Язык доведёт
Провинциальная интеллигенция любит меня. Они видят во мне залётную птицу, не могут понять, зачем я приехала в их дыру, и это будит в них воспоминания о молодости и её порывах. При этом они всегда преувеличивают мою наивность и беззащитность, и стараются чем-то помочь. Библиотекарши зовут меня на чай, врачи упрощают больничные мытарства, училки раскрывают душу. Даже мужик-гинеколог, к которому я не хотела идти, но выбора не было, раскрылся: «Учился я в Питере в мединституте, знать не знал этот Приозерск, но тут моя девушка выходит за друга, и я согласился работать на самом краю Ленобласти, за 101 километром…». В общем, такая история, которую в гинекологическом кресле и слушать неудобно.
Вчера проникся ко мне расположением один пожилой терапевт. Переглянулся с медсестрой: «Да она в очередях до обеда простоит, и никуда не попадёт». И кинулся помогать: с чёрного хода взял в регистратуре талоны, выписал направления на анализы «по cito», как они говорят. Нашёл нужных врачей: одного, который на месяц ушёл в отпуск, и другого, который вообще отсутствовал в штатном расписании районной поликлиники.
В обед сталкиваюсь с добрым доктором в коридоре.
- Наверное, голодная? Может, тебя покормить? - и махнул в сторону больничного отделения, где он дежурит.
- Спасибо, я уже буфет в поликлинике нашла.
- Вот видишь, язык… доведёт!
И вот, мучаюсь второй день: почему же не «до Киева»? Киев - это теперь неприличное слово, которое нельзя говорить? Или перестраховывается добрый доктор с умными еврейскими глазами?..
Вчера проникся ко мне расположением один пожилой терапевт. Переглянулся с медсестрой: «Да она в очередях до обеда простоит, и никуда не попадёт». И кинулся помогать: с чёрного хода взял в регистратуре талоны, выписал направления на анализы «по cito», как они говорят. Нашёл нужных врачей: одного, который на месяц ушёл в отпуск, и другого, который вообще отсутствовал в штатном расписании районной поликлиники.
В обед сталкиваюсь с добрым доктором в коридоре.
- Наверное, голодная? Может, тебя покормить? - и махнул в сторону больничного отделения, где он дежурит.
- Спасибо, я уже буфет в поликлинике нашла.
- Вот видишь, язык… доведёт!
И вот, мучаюсь второй день: почему же не «до Киева»? Киев - это теперь неприличное слово, которое нельзя говорить? Или перестраховывается добрый доктор с умными еврейскими глазами?..