Приозерский Кексгольм
Как-то раз в нашу Кирконкюлю ехал друг из Москвы. Сел в маршрутку Питер-Сортавала. Мы проинструктировали его: «Живём мы между Кексгольмом и Кроноборгом. Как автобус сделает большую остановку, это Кексгольм, и ехать осталось недолго». Друг наш по дороге дремал. Очнулся - автобус стоит, водитель пьёт кофе.
- Мы уже в Кексгольме? - спрашивает москвич.
Попутчики смотрели на него, как на сумасшедшего, и молчали. Мы-то, когда с местными общаемся, делаем над собою усилие, и выговариваем гадкое «Приозерск». Даже через «е», а не через «ё» - чтобы было, как они любят. А вот друг стал жертвой нашего снобизма...
Конечно же, никакой это не Кексгольм. И не Кякисалми, хотя от финнов осталась сказочная кирха на Ленинградской улице. И даже не Корела, хотя крепость по Ленинградскому шоссе и считается главной достопримечательностью города. Это именно ПриозЕрск - советский городок, сменивший много имён, и оставшийся без лица. Не то, что Выборг, Сортавала, Лахденпохья. Приозерску очень идёт и обезобразившее Карельский перешеек слово «Ленобласть», и слово «райцентр».
И всё-таки хочется, особенно туманным утром, выходя с электрички на берег озера Вуокса, пройти под стропилами старого вокзала…
…и скорее добраться до кирхи - задрать голову к балкончику на колокольне.
И не заметить за сеткой-рабицей спортивной площадки «Спартак»…
…не заметить ни выбитых стёкол…
…ни крагиса…
…на портале.
Как будто не размещался за этими воротами ни особый отряд НКВД, ни советская самодеятельность, ни ночной клуб, и не было здесь пожара. Так можно думать, если ворота заброшенной кирхи не откроются, но увидеть их открытыми - большая редкость.
А если и откроется её, как пушечное жерло, выжженное нутро, никогда не поздно заглянуть за угол…
…к памятнику…
…тем, кто не хотел, чтобы всё было так, как оно есть…
…чтобы это творение архитектора Линдгрена было оберегаемо так же, как его Национальный музей в Хельсинки, на проспекте Маннергейма.
Постоять, погрустить, а там уже можно вдоль гранитной ограды…
…углубиться в невзрачный советский городок…
…местами совершенно безумный: если наткнёшься на лавочке на пузырьки со спиртом, то с муравьиным…
…а если на газонокосильщика, то в пугающем образе то ли Джека Потрошителя, то ли местного фольклорного героя - финна-мстителя.
Тут если хотят украсить своё жилище, то получается так:
…«с лебедями, с чучелами…» - красота, в общем.
А если проявляют гражданскую активность, то… Например, уважаемые ветераны протестуют против памятника «фашистам» и «захватчикам» - того самого, у которого мы только что были. Его не могли установить пять лет, пока Ельцин не подписал указа, по которому памятники на финских воинских захоронениях устанавливаются без спроса у местной общественности.
Молодёжь от стариков не отстаёт, тоже борется:
Плакаты времён медведевского президентства. Тогда приозерцы ещё обращались к Обаме за помощью - а сейчас-то ясно, что именно Обама и виноват в том, что российские инвалиды голодают.
Кстати, финн-мститель с триммером гулял не просто в школьном дворе - это бывшее лютеранское кладбище. То есть по финскому кладбищу, как мы делали это в Выборге, Сортавале или Лахденпохье, мы не прогуляемся. Пойдём на другое - тоже старое, но православное. Что до войны, что после Перестройки эта земля - подворье Валаамского монастыря.
Туристы ходят сюда поглазеть на храм Всех Святых - очень странную для Кексгольма церковь, которую умудрился спроектировать в «русском стиле» архитектор Иоганн-Якоб Аренберг. Ничего, Победоносцеву понравилось.
Но нынешним монахам этого показалось мало. Они вырыли на кладбище котлован, и выстроили в 2009-м ещё одну - в таком стиле, название которому желающие могут придумать самостоятельно.
Надгробиями (надо сказать, в советское время разбитым, поваленным и засыпанным мусором) декорировали вход.
Так сказать, трудами братии Валаамского монастыря.
За новым алтарём - место стало особенно престижным! - кого-то продолжают хоронить. То есть кладбище вновь стало действующим. Непонятно, кто имеет право быть там похороненным, и что монастырь за это хочет.
Известно только, что люди, родственники которых похоронены здесь ещё до учреждения новодельного подворья, поставлены в жёсткие условия. Это не просто кладбище, а «территория монастыря». Посещая могилки, они обязаны, минуя пост охраны, регистрироваться в иконной лавке. Любые «работы по благоукрашению могилок» (церковь, «спаси Господи», и со светским обществом привыкла разговаривать на своём языке) совершаются с письменного разрешения начальника подворья.
Основную часть кладбища превратили в газон, а по мере надобности застроили какими-то корпусами.
И ходить туда нельзя.
Если табличка окажется недостаточно доходчивой, подбежит и объяснит монастырский работник.
Неуютно здесь. Пойдём лучше, как обычные туристы, в крепость Корелу.
Вот она, кривая русская сабля, закончившая кексгольмский период истории приозерска…
…вот они, на воротах, одёжки последних настоящих кексгольмцев…
…вот она, глубоко законспирированная пятая колонна.
