымом его богатства! Сгорело и обрушилось все, что он строил и лелеял в течение жизни…
А 5 октября в Глухове в присутствии царя открылась рада - собрание представителей разных полков и городов. На площади соорудили виселицу. Вынесли чучело Мазепы при всех регалиях в гетманском облачении. Священнослужители предали его анафеме. Кавалеры ордена св. Андрея Первозванного сорвали с чучела андреевскую ленту и изодрали патент на орден. После этого манекен вздернули в петле. Рядом повесили Чечеля. 6 ноября рада выбрала нового гетмана. Им стал Иван Скоропадский - полковник Стародубского полка, на деле показавший верность царю и России.
Мазепа выплеснул ушаты грязи на Россию и царя. Лгал, будто он сам подвергался постоянным преследованиям, «и не нашел иного способа спасения, кроме как обратиться к великодушию шведского короля». Извещал, будто Карл обязался соблюдать их «права и вольности», и переход Украины на шведскую сторону продиктован только заботой о благе «казацкого народа». «Что за народ, когда он о своей пользе не радит»? Мазепа доказывал, что шведы наверняка победят Петра и «разрушат царство». Пугал, что они могут отдать Украину в рабство полякам. Но выход есть - стать равными союзниками со шведами!
Гетман благоразумно умалчивал, что договор с Карлом подписан далеко не равный. Да и с поляками подписан, сам гетман уже отдал Украину в рабство. Но и без того информация оказалась слишком ошеломляющей. Казаки после всего услышанного некоторое время пребывали в шоке. Мазепа вызвал к себе полковников и старшин, силясь добиться их одобрения. Они мялись, жались и не отвечали ничего определенного - озирались на казаков. Что произошло дальше - трудно сказать. Потому что о собрании полков за Десной сообщают только источники из окружения гетмана, а потом шведы. Но результат известен. Мазепа очень резво поскакал дальше, и с ним было уже не 16 тыс., а 4-5 тыс. казаков.
Судя по всему, полки заволновались, забурлили, и гетман предпочел не ждать, когда их реакция проявится в полной мере. Увлек кого смог и подхлестывал коней… Но и 4-5 тыс. с ним не остались. Кто‑то привычно выполнил приказ, не осмелился перечить начальникам. А потом отставали, разбегались. 29 октября Мазепа явился в ставку Карла - вместо обещанного могучего 40‑тысячного войска или хотя бы 16‑тысячного, с ним было 2 тыс. сердюков. Гетман произнес пышную речь на латыни. Но шведы с трудом скрывали разочарование. Они‑то ждали встретиться с правителем союзной державы! И вся Украина склонится перед ними, передаст в их распоряжение войска, города, ресурсы. А к ним прибыл всего лишь отряд беженцев! Впрочем, Карл и гетман не унывали. Рассчитывали - через несколько дней дойдут до Батурина, и все надежды исполнятся…
А в это же время на русской стороне раскручивался другой сюжет. Меншиков, как и намеревался, выехал в Борзну. Но не доехал. Встретил посланного к нему полковника Анненкова. Тот рассказал, что гетман вовсе не собирается помирать, и в Борзне его нет, он отправился в Батурин. Тут уж Александр Данилович обрел серьезную почву для подозрений - дело нечисто. Поскакали в Батурин, а по дороге поймали гонца от прилуцкого полковника Горленко. Он извещал сообщников, что уже соединился со шведами! Причем подтверждалось, что изменники действуют по приказу «ясновельможного пана гетмана». 25 октября Меншиков подъехал к Батурину. На стенах стояли пушки, ворота были не только заперты, но и засыпаны землей. Впустить приехавших гарнизон отказался и сообщил, что гетман уехал в Короб.
