Как мы проиллюстрировали Библию и сделали фотокнигу «Песнь песней»
«Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина»… Как ни пытались религиозные ханжи перетолковать эротизм ветхозаветной «Песни песней» в свою пользу - дескать, это так говорится о любви между Богом и церковью (вариант: Израилем), а не о том, о чём все подумали - слов из Песни не выкинешь. Вот и родилось благочестивое представление, что эту книгу нельзя читать до тридцати лет. И Роман даже сознательно ему следовал. Дарья тоже следовала, но бессознательно - просто все попытки прочитать Ветхий Завет обрывались уже на дистанции между Левитом и Второзаконием. Но раз уж наши отношения начались вопреки церковным правилам, мы первым делом взяли с полки старую прадедову Библию, открыли на самом интересном месте, да и прочитали, что там от нас прятали. Текст был без картинок, а под руками у нас как раз оказалась мыльница. Вот мы и проиллюстрировали Библию своими счастливыми образинами.
Наша история любви началась в закарпатском городке Хусте. Там, на горе за рекой, в буковом лесу жил катакомбный митрополит Серафим, обручивший Дарью с чтецом Георгием и собиравшийся обвенчать их сразу после Пасхи. Роман знал парочку по «Живому журналу», а к Серафиму приехал с мечтой о монашестве.
Постом местная засушенная богомольная старушка Неонилла научила Дарью плести чётки (вот они сидят в келье):
Те, что Дарья на фото плетет, свои первые, она хотела подарить Роману. Но Георгий заревновал и забрал их себе. Да с тем и остался. А у Романа без тех чёток с монашеством не сложилось. Дарья отменила венчание, а чётки новые сплела. Это они на альбоме и лежат. Она вручила их Роману в Николо-Берёзовке - таком месте, где не было ни митрополита Серафима, ни тем более чтеца Георгия…
…зато была старая прадедова Библия, мыльница и дом с предметами в попугайском восточном стиле.
Через год в том же Хусте состоялось наше венчание. Венчальной чашей стал деревянный стаканчик работы закарпатского мастера - это он стоит на снимке рядом с фотокнигой, но в самой книге его нет. В Песни песней ведь до свадьбы рассказ не доведен, она не об этом.
В мае 2016, на шестилетие своей Песни и пятилетие свадьбы, мы снова оказались в Хусте. Всего на один день. Мы повзрослели с тех пор, а там время как будто остановилось. Это было необыкновенное ощущение, которого мы никогда не испытывали прежде, возвращаясь в какие-нибудь знакомые места. Словно попал в прошлое, или, вернее, словно видишь сон о прошлом, потому что в прошлое ведь никто наяву не попадает. Мы прошли по совершенно не изменившимся улочкам, по вечным хустским колдобинам и лужам, под виноградными лозами и арками ветхого Чешского квартала, который всё роняет и роняет свою межвоенную черепицу, но никак не развалится (он прекрасно лёг на второй форзац).
Вскарабкались на Замковую гору, к венгерским руинам, которые уже давно стали просто частью пейзажа.
Перешли по пешеходному мосту через реку Реку, поднялись на гору по лесной тропинке вдоль ручья. Эмалированная кружка привязана к владыкиному колодцу так же неизменно, как неизменно серебрится вокруг буковый лес. Тогда, пять-шесть лет назад, нам не приходило в голову ее фотографировать - это же так обыденно, обычный колодец с обычной кружкой в обычном буковом лесу.
А вот первый форзац: фото слева сделано в этот раз, перед подъемом на гору, фото справа - шесть лет назад, это вид на вершине горы. Совпали как единая панорама.
И при всём этом мы не вошли в ту же Реку дважды. Мы не могли перефотографировать себя, не могли даже поговорить с кем-нибудь. Как в кино: эффект присутствия может быть полным, но действующим лицом тебя это не делает. Мы даже прошли мимо монастыря и увидели Серафима. Он шарахнулся от нас, как от призраков. С тех пор, как мы разошлись во мнениях, мы умерли для местной общины, и никто из них никогда больше не ожидал нас увидеть, да еще прямо здесь, на лесной тропинке, как будто мы просто возвращаемся с прогулки. Мы не обменялись ни одной репликой, оставшись друг для друга в безвозвратном прошлом. Для нас это история любви, для владыки - история молодых бунтарей.
Вернувшись (или проснувшись) мы поняли, что пора заказывать об этой истории фотокнигу в netPrint. За несколько вечеров сверстали ее сами, с помощью их сайта. А вчера уже получили свою «Песнь песней» из Москвы. Кстати, раз мы теперь живем в Прибалтике, решили добавить на некоторых разворотах к нашим фотографиям и цитатам библейской "Песни песней" работы литовского графика Стасиса Красаускаса из одноименного цикла.
А ваши лучшие воспоминания хранятся в голове, на компьютере или бумаге?