(no subject)
Когда мы приехали, мать дала нам вишневый компот и сказала, что пойдет накормит скотину и чтобы я налила компота отцу и себе. Она вышла, я банку открываю, а отец вдруг как вскочит, как закричит: «Голова! Голова!» Выбежал во двор, присел, потом вернулся на кухню, прилег на диван. Я сидела и плакала. Отец спрашивает: «Почему ты плачешь»? Все нормально, говорю, все хорошо, просто плачу от радости, что вернулась домой.
Потом он спросил: «Вас Усман избивал?» Я молчу. «Все равно я узнаю. Лучше скажи». Я села с ним рядом и говорю: «Не всех. Меня избивал». Отец заплакал и давай его матом ругать. Говорит: «Знай в этой жизни две вещи. Первая: если с позволения Аллаха я выздоровею, вас троих больше никто не тронет. И второе: если я не выздоровею и умру, знайте, что и вы трое тоже умерли».
Весной отца повезли в Курган на лечение, там ему сделали три операции, а через полгода он умер.
Когда после похорон все разъехались, мы опять остались вчетвером с Усманом. И он опять изнасиловал меня, последний раз. В тот день я не стерпела и закричала: «Я расскажу всем!» А он взял меня за горло, прижал к стенке и говорит: «Если скажешь кому, я убью твою мать, а потом тебя». И я сказала: «Нет-нет, я никому не скажу». Он знал мое слабое место.
Вскоре приехал наш зять и рассказал, что в администрации лежит список тех, кто в розыске, и в этом списке Усман. Оказывается, он что-то там натворил в Кургане и сбежал в Чечню. Зять забрал его с собой в Ингушетию. На следующий день пришли военные, русские и чеченцы вместе, искали его. Мать вышла и сказала, что его тут давно не было. Я подбежала было к двери, чтобы сказать, где он, но подумала о матери, заплакала и промолчала: родные обвинили бы ее.
После этого я жила то у бабушки, то в родительском доме. В селе открылось училище. Я сдала экзамены, получила аттестат и подала документы в университет в Грозном. Позвонила в Курган другому брату, Сулейману, самому старшему. Сказала, что хочу учиться. А он: «Если поступишь, я тебе ноги переломаю». Я плакала, умоляла, чтобы он разрешил мне учиться. Просто железные у них сердца, просто железные! «Нет, - говорит, - в Грозный учиться я тебя не отпущу». Мол, там все гулящие, там парень может сделать с девушкой что угодно.
Мать сразу поняла: «Не отпускает?» И пошла к моему двоюродному брату. Он был самый старший в нашем роду, его отец и наш родные братья были. И он сказал: «Если они сами не учились, почему не позволяют учиться другим? Я с ним поговорю. Она может учиться». Позвонил Сулейману, поругал его. Тогда Сулейман мне сказал: «Если ты сделаешь что-то недозволенное, мы тебя сразу убьем». Я говорю: «Из-за меня вы в позоре не будете».
У меня не было никаких связей, поэтому пришлось заплатить тысячу долларов - дедушка с бабушкой дали: тем, кто не платил, сразу ставили за вступительные экзамены двойки. Поступила на исторический.
А на пятом курсе меня украли.
Жила-была одна баба История чеченской девушки, у которой не получилось умереть
Собственно говоря, вот с чем приходится иметь дело России на Кавказе.
Вот что предстоит полностью уничтожить, стереть с лица земли. Выжечь.
Это будет страшная процедура.
Но она будет.
Не ради желудочной удовлетворенности Кости Крылова, а вот ради таких вот женщин.