В Коробе его тоже не нашли, ушел за Десну - 26 октября светлейший князь отправил царю доклад: Мазепа однозначно изменил, перекинулся к шведам. Известие поразило Петра! Это казалось невероятным. Царь даже сейчас не исключал, что Меншиков ошибается, писал о «безвестно пропавшем» гетмане. Но сразу же, 27 октября, разослал повеление казачьей старшине собираться к нему в Глухов. Писал, что необходимо обсудить ситуацию, и если нужно - выбирать нового гетмана. А вскоре прибыл сам Меншиков. Привез сбежавшего из Батурина канцеляриста, тот сообщил еще много интересного о предательстве и о колоссальных складах, устроенных в гетманской резиденции.
Вот тут‑то поняли, как важен Батурин. Поняли, куда направляется Карл. Меншиков вызвался опередить врага. 30 октября поднял по тревоге корпус кавалерии. На следующий день прискакали к стенам Батурина, предъявили именной царский указ коменданту Чечелю - впустить русские войска. Мазепинцы отказались. Меншиков отправил к ним парламентера. Извещал, что гетман изменил, и требовал немедленной сдачи. Чечель и Кенигсек ответили, будто не верят в предательство. Правда, попозже прислали своего гонца. Писали, что допускают возможность измены, а сами они верны царю. Ворота замка откроют, но просят на размышления трое суток.
Меншиков без труда догадался, что его водят за нос. В этот же день царь прислал предупреждение - шведы вышли на Батуринский тракт, медлить нельзя. А Чечель как раз и хотел потянуть время. Получив отказ, мазепинцы утром 1 ноября открыли огонь из пушек. Они были уверены, что продержатся. Спасение было совсем близко! Переправы через Десну прикрывал отряд генерал‑майора Александра Гордона. Он не был изменником, он был типичным иностранным наемником. Геройствовать и стоять насмерть он не считал нужным. Карл XII развернул 28 орудий, открыв шквальный огонь, пехота ринулась в атаки, и Гордон отступил. Неприятель захватил паромы, шведская армия переправилась через реку.
К Меншикову полетело новое тревожное предостережение царя - враг совсем рядом. Если следующей ночью или утром с замком покончить не получится, то лучше уйти. 2 ноября царь уточнил - в распоряжении осаждающих этот день и ночь. Дольше утра 3 ноября оставаться возле Батурина слишком опасно. Но Александр Данилович успел. Он быстро развернул артиллерию, подготовил штурм. А в Батурине даже из ближайших слуг и воинов Мазепы далеко не все были изменниками. Казаки прилуцкого полка во главе с Иваном Носом драться с братьями не пожелали. Выбрались и рассказали о тайной калитке, ведущей в замок.
Меншиков бросил спешенных драгун на приступ. Они лезли на стены, защитники стянулись на одной стороне, а в это время отряд солдат проскочил через калитку. Мазепинцы дрались упорно, остервенело, и тем не менее, через два часа крепость пала. Победители быстро отсортировали, что можно вывезти - знаки гетманского достоинства, казну, орудия. Остальное подожгли. Рванули запасы пороха. 3 ноября, когда истекал срок, названный царем, корпус уже удалялся от полыхающего Батурина.
Шведская армия и Мазепа опоздали на день. Стояли и смотрели на дымящееся и пышущее углями пожарище. Огромных складов, пороховых погребов, сотен орудий больше не существовало. Потрясенный Мазепа рыдал. Развеялись дымом его богатства! Сгорело и обрушилось все, что он строил и лелеял в течение жизни…
А 5 октября в Глухове в присутствии царя открылась рада - собрание представителей разных полков и городов. На площади соорудили виселицу. Вынесли чучело Мазепы при всех регалиях в гетманском облачении. Священнослужители предали его анафеме. Кавалеры ордена св. Андрея Первозванного сорвали с чучела андреевскую ленту и изодрали патент на орден. После этого манекен вздернули в петле. Рядом повесили Чечеля. 6 ноября рада выбрала нового гетмана. Им стал Иван Скоропадский - полковник Стародубского полка, на деле показавший верность царю и России.