Память пр~пдбнаго Трvфона Печенгскаго
Мой родной Кольскїй Сѣверъ извѣстенъ немногими с~тыми, причёмъ офицїально (до недавнихъ акцїй Р.П.Ц. М.П.) не канонизированными, мѣстночтимыми. По большому счёту, ихъ трое: это пр~пдбные Трѵфонъ Печенгскїй, Ѳеодоритъ Кольскїй, Варлаамъ Керетскїй. Всѣ они просїяли въ XVI вѣкѣ - въ самомъ началѣ христїянства на Кольской землѣ, послѣдующая исторїя которого въ нашемъ краѣ, увы, довольно безцвѣтна.
15/28-й день декабря - память с~того Трѵфона, основателя Печенгской обители на Норвежскомъ рубежѣ и просвѣтителя лопарей. Судьба обители, почти съ самого ея начала, и до нашего времени, неутѣшительна. Влачимое ею бѣдственное духовное состоянїе, вѣкъ отъ вѣка разнящееся по своимъ конкретнымъ проявленїямъ - но всякїй разъ изобилующимъ красочными деталями порока, неоднократно насильственно прерывалось, уступая мѣсто продолжительнымъ перїодамъ физического запустенїя. Кольскому монашеству довелось начаться съ подвижниковъ, св~тость которыхъ явилась послѣдними отблесками заката такъ называемой «Сѣверной Ѳиваиды», дошедшей здѣсь уже и до естественныхъ, географическихъ рубежей; съ той версты, за которой послѣдовала череда великихъ нестроенїй Россїйской Ц~ркви. Свѣтильникъ первыхъ отцовъ остался подъ спудомъ гранитныхъ валуновъ. Да и христїанизацїя лопарей не сильно обогатила православную ойкумену. Православная вѣра была сдѣлана для нихъ ярмомъ, подъ которымъ они въ потѣ лица своего добывали ясакъ русскимъ обителямъ, не слишкомъ заботившимся объ ихъ просвѣщенїи.
Но для меня лично пройденный нашими пр~пдбными путь обоженїя сѵмволически представляется въ волшебныхъ образахъ кольской пустыни, какъ бы хранящей до сихъ поръ слѣдъ ихъ благословенныхъ стопъ. Довелось почувствовать это, когда во время перваго своего похода проходилъ отъ Колы (гдѣ былъ монастырь пр~пдбнаго Феодорита) до Печенги (Трѵфонова монастыря) мѣстами постныхъ подвиговъ двухъ с~тыхъ.
Пр~пдбне отче Трѵфоне, моли Б~га о насъ!
(въ сопкахъ родного Мурманскаго берега)
Романъ Мурманецъ
15/28-й день декабря - память с~того Трѵфона, основателя Печенгской обители на Норвежскомъ рубежѣ и просвѣтителя лопарей. Судьба обители, почти съ самого ея начала, и до нашего времени, неутѣшительна. Влачимое ею бѣдственное духовное состоянїе, вѣкъ отъ вѣка разнящееся по своимъ конкретнымъ проявленїямъ - но всякїй разъ изобилующимъ красочными деталями порока, неоднократно насильственно прерывалось, уступая мѣсто продолжительнымъ перїодамъ физического запустенїя. Кольскому монашеству довелось начаться съ подвижниковъ, св~тость которыхъ явилась послѣдними отблесками заката такъ называемой «Сѣверной Ѳиваиды», дошедшей здѣсь уже и до естественныхъ, географическихъ рубежей; съ той версты, за которой послѣдовала череда великихъ нестроенїй Россїйской Ц~ркви. Свѣтильникъ первыхъ отцовъ остался подъ спудомъ гранитныхъ валуновъ. Да и христїанизацїя лопарей не сильно обогатила православную ойкумену. Православная вѣра была сдѣлана для нихъ ярмомъ, подъ которымъ они въ потѣ лица своего добывали ясакъ русскимъ обителямъ, не слишкомъ заботившимся объ ихъ просвѣщенїи.
Но для меня лично пройденный нашими пр~пдбными путь обоженїя сѵмволически представляется въ волшебныхъ образахъ кольской пустыни, какъ бы хранящей до сихъ поръ слѣдъ ихъ благословенныхъ стопъ. Довелось почувствовать это, когда во время перваго своего похода проходилъ отъ Колы (гдѣ былъ монастырь пр~пдбнаго Феодорита) до Печенги (Трѵфонова монастыря) мѣстами постныхъ подвиговъ двухъ с~тыхъ.
Пр~пдбне отче Трѵфоне, моли Б~га о насъ!
(въ сопкахъ родного Мурманскаго берега)
Романъ Мурманецъ