* О пассивности
- Папочка, почему ты такой политически пассивный? Ни на митинги не ходишь, ни на пикеты, не протестуешь совсем никак? - допытывались мы.
- Так ведь старенький я уже, дрябленький, - отвечал папа ласково.
- Ну а в молодости? В молодости же ты был ого-го? Орёл был? - мы забирались к нему на колени, предвкушая героическое.
- Да не был я никогда орлом, детки мои милые. Это вы сейчас - в просвещённых столицах живёте, и айподы у вас, и интернеты, и фотобиеннале. Протестуй, против чего душе угодно. А я когда маленьким был - жил в рабочем посёлке, верил в дедушку Ленина и газировку пил из автомата. Знаете, детки, в каждом автомате стояли стеклянные стаканчики, и никто их не воровал, никто не бил. Против чего было протестовать? А потом, когда оказалось, что Ленина никакого нету, мы стали Солженицына читать и Гражданскую оборону слушать. Верили, что позади было ужасно, а впереди будет хорошо. Против чего было протестовать? Оно всё само двигалось, вроде как в лучшую сторону. А потом уже и интересы другие появились. Весной первую клубничку ждёшь, летом помидорчики, осенью яблоки-антоновку. Зимой святых старцев читаешь, как они в пустынях спасались. Против чего протестовать?
- Эх, папка! Ты хоть понимаешь, что твоя пассивность на руку алчным министрам?
Он виновато хрустел огурцом, а мы осуждающе удалялись.
- Так ведь старенький я уже, дрябленький, - отвечал папа ласково.
- Ну а в молодости? В молодости же ты был ого-го? Орёл был? - мы забирались к нему на колени, предвкушая героическое.
- Да не был я никогда орлом, детки мои милые. Это вы сейчас - в просвещённых столицах живёте, и айподы у вас, и интернеты, и фотобиеннале. Протестуй, против чего душе угодно. А я когда маленьким был - жил в рабочем посёлке, верил в дедушку Ленина и газировку пил из автомата. Знаете, детки, в каждом автомате стояли стеклянные стаканчики, и никто их не воровал, никто не бил. Против чего было протестовать? А потом, когда оказалось, что Ленина никакого нету, мы стали Солженицына читать и Гражданскую оборону слушать. Верили, что позади было ужасно, а впереди будет хорошо. Против чего было протестовать? Оно всё само двигалось, вроде как в лучшую сторону. А потом уже и интересы другие появились. Весной первую клубничку ждёшь, летом помидорчики, осенью яблоки-антоновку. Зимой святых старцев читаешь, как они в пустынях спасались. Против чего протестовать?
- Эх, папка! Ты хоть понимаешь, что твоя пассивность на руку алчным министрам?
Он виновато хрустел огурцом, а мы осуждающе удалялись.