Приехали мужчина с женщиной из Нижнего Тагила.
Уставшие. Думал, что уже совсем пожилые - оказалось, что им всего по пятьдесят.
Сыну тридцать. Конченый нарколыга. Вынес из дома все. Даже люстру обрезал.
Про телевизор и холодильник я уже не говорю.
Оказалось, что последнее время они сами ему дают деньги, по тысяче рублей в день, на героин.
- Зачем?! - спрашиваю.
Мнутся:
- На всякий случай. Чтоб не убил никого.
Я вспомнил другой случай.
Женщина, хорошая, работала заместителем директора дворца культуры. И единственный ее сын-наркоман, приходил с центрального входа, и просто молча стоял в дверях. Беззубый и страшный. Ей кто-нибудь говорил - она тут же спускалась, давала ему деньги и он молча уходил. Такой молчаливый шантаж. Каждый день. За несколько лет она стала старухой.
Сыну тридцать. Конченый нарколыга. Вынес из дома все. Даже люстру обрезал.
Про телевизор и холодильник я уже не говорю.
Оказалось, что последнее время они сами ему дают деньги, по тысяче рублей в день, на героин.
- Зачем?! - спрашиваю.
Мнутся:
- На всякий случай. Чтоб не убил никого.
Я вспомнил другой случай.
Женщина, хорошая, работала заместителем директора дворца культуры. И единственный ее сын-наркоман, приходил с центрального входа, и просто молча стоял в дверях. Беззубый и страшный. Ей кто-нибудь говорил - она тут же спускалась, давала ему деньги и он молча уходил. Такой молчаливый шантаж. Каждый день. За несколько лет она стала старухой.