Неисповедимы пути
Был сегодня в Быньгах. Отец Виктор сидит, с нашими разговаривает. Серьезный разговор у них. Тоже поговорил, рассказал обстановку. Потом парни пошли в дом. А отец Виктор говорит:
- Женя! Я с вами до конца! Я с этими парнями уже три года и понимаю, насколько это важно и серьезно.
И вот мы сидим с ним, разговариваем, и вдруг заходит парень, с ним жена и две маленькие дочки. Подходит парень к отцу Виктору и говорит:
- Благословите, батюшка, - и на меня внимательно смотрит.
А я смотрю на руки, и вижу - глубокие вырезы и шрамы из прошлой жизни. И жена его на меня посмотрела. А детки просто веселые и беззаботные. И мы с отцом Виктором еще потом разговаривали, смотрели, что еще можно сделать, прикидывали объем работы и через час где-то вышли. А парень все это время ждал меня у входа. И вдруг подошел ко мне, протянул руку, и говорит:
- Я много лет хочу вам сказать спасибо. Вы спасли мне жизнь. Вы не помните меня, я - А.С.!
- Ох-ты, - говорю, - я б тебя не узнал!
- А это моя жена Надя. А это наши дети...
А я стою и чувствую - мурашки по рукам.
В конце девяностых на Пехоте половина парней были наркоманами. И когда мы научились работать, мы долбили наркоторговцев в том районе с особенной яростью. А этот был один из основных. При этом, он был самый дерзкий. Мы вышибли из-под него всех. И снаряды уже ложились все ближе и ближе, но он все равно продолжал торговать и собирал вокруг себя всех недобитков. И мы все таки приделали его с третьего или четвертого захода, но он сумел свалить от нас, переодевшись в женскую одежду. И был в бегах и продолжал торговать. И поймать мы его сумели только пятнадцатого августа 2003 года. Именно в тот день, когда громили Фонд. А меня уже увозили в УБОП. И была вероятность, что я уже оттуда не выберусь. И наши в последний момент сообщили мне, что только что поймали А.С. Мне стало полегче и я подумал, что все не зря.
А отец у него был известный спортсмен и чемпион России. И он написал письмо во все инстанции, что его бедного мальчика преследуют бандиты из Фонда "Город без наркотиков". И одно письмо направил полпреду президента Латышеву. А тот был в прошлом начальник ГУВД Пермской области. Уровень миропонимания у него был соответствующий, и нас он люто ненавидел. Таким образом на стороне наркоторговца появилась тяжелая артиллерия. Начались проблемы. Но я к тому времени уже стал депутатом Государственной Думы и мне удалось повлиять на ситуацию и довести это дело до конца. Наркоторговец получил десять лет. Но папа проявил бешенную активность и поддержка у него нашлась серьезная. И приговор отменили. И барыга вышел на свободу. Но тут снова включились мы. Для меня всегда было обязательным доводить такие дела до конца. В этом суть Фонда. Но здесь для меня было настолько принципиально, что я на какой-то момент отложил дела, чтобы вгрузиться и загнать именно его.
И дело снова закрутилось, и снова был назначен суд.
И вдруг этот барыга, конченое циничное животное... пошел и покрестился! И священник говорит ему:
- А как ты теперь жить-то собираешься? Ты теперь православный человек, ты принес столько горя людям. Ты должен раскаяться и просить о прощении.
Ни хрена себе - раскаяться и просить о прощении! Легко сказать - не сознаваясь ни в чем, он имел шанс оставаться на свободе, а признав вину, он точно садился. Он долго боролся с собой. И когда пришел в суд, вдруг на первом заседании встал и полностью признал вину. Все были ошарашены, особенно адвокат. И ему дали четыре года. Меньше меньшего. И он ушел в лагерь с легким сердцем, и через три года освободился.
Жена бросила колоться (отдельная история) и дождалась. Они обвенчались. Нарожали детей. Живут, работают, помогают людям. И больше в их семье героина не было.
И понятно, что им всю жизнь предстоит доказывать и всю жизнь предстоит искупать. Но они живут, как люди. А были как хищные животные.
И он, держа меня за руку, глядя в глаза, сказал:
- Я все эти годы благодарен вам, что вы меня посадили. Если бы вы меня не посадили, я бы сдох.
А я ему говорю:
- Ладно бы сам сдох - еще бы людей погубил. - И посмотрел на дочек. - И их бы тоже сейчас не было...
И я вдруг понял, что я так рад увидеть этих людей и что не просто так эта история, которая начиналась в дни разгрома Фонда в 2003 году, получила для меня вот такое доброе продолжение, так же в дни разгрома Фонда в 2012-ом.
И встретились мы с ним совершенно случайно в эти дни в знаменитом Никольском храме в Быньгах у отца Виктора.
- Женя! Я с вами до конца! Я с этими парнями уже три года и понимаю, насколько это важно и серьезно.
И вот мы сидим с ним, разговариваем, и вдруг заходит парень, с ним жена и две маленькие дочки. Подходит парень к отцу Виктору и говорит:
- Благословите, батюшка, - и на меня внимательно смотрит.
А я смотрю на руки, и вижу - глубокие вырезы и шрамы из прошлой жизни. И жена его на меня посмотрела. А детки просто веселые и беззаботные. И мы с отцом Виктором еще потом разговаривали, смотрели, что еще можно сделать, прикидывали объем работы и через час где-то вышли. А парень все это время ждал меня у входа. И вдруг подошел ко мне, протянул руку, и говорит:
- Я много лет хочу вам сказать спасибо. Вы спасли мне жизнь. Вы не помните меня, я - А.С.!
- Ох-ты, - говорю, - я б тебя не узнал!
- А это моя жена Надя. А это наши дети...
А я стою и чувствую - мурашки по рукам.
В конце девяностых на Пехоте половина парней были наркоманами. И когда мы научились работать, мы долбили наркоторговцев в том районе с особенной яростью. А этот был один из основных. При этом, он был самый дерзкий. Мы вышибли из-под него всех. И снаряды уже ложились все ближе и ближе, но он все равно продолжал торговать и собирал вокруг себя всех недобитков. И мы все таки приделали его с третьего или четвертого захода, но он сумел свалить от нас, переодевшись в женскую одежду. И был в бегах и продолжал торговать. И поймать мы его сумели только пятнадцатого августа 2003 года. Именно в тот день, когда громили Фонд. А меня уже увозили в УБОП. И была вероятность, что я уже оттуда не выберусь. И наши в последний момент сообщили мне, что только что поймали А.С. Мне стало полегче и я подумал, что все не зря.
А отец у него был известный спортсмен и чемпион России. И он написал письмо во все инстанции, что его бедного мальчика преследуют бандиты из Фонда "Город без наркотиков". И одно письмо направил полпреду президента Латышеву. А тот был в прошлом начальник ГУВД Пермской области. Уровень миропонимания у него был соответствующий, и нас он люто ненавидел. Таким образом на стороне наркоторговца появилась тяжелая артиллерия. Начались проблемы. Но я к тому времени уже стал депутатом Государственной Думы и мне удалось повлиять на ситуацию и довести это дело до конца. Наркоторговец получил десять лет. Но папа проявил бешенную активность и поддержка у него нашлась серьезная. И приговор отменили. И барыга вышел на свободу. Но тут снова включились мы. Для меня всегда было обязательным доводить такие дела до конца. В этом суть Фонда. Но здесь для меня было настолько принципиально, что я на какой-то момент отложил дела, чтобы вгрузиться и загнать именно его.
И дело снова закрутилось, и снова был назначен суд.
И вдруг этот барыга, конченое циничное животное... пошел и покрестился! И священник говорит ему:
- А как ты теперь жить-то собираешься? Ты теперь православный человек, ты принес столько горя людям. Ты должен раскаяться и просить о прощении.
Ни хрена себе - раскаяться и просить о прощении! Легко сказать - не сознаваясь ни в чем, он имел шанс оставаться на свободе, а признав вину, он точно садился. Он долго боролся с собой. И когда пришел в суд, вдруг на первом заседании встал и полностью признал вину. Все были ошарашены, особенно адвокат. И ему дали четыре года. Меньше меньшего. И он ушел в лагерь с легким сердцем, и через три года освободился.
Жена бросила колоться (отдельная история) и дождалась. Они обвенчались. Нарожали детей. Живут, работают, помогают людям. И больше в их семье героина не было.
И понятно, что им всю жизнь предстоит доказывать и всю жизнь предстоит искупать. Но они живут, как люди. А были как хищные животные.
И он, держа меня за руку, глядя в глаза, сказал:
- Я все эти годы благодарен вам, что вы меня посадили. Если бы вы меня не посадили, я бы сдох.
А я ему говорю:
- Ладно бы сам сдох - еще бы людей погубил. - И посмотрел на дочек. - И их бы тоже сейчас не было...
И я вдруг понял, что я так рад увидеть этих людей и что не просто так эта история, которая начиналась в дни разгрома Фонда в 2003 году, получила для меня вот такое доброе продолжение, так же в дни разгрома Фонда в 2012-ом.
И встретились мы с ним совершенно случайно в эти дни в знаменитом Никольском храме в Быньгах у отца Виктора.