11E. Из письма Толика
<…> наслаждаюсь подглядыванием. Если бы вы его видели, вы бы тоже не удержались, представьте: высокий, остриженный под битлз, в свитере с горлом. Он у нас считает логарифмы. От мизинцев к косточкам запястий - жёсткие чёрные поросли, как усы. И настолько задумчив, что выходит курить, не закрывая дневника. Чуть он за дверь - я бросаю карандаши и циркули, сажусь на его место и читаю. Вот вам пару отрывков:
«Когда я ем орехи или семечки, то всегда держу в уме птичьи яйца. И те, и другие - зародыши. Рождённый».
«У ножа, в сущности, намного больше общего с ложкой, чем с вилкой. Назначение как ножа, так и ложки - отделять часть от целого; в то время как вилка - всего лишь нанизывает. Пронзённый».
«Если вдуматься, едение - та же поэзия. Жевок-жевок-жевок-глоток, ударение-ударение-ударение-рифма. Исходя из этого, обстоятельные древние греки имели наилучшее пищеварение. Прощённый».
А вчера, братцы, я не удержался и во время перекура написал ему в дневник какой-то вздор, первое что в голову пришло: «По большому счёту, радость и подлость весьма близки, они обе являются якорями». И что бы вы думали? Он пришёл, прочёл, а потом дописал: «Разность только в направлении - подлость бросаема в реальность тобой, радость бросаема реальностью в тебя. Сплетённый». Я аж зашёлся, зашипел, сижу, фыркаю от смеха, икаю, ногой притопываю, по колену похлопываю, булькаю, а он брови хмурит и пальцами так двигает по-особенному, мыслит. А ботинки, ботинки какие! Бывает, нагнусь под стол и смотрю на его ботинки, и аж скрючиваюсь, аж не могу <…>
«Когда я ем орехи или семечки, то всегда держу в уме птичьи яйца. И те, и другие - зародыши. Рождённый».
«У ножа, в сущности, намного больше общего с ложкой, чем с вилкой. Назначение как ножа, так и ложки - отделять часть от целого; в то время как вилка - всего лишь нанизывает. Пронзённый».
«Если вдуматься, едение - та же поэзия. Жевок-жевок-жевок-глоток, ударение-ударение-ударение-рифма. Исходя из этого, обстоятельные древние греки имели наилучшее пищеварение. Прощённый».
А вчера, братцы, я не удержался и во время перекура написал ему в дневник какой-то вздор, первое что в голову пришло: «По большому счёту, радость и подлость весьма близки, они обе являются якорями». И что бы вы думали? Он пришёл, прочёл, а потом дописал: «Разность только в направлении - подлость бросаема в реальность тобой, радость бросаема реальностью в тебя. Сплетённый». Я аж зашёлся, зашипел, сижу, фыркаю от смеха, икаю, ногой притопываю, по колену похлопываю, булькаю, а он брови хмурит и пальцами так двигает по-особенному, мыслит. А ботинки, ботинки какие! Бывает, нагнусь под стол и смотрю на его ботинки, и аж скрючиваюсь, аж не могу <…>