Сижу. Курю.
Ближе к вечеру первого дня на Летней Школе "Сути времени" в "Курчатовце" было объявлено о сборе дров для большого костра. Торжественный поджёг которого должен был ознаменовать конец вдохновенного ритуала открытия. Когнитарии дружно, словно отара овец, ломанулись в ближайший за оградой санатория лесок.
Я не ломанулся. С ужасающей даже меня сверхнаглостью я уселся на скамейке (О, эта скамейка еще поучавствует не в одном сюжете! И не только, как место для расположения жоп.) у своего корпуса и стал смотреть на возбуждённый гон когнитариев.
Я не стал участвовать в этом дебильном занятии не в знак какого-то там тихого протеста или выпендрежа. Во-первых, я за зиму так устал, занимаясь именно дровами, что, приехав сюда, здесь точно не собирался ползти в лес, пусть даже за ритуальной сухой веточкой. Увольте. К тому же, во-вторых, даже, если бы и пошёл за веточкой, то ведь пришлось бы изображать некое неземное счастье от этого процесса и от факта псевдотрудового единения с коллегами-адептами. Это было выше моих сил. Ну и, в третьих, одна из моих туфлей грозилась в случае ходительного перенапряжения лишиться подошвы.
Почему-то мне было совершенно пофиг, что обо мне подумают остальные товарищи и даже казалось забавным, буде кто подошёл вдруг и стал бы стыдить за нескрываемое уклонение. Покуривая сигаретку и греясь в лучах подмосковного вечернего солнышка я смотрел на "движуху" и пытался понять, что мне это всё напоминает. Эти слащавые восторженные лица. И пришёл к выводу, что с одной стороны лица эти очень похожи своим умильно-восторженным выражением на лица посетителей зоопарка, а с другой - на лица положительных персонажей из детских советских мультфильмов. Помните разных там зайчат, ёжиков и белочек, которые противостоят злому волку и лисе? Или зверюшную кодлу из мультфильма "По дороге с облаками"? А почему лица посетителей зоопарка? Ну вот есть рожа, соответствующая такому: "Ой, смотрите, обезъяна! Она кушает! Смотрите, она ловит у подруги блох!". А тут рожа такая же, но слова немного другие: "Ой, смотрите, мы несём бревно! Ой какая это экзотика! Какие мы дружные и единые обезъянки!".
Самой смешной была физиономия у Бардахчиева. Он сам по себе слегка напоминает настольную лампу, обмазанную красной глиной, но еще если и при некоторых обстоятельствах... Мало того, что он умудрился сбегать в лесок несколько раз, так при этом как-то исхитрялся идти вперёд, повернув своё лицо вбок, в мою сторону. И вот представте себе, что мимо вас с каким-то дрыном на плече бодро вышагивает пожиловатая настольная лампа с клоунской маской на плафоне, направленная не вперёд, а вбок к зрителям. С одной строны это, конечно, было смешно, а с другой - тошно.
Не знаю кто как, а я не то, что бы чужой на таких "праздниках жизни", но явно не готовый к безоглядному погружению в мятую картинность, плоское позёрство и суровую ненастоящесть.
Я не ломанулся. С ужасающей даже меня сверхнаглостью я уселся на скамейке (О, эта скамейка еще поучавствует не в одном сюжете! И не только, как место для расположения жоп.) у своего корпуса и стал смотреть на возбуждённый гон когнитариев.
Я не стал участвовать в этом дебильном занятии не в знак какого-то там тихого протеста или выпендрежа. Во-первых, я за зиму так устал, занимаясь именно дровами, что, приехав сюда, здесь точно не собирался ползти в лес, пусть даже за ритуальной сухой веточкой. Увольте. К тому же, во-вторых, даже, если бы и пошёл за веточкой, то ведь пришлось бы изображать некое неземное счастье от этого процесса и от факта псевдотрудового единения с коллегами-адептами. Это было выше моих сил. Ну и, в третьих, одна из моих туфлей грозилась в случае ходительного перенапряжения лишиться подошвы.
Почему-то мне было совершенно пофиг, что обо мне подумают остальные товарищи и даже казалось забавным, буде кто подошёл вдруг и стал бы стыдить за нескрываемое уклонение. Покуривая сигаретку и греясь в лучах подмосковного вечернего солнышка я смотрел на "движуху" и пытался понять, что мне это всё напоминает. Эти слащавые восторженные лица. И пришёл к выводу, что с одной стороны лица эти очень похожи своим умильно-восторженным выражением на лица посетителей зоопарка, а с другой - на лица положительных персонажей из детских советских мультфильмов. Помните разных там зайчат, ёжиков и белочек, которые противостоят злому волку и лисе? Или зверюшную кодлу из мультфильма "По дороге с облаками"? А почему лица посетителей зоопарка? Ну вот есть рожа, соответствующая такому: "Ой, смотрите, обезъяна! Она кушает! Смотрите, она ловит у подруги блох!". А тут рожа такая же, но слова немного другие: "Ой, смотрите, мы несём бревно! Ой какая это экзотика! Какие мы дружные и единые обезъянки!".
Самой смешной была физиономия у Бардахчиева. Он сам по себе слегка напоминает настольную лампу, обмазанную красной глиной, но еще если и при некоторых обстоятельствах... Мало того, что он умудрился сбегать в лесок несколько раз, так при этом как-то исхитрялся идти вперёд, повернув своё лицо вбок, в мою сторону. И вот представте себе, что мимо вас с каким-то дрыном на плече бодро вышагивает пожиловатая настольная лампа с клоунской маской на плафоне, направленная не вперёд, а вбок к зрителям. С одной строны это, конечно, было смешно, а с другой - тошно.
Не знаю кто как, а я не то, что бы чужой на таких "праздниках жизни", но явно не готовый к безоглядному погружению в мятую картинность, плоское позёрство и суровую ненастоящесть.