Пока вчера кошеварил, прослушал фоном новую фетву Кургиняна. Ну что сказать? Нормальная такая маниловщина. Чего стоит только обещание, что в каждом крупном городе будет "организация" в количестве 2000-3000 человек - "не сейчас,но позже, причём достаточно скоро." Это, конечно, уже не "миллионная" партия с сотней тысяч "активных членов только в Москве", но пока тоже откровенно утопично. Не получится у них этого, только если вдруг на это дело целенаправленно не пойдут финансовые потоки. Но это уже будет тогда совсем другая история.
Второй момент, на который я не мог, в силу специфики своей деятельности и своих мечтательных устремлений, не обратить внимание, заключается в следующем обещании Кургиняна: "И мы постараемся на деле показать что такое это постиндустриальное аграрное бытие."
Вот что он об этом сказал более подробно:
"Приехав туда я окончательно для себя понял, что если северная Россия, а без северной России(к северу от Москвы)ещё и восстановит себя в виде аграрной территории, то это может быть только постиндустриальный аграрный тип. Здесь людей нет. Никакое восстановление путём напряжения физических мышц и мобилизации огромного количества людей,которые будут заниматься достаточно простым аграрным трудом в принципе осуществлено быть не может. Либо постиндустриальное аграрное бытие этих территорий, либо одичание."
Если учесть то, что в России толком ещё никогда не занимались вопросами сельского хозяйства именно для данного региона, то представить себе, что вдруг с наскока у них может что-то получиться, я не могу. На самом деле почти любой из известных способов использования сельскохозяйственных земель по их прямому назначению - это дело заранее убыточное. А то, что способно приносить прибыль, оно, извините, и без всяких Кургинянов буржуями успешно делается. Другой вопрос, что этот узкий сектор ограничен и в силу этого освоению подлежит совсем незначительная часть площадей.
Решения же находятся в области применения нестандартных методов. Только, увы, никакие академики разработать такие методы не смогут, ибо над ними довлеют мегатонны всякого дерьма трудов предшественников.
Например, казалось бы, уже веками проверено, что любая привозная к нам порода коров через несколько поколений либо дохнет, либо превращается в обыкновенную русскую бурёнку - костистую, маломясную, маломолочную, но чертвовски живучую. Но нет, они продолжают упорно ввозить западноевропейских мутантов.
В российском нечерноземье эффективное освоение пространств возможно только экстенсивно. Потому что иное не просто неконкурентно, а катастрофически неконкурентно.
Что это значит на практике? Условно говоря следует рассмотреть полюса использования ресурсов. С одной стороны немцы со своими коровами-культуристками, а с другой - чукчи и якуты со своими оленями и овцебыками. Вывод напрашивается один - необходимо использование таких животных и их пород, которые в меру неприхотливы. В силу чего возможно малозатратное их содержание в огромных количествах. Земли-то неиспользуемой у нас море. Поэтому только русские бурёнки, наши козы и овцы. Иногда можно добавлять и иноземной крови, но осторожно и умеренно.
При правильном подходе можно малому количеству людей содержать совершенно громадное количество скота, не обременяя себя большими трудозатратами. О каких-то технологических подробностях конкретного содержания писать не буду, т.к. то к чему я пришёл - плод долгих проб и ошибок. Кто у меня был в гостях, тот видел, как у меня всё обставлено. Жаль только, что у меня нет таинственных "друзей Кургиняна" и я не могу увеличивать хозяйство такими темпами, какими хотелось бы. Но ничего - хотя всё и делается потихоньку-постепенно, зато не чувствуешь себя кому-то должным и облагодетельствованным.
А что до когнитариев, то условно будет так - купят они породистых коров, поставят их в стойло и будут им хором петь песни из репертуара Кобзона, пока коровёнки копыта не откинут. Ну или будут вкладывать в них бабки, как в чёрную дыру, не получая никакой прибыли. Возможностей "друзей Кургиняна" я не знаю, поэтому сказать, сколько когнитарии так протянут, пока не бросят этим заниматься, не могу.