17-ое Декабря. Суеверие государства (По кн.: Л.Н. Толстой "На каждый день")
1.
В наше время для каждого правдивого и серьёзного человека совершенно ясно, что нельзя в одно и то же время следовать закону Христа и закону государства. Закон Христа - это учение смирения, прощения обид, любви; закон государства - это насилие, казни, войны.
2.
Может ли быть что-нибудь нелепее того, что человек имеет право убить меня, потому что он живёт на той стороне реки, и что его государь в ссоре с моим, хотя я и не ссорился с ним.
(Паскаль).
3.
Если не будет государственной власти, говорят начальствующие, то более злые будут властвовать над менее злыми. Но дело в том, что то, чем пугают, уже совершилось: теперь уже властвуют более злые над менее злыми, и именно потому, что существует государственная власть. О том же, что произойдёт от того, что не будет государственной власти, мы судить не можем. По всем вероятиям должны заключить, что если люди, делающие насилие, перестанут его делать, то жизнь всех людей станет от этого никак не хуже, но лучше.
4.
Различные государства Европы накопили долг в 130 миллиардов, из которых около 110 сделано в продолжение одного века. Весь колоссальный долг этот сделан исключительно для расходов по войне. Европейские государства держат в мирное время в войске более 4 миллионов людей и могут довести его число до 19 миллионов в военное время. Две трети их бюджетов поглощены процентами на долг и содержание армий сухопутных и морских. Всё это сделано государствами. Не будь государств, ничего бы этого не было.
(Молинари).
5.
Деспотизм, смертная казнь, вооружение всей Европы, угнетённое положение рабочих и войны, -- всё это - великие бедствия и правы те, кто осуждает действия правительств, говорят люди. Но как же жить без правительства? Какое имеем мы, люди с ограниченными познаниями и разумом, право только потому, что это кажется нам лучшим, уничтожить тот существующий порядок вещей, посредством которого предки наши достигли настоящей высокой степени цивилизации и всех её благ? Уничтожая правительство, мы должны же что-нибудь поставить на его место. Если же нет, то как же рисковать теми страшными бедствиями, которые неизбежно должны возникнуть, если бы государство было уничтожено?
Ответ на это недоразумение даёт христианское учение в его истинном значении. Христианское учение отвечает на это недоумение тем, что оно переносит вопрос совсем в другую, более существенную и более важную для жизни каждого отдельного человека область. Христианское учение не предлагает ничего разрушать и никакого своего устройства, которое должно заменить прежнее. Христианское учение тем и отличается от всех общественных учений, что оно говорит не о том или другом устройстве жизни, а о том, в чём заключается зло и в чём истинное благо жизни каждого человека, а потому и всех людей, и каким путём может каждый человек избавиться от зла и получить истинное, неотъемлемое благо. И путь, которым приобретается это благо, до такой степени ясен, убедителен и несомненен, что раз человек понял его и потому познал то, в чём зло и в чём благо его жизни, он уже никак не может сознательно делать того, в чём он видит истинное благо её, точно так же, как вода не может не течь книзу или растение не стремиться к свету.
Учение же христианское - всё только в том, что благо человека в исполнении той воли, по которой он пришёл в этот мир, зло же - в нарушении этой воли. Требования же этой воли так просты и ясны, что их так же невозможно не понимать, как и превратно перетолковывать. Требования эти в том, чтобы не делать другим того, чего не хочешь, чтобы тебе делали. Не хочешь, чтобы тебя заставляли работать на фабрике или на рудниках, не хочешь, чтобы тебя насиловали или убивали, -- не делай этого, не участвуй в таких делах. Всё это так просто, ясно и несомненно, что малый ребёнок не может не понять этого и никакой софист не может опровергнуть.
6.
Правило государственной необходимости может заставить изменить закону Бога тех, которые ради житейских выгод стараются согласить несогласимое, но для христианина, который истинно верит тому, что следование учению Христа даёт ему спасение, правила эти не могут иметь никакого значения.
(Из квакерского журнала).
7.
Государство - это власть, это сила, это хвастливый культ силы. Оно не действует вкрадчиво, оно не старается обращать: всякий раз, когда оно вмешивается, оно делает это бесцеремонно. Сущность его состоит не в том, чтобы убеждать, но в том, чтобы повелевать и принуждать. Как бы оно ни старалось, оно не может скрыть, что оно насилует волю людей, что оно есть постоянное отрицание их свободы. Даже тогда, когда оно предписывает что-нибудь хорошее, оно искажает и обесценивает его уже тем, что оно его предписывает. Всякое предписание есть удар свободе; добро с того момента, как оно предписано, становится злом с точки зрения истинной нравственности, с точки зрения человеческого достоинства и свободы. Свобода, нравственность и достоинство человека заключаются именно в том, что он делает добро не потому, что это ему предписано, но потому, что он признаёт его, стремится к нему, любит его.
(Бакунин).
8.
Нельзя царствовать невинно.
9.
Сколь устойчивой ни казалась бы нам наша цивилизация, а в ней развиваются уже разрушительные силы. Не в пустынях и лесах, а в городских трущобах и на шоссейных дорогах воспитываются те варвары, которые сделают с нашей цивилизацией то же, что сделали гунны и вандалы с древней.
(Генри Джордж).
В наше время для каждого правдивого и серьёзного человека совершенно ясно, что нельзя в одно и то же время следовать закону Христа и закону государства. Закон Христа - это учение смирения, прощения обид, любви; закон государства - это насилие, казни, войны.
2.
Может ли быть что-нибудь нелепее того, что человек имеет право убить меня, потому что он живёт на той стороне реки, и что его государь в ссоре с моим, хотя я и не ссорился с ним.
(Паскаль).
3.
Если не будет государственной власти, говорят начальствующие, то более злые будут властвовать над менее злыми. Но дело в том, что то, чем пугают, уже совершилось: теперь уже властвуют более злые над менее злыми, и именно потому, что существует государственная власть. О том же, что произойдёт от того, что не будет государственной власти, мы судить не можем. По всем вероятиям должны заключить, что если люди, делающие насилие, перестанут его делать, то жизнь всех людей станет от этого никак не хуже, но лучше.
4.
Различные государства Европы накопили долг в 130 миллиардов, из которых около 110 сделано в продолжение одного века. Весь колоссальный долг этот сделан исключительно для расходов по войне. Европейские государства держат в мирное время в войске более 4 миллионов людей и могут довести его число до 19 миллионов в военное время. Две трети их бюджетов поглощены процентами на долг и содержание армий сухопутных и морских. Всё это сделано государствами. Не будь государств, ничего бы этого не было.
(Молинари).
5.
Деспотизм, смертная казнь, вооружение всей Европы, угнетённое положение рабочих и войны, -- всё это - великие бедствия и правы те, кто осуждает действия правительств, говорят люди. Но как же жить без правительства? Какое имеем мы, люди с ограниченными познаниями и разумом, право только потому, что это кажется нам лучшим, уничтожить тот существующий порядок вещей, посредством которого предки наши достигли настоящей высокой степени цивилизации и всех её благ? Уничтожая правительство, мы должны же что-нибудь поставить на его место. Если же нет, то как же рисковать теми страшными бедствиями, которые неизбежно должны возникнуть, если бы государство было уничтожено?
Ответ на это недоразумение даёт христианское учение в его истинном значении. Христианское учение отвечает на это недоумение тем, что оно переносит вопрос совсем в другую, более существенную и более важную для жизни каждого отдельного человека область. Христианское учение не предлагает ничего разрушать и никакого своего устройства, которое должно заменить прежнее. Христианское учение тем и отличается от всех общественных учений, что оно говорит не о том или другом устройстве жизни, а о том, в чём заключается зло и в чём истинное благо жизни каждого человека, а потому и всех людей, и каким путём может каждый человек избавиться от зла и получить истинное, неотъемлемое благо. И путь, которым приобретается это благо, до такой степени ясен, убедителен и несомненен, что раз человек понял его и потому познал то, в чём зло и в чём благо его жизни, он уже никак не может сознательно делать того, в чём он видит истинное благо её, точно так же, как вода не может не течь книзу или растение не стремиться к свету.
Учение же христианское - всё только в том, что благо человека в исполнении той воли, по которой он пришёл в этот мир, зло же - в нарушении этой воли. Требования же этой воли так просты и ясны, что их так же невозможно не понимать, как и превратно перетолковывать. Требования эти в том, чтобы не делать другим того, чего не хочешь, чтобы тебе делали. Не хочешь, чтобы тебя заставляли работать на фабрике или на рудниках, не хочешь, чтобы тебя насиловали или убивали, -- не делай этого, не участвуй в таких делах. Всё это так просто, ясно и несомненно, что малый ребёнок не может не понять этого и никакой софист не может опровергнуть.
6.
Правило государственной необходимости может заставить изменить закону Бога тех, которые ради житейских выгод стараются согласить несогласимое, но для христианина, который истинно верит тому, что следование учению Христа даёт ему спасение, правила эти не могут иметь никакого значения.
(Из квакерского журнала).
7.
Государство - это власть, это сила, это хвастливый культ силы. Оно не действует вкрадчиво, оно не старается обращать: всякий раз, когда оно вмешивается, оно делает это бесцеремонно. Сущность его состоит не в том, чтобы убеждать, но в том, чтобы повелевать и принуждать. Как бы оно ни старалось, оно не может скрыть, что оно насилует волю людей, что оно есть постоянное отрицание их свободы. Даже тогда, когда оно предписывает что-нибудь хорошее, оно искажает и обесценивает его уже тем, что оно его предписывает. Всякое предписание есть удар свободе; добро с того момента, как оно предписано, становится злом с точки зрения истинной нравственности, с точки зрения человеческого достоинства и свободы. Свобода, нравственность и достоинство человека заключаются именно в том, что он делает добро не потому, что это ему предписано, но потому, что он признаёт его, стремится к нему, любит его.
(Бакунин).
8.
Нельзя царствовать невинно.
9.
Сколь устойчивой ни казалась бы нам наша цивилизация, а в ней развиваются уже разрушительные силы. Не в пустынях и лесах, а в городских трущобах и на шоссейных дорогах воспитываются те варвары, которые сделают с нашей цивилизацией то же, что сделали гунны и вандалы с древней.
(Генри Джордж).