Стрелкоборцы.
По мотивам этого.
Вдруг на всю квартиру раздался голос Кургиняна: "До встречи в СССР ! До встречи в СССР ! До встречи в СССР ! До встречи в СССР !". И как раз тогда, когда Сергей только уютно устроился на унитазе и принялся читать книжку "Стрелков и другие", в которой его доблестный сын с не менее доблестными товарищами истово разоблачал усатую власовскую гниду.
Сергей встал, натянул чёрные семейные трусы - точно такие, что носили трудящиеся в великую сталинскую эпоху и с любовью посмотрел на красную крышку белого унитаза. "Красный бык кроет белую плесень!" - удовлетворённо подумал он. - "В наших делах не бывает мелочей. Даже туалет должен поддерживаться в правильном символизме, блюдя гигиену как тела, так и души."
Тем временем громко звучащий слоган "До встречи в СССР!" не унимался. Это так звучал дверной звонок. Его установил сын Сергея Павлуша. В честь 65-летнего юбилея любимого Учителя. Сердце отца вдруг застучало быстрее - "Может это он? Может это сынок с Донбасса вернулся?" И ноги сами понеслись к двери.
Увы, но это был не Павлуша. За дверью стоял товарищ по ячейке со стопкой свежих номеров партийной газеты. Сергей на всю семью выписал девять экземпляров. На себя, сына, других родственников. И на кошку. Что бы выполнить норматив. Кошку звали "Метафизика" или, если кратко, то "Мета". Отец с сыном часто её использовали на встречах с детишками, которым рассказывали о грехе ювенальной юстиции. Они брали с собой Мету с котятами, ставили на сцену ведро и топили в нём котят. "Вот так она и работает эта проклятая ювенальная юстиция", - поясняли они детишкам.
Сергей расплатился с агентом (так они называли разносчиков партийной газеты), бросил всю стопку на журнальный столик и лёг на диван, что бы обдумать очередной литературный замысел, который должен был снять последний лоск с врагов Сергея Ервандовича. Но его могучие мысли были прерваны традиционным "До встречи в СССР !" На этот раз это был не дверной звонок, а трель мобильного телефона. Значит звонил кто-то из своих.
Сергей глянул на экран - так и есть, звонил Павлик! "Павлик Морозов жив!" - радостно пропел про себя слова какой-то песенки любящий отец. И нажал нужную кнопку.
- Папа, папа! - раздался из трубки родной голосочек, - Это я! Это Павел!
- Здравствуй, сынок! Как ты там на фронтах? - прослезившись, спросил Сергей.
- Папа, папа! Плохи мои дела. Я в плен попал, - было слышно как кто-то отобрал у Павлика трубку.
- Что!? В какой плен!? Павлик! Павлик! - закричал отец.
- Хуявлик, - послышался чей-то незнакомый голос, - твой мудак у нас. Говорить будем?
- Будем! - Сергей наполнился было решимостью, но отчего-то опять малодушно растерялся и стал мямлить. - Я не понимаю, Павлик должен был в Донецке собирать компромат на Стрелкова, как тот детей насиловал...
- Правильно, - незнакомый голос рассмеялся, - В Донецке твоего мальчика и взяли. Как раз, когда он тут собирал. Канпромант этот.
- Так что, ваши уже Донецк взяли? Когда?
- Давно уже, папаша. Давным-давно. Сына то хочешь забрать?
- Хочу. Только денег у нас немного, на выкуп не хватит.
- Да не нужен нам твой сраный выкуп. Просто приезжай и забери отсюда это говно.
Сергей ничего не понимал. Может хитрые бандеровцы его хотят так выманить, что бы тоже в плен захватить? А потом заложниками шантажировать Сергея Ервандовича, что бы он перестал спасать Россию и Путина? Но думать времени было совсем немного, надо тотчас принимать решение.
- Конечно. Я приеду и заберу, - сказал Сергей в трубку и ему в ответ дали в Донецке адрес, куда он должен явиться за сыном.
...
Ополченец достал из костра запечённую картошку и стал бросать её из одной руки в другую.
- Прикинь, - сказал он собеседнику, который свою картофелину держал на ноже и усиленно дул на неё, - прибежали тут вчера из соседнего детского садика женщины и говорят, что там ходит какой-то извращенец и пристаёт к детишкам. Подойдёт в девочке или мальчику и предлагает - типа я тебе конфетку дам, а ты представься и скажи мне вот в этот телефончик, что дядя Стрелков заставлял тебя пипиську у него сосать.
- Совсем ебанутый бандера нынче пошёл, - хмыкнул в ответ собеседник.
- Это хуже, чем бандера, - ответил ему ополченец, - это кургиняшка.
...
- Сергей Ервандович, но почему? - Сергей стоял на коленях перед гениальным тёзкой, по его щекам текли слёзы и сопли.
- Твой сын что обещал? - Кургинян громко стукнул ладонью по столу.
- Что он обещал?
- Что погибнет, но компру добудет. Так?
- Так.
- Вот пусть теперь гибнет. Раз обещал.
- Но...
- Мы из него сделаем образ героя, обещаю. А если он теперь вернётся...
- А если он теперь вернётся... - эхом откликнулся Сергей.
- Мы из него сделаем образ дерьма. Предателя. Власовца.
- Уууууу... - завыл Сергей.
Кто-то взял несчастного папашу за ноги и грубо выволок из кабинета вождя, оставив на ковре лишь небольшую дорожку из соплей и слёз.
Вдруг на всю квартиру раздался голос Кургиняна: "До встречи в СССР ! До встречи в СССР ! До встречи в СССР ! До встречи в СССР !". И как раз тогда, когда Сергей только уютно устроился на унитазе и принялся читать книжку "Стрелков и другие", в которой его доблестный сын с не менее доблестными товарищами истово разоблачал усатую власовскую гниду.
Сергей встал, натянул чёрные семейные трусы - точно такие, что носили трудящиеся в великую сталинскую эпоху и с любовью посмотрел на красную крышку белого унитаза. "Красный бык кроет белую плесень!" - удовлетворённо подумал он. - "В наших делах не бывает мелочей. Даже туалет должен поддерживаться в правильном символизме, блюдя гигиену как тела, так и души."
Тем временем громко звучащий слоган "До встречи в СССР!" не унимался. Это так звучал дверной звонок. Его установил сын Сергея Павлуша. В честь 65-летнего юбилея любимого Учителя. Сердце отца вдруг застучало быстрее - "Может это он? Может это сынок с Донбасса вернулся?" И ноги сами понеслись к двери.
Увы, но это был не Павлуша. За дверью стоял товарищ по ячейке со стопкой свежих номеров партийной газеты. Сергей на всю семью выписал девять экземпляров. На себя, сына, других родственников. И на кошку. Что бы выполнить норматив. Кошку звали "Метафизика" или, если кратко, то "Мета". Отец с сыном часто её использовали на встречах с детишками, которым рассказывали о грехе ювенальной юстиции. Они брали с собой Мету с котятами, ставили на сцену ведро и топили в нём котят. "Вот так она и работает эта проклятая ювенальная юстиция", - поясняли они детишкам.
Сергей расплатился с агентом (так они называли разносчиков партийной газеты), бросил всю стопку на журнальный столик и лёг на диван, что бы обдумать очередной литературный замысел, который должен был снять последний лоск с врагов Сергея Ервандовича. Но его могучие мысли были прерваны традиционным "До встречи в СССР !" На этот раз это был не дверной звонок, а трель мобильного телефона. Значит звонил кто-то из своих.
Сергей глянул на экран - так и есть, звонил Павлик! "Павлик Морозов жив!" - радостно пропел про себя слова какой-то песенки любящий отец. И нажал нужную кнопку.
- Папа, папа! - раздался из трубки родной голосочек, - Это я! Это Павел!
- Здравствуй, сынок! Как ты там на фронтах? - прослезившись, спросил Сергей.
- Папа, папа! Плохи мои дела. Я в плен попал, - было слышно как кто-то отобрал у Павлика трубку.
- Что!? В какой плен!? Павлик! Павлик! - закричал отец.
- Хуявлик, - послышался чей-то незнакомый голос, - твой мудак у нас. Говорить будем?
- Будем! - Сергей наполнился было решимостью, но отчего-то опять малодушно растерялся и стал мямлить. - Я не понимаю, Павлик должен был в Донецке собирать компромат на Стрелкова, как тот детей насиловал...
- Правильно, - незнакомый голос рассмеялся, - В Донецке твоего мальчика и взяли. Как раз, когда он тут собирал. Канпромант этот.
- Так что, ваши уже Донецк взяли? Когда?
- Давно уже, папаша. Давным-давно. Сына то хочешь забрать?
- Хочу. Только денег у нас немного, на выкуп не хватит.
- Да не нужен нам твой сраный выкуп. Просто приезжай и забери отсюда это говно.
Сергей ничего не понимал. Может хитрые бандеровцы его хотят так выманить, что бы тоже в плен захватить? А потом заложниками шантажировать Сергея Ервандовича, что бы он перестал спасать Россию и Путина? Но думать времени было совсем немного, надо тотчас принимать решение.
- Конечно. Я приеду и заберу, - сказал Сергей в трубку и ему в ответ дали в Донецке адрес, куда он должен явиться за сыном.
...
Ополченец достал из костра запечённую картошку и стал бросать её из одной руки в другую.
- Прикинь, - сказал он собеседнику, который свою картофелину держал на ноже и усиленно дул на неё, - прибежали тут вчера из соседнего детского садика женщины и говорят, что там ходит какой-то извращенец и пристаёт к детишкам. Подойдёт в девочке или мальчику и предлагает - типа я тебе конфетку дам, а ты представься и скажи мне вот в этот телефончик, что дядя Стрелков заставлял тебя пипиську у него сосать.
- Совсем ебанутый бандера нынче пошёл, - хмыкнул в ответ собеседник.
- Это хуже, чем бандера, - ответил ему ополченец, - это кургиняшка.
...
- Сергей Ервандович, но почему? - Сергей стоял на коленях перед гениальным тёзкой, по его щекам текли слёзы и сопли.
- Твой сын что обещал? - Кургинян громко стукнул ладонью по столу.
- Что он обещал?
- Что погибнет, но компру добудет. Так?
- Так.
- Вот пусть теперь гибнет. Раз обещал.
- Но...
- Мы из него сделаем образ героя, обещаю. А если он теперь вернётся...
- А если он теперь вернётся... - эхом откликнулся Сергей.
- Мы из него сделаем образ дерьма. Предателя. Власовца.
- Уууууу... - завыл Сергей.
Кто-то взял несчастного папашу за ноги и грубо выволок из кабинета вождя, оставив на ковре лишь небольшую дорожку из соплей и слёз